Закончив с ужином, мы с Ритой и Сумраком поднялись на второй этаж, в мои покои, которые когда-то выделила мне демон. Уже почти год мы жили здесь втроем. Я быстро ополоснулся, подогрев воду в ванне, которую Рита заранее велела слугам подготовить, и юркнул в постель. Сумрак ушел в гостиную, совмещенную со спальней, и устроился на диване, где обитал с тех пор, как его половину кровати заняла Рита.
– Когда ты уходишь? – спросила девушка, прижимаясь ко мне и кладя голову на грудь.
– Отряд Руслана должен вернуться через два-три дня. – Я нежно касался кончиками пальцев ее обнаженной спины, водя вверх-вниз по позвоночнику. – Потом, как всегда, несколько дней на обсуждения, изучение добытой информации и сборы. Думаю, что уйду через пару недель.
Рита тяжело вздохнула и плотней прижалась ко мне.
– В этот раз мы с Гедеоном поведем отряд вместе, – продолжил, ощущая, что усталость отходит на второй план, уступая место пробуждающемуся возбуждению. – Хотим попытаться пройти вглубь Леса Зарождения и добраться до разрушенного Истока ведьм.
– Вы оба спятили?! – Рита встрепенулась и испуганно уставилась на меня. – Мы потеряли все отряды, что прежде отправляли туда.
– Мы ни разу не отправляли туда никого из Верховных. – Я не очень-то хотел обсуждать сейчас предстоящую вылазку, меня куда больше интересовали пухлые губки Риты и то, как ее затвердевшие соски касались моей кожи.
– Пусть тогда снова идет Руслан, – насупилась девушка.
– Давай не будем спорить. У меня был жутко тяжелый день.
Я положил ладонь ей на затылок и притянул к себе, заткнув рот поцелуем, прежде чем она снова начала бы со мной пререкаться. Рита мгновенно отозвалась на ласку и, прикрыв глаза, с тихим стоном прильнула ко мне еще плотнее. Обхватил ее за талию и повалил спиной на кровать, вжал тонкие запястья в матрас, коленом развел бедра в стороны. Я жадно припал к изящной шее, покрывая нежную кожу поцелуями и иногда прикусывая, плавно переходя на ключицы и грудь, при этом все сильнее сжимая запястья любовницы. Но потом на миг отстранился и замер, всматриваясь в широко распахнутые серые глаза, в которых до сих пор каждый раз видел смущение и робость. Иногда подобное поведение доводило меня до бешенства. Никогда не обижал Риту, но часто казалось, словно она ждет, что однажды я непременно сделаю ей по-настоящему больно. Сегодня этот взгляд отчего-то разозлил меня особенно сильно.
– Что не так, Рита? – я очень старался говорить мягко.
– Все хорошо, – ответила она, смутившись еще больше, и поспешила отвести взгляд в сторону.
– Врешь. – Я свел ее запястья вместе, обхватив их одной ладонью, и свободной рукой взял за щеки, заставляя вновь смотреть на меня. – Говори.
– Что ты хочешь услышать? – Рита часто заморгала, в глазах блеснули слезы.
– Какого хрена ты снова смотришь так, будто боишься, что я вот-вот прибью тебя на месте?
– Тебе мерещится…
– Рита! – рявкнул я, но тут же пожалел о своей несдержанности.
– Вот поэтому! Ясно! – Она задергалась, пытаясь освободиться, и прошипела: – Пусти.
Я разжал ладони и отодвинулся в сторону. Девушка села, подтянула колени к груди и, обхватив их руками, уставилась на пламя в камине. Мой взгляд упал на отметины от пальцев на ее запястьях, которые уже начинали синеть, красные пятна виднелись на щеках и такие же на шее, плечах и груди. Я шумно вздохнул. Мать твою!
– Сколько еще ты сможешь себя сдерживать? – Рита нарушила гнетущую тишину первой. – Как долго будешь делать вид, будто тебе достаточно того, что есть между нами?
– Мне этого и правда достаточно. – Я хотел ее обнять, но девушка нервно дернула плечом, сбрасывая мою руку, и уткнулась лбом в колени. Длинные темно-русые волосы рассыпались по спине и плечам, пряча обнаженное тело. – Я виноват, Рита. Прости. Сегодня был дерьмовый день. Я зол, потому что мы потеряли много людей…
– Хватит, – перебила она, продолжая сидеть, скрыв от меня лицо. – Прибереги свои жалкие оправдания для кого-то другого.
– Нет никого другого. Ты же знаешь. – Я привалился спиной к изголовью кровати и потер ладонями лицо. – Мне нужна ты.
– Лжец, – прозвучало беззлобно.
Просто факт, который Рита констатировала.
– Лжец? – горько усмехнулся. – Трижды. Трижды я предлагал тебе выйти за меня. И трижды ты отказывала. Разве это не доказательство правдивости моих слов?
– Ты хочешь жениться, лишь потому что того требует совесть и воспитание. – Рита выпрямилась и тряхнула головой, отбрасывая назад непослушные волосы, а потом взяла одеяло и накинула на плечи, укутываясь. – Не хочу связывать его величество обязательствами, которые будут вас тяготить.
– Я хочу жениться, потому что сделал свой выбор и не желаю, чтобы тебя заклеймили «просто любовницей короля». Ты достойна большего.
Духи всемогущие, как же угнетал и раздражал этот разговор!
– Брось. Мы оба знаем, что рядом со мной ты вынужден постоянно душить в себе истинные желания и порывы. – Рита высунула из-под одеяла руку и выставила в сторону, покрутив ею из стороны в сторону, чтобы я мог лучше рассмотреть синяки, которые оставил. – Подобное привело бы в восторг демона, но до дрожи пугает меня.
Я нервно сглотнул. Мы впервые заговорили о Дайне. В груди привычно кольнуло, стоило лишь вспомнить о ней.
– Ее давно нет, – тихо ответил я.
– Она всегда здесь. Никогда не исчезнет. Вы с Гедеоном просто не допустите подобного. – Рита снова плотней закуталась в одеяло. – Думаешь, я не знаю, что ты порой часами сидишь в ее комнате в одиночестве? Думаешь, никто не заметил, что каждый год в день ее исчезновения вы с Гедеоном надираетесь в стельку и всю ночь проводите у ее надгробного камня на том плато? Думаешь, я не вижу, как каждый раз, собираясь на очередную вылазку, ты прячешь за пазухой ее прощальное письмо?
Что я мог ответить? И ждала ли вообще Рита ответа или ей просто надо было выговориться, выплеснуть боль, которая копилась в сердце месяцами.
– Ты хочешь уйти от меня? – поинтересовался я.
Она покачала головой.
– Знаешь, что не уйду. Мне не нужен никто, кроме тебя.
– Тогда к чему ты завела этот разговор?
– Тебе мало того, что я даю, – Рита наконец посмотрела на меня. – Грубость пугает меня. Та страсть, что иногда клокочет в тебе, пугает. Есть в тебе что-то звериное, и оно мне не по нраву. Я всего-навсего человек, Арий. Возможно, будет лучше для нас обоих, если в твоей жизни появится кто-то еще.
Тьма всемогущая, приехали… А ведь Гедеон предупреждал. Я же тогда лишь небрежно отмахнулся от его слов. «Она до невозможности мила, Арий, – поучал колдун. – Этакий невинный нежный цветочек, который так и манит, чтобы его сорвали. Но я-то знаю, что при всем твоем благородстве и совестливости, тебе, друг, нужно совсем другое. Девчонка никогда тебе этого не даст. Ты – король, можешь взять что пожелаешь. Ни она, ни ее родители и слова против не вякнут. Так возьми, но, Тьмы ради, не пытайся даже надеяться, что у вас с этой пташкой есть будущее. Измучаешь и Риту, и себя. Как бы ни прельщало юное нетронутое тело, как бы ни пленяла ее чистая душа, жертвенность и стойкость, она не то, что тебе нужно. Поначалу ты, может, и растаешь от ее заботы и будешь греться в лучах любви, которой она тебя окружит, но очень скоро все это станет гребаными оковами, ляжет на плечи тяжким грузом. Лучше внемли моему совету, пока не наломал дров. Трахни девчонку, раз так неймется, и больше к ней не приближайся».
Какой же самодовольной улыбкой просияет лицо Гедеона, когда он узнает, что оказался прав. Рита действительно не могла дать мне и половины того, в чем я нуждался. Жаль, из-за своего ослиного упрямства не признал этого раньше, теперь придется выслушать кучу колкостей от колдуна.
Я жаждал страсти и той дикой одержимости, что будила во мне Дайна, когда все тело вспыхивало возбуждением от одного мимолетного взгляда, а дар жег под кожей, вторя застилающей глаза похоти. Мечтал о боли, что вгрызалась в плоть вместе с острыми клыками. Хотел чуять запах крови, видеть подернутые алой пеленой и безумием глаза.
Я хотел ее. Хотел… нас? Чтобы снова… как тогда. Мы трое.
Так я думал, но вслух ответил совсем иное:
– Не нужен нам никто. – Рита все же позволила мне обнять ее. – Это злость от собственного бессилия, не более. Низменный порыв, за который я искренне прошу у тебя прощения. Никогда не причиню тебе вреда. Верь мне.
В подтверждение своих слов я поцеловал ее со всей нежностью, на которую только был сейчас способен. Лицо Риты мгновенно просияло теплой улыбкой, в глазах снова заплескалось обожание, не осталось и намека на слезы.
– Я люблю тебя, – пылко прошептала она, обвивая руками мою шею.
Я, как и сотни раз до этого, не ответил, просто снова поцеловал, уже гораздо бережней уложил ее на спину…
И когда ты успел превратиться в такую сволочь, Арий Вейд?
***
Я проснулся посреди ночи от того, что кто-то осторожно тряс меня за плечо. С трудом разлепив веки, увидел на фоне окна детский силуэт.
– Зарина, родная, ты чего? – Я натянул одеяло повыше и сел, взмахнув рукой. С кончиков пальцев сорвалась парочка золотых искорок, и в канделябре у изголовья кровати неярко замерцал огненный кристалл. – Где Лидия?
– Я решила сразу тебе рассказать и не стала будить няню. – Спросонья не сразу заметил, что Зарина нервно теребит подол ночной сорочки. Для нее подобное было совсем несвойственно. Дочь Гедеона всегда отличалась от любых других детей редкостной для ребенка шести с половиной лет невозмутимостью в любых ситуациях. – Дядя Арий, мне сон приснился.
– Кошмар? – Я взял малышку за руку, которая оказалась холоднее льда.
– Нет, нет, – помотала девочка головой. – Мне она приснилась. Я видела ее. Дядя, я видела демона, – восторженно выдохнула она.
– Что случилось? – Проснулась Рита и посмотрела на нас, щурясь от света кристалла.
– Пока не знаю, – ответил я, чувствуя, как кровь грохочет в висках. – Где твой отец?
– Еще не вернулся. Должно быть, он остался ночевать в городе. – На этих словах лицо ребенка помрачнело.
– Что б меня, – выругался себе под нос. – Подожди, пожалуйста, в гостиной, Зарина. Мне нужно одеться.
Быстро натянув штаны и рубашку, я вышел к Зарине.
– Рассказывай.
Мы устроились на диване, потеснив Сумрака, и девочка пересказала мне свой сон. Несколько мгновений я сидел, оторопело уставившись в одну точку и переваривая услышанное. В тот момент казалось, что я забыл, как дышать.
Пять с половиной лет…
Пять с половиной лет мы верили, что потеряли ее навсегда.
Пять с половиной лет ни единого намека на то, что она уцелела.
Неужели… ошиблись?
– Рита, присмотри за ней, – велел, выходя из оцепенения. – Мне надо срочно найти Гедеона и Велора.
***
За Велором я отправил Руфину, которая была, мягко говоря, недовольна тем, что ее резко разбудили посреди ночи. Старый чародей обитал в деревне на территории клана Ледяного ветра вместе со своей семьей. Его близких нам удалось вытащить из Ларвиталя в первый год Вторжения вместе с еще несколькими семьями Старших чародеев. Про самого Велора мы тогда и не думали, уверенные в том, что он давно отправился в мир иной, съеденный рнирхами, наводнившими земли пяти королевств. Но старик сумел всех удивить, появившись у границы Санмерата целым и невредимым пару лет назад. Старшие чародеи были против того, чтобы впускать изгнанника. Но, к счастью Велора, в Санмерате они не решали ничего, а мы с главами кланов и Тенями рассудили, что иметь при себе Проникающего в такие времена лишним точно не будет. Тем более, после того как короля Дарена и его семью взяли в плен.
Где искать Гедеона, я тоже знал. Был уверен, что застану его на землях клана Безмолвных скал в лучшем, как говаривала мужская половина Теней, борделе, принадлежащем самому главе Владу Коршу. Злачное заведение находилось в небольшом подземном городке Пасть змея, который местные прозвали так за характерную форму входа в пещеру, и правда очень напоминающую разинутую пасть рептилии. За колдуном я отправился один, предварительно велев слугам через час-полтора разбудить остальных Теней и собрать их в большой гостиной.
Пасть змея встретил меня сонным полумраком. Город мирно спал. И только из-за закрытых дверей увеселительных заведений, которых здесь было в избытке, доносились приглушенные звуки музыки, громкие мужские голоса, звон посуды, да стоны и визги шлюх: их тут нередко имели прямо на улице в какой-нибудь подворотне. Этот город я не любил, но в последнее время приходилось часто сюда наведываться, чтобы в очередной раз забрать разбушевавшегося Гедеона. Хаос отравлял его разум все больше, и все чаще колдун срывался и выходил из себя.
Пройдя через портал, я перенесся в нужное место и толкнул дверь борделя с идиотским, на мой взгляд, названием «Мокрые киски». Как Владу подобное в голову пришло, даже знать не хотелось.
Что мне нравилось в Санмерате? Дайна приучила своих подданных не удивляться неожиданному появлению правителя где бы то ни было. В отличие от Вастангара, где король мог выйти в люди лишь в сопровождении личной стражи, тут я был волен перемещаться как любой обычный житель, не боясь нападения и неодобрения народа. Вот и сейчас мое появление в «Мокрых кисках» не вызвало ни у кого недоумения и тревоги. Но стоило переступить порог заведения, шагнув в царивший здесь полумрак, музыка разом стихла, все, кто бы чем ни занимались, повернулись в мою сторону, встали, почтительно поклонились, приветствуя стандартным «ваше величество», но почти сразу вернулись к своим делам, когда я жестом дал понять, чтобы они не обращали на меня внимания.
Однако трудно было не заметить, что народ вдруг оживился: они делали ставки. Это уже стало своего рода традицией. Если я появлялся в «Мокрых кисках» – жди зрелищной драки. Гедеон почти никогда не уходил со мной по доброй воле. И теперь люди ссыпали на столы монеты, гадая, на сколько упрямства колдуна хватит в этот раз, прежде чем я уволоку его домой.
Игнорируя присутствующих, я направился к столу в самом дальнем углу общего зала борделя, маневрируя между прочими низкими столиками, окруженными диванами, креслами и лежащими прямо на полу пестрыми подушками с бахромой по краю. Влад не жалел денег на свое любимое детище и не скупился ни на дорогую мебель, ни на посуду, ни тем более на девиц, которых отбирал лично. Вход в «Мокрые киски» беднякам был заказан, а подсовывать толстосумам некачественный товар глава Безмолвных скал никогда бы не стал: слишком дорожил своей репутацией. Поэтому заведение тонуло в вычурной, но притом довольно изысканной роскоши. Та растекалась красным бархатом и атласом по изящной резной мебели, колыхалась тончайшим шелком занавесей на окнах и вилась золотым узором по портьерам, искрилась бликами в канделябрах из чистого золота и звенела серебром инкрустированных драгоценными камнями кубков и прочих столовых приборов. Со сцены в углу, не прекращаясь, лилась музыка, а под эти мелодичные напевы, щедро струилось в бокалы неприлично дорогое вино, и сверкали пузырьки чародейских зелий на натертых до блеска столешницах. В воздухе витали слащавые запахи благовоний, дым от которых вился причудливой вязью под потолком. Ну и, конечно, девушки. Глаза разбегались при виде подобной красоты. Подопечные Влада были безупречны. Каждый гость мог присмотреть себе блудницу по вкусу и быть абсолютно уверенным, что та исполнит любое его желание и каприз беспрекословно. Основное действо всегда разворачивалось на верхних этажах в не менее роскошно оборудованных спальнях, чтобы клиентов «Мокрых кисок» ничто не отвлекало от «важных» дел. Но находились и те, кто был не прочь начать прямо здесь и сейчас, именно от таких посетителей меня воротило больше всего.
Я подошел к большому столу, утопленному в полукруглой нише в стене. Там, развалившись на подушках, сидел Влад с несколькими приближенными людьми из своего клана. Глава лениво потягивал вино из массивного золотого кубка и о чем-то негромко переговаривался с собеседниками, поглаживая при этом бедро шикарной пышногрудой красотки, чья обнаженная кожа, натертая специальными маслами, притягательно мерцала в неярком свете огненных кристаллов.
Я кивком головы приветствовал собравшихся и сразу спросил Влада:
– Где?
– Второй этаж, третья дверь слева. – Колдун тяжело вздохнул и страдальчески возвел очи к небу, потом снова перевел взгляд на меня. – Вот скажите, ваше величество, почему вы двое свалились именно на мою голову?
Я почесал бороду, сделав вид, что задумался.
– Может, потому что ты слишком часто балуешь его бесплатной выпивкой и бесконтрольно выдаешь зелья? Или, быть может, дело в том, что твои девочки души в Гедеоне не чают и без конца вьются вокруг него?
– Мне кажется или я слышу упрек? – Влад поставил кубок на стол и подался вперед.
– Именно его ты и слышишь. Я же просил приглядеть за ним, а не споить окончательно.
Я в свой черед тоже подался вперед и наклонился, упершись ладонями в столешницу.
– Приглядывать? – Влад недовольно поджал губы. – Едва ли кто-то, кроме тебя, посмеет указывать ему, как себя вести. Я еще пожить хочу, ваше величество.
– Перестань продавать ему зелья. – Одной рукой схватил Влада за грудки и наклонился еще ниже, так, чтобы наши лица оказались на одном уровне. – Ему от них только хуже.
– Легко тебе говорить. Ты-то в состоянии с ним справиться. – Глава Безмолвных скал зло поморщился, когда я с силой встряхнул его, точно нашкодившего котенка. – Мой вам совет, ваше величество, не хотите, чтобы ваш пес кого-нибудь покусал и шлялся где ни попадя, посадите его на цепь и держите крепче.
– Мой совет тебе, – процедил я сквозь стиснутые зубы, – никогда больше не позволяй себе разговаривать со мной в подобном тоне и тем более называть Гедеона псом.
С этими словами я отпустил рубашку Влада, но тут же схватил его за волосы на затылке и пару раз впечатал лицом в столешницу. Все сидевшие за столом разом отшатнулись, но вмешаться не рискнули, а девица тоненько взвизгнула.
Глава клана Безмолвных скал рассмеялся, шмыгнув разбитым носом, и ощупал переносицу, когда я разжал пальцы.
– Плохой день? – поинтересовался Влад, проводя языком по зубам, видимо, чтобы убедиться в их сохранности.
– Отвратительный, – подтвердил я, одернув рукава рубашки и одарив его суровым взглядом.
– Прости. – Влад взял пустой кубок со стола, наполнил его вином и протянул мне. – Не хотел тебя обидеть.
– Извинения приняты. – Я принял кубок и сделал пару глотков. Вино здесь всегда подавали отменное. – На вот. – Отстегнул от пояса мешочек с монетами и швырнул на стол. – На случай, если он снова откажется уходить добровольно.
– Если? – Влад улыбнулся окровавленным ртом и тоже сделал глоток вина. – Он точно откажется. А мне снова придется делать ремонт, – со вздохом добавил колдун и подбросил в руке мешочек. Его весом он определенно остался доволен, потому что сказал: – Но это мелочи. Развлекайтесь, ваше величество.
– В жопу такие развлечения, – бросил я и, поставив кубок на стол, решительно зашагал в сторону лестницы.
***
Прежде чем подняться на второй этаж, я предусмотрительно скрыл свой дар. Если Гедеон учует мое присутствие заранее, то ни за что не пустит в комнату. Впрочем, он и без того не собирался никого впускать.
Я в очередной раз грохнул по несчастной створке с такой силой, что та жалобно заскрипела, но дверь никто так и не открыл. Судя по звукам, долетающим до меня, тем, кто находился по ту сторону, было совсем не до гостей.
