Джон Раттлер "Истории о Призрачном замке. Кровь, пепел и огонь. Книга пятая"

– Чего ты хочешь, Хранитель?

Гектор упер подбородок в кулаки:

– Мы устранили угрозу Предвестника на Земле. Какова вероятность появления нового слуги Хашат?

– Такая вероятность возрастает с течением времени.

– И сколько времени понадобится Хашат, чтобы найти следующего Предвестника?

– Недостаточно данных. Уточните запрос.

Хранитель ударил кулаком по столу и рывком поднялся. Он вышел на нижнюю площадь, запахнул плащ, чтобы защититься от косого дождя, и направился в сторону Женского крыла. Там было темно – на дворе стояла глубокая ночь. Хронвек вошёл в помещение и хотел уже привести в действие эфирную магию леди Жуады, которая освещала кухню, но тут заметил слабый свет, исходящий от экрана лэптопа.

– Муно? Что вы тут делаете в такой час?

Долговязая фигура, освещённая маленьким монитором ноутбука, пошевелилась. Это действительно бы Муно Садриани. Он медленно разогнул спину, потянулся и ответил вопросом:

– А вы что тут забыли, Гектор?

Хронвек пожал плечами.

– Хотел сделать бутерброд.

Линчеватель протянул руку в темноту и пододвинул к Гектору тарелку.

– Угощайтесь. С сыром и бужениной.

Хранитель сел и с мрачным видом принялся жевать. Муно извлёк из темноты глиняный кувшин.

– Морковный сок.

Гектор сделал глоток.

– Не могу заснуть. Мне кажется, будто мы в опасности. Это тревога, она не даёт мне покоя.

Муно перестал стучать по клавишам.

– Жизнь вообще штука опасная. От нее умирают.

Хронвек ответил, задумчиво жуя кусок бутерброда:

– Да, все так, просто… Призрачный замок – это Цитадель, оплот, это место, где мы надёжно защищены. Нет – абсолютно защищены! Эти стены невозможно сокрушить. Сюда нельзя заслать лазутчика, Наследие вычисляет диверсантов меньше чем за сутки. Когда мы сюда попадаем, это значит, что все беды позади.

– И все же вас что-то беспокоит.

– Вот именно, – Хронвек пожал плечами. – Не знаю, в чем дело. Призрачный замок ветшает, здесь все работает с перебоями, а починить старые механизмы у нас не хватает знаний. Наследие, на которое так надеется Стурастан, уже трижды отключалось. Крепость постоянно выходит за пределы максимально допустимого параллельно-пространственного континуума, я уже не говорю о механическом разрушении стен и башен. Ну, хоть с этим мы справляемся.

Муно кивнул с пониманием.

– Наследие. Я все хотел поговорить с вами о нем. Инспектор перед отъездом познакомил меня с Фатихом, и мы посетили несколько точек входа в электронные базы данных. Это в галереях Нуглов.

– В галереях? Как вы туда пролезли, Муно?

– Я вооружил коротышку беспроводной камерой. Он очень шустрый и важный, но знаете что?

– Что? – Хронвек доел бутерброд и уставился на Линчевателя.

– Он думает, что много знает. Да, это так, знает он много. Но Фатих, как и все остальные нуглы, совершенно ничего не понимает в том, что ему известно.

Хронвек допил морковный сок и зажег восковую свечу, которая стояла на столе.

Муно уже больше месяца жил в Призрачном замке, он много читал, общался с его обитателями и изучал крепость с кропотливым вниманием к деталям. Они с Бремером шастали по всей цитадели, невероятно быстро найдя общий язык. Гектор поначалу следил за ними, но потом его внимание поглотили различные дела. Он вышел на связь с давним знакомым, который спас его от повелителя плесени – Предвестника Клийякки. Глеб Овчинников после того случая сделал неплохую карьеру и теперь фактически руководил всей Федеральной службой безопасности страны. Офицеру удалось убедить президента в необходимости антикоррупционной реформы в рядах сотрудников ведомства, Глеб также смог предотвратить один из ядерных террористических актов, направленных на уничтожение цветов Майрониды.

Овчинников обрадовался, увидев Гектора. Он обещал обеспечить охрану ячеистых сфер в ледяных пустошах Крайнего Севера и держать Хранителя в курсе важных событий.

Агентство Виктора охотилось на оставшихся без хозяина рацелатов, постепенно ликвидируя их одного за другим. Игроки снова ушли в тень и занимались своей обычной деятельностью, держась в стороне от политики. Регулярно на гору Акатак прилетали почтовые голуби из Москвы, Бремер изучал письма и докладывал о ситуации наставнику Стурастану.

Ужасный демон Сандаал проделал большую работу, восстановив ячеистые сферы, уничтоженные Гордоном Фаркастом, после чего отбыл в Нижний План, напоследок попросив никогда не призывать его снова.

Эти дела занимали все время Гектора, и когда они вдруг закончились, он почувствовал неясное беспокойство. Все было просто прекрасно, они сумели оставить Хашат в дураках, надолго остановив его продвижение. Но беспокойство все росло, оно превратилось в страх и не давало спать.

– Знаете, Муно. Я сейчас себя чувствую одним из этих нуглов. Мы смогли остановить врага, но сделали это, не понимая его сути, а это значит, что мы не представляем, не можем даже примерно предположить, как надолго его задержали.

Садриани поскреб твердым широким ногтем деревянную столешницу и, усмехнувшись, кивнул.

– Есть знание, а есть понимание. Мы с инспектором много беседовали об этом. Ганс попросил меня разобраться в принципах работы Наследия, пока он будет отдыхать на водах.

– Да, он говорил что-то об этом, – отозвался Хронвек. Муно добавил:

– Тут есть одна сложность.

– Какая?

– Я вооружил Фатиха специальным прибором, чтобы он протестировал эти древние разъемы в галереях Нуглов. Понимаете, все данные, которые передаются по каналам связи, скрытым в стенах замка, зашифрованы, а у меня нет ключа, чтобы взломать код.

– Понимаю. Поверхностно.

Муно кивнул:

– Мне нужно подключиться к выходному каналу, чтобы записать сигнал, поступающий в ответ на конкретные запросы. Понятные мне.

Гектор почесал в затылке:

– А вот теперь не понимаю совсем.

Садриани развернул ноутбук экраном к Хранителю. По нему бежали строчки кода.

– Машина. Наследие – это машина. Она работает на неизвестном нам принципе, она может колдовать, творить магию, но что такое магия?

– Это явления природы, которые мы не способны постичь.

– Нет. Это явления природы, которые мы ленимся постичь, потому, что они нас пугают, – Муно снова усмехнулся. – Всегда проще поверить, чем понять. Вера не требует работы мозга.

Хронвек задумчиво кивнул.

– Вы совершенно правы, Муно. Но что вы хотите от меня?

– Гектор, вы обладаете способностями, которых остальные лишены. Вы, как зрячий среди слепцов. Как здоровый среди безруких. Вы видите то, что скрыто от остальных, вы можете управлять неизвестными энергиями так же, как ваши руки могут управлять обычной материей. В мире безруких я был бы колдуном, способным переставлять предметы с места на место.

– Я понимаю.

– В мире безруких я был бы единственным, кто может взаимодействовать с материей.

– Все верно.

– Вы, Гектор, можете взаимодействовать с Наследием. Вы с ним находитесь на одном уровне.

– Оно отвечает на мои вопросы, но не всегда.

Садриани откинулся назад, пропав в темноте.

– Наследие может не отвечать, но оно все равно реагирует, каждый раз. Я уверен. Если я подключусь к выходному каналу, когда вы заговорите с ним, мы получим поток кодированных данных в ответ на запрос. Мы сможем его проанализировать. Чем больше у меня будет данных, полученных в ответ на разные запросы, тем быстрее я смогу расшифровать код Наследия.

– А если вы расшифруете код…

– То мы сможем управлять им.

Хронвек вскочил и хлопнул ладонью по столу.

– Но это же потрясающе! Вы действительно можете это сделать?

– Мысль не имеет преград.

Гектор плюхнулся назад на скамью.

– Я в вашем полном распоряжении, Муно. Просто скажите, что нужно делать.

***

В резервной библиотеке редко собиралось столько народу. Фатих, старший специалист Призрачного замка, постоянно дежурил у бронированной двери в кладовую знаний, выполняя работу привратника, поскольку отпирающий механизм подчинялся только ему и Гектору Хронвеку, который был страшно занят, сидя за этой самой дверью и задавая Наследию самые идиотские вопросы, какие только можно было придумать. Поначалу многоступенчатое заклинание отвечало, потом стало ссылаться на нехватку данных, а после и вовсе перестало реагировать на обращения, однако электронная активность внутри машины говорила о том, что Наследие все слышит, понимает и обдумывает. Все это время долговязый Муно сидел рядом, обмотанный проводами, ведущими к разъемам на терминале доступа Резервной библиотеки, и пялился в свой ноутбук, периодически выстукивая дробь по кнопкам клавиатуры. Изредка он поднимал голову и медленно разгибал затекшую спину, чтобы затем вновь уткнуться в компьютер.

На лестнице запахло серой. Фатих ворчливым голосом приказал двери открыться, замки клацнули и стали медленно поворачиваться в затворах. На площадку поднялся герцог Гратагарат.

– Гарадхат, Фатих.

– Гарадхат, Гратагарат. Что тебе нужно в резервной библиотеке?

Демон мрачно уставился на человечка.

– Не пытайся впечатлить меня своей властью, повелитель двери. Я пришел к Гектору Хронвеку.

– Он занят.

Герцог фыркнул, обдав Фатиха дымом, и вошёл внутрь, не обращая внимания на возмущенное верещание нугла.

– Гектор Хронвек.

Маг посмотрел на демона уставшими глазами.

– Гратагарат. Когда ты вернулся?

– Недавно. Меня беспокоят мои торосы.

– Торосы? О чем ты?

Герцог сделал попытку пройтись, но в тесном помещении сделать это было невозможно – леди Жуада организовала в резервной библиотеке филиал Женского крыла, заставив помещение посудой и кастрюлями с едой. Гектор Хронвек не выходил из библиотеки уже трое суток, и женщине надоело носить еду ему, а заодно и половине обитателей Призрачного замка, которые перекочевали туда вместе с ним.

Вместо привычной пробежки Гратагарат несколько раз взмахнул своими наводящими ужас руками и ответил:

– Льды начинают таять. Пока это незаметно глазу, но высота ледяных гребней уменьшается, а это значит, что ядро Майрониды начало нагреваться.

– И насколько сильно уменьшилась высота торосов? – поинтересовался Гектор.

– Среднее значение на пятьсот гектаров составляет восемьдесят два нанометра.

– Но это же ничтожно мало!

Герцог навис над Хронвеком.

– Я веду наблюдения тысячи лет, и никогда колебания средних значений высоты торосов не выходили за пределы пятидесяти нанометров!

Муно, который прислушивался к спору на каббалистическом языке Нижнего Плана, спросил:

– Что говорит это здоровяк?

– Что лёд на внутренней поверхности Майрониды потерял в высоту восемьдесят два нанометра, а такого не было тысячи лет, – объяснил Хранитель. Муно нахмурился.

– Насколько я успел понять, рогатые демоны скрупулезны и точны в своих наблюдениях, Гектор. Есть ли вероятность, что ледяное ядро Нижнего Плана начало нагреваться?

Теперь уже и Хронвек нахмурился и посмотрел на герцога.

– И что это значит?

– Что наша богиня слабеет.