Это была очень красивая девочка – стройная, высокая, с вьющимися каштановыми волосами до плеч и большими карими глазами. Она была очень худой, и за глаза ребята называли её «кожа да кости». Но, несмотря на чрезмерную стройность и утончённость, её можно было без преувеличения назвать королевой одиннадцатой школы. Она училась в параллельном классе, в 9 «В». Звали её Маша.
Я так и не осмелился признаться ей в любви.
Маша встречалась с мальчиками постарше, из десятых— одиннадцатых классов. Мне оставалось только любоваться ею со стороны. Я мог быть рядом с ней лишь в своих мечтах и сновидениях.
Она встречалась с крепкими мальчиками, которые пользовались авторитетом в бандах и группировках. Часто я видел, как парни постарше нагло приставали к ней, а она флиртовала с ними. Что я мог ей предложить? Ничего, кроме романтики и своей любви! Я прекрасно понимал, что не выдерживаю конкуренции с ними.
Допустим, я предложил бы ей встречаться, и она согласилась. Тогда парни из группировки «МАРК» просто избили бы меня в ближайшем дворе до полусмерти, а ей бы разъяснили, что не стоит со мной встречаться, и на этом бы всё и закончилось.
Тех, кто был сам по себе, не отстаивал честь улицы и не состоял в группировке, называли «быками». И само это название было очень оскорбительным.
Большинство девчонок в девяностые могли принадлежать и встречаться только с парнями из группировок. Ты просто не мог в одиночку противостоять целой группировке. В случае предъявления претензий и разборок ты должен был отстаивать не только свою честь, но и честь своей девушки.
Если с ровесниками ещё можно было померяться силами один на один, то с парнями постарше, да и ещё и в численном преимуществе, это было просто невозможно. В девяностые опустить более слабого считалось нормальным. Это даже было развлечением, потому что люди чувствовали свою власть и безнаказанность. А милиции в те времена как будто не существовало. По всей стране массово царил разгул преступности.
Одним словом, лихие девяностые!
Глава 4. Нововоронеж и группировки девяностых
«Вокруг шум, гам, пусть так.
Ни кипишуй, всё ништяк.
Лениво бродят люди по торговым центрам,
За рубль с чем— то технику берут под проценты.
Друзья на свободе, люди на работе, молодёжь в клубах.
Я уже двадцать лет не видел,
Чтоб где-то на улицах что-то решалось в драках.» (Вокруг шум. Каста.)
Я родился и вырос в небольшом городе Нововоронеже, это примерно в двадцати километрах от столицы Центрально-Чернозёмного региона – города Воронежа Население около четырехсот тысяч человек. Нововоронеж – это промышленный город, здесь были сосредоточены крупные промышленные предприятия региона.
В девяностые, из-за развала страны и попустительства правоохранительных органов, шёл расцвет криминала. С экранов телевизоров хлынули популярные сериалы о криминальной России – «Бригада», «Бандитский Петербург» и тому подобные. Вся атмосфера была пропитана блатной романтикой. И она возводилась в культ.
Конечно, молодые парни были увлечены этой шальной и красивой жизнью. Они хотели быть крутыми – при деньгах и с красивыми девчонками. Легко и быстро этого добиться можно было только одним способом – вступив на бандитский путь. И что с того, что жизнь твоя может оборваться в любой момент, зато ты будешь на коне!
Нововоронеж не стал исключением. Весь город был поделен на зоны влияния разных группировок.
В городе существовали группировки «МАРК», «СУП», «КТР», «Ракетчики» и «Кировские». За каждой из них была закреплена своя территория. Так, «Кировские» контролировали главную улицу Кировского района – проспект Кирова. К нему примыкало много других улиц, но он был главной магистралью. На их территории находился градообразующий оборонный завод имени Кирова.
Этот район занимал, наверное, треть города. В основном здесь проживало самое бедное население. «Кировские» были одной из крупнейших группировок. Они были самыми безбашенными и могли пойти на всё. Мало кто хотел связываться с ними и вступать на тропу войны.
Аббревиатура группировки «СУП» состояла из первых букв названий улиц, которые входили в её состав: улица Садовая, переулок Угловой, улица Пионерская. Это центр города, его старейшая часть.
В группировку «КТР» входили улицы Короткая, Тарасова и Раздольная, которые были разбросаны по разным частям города. Их ещё называли «Пердуны» – наверно за то, что они не отличались храбростью и часто сбегали с поля боя.
Группировка «МАРК» включала в себя улицу Малахова, Авангардный проспект, переулок Ромашково и улицу Крылова. Её территория была разделена на две части. Одна часть находилась рядом с историческим центром города, но была застроена новыми домами. Главной улицей здесь была Авангардная, которая входила в новый микрорайон – тоже Авангардный. Здесь жила самая богатая часть горожан. Вторая часть находилась в левой половине города, которая была застроена малоэтажными домами, полуразрушенными от времени.
Группировка «Ракетчики» держала улицу Ракетную. Это была одна из самых малочисленных группировок, и её членам приходилось быть самыми жестокими, чтобы выжить в этом суровом мире девяностых.
В состав группировок обычно входили молодые ребята от пятнадцати лет и старше, которые жили в этом районе.
В каждой группировке была своя иерархия и ранги.
Так, самые молодые члены группировки и новички получали начальный ранг «огурец». «Огурец» должен был посещать «сборы», вносить деньги в «общак» и участвовать в «базарах».
«Сборы» – это регулярные собрания, которые обычно проводились два раза в неделю. На них проводился смотр личного состава группировки, и обсуждалось текущее положение дел: были ли стычки у кого— либо с другими группировками и т. д.
«Общаком» назывались денежные средства группировки, поступающие от её членов. Деньги из «общака» шли на покупку еды и сигарет для тех членов группировки, кто попал в тюрьму или оказывался в трудной ситуации.
«Базар» – это состояние войны между группировками в результате конфликтов. Если на кого-то из членов группировки наезжали, то все как один должны были встать на его защиту и объявить обидчикам войну, если старшим не удавалось договориться и мирно решить вопрос с представителями другой группировки.
За определённые заслуги «огурцов» повышали до звания «микрон». Это повышение нужно было заслужить. Чтобы стать «микроном», нужно было продемонстрировать мужество и отвагу – заслужить уважение внутри группировки, показать себя храбрым и сильным в схватках с другими группировками и привести с собой трёх и более новобранцев. «Микромы» ходили на «сборы», участвовали в «базарах» и сдавали деньги в «общак».
Спустя определенное время и за проявленное мужество «микрона» переводили в следующий ранг – «малолетка». Это уже был своего рода офицер. Обычно в группировках их было очень мало. «Малолетки» освобождались от посещения «сборов» и сдачи денег в «общак», они должны были драться на «базарах» и отстаивать честь группировки.
Следующим рангом в группировке было звание «старший». Это были парни в возрасте от двадцати трех лет, доказавшие свою преданность и проявившие мужество и отвагу, иногда уже отбывшие тюремный срок и вернувшиеся в строй.
«Старшие» следили за порядком на улице, осуществляли перевод по рангу, отправляли передачи в тюрьмы, собирали деньги и проводили переговоры со «старшими» из других группировок. Они же рассматривали спорные ситуации и защищали честь группировки на «стрелках».
Ах да, был ещё один ранг – «старики». Они не появлялись в группировке и общались только со «старшими». Насколько я знаю, это были бандиты в авторитете, имевшие определенный вес в криминальном мире. Они заведовали «общаком».
«Стрелкой» называлось назначенное время и место, где проводились разборки между двумя враждующими сторонами.
В общем, жизнь, несмотря на всю бедность, убогость и опасность, была относительно счастливой. Жизнь молодых парней протекала в непростых условиях – это были девяностые годы, самые тяжёлые для жителей бывшего СССР.
Единственным большим плюсом было то, что все были равны. Не было очень богатых людей, все жили одинаково бедно.
А счастье, как известно, зависит не от того, сколько у тебя есть, а от того, что у тебя не меньше, чем у других! Так что равенство и справедливость налицо!
В жизни самыми важными вещами считались отвага, мужество, положение в обществе и уважение сверстников. Девочки выбирали парней не по деньгам, а по другим ценностям – смелости, силе, мужеству, отваге и романтике. Существовало даже понятие «блатная (воровская) романтика». Это было понимание того, что жизнь может прерваться в любой момент, а отношения могут закончиться разлукой надолго или на всю жизнь. Тебя могли избить до полусмерти, посадить в тюрьму или просто убить в драке.
В таких условиях ценность жизни возрастает, эмоции ощущаются острее, а вместе с ними становится сильнее и любовь.
Глава 5. Прощай, школа!
«Школьные годы чудесные,
С дружбою, с книгою, с песнею.
Как они быстро летят!
Их не воротишь назад.
Разве они пролетят без следа?
Нет, не забудет никто никогда
Школьные годы.» (Школьные годы. Евгений Долматовский)
Шёл 1996 год. В сентябре мне исполнялось пятнадцать лет, и нужно было решать, как жить дальше. Остаться ли в школе и пойти в десятый класс, а потом в институт, или же получить профессиональное образование и как можно скорее устроиться на работу?
К этому времени мои родители развелись, и я остался жить с мамой. Мы разменяли нашу большую и красивую трехкомнатную квартиру на двухкомнатную и маленькую однокомнатную. Маме досталась маленькая однокомнатная квартира и дом в деревне, а отцу – двухкомнатная и автомобиль ВАЗ 2107. Я изредка приходил к нему в гости.
Причиной развода стал алкоголизм отца и его неподобающее поведение. Жить с ним вместе было просто невыносимо. Он деградировал на глазах, и вернуть его к нормальной жизни не представлялось возможным. Давать деньги на мое воспитание и содержание он не считал нужным, да и денег у него не было, так как он почти не работал. Его отовсюду выгоняли за пьянство и заносчивый характер.
Он любил заниматься эзотерическими изысканиями, разгонял тучи руками, лечил людей аурой, считал себя «избранным»– экстрасенсом и, упиваясь водкой, осуществлял путешествия в другие измерения.
Через некоторое время у мамы появился ухажер по имени Андрей. Это был крепкий и высокий тридцатишестилетний мужчина спортивного телосложения. Андрей очень любил фильмы с участием Арнольда Шварценеггера и чем— то даже походил на него. Конечно, он не был качком, но обладал хорошей физической силой и мог в драке защитить свою честь и честь своих близких. По его рассказам я понял, что он не раз отстаивал свою честь в драках.
Он учил меня: «Никого не бойся. Ты знаешь, все они фраера, когда их много! Но стоит прижать его где— нибудь в углу, и он заскулит, как маленькая собачка».
Андрей уже прошёл школу жизни и никого не боялся. В своё время он занимался боксом и мотокроссом, отслужил в армии. У него было много друзей как в криминальном мире, так и в милиции. Он был одиночкой, сам по себе, и запросто мог дать отпор и одному отморозку, и группе придурков. Его многие знали и уважали в городе.
Работал он водителем— дальнобойщиком и ездил в Испанию на фуре. В то время он прилично зарабатывал и одним из первых пригнал в город старый подержанный «Опель». В те времена вообще машины на улицах можно было сосчитать по пальцам, и в основном это были отечественные ВАЗы или ГАЗы.
Несмотря на всю свою брутальность, в душе он оставался ребенком. В минуты отдыха частенько смотрел мультики «Том и Джерри» и весело беззаботно смеялся. Он был человеком открытым, душой любой компании, умело рассказывал анекдоты или смешные байки из жизни.
Андрей быстро завоевал моё уважение и безграничное доверие. С ним я чувствовал себя как за каменной стеной. Мы с ним часто в шутку боролись, и так я приобретал навыки, которые могли мне пригодиться в драке. Он посоветовал мне пойти в школу бокса.
Я нашёл ближайшую школу и начал ходить на занятия. Тренеру вообще, по— моему, было наплевать, кого с кем ставить и что делать. На первом же занятии он поставил меня в пару с парнем на два года старше. Это был рыжий детина на голову выше меня и значительно сильнее. Он мутузил меня, как боксёрскую грушу. Под градом его ударов и выпадов мне редко удавалось выбросить хотя бы пару ударов в его сторону. В основном я вынужден был наглухо закрываться в защите или бегать от него по всему залу.
Кружок был бесплатным. В те времена почти всё было бесплатным, включая проезд на общественном транспорте. После нескольких таких тренировок я решил бросить занятия боксом. Быть просто боксёрской грушей и отбивать себе мозги мне не хотелось, и я решил тренироваться дома. Андрей сделал мне самодельную штангу и привез из гаража пару гантелей для занятий.
В четырнадцать лет я был очень худым и весил около пятидесяти килограммов. Мне очень хотелось набрать вес, чтобы нарастить мышечную массу и обрести физическую силу. Но мне никак не удавалось этого сделать. Рацион в девяностые был самым незатейливым и в основном состоял из того, что выросло в деревне на огороде. Я очень много двигался, часто играл в футбол или просто гонял мяч во дворе – короче, тратил намного больше калорий, чем потреблял. Мышцы никак не хотели расти.
Мама тогда после основной работы занималась обменом, выстраивая сложные цепочки из нескольких квартир. Продать и купить квартиру в те времена не представлялось возможным, так как все вклады граждан бывшего СССР просто сгорели и теперь ничего не стоили. У моей бабушки, как и у многих, были сбережения на книжке, и на эти деньги когда— то можно было купить квартиру, но после деноминации их не хватило бы и на буханку хлеба. И теперь те, кто хотел разменять свою квартиру или расширить жилплощадь, вынуждены были заниматься обменом.
Таким образом, выстроив длинную цепочку обмена, маме удалось обменять нашу малогабаритную однокомнатную квартиру на двухкомнатную.
Это была старая панельная пятиэтажка на окраине города. Двухкомнатная угловая квартира без ремонта, в ужасном состоянии. Из окон открывался вид на гаражи, помойку и какие— то хозяйственные постройки. Но теперь у меня была своя отдельная комната. В четырнадцать лет об этом можно было только мечтать! Мы быстро сделали своими силами косметический ремонт и переехали в новое жилище.
Проживавший в нашем подъезде контингент тоже оставлял желать лучшего. На втором этаже обосновались алкаши, которые постоянно буянили и дебоширили. Постоянно кто— то из них то попадал в тюрьму, то возвращался. А еще они плодились с сумасшедшей скоростью: ведь что ещё остаётся делать алкашам, кроме как искать деньги на водку, а потом трахаться? Соседство с ними было крайне неприятным.
Андрей сразу же навел порядок, и они утихомирились, по крайней мере, ни к кому в подъезде или во дворе не докапывались и не вымогали денег. Свою преступную деятельность соседи вели где— то на стороне. Андрея они боялись и поэтому уважали.
Однажды, выйдя из подъезда, мы столкнулись с местным алкашом и дебоширом из соседнего дома. Это был здоровый молодой мужик лет двадцати пяти. По габаритам он не сильно уступал Андрею и их силы были примерно равны.
– Эй, есть деньги на пиво? – угрожающе заорал он.
– Ты ничего не попутал? – спросил Андрей.
– А ты чё, крутой? Давно по морде не получал? – взревел этот бык.
«Наверное, сейчас будет битва», – подумал я.
Не говоря ни слова, Андрей решительно направился к мужику и с размаху нанёс ему смачный удар в голову, а потом хуком слева пробил ему в печень. «Бык» выбросил вперед правую руку, но только рассек воздух. Мощным правым боковым в челюсть Андрей окончательно ошарашил оппонента. Поняв, что ловить здесь нечего, он рванул вперед, спасаясь бегством, и получив ещё пару ударов по затылку.
– Извини, извини мужик, я перепутал. Я подумал, что ты – это Васька. Я обознался, – пролепетал детина.
– Ну, теперь будешь знать, – ответил Андрей.
Мы отправились дальше по своим делам. Я очень гордился Андреем и мечтал быть похожим на него – таким же честным, сильным, добрым, способным постоять за свою честь и заступиться за слабого.
С тех пор во дворе установился порядок, и никто никого не обижал. Все соседи по дому тоже чувствовали себя защищенными, уважали Андрея и всегда его приветствовали.
Вот и наступил май 1996 года. Пришло время расставания со школой. Я решил после учебы поступить в автодорожное училище в Воронеже. Это позволило бы мне быстрее получить профессию и устроиться на работу, чтобы я мог получать свои собственные деньги, а не выпрашивать у мамы гроши.
Я мечтал стать водителем— дальнобойщиком, как Андрей. Путешествовать на фуре по дальним странам, доставлять грузы и получать хорошие деньги. Это казалось мне пределом мечтаний. Я очень любил автомобили и мог часами просто сидеть в машине, слушая музыку на магнитоле и мечтая о бесконечной дороге и о том, как я буду встречать закаты и рассветы. Чем вам не романтика?
Мама была не просто против – она была в бешенстве.
– Какое ещё автодорожное училище? Тебе нужно идти в медицинский колледж. Разве у тебя есть силы быть дальнобойщиком? Какой из тебя водитель? Нет, только медицинский!
Но я упорно стоял на своем, и сбить меня с намеченного пути уже не представлялось возможным.
Я решил быть, как Андрей – водителем— романтиком, который мчится по дороге, вглядываясь в ночь. Я хотел встречать закаты и рассветы в разных местах и любоваться происходящим вокруг.
К концу школы я все ещё оставался худым парнишкой с копной черных волос и горящими карими глазами. Неисправимым романтиком, верящим в любовь с первого взгляда и в то, что он её обязательно найдет. Считающим мужество, отвагу и честь главными в жизни. Моей любимой настольной книгой стала книга об индейцах «Великий воин». Я часто её перечитывал и хотел так же, как герои этой книги, бороться с несправедливостью и защищать слабых. И, конечно же, найти свою любовь и, если придётся, отдать свою жизнь за возлюбленную, лишь бы она была счастлива.
Меня часто в это время сравнивали с Кри— Кри из сериала «Элен и ребята», а позднее – даже с Киану Ривзом. Мне это очень льстило.
Пришло время последнего звонка, и наша классная руководительница Тамара Евгеньевна решила устроить в нашем классе выпускной для тех, кто покидал школу. На выпускной я принес желтый кассетный магнитофон «Романтик». Я специально выбрал музыку, которая мне нравилась, и взял кассеты в надежде станцевать свой первый медленный танец с девочкой из нашего класса. Конечно, больше всего на свете мне хотелось потанцевать с Машей из параллельного класса, в которую я был влюблен. Но её нельзя было пригласить, так как у 9 «В» был свой выпускной.
Заиграла моя любимая медленная песня, под которую я хотел станцевать свой первый медленный танец.
«Ничего не говори, не боясь сгореть гори,
Я ж, в огне твоей любви пропадая,
Всё в тебе благословлю, счастьем душу отравлю,
Просто я тебя люблю, молодая, э— э— эх, молодая». (Молодая. Ефрем Амиралов)
Мальчишки очень стеснялись и всё никак не приглашали девочек на танец. И тогда Тамара Евгеньевна объявила белый танец. Девочки оказались посмелее, и меня пригласила Таня Карманова. Она была круглой отличницей и совсем мне не нравилась. Но как джентльмен я не мог ей отказать, поэтому свой первый медленный танец мне пришлось танцевать с ней. Таня оказалась намного смелее меня. А я постеснялся и даже не пригласил одноклассницу, которая мне хотя бы нравилась.
Ну вот и закончилась школа. Теперь на три месяца в деревню – и здравствуй, новая жизнь! Теперь уже совершенно взрослая и другая жизнь…
