– Мы целовались и…
– Еще и «и» было?!
– Нет! – она поспешно отвела глаза. – Не хотела, отказала, вот он и отобрал одежду, а меня заставил голой домой бежать!
– Как оборотень посмел так поступить с ведьмой?! – у меня в голове не умещалось подобное. – Он за это ответит, клянусь! Кто это был, говори!
– Себастьян, – в глазах Аланы зажглись мстительные огоньки. – Я его…
– А ну, утихни! – я отошла к окну.
Надо же, опять он! Этот Себастьян просто неразрывно со мной связан, как шов с платьем! Куда ни глянь, всюду этот оборотень!
– Значит, так, – развернулась, приняв решение. – Ты пойдешь домой и никому и словечком не обмолвишься о том, что произошло.
– А как же он?
Девчонка, похоже, уже представляет, как ножом его сердце вырезает из груди! Еще чего, размечталась, вертихвостка маленькая! Думала, можно такого парня охмурить, как бы ни так! Таких Себастьян разве что трахнуть может по-быстрому, сразу же даже имя позабыв этой подстилки.
– А им займусь я! Поняла? – посмотрела на Алану. – Поняла, спрашиваю?
– Поняла, – та недовольно кивнула.
– Учти, будешь своевольничать, пожалеешь!
– Не буду, госпожа Лавия.
Правильно, со мной лучше не связываться. И тебе это прекрасно известно, дурочка.
– А теперь быстро одевайся и беги домой. – Я подошла к двери. – И умыться не забудь.
***
– Вам что-то нужно, госпожа? – Катерина, ловко орудующая утюгом, посмотрела на меня.
Нужно, но не от тебя.
– Ищу Мию.
– Она в саду была.
Что ж, посмотрю там. Эту девку всегда приходится искать!
Я разве что под камни в саду не заглянула, но Мию так и не нашла. А потом услышала смешки какие-то. Да неужто?
Распахнула дверь домика с лопатами и прочим инструментом. Вот она, голубушка! Юбка задрана, ноги раздвинуты, между них садовник устроился. Что сегодня, всех хотенчик обуял?!
– Ох, госпожа! – парень подхватил падающие штаны и понесся прочь.
– Ах, ты, дрянь! – я огрела служанку попавшейся под руку тяпкой.
– Простите, госпожа! – та кинулась мне в ноги и принялась целовать башмачки.
– Не смей слюнявить обувь! – я пнула ее в грудь.
В любое другое время за волосы отволокла бы на конюшню, чтобы ее выпороли как следует. Дабы не повадно потом было ноги раздвигать! Но сейчас она была мне нужна.
– Не хнычь! Поднимайся и пойдем. – Брезгливо поморщилась, глядя на ее зареванную физиономию. – Сопли вытри.
Мы вышли из сада и зашагали по брусчатке. Когда вошли в район с приземистыми хижинами оборотней, я накинула на голову капюшон плаща. Вовсе не хочется, чтобы старшую дочь Верховной ведьмы тут заметили.
– Это дом, где Себастьян живет, госпожа, – Мия указала на один из домов.
– Жди тут, внимания не привлекай, – велела я. – Если вернется его мать, предупреди.
– Конечно, конечно, – служанка закивала.
Я зашла внутрь. Тусклый свет нескольких чадящих светильников оказался не в состоянии скрыть красоту Себастьяна, сидящего за столом с книгой. Ладный парень, приходится признать. Даже руки, держащие книгу, аристократичные, красивые, не как у всех местных работяг. Надо же, и не предполагала, что в нем есть тяга к чтению!
– Госпожа Лавия? – он бережно отложил книгу в сторону и поднялся.
Не испугался. Не из робкого десятка, но это и так известно.
– Что привело вас в наш с мамой скромный дом?
– То, что ты сотворил с Аланой. То, что посмел сотворить, вернее.
– Она это заслужила. – Ответил, нисколько не смутившись.
Даже так? Хмыкнув, я изогнула бровь. Думала, отнекиваться будет, отрицать, оправдание какое-нибудь нелепое изобретет.
– И чем же заслужила, поведай, наглец.
Ухмыльнулся, сделал шаг навстречу и снова удивил:
– Тем, что проявляла неуважение к вам, госпожа.
Мои глаза широко распахнулись, и не уверена, что по большой части, от изумления. Когда он стоял так близко, на расстоянии вытянутой руки, до меня долетал его запах – не как обычно, от оборотней, немытого тела, навоза и застарелого пота из подмышек. А яркий мускусный аромат сильного самца вперемешку с озерной холодной водой и тонкой ноткой выделанной кожи книжных страниц.
– Какое же… – нервно сглотнула, – неуважение Алана посмела проявить ко мне?
– Она издевалась над Сильвией.
Это меня вообще не волнует!
– Разве смеет кто-то третировать вашу младшую сестру? – продолжил Себастьян. – Ведь это прямое оскорбление вам, старшей дочери госпожи Маат, верно?
– Верно, – рассеянно выдохнула я.
Хотелось соглашаться с каждым словом, вылетающим из его уст – таких притягательных, твердо очерченных. Какие они на вкус, интересно? Никогда не испытывала желания целовать мужчину, даже жениху в Алалии уступала скорее из любопытства, нежели из желания. А оборотня хочу, очень даже хочу. И не только поцеловать.
– Вот я и наказал наглую девчонку, госпожа, – сделал еще шаг вперед. – Теперь она не посмеет больше так себя вести по отношению к вам.
– Что ж, и я хотела наказать тебя, волк, – с трудом отвела от него взгляд. – Но теперь, узнав мотивы твоего поступка, прощу.
– Благодарю, госпожа Лавия.
Какие искорки в глазах этого своенравного неслуха, засмотришься! Так хотелось бы сейчас, чтобы он… Ох, да приди же в себя! Я отступила на шаг, дивясь тому, что только что едва не повисла на шее у этого оборотня!
– Больше не своевольничай, Себастьян.
Хотела сказать строго, но получилось скорее просительно.
– Увы, госпожа, у меня никак не получается сдерживаться, – так ухмыльнулся, что сама едва сдержалась, чтобы не наброситься на этого лакомого самца!
– Придется научиться, – пробормотала, отступая к двери. – Придется.
Пора уходить, от греха подальше! А так хочется быть к греху поближе!
Глава 13. Гримуар
Сильвия
Ох, как же устала за сегодняшний день! Широко зевая, я вошла в дом и начала подниматься по ступенькам. Как же их много, а ноги уже гудят.
– Плифет, Шильви! – раздался звонкий голосок.
Подняла голову и рассмеялась – невозможно смотреть на эту улыбающуюся беззубую мордашку и грустить!
– Привет, беззубик! – я обняла племяшку. – Кто у тебя зуб украл, признавайся!
– Не шнаю, – она развела руки в стороны, так серьезно, что вновь заставила меня рассмеяться. – Плетштафляешь, съела его! Тепель в пузике тоше жупки пудут!
– Кусачее пузико, – пощекотала ее брюшко, взяла за руку и пошла к спальням. – Пойдем, уложу баиньки и…
– Ой, шмотли! – перебила девочка, застыв.
Я тоже замерла, глядя на свет, что лился из приоткрытой комнаты нашей с Лавией матери. Яркий какой, надо же! Даже если сотню свечей зажечь, такого не добьешься.
– Пошмотлим? – глазенки Дженни стали умоляющими.
– Любопытная ты малявочка! – покачала головой, но и сама не устояла.
– Ты тоше любопытная мялявощька! – хихикнула девочка, когда мы подошли к спальне.
– Ага, – я приоткрыла дверь. – Ух, ты!
По комнате словно пыльца белая летала, сияя.
– Штолово! – племяшка закружилась в ней, смеясь.
А я заметила большую книгу, что покоилась на деревянном постаменте высотой мне по грудь. Это же гримуар Верховной ведьмы! Реликвия из Алалии, которую спасли тайры, личные служанки матери, погибшие при переходе! К ней никому не разрешалось прикасаться, даже смотреть не дозволялось.
Но увидеть ее и так было невозможно, книга пряталась от чужих, проявляясь только в самых редких случаях. Например, если нужно было спасти от пожара. Почему же сейчас я ее вижу? И не просто смотрю, а глаза отвести не могу! А ноги уже ступают к постаменту, руки тянутся к гримуару матери, сами по себе!
Пальцы погладили поверхность из тонких косичек разного цвета, сплетенных из волос, принадлежащих Верховным ведьмам, которые когда-то владели этой реликвией. Если книга признавала новую хозяйку, у той срезали прядь, сплетали в тонкую косичку и помещали на обложке, рядом с другими. С этого момента ведьма и гримуар были связаны навсегда. Говорят, самая первая, белая, принадлежит Матери, родоначальнице нашего рода.
Я открыла книгу и, затаив дыхание, осторожно прикоснулась к желтым страницам, по которым вилась вязь черных букв. Впервые такие вижу! Ой. Прямо под моими ладонями незнакомые слова зашевелились, как мелкие жучки и…
– Даноре кази по, – прочитала я.
Ой.
Из страницы вырвался сноп золотых искр. Замерев над ней, он превратился в большую искрящуюся птицу, которая взмахнула крыльями и выпорхнула в окно! Раскрыв рот, я смотрела ей вслед, на поскрипывающую створку окна, которая распахнулась из-за диковинной птахи. Вот это да!
Никогда особо не была сильна в магии. Да и пользоваться ею, когда взбредет в дурную голову, строго-настрого запрещалось, чтобы тайны ведьм не стали известны людям.
– Идем, Дженни, – я взяла малышку, замершую от восторга, за руку и потащила к двери. – А то нам попадет, как пить дать!
Маат
Небо уже налилось темно-синими сумерками, когда я свернула к дому. Шла быстрыми шагами, размышляя о предчувствии, которое сосущей болью в желудке давно уже мучило меня. Каждая Верховная ведьма рано или поздно с ним сталкивается. Первый намек судьбы на то, что мой срок подходит к концу.
Смерти я не боялась. Мысль о встрече с любимым супругом грела изнутри и побуждала улыбаться. Безумно скучаю по нему. Чувствую, что он ждет. В ином мире или в новых жизнях, мы все равно встретимся, со связанными душами всегда так, они блуждают во Вселенной, рождаясь в разных мирах, тоскуют и ищут друг друга.
Так что конечный неизбежный итог любой жизни меня не страшит. Но надо привести дела в порядок. А главное, что обязана сделать Верховная ведьма, прежде чем покинуть свое тело навсегда, это воспитать преемницу. Испокон веков чаровницы Алалии растили для этого дочерей. Выбирали самую сильную, подходящую и обучали премудростям, недоступным для других.
У меня две дочери. Лавия и Сильвия. Мои девочки. Такие разные! Младшая, прощальный дар любимого Виара, его копия во всем, даже в мимике. Но, в отличие от отца, редкого по силе мага, эта беловолосая девочка как ведьма почти нулевая.
Может, сказалось то, что беременность прошла не в Алалии, мощь Родины не напитала ее в моем чреве. Или просто так суждено, не знаю. Судьба, как паук, неспешно плетет свою огромную паутину, и кому что уготовано, покажет только время.
А Лавия… Моя боль, вечный укор и боль. Страстная, порывистая, как отец. Но вздорная, даже жестокая, эгоистичная, как моя мать, которая шла на все, лишь бы добиться желаемого. Не такой я видела Верховную ведьму, которой передам власть и заботу о ковене в эти непростые времена. Но выбора высшие силы мне не предоставили. Придется, как говорили гончары в Алалии, лепить из той глины, которую держат руки.
Размышляя об этом, я свернула во двор своего дома и вздрогнула, ослепленная снопом искр, который с шумом вылетел из окна. Феникс, это же Феникс! И окно – моя спальня! Как такое возможно?!
Проводила взглядом птицу, порожденную заклинанием из моего гримуара. Феникс сверкнул огненным оперением и растаял в почти ночном небе. Вот уж не ожидала такое увидеть! Что за чудеса происходят?
Я вошла в дом. Тишина. Лавии точно еще нет – если она в наличии, слуги бегают с выпученными глазами, все что-то делают, она всем живо работу находит. А пока моя старшая дочь отсутствует, можно насладиться благословенным покоем. Но не сегодня.
Поднялась в свою спальню, повела рукой, заклинанием зажгла свечи. Все буквально пропитано магией. Что ж, тогда используем эту дармовую силу – прошептала нужные слова и картинка перемигнулась на те события, которые совсем недавно наполняли комнату.
