– Фрау лейтенант, к сожалению, у меня нет другого выхода… – сказал обер-лейтенант резким голосом. – Я вынужден вас убить. Мне не хочется это делать, так как я лишаюсь погон капитана и Железного креста первой степени, но ваш НКВД не оставляет мне выбора.
По спине Зоси пробежал холодок страха.
– П-почему? – спросила она, дрогнувших голосом.
– Мы не можем провести вас через линию фронта, – пояснил обер-лейтенант. – Все дороги наглухо перекрыты вашими сослуживцами по НКВД. Я хотел вызвать самолёт, чтобы он меня и вас вывез за линию фронта, но здесь ему негде сесть, – обер-лейтенант показал рукой на, растущие вокруг деревья. – Без вас мы сможем отсюда выбраться. Вы слишком медленно идете, фрау лейтенант.
– Подождите! – воскликнула Зося, видя, как дуло пистолета нацеливается ей в лицо. – Уточните, где мы находимся?
Обер-лейтенант достал из полевой сумки карту и ткнул в неё пальцем.
– Здесь, – сказал он.
Зося посмотрела в карту и вдруг какая-то догадка озарила её лицо.
– Вам ещё рано меня убивать, господин обер-лейтенант, – уверенно сказала она. – Недалеко от нас есть взлётная полоса. Я уверена, что на ней сможет приземлиться небольшой самолёт.
Обер-лейтенант заглянул в карту и затем удивленно спросил:
– Но на карте ничего нет?
– Эта полоса использовалась партизанами во время вашей оккупации. Поэтому, на карту она не нанесена, – ответила Зося. – Впрочем если вы мне не верите… – Зося сделала долгую паузу и тяжело вздохнула.
Обер-лейтенант долго испытующе смотрел Зосе в лицо и затем с угрюмым выражением лица сказал:
– Ведите нас, фрау-лейтенант. Но учтите, если взлётной полосы там не окажется… – обер-лейтенант взвёл курок пистолета – Вы тут же распрощаетесь жизнью.
Белоруссия. Минск
Придя утром на работу, оберфюрер Лемке, вызвал к себе дежурного офицера. Спустя минуту в его кабинет вошёл эсэсовец и доложил:
– Господин оберфюрер, штурмфюрер Фогель по вашему вызову прибыл!
Вот, что штурмфюрер, – обратился к нему Лемке. – Срочно соберите данные о, приехавшей сегодня в Минск журналистке Луизе Вернер. Она работает в Цвиккау в газете «Вперёд Германия!». Сделайте запрос в эту газету. Пусть пришлют ее фотографию. Узнайте, какой у неё размер обуви и одежды. Если есть отпечатки пальцев, то пусть их тоже пришлют. В крайнем случае те предметы, к которым она прикасалась. Через пять дней я должен знать об этой женщине все. Выполняйте!
Штурмфюрер вытянулся и, вскинув руку в нацистском приветствии, ответил:
– Слушаюсь, господин оберфюрер!
Белоруссия. Минск
Через два дня после банкета в ресторане «Богемия», Анна после долгих размышлений решила встретиться с тем человеком, о котором ей говорил старший майор Судоплатов. Его телефон она помнила наизусть. Набрав номер, она услышала голос молодой женщины.
– Особняк гауляйтера Кубе, вас слушают!
– Позовите, пожалуйста, Олесю Кебич! – попросила Анна.
Это я… – ответили в трубке.
Анна прижала трубку плотнее к уху и сказала:
– Я хотела бы передать вам посылку от вашей родственницы из Белостока. Где мы можем встретиться?
Трубка на мгновение замолчал, затем женщина на том конце провода спросила:
– Вы имеете в виду мой племянницу Розу?
– Да, именно её я имею в виду, – быстро ответила Анна.
Трубка снова замолчала, затем женщина сказала.
– Давайте встретимся через час у ресторана «Богемия».
– Хорошо, – ответила Анна.
Через час Анна прогуливалась у входа в ресторан «Богемия». В конце улицы она увидела Олесю Кебич. Анна сразу узнала её по фотографиям. Олеся шла, изредка оглядываясь по сторонам, словно ища кого-то. Анна сразу поняла, что с ней не все ладно. Лицо девушки было бледным и расстроенным. Под глазами виднелись большие тёмные круги. Анна пошла ей навстречу и, остановив, сказала:
Это, я вам звонила. Здесь недалеко есть сквер. Пойдёмте туда.
Олеся в знак согласия кивнула головой. Они зашли в сквер и присели на скамейку.
– Вы по Анджею так переживаете? – тихо спросила Олесю Анна.
Та кивнула головой и вдруг, закрыв лицо ладонями, заплакала. Анна растеряно стала ее успокаивать.
– Ну – ну… Успокойтесь, пожалуйста, – говорила она, гладя Олесю по руке. – Возьмите себя в руки.
Олеся вытащила из сумочки платок и вытерла им свои глаза.
– Вы не представляете, что они с ним сделали, – сказала она, всхлипывая. – Мне оберфюрер Лемке устроил с ним очную ставку, и я Анджея вынуждена была по щеке ударить. Никогда себе этого не прощу…
Анна долго молчала, глядя на плачущую Олесю. Когда та, наконец, перестала всхлипывать, она спросила её:
– Как Гестапо вышло на него?
Олеся пожала плечами.
– Понятия не имею, – ответила она, затем на секунду задумалась и добавила. – Когда я шла к Лемке, то на лестнице в Гестапо видела какого-то человека в пальто и кепке. Рядом с ним шла переводчица. Они на меня внимания не обратили. Я слышала, что этот человек говорил. Он хвастался тем, как он сапожника вокруг пальца ловко обвёл. Может быть, он об Анджее говорил?
– Опишите-ка мне его… – попросила Анна Олесю.
Та склонила голову набок и сказала:
– Ну, среднего роста… лет тридцать… чёрные прилизанные волосы…
– А лицо у него похоже на морду борзой собаки? – прервала Олесю Анна.
Та удивлена взглянул на нее.
– Вы его знаете? – спросила она.
Посмотрев на ручные часы, Анна спросила:
– У тебя есть ещё время?
Олеся кивнула головой.
– Есть, – ответила она. – Мажордом меня до вечера отпустил.
– Тогда поехали, – решительно сказала Анна.
– Куда? – спросил Олеся.
– Сейчас узнаешь… – ответила Анна.
Калужская область. Сухиничи
Взлётная полоса действительно существовала. Зося вывела немецких диверсантов прямо к ней. В густом ельнике была вырублена узкая прогалина метров пятьдесят шириной и двести метров длиной. Обер-лейтенант издал радостный крик и приказал радисту передать их координаты. Спустя полчаса над полосой появился маленький, как стрекоза самолёт с чёрными крестами на крыльях. Он, отчаянно треща мотором, приземлился и подрулил к, стоящим в конце полосы, немецким диверсантам. Обер-лейтенант взял Зосю за руку и повел к самолёту…
Вдруг трава у него под ногами зашевелилась и несколько человек в пятнистых маскхалатах кинулись на него. Через несколько секунд обер-лейтенант лежал на земле со связанными за спиной руками. Рядом с ним лежали другие диверсанты, а одетые в маскировочные халаты бойцы вытаскивали из самолёта летчика. Зося увидела, как из-за деревьев на полосу вышли несколько офицеров в советской военной форме. Узнав в одном из них майора Николаева, Зося без сил опустилась на траву и заплакала.
Белоруссия. Минск
Лейтенант Сокольников налил в стакан водки и, поднеся его ко рту, залпом выпил. Перед ним на столе стояли четыре пустые водочные бутылки, тарелки с капустой и солёными огурцами. Он зачерпнул пальцами пригоршню капусты и отправил ее себе в рот. В квартире на Февральской улице он жил один. Сотрудники Гестапо жили в соседних квартирах. Если бы к Сокольникову пришёл связной, то он должен был сразу сообщить им о его появлении. Дальше сотрудники Гестапо действовали бы по обстановке. Или вели за связным наблюдением, или арестовали его.
От одиночества и от постоянного нервного напряжения Сокольников запил. Он и раньше, когда служил адъютантом у заместителя наркома Кобулова, позволял себе принять лишнее, но сейчас эта страсть разыгралась в нём с новой силой. Оберфюрер Лемке уже несколько раз предупреждал его о том, что его ждёт, если он не прекратит пить. Но Сокольников уже не мог остановиться. Взглянув на пустые бутылки, Сокольников поднялся из-за стола и, надев на голову кепку, вышел из квартиры. Он спустился на первый этаж и, выйдя из дома, нетвёрдой походкой направился на базар. Тот находился недалеко в пяти минутах ходьбы.
Сокольников завернул за угол и вдруг увидел перед собой двух женщин. Присмотревшись, он узнал одну из них. Её он встретил в Гестапо, когда с переводчицей выходил из кабинета оберфюрера Лемке. Женщины с презрением и ненавистью смотрели на него. Вдруг одна из них вытащила из сумочки пистолет, с привинченным к стволу глушителем, и приставила его к его груди.
Это, тебе за Анджея Скавронского, иуда! – тихим голосом сказала она.
Прозвучали два выстрела. Лейтенант Сокольников с разинутым ртом и выпученными глазами упал на мостовую.
Белоруссия. Минск
Попрощавшись с Олесей Кебич, Анна вернулась в пансионат, в котором она снимала комнату. Заперлась в ней и стала думать, что ей делать дальше. Она прекрасно понимала, что теперь после того, как она застрелила лейтенанта Сокольникова, ей надо было, как можно быстрее уезжать из Минска. Гестапо начнет разыскивать убийцу Сокольникова и может напасть на её след. Поэтому, откладывать встречу с подполковником Бауэром она больше не могла. Найдя в записной книжке номер его телефона Анна позвонила Бауэру и договорилась с ним встретиться у городского парка через два часа. Когда она добралась до парка, то машина, в которой приехал подполковник уже ждала её. Бауэр предложил Анне покататься по городу и заодно согласился ответить на ее вопросы. Когда машина тронулась, Анна вытащила из сумочки блокнот и авторучку, но затем передумала и спрятала их обратно. Увидев это, Бауэр спросил:
– Вы, фройлян Вернер, не станете брать у меня интервью?
Анна бросила на Бауэра долгий взгляд и, чуть помедлив, ответила:
– Господин подполковник, я захотела с вами встретиться не для этого…
– А для чего? – спросил её Бауэр.
Анна, не сводя глаз с лица Бауэра, сказала:
– Господин подполковник, я не журналистка. Я работаю в НКВД…
К удивлению Анны, лицо Бауэра осталось совершенно спокойным. Он остановил машину на какой-то безлюдной улице и, повернувшись к ней, сказал:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70113127&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
