Елена Михайловна Басалаева "Слабый снег не прекратится"

Ученики вроде бы делали задания, даже для вида спрятали телефоны – кто в пенал, кто в полку под партой. Но молчали. А Яне хотелось хотя бы маленькой похвалы в благодарность за потраченное на подготовку к урокам время.

– Ну как? Понравился урок? – не выдержав, спросила Яна в конце очередного педагогического марафона.

– Да как всегда, – отозвался мальчишка с едой.

– В начальной школе поинтересней было, – поддакнула ему белобрысая девочка, любительница делать селфи.

Яна видела несколько доброжелательных лиц, но эти ребята молчали. Она призналась себе, что очень нуждается в ободряющих словах, и вновь пришла к Наталье Петровне за советом.

– Попробуй работу в парах. Ещё лучше – в группах. Дети это любят, – уверенно изрекла наставница.

Всё воскресенье Яна провела за составлением викторины по сказкам и древнерусской литературе. Муж кормился остатками вчерашней еды, дочки очень кстати были отправлены в гости к родственникам. К вечеру супруг осторожно спросил:

– Может, видео какое глянем? Да и ужинать пора.

– Пельмени в морозилке, – непререкаемым тоном ответила Яна. – Кстати, о еде. Если пойдёшь в магазин – купи маленькие шоколадки. Восемь… нет, десять штук. Такие малюсенькие. Мне нужно в школу на призы.

Муж удивлённо вскинул брови:

– Это что за поворот?

– Это педагогический приём, – снисходительно пояснила Яна. – Иди, иди.

***

Пятиклашки разделились на группы с трудом. Одну милую, тихую девочку никто не хотел брать. Двоих мальчиков, наоборот, разрывали на части. Началась ругань, на глазах Яны переходившая в драку. Первой жертвой пал стул – у него сломалось сиденье. Опрокинулось мусорное ведро.

– Сели! Сели, я сказала!

Яне кое-как удалось рассадить всех по местам, но викторина решалась плохо. Народ возмущался:

– Что это за задания?! Они не из учебника!

– Ну, это же на смекалку… Я хотела, чтобы вам было интересно, – стала оправдываться Яна.

– Мы такого не знаем, – заявил мальчик с едой и принялся жевать соломку.

Остальные полезли в телефоны.

– Ребят, вы что! Убрать всё! Это самим нужно делать. Это задания на смекалку… – Яна чувствовала, как теряет управление, будто неопытный пилот, совершивший роковую ошибку.

– В учебнике этого нет, значит, спрашивать нельзя. Не имеете права, – холодно ответил Гоша Степанов.

Первым желанием Яны было одарить этого Гошу парой «ласковых» слов, но журналистская выдержка позволила высокомерно-снисходительно улыбнуться и сделать вид, что всё в порядке.

– Что ж! – воскликнула она, придя в себя. – Хотите по учебнику – будем. Без всяких деревьев, фишбоунов, викторин. Без ничего.

Две недели прошли в целом неплохо. Яна с самого начала занятия открывала журнал, гоняла всех по домашнему заданию, грузила упражнениями, а в случае особо наглых выходок делала страшные глаза и стучала учебником по столу. Порядок вроде бы установился, но очередная реплика мальчика Лёши. Гошиного закадычного приятеля, пробудила уснувший было червь сомнений в Яниной душе:

– Не люблю я русский. Скучно всё так. Неинтересно.

– А что, в начальной школе было интересно? – запальчиво спросила Яна.

Лёша задумался на пару секунд, а потом с вызовом ответил:

– Да.

Остальные многозначительно закивали, заулыбались.

***

Наталья Петровна в этот раз не задавала лишних вопросов:

– Наверное, первая учительница у них была такая… компьютеризованная… Попробуй разные ИКТ. Есть, например, электронная тетрадь. Есть разные онлайн-викторины…

– Викторины я уже делала, – возразила Яна.

– То простые, а это онлайн! – поспорила Наталья Петровна. – Сейчас вон из каждого утюга кричат, что надо всё оцифровывать. Мы, старое поколение, уйдём, а вы уже будете с подростками на одной волне, на цифровой… «Пликерц» ещё попробуй.

– Кого? – не поняла Яна.

– Да штука такая… Раздаёшь детям карточки с QR-кодами, называешь вопросы. Они разной стороной карточки поворачивают. А ты ходишь и телефоном всех сканируешь.

– Так они же друг на друга смотреть будут!

– Ну и что… Зато цифровизация. Вот попробуй-ка. Потом ещё на конференции выступишь…

В седьмых классах «Пликерц» и правда прошёл неплохо, и это дало Яне сил ещё на одну попытку в пятом. Но радоваться было рано.

– Народ! – деловито обратился ко всем Гоша. – Покажите, какие у вас ответы?

Он встал и совершенно спокойно подошёл сначала к одному, потом к другому однокласснику.

– Гоша! – закричала Яна и попыталась схватить его за рукав. – Гоша, сядь!

Спустя несоколько секунд Гоша азартно бегал по кабинету под восхищённый смех белобрысенькой девочки. На втором круге Яна сделала глубокий вдох, повернулась к доске и как можно более холодным тоном объявила:

– Закрываем учебники. Самостоятельная работа.

– В смысле?! – взвизгнула белобрысенькая.

По классу прошёлся недовольный гул.

– В коромысле, – бросила Яна. – Не хотите по-хорошему – будет по-плохому. Вы пробудили во мне древнее зло, – мрачно пошутила она фразой из «Властелина колец», но так как шутки никто не понял, пояснила на другом примере. – Я теперь стану злой, как Круэлла.

– Ого! Орать сильно будете? А двойки ставить? – прищурил глаза Лёшка.

– Не знаю, не знаю. Бойтесь за свои жизни, – сказала Яна даже не совсем в шутку.

***

Осень из ярко-золотой превратилась сначала в рыжую, потом в пепельно-серую. К пяти часам вечера день тихо истлевал, оставляя о себе напоминание в виде серебристой широкой полосы на небосводе. Деревья в школьном дворе стояли бедные, сиротливые, и только высокие рябины украшали броские, похожие на серьги, алые кисти.

Яна продержалась одну четверть и стала привыкать к школьной рутине. Её дочерям-второклашкам в школе нравилось. Девчонки всегда могли подбежать к ней на перемене, и вообще она оставалась в курсе всех их учебных и неучебных дел.

На приёмы Яна хотела уже было махнуть рукой, но во время каникул её отправили в другую школу на конференцию. Там солидный дяденька говорил про новые госстандарты, развитие мышления, про то, что учитель должен шагать в ногу со временем.

– Если вы прогрессивный педагог, то нельзя больше работать по-старому! Начинайте работать по-новому! – звал всех в прекрасное педагогическое далёко солидный лектор в сером пиджаке.

Яне хотелось чувствовать себя прогрессивным педагогом, и на одном из уроков в новой четверти они распечатала для пятиклашек кроссворды. Чем не развитие мысли?

Но кроссвордом ученики занимались недолго. Некоторые просто отложили его в сторону, уткнувшись в телефоны, а группа Гоши, Лёхи и двух их товарищей достала колоду карт и самым недвусмысленным образом принялась их тасовать.

– Да вы совсем обалдели?! – возмутилась Яна, подойдя вплотную к пацанам. – Кто это вам сказал, что на уроке в пятом – в пятом, ёлки-палки, классе, можно играть в карты? Я раньше ябедничать не собиралась, но теперь пожалуюсь вашей классной!

– А докладную напишете? – спросил один из мальчишек.

Яна пожала плечами:

– Зачем? Просто поговорю.

– Тогда не страшно, – отозвался Лёха.

Яна схватила со стола несколько карт и хотела кинуть их в мусорку, но, опасаясь быть обвинённой в порче имущества, взяла вместо них упаковку. – Смотрите, что я вам сейчас сделаю!

Она разорвала упаковку напололам и бросила обрывки на пол.

– Вот вам приём… – сказала она в притихшем классе. – Совсем обнаглели.

Слёзы подступали у неё к глазам. Было обиднее, чем когда редакция зарубала хороший материал и не хотела брать его в эфир.

***

– Слушай, в конце концов, можно от этого класса отказаться, а нормальные оставить, – резонно посоветовал вечером муж.

– Дотерплю год, – поразмыслив, решила Яна.

На следующий день к дней подошли две скромные девочки-пятиклассницы.

– Что вы хотели? – сухо спросила их Яна, заранее ожидая, что речь пойдёт про исправление оценок.

– Мы хотели сказать… – замялась одна из них, маленького роста. – Вы очень хороший учитель.

– Вы нам понятно объясняете. Не уходите от нас, пожалуйста, – поддержала её вторая, повыше. – А то мы недавно слышали, как вы в коридоре кому-то говорили, что хотите от нашего класса уйти.

– Я ещё подумаю. Может быть, и останусь… – Яна на всякий случай не показывала, что просьба девчонок ей приятна.

– Хорошо бы, – сказала маленькая девочка. – Мне вообще у вас на уроках нравится.

– А ваши мальчики говорили, что первая учительница интересней, – вырвалось у Яны. – Она, может, приёмы, подходы какие-то знала…

– Да она истеричка была, – грустно усмехнулась девочка повыше. – Наши пацаны как начнут телефоны доставать, она как заорёт на них: «Убрали! Я кому сказала, убрали?!» Тетради в нас швыряла. Гошка у неё тоже не работал, по классу ходил. Она в него тетрадь кинет да говорит: «Ты ещё будешь надо мной издеваться?! Будешь?!» Плакала иногда. А Лёха на партах слова матерные писал. Она всё тоже орала: кто да кто это. А им только интересно, как она психует.

– Господи… – прошептала Яна. – Мне ведь этого никто не говорил.

– И классной нашей, математи… ну, учителю математики, тоже не говорили. Она и спрашивает: «Где же вас понабрали, таких одарённых?» А в началке у нас в принципе неплохая девушка была. Конфетами нас с Женькой угошала. Только вот нервная очень. Молодая ещё совсем! Но она так часто психовала, что её уже не жалко было. А вас нам было бы жалко, если бы наши пацаны с Веркой вас тоже бы так довели.

– Ага, – согласилась маленькая девочка. – Но вы как-то не доводитесь. Стойкая! Это для школы хорошо.

Яна покачала головой:

– А что же вашей этой молодой… никто не помогал? Завуч?

– Завуч приходила как-то, наругала её, сказала, что с детьми обращаться не умеет, Ну, и всё.

– Вы с нами оставайтесь, – мягко вернулась к прежней теме девочка повыше. – Мы с Женькой вам будем помогать.

Яна нехотя улыбнулась:

– Да, помогайте, мои хорошие… Только я одного не поняла: почему ваши одноклассники говорят, что в началке всё-таки интересно было?

Маленькая девочка фыркнула:

– Так вот это и интересно! Приходишь – а каждый день какое-нибудь шоу. Круто же… Вы знайте: Лёха – он родителей боится, а Гоша – докладных. А у Верки мать вообще медсестрой здесь работает, на неё всегда можно пожаловаться, если что… Вы нас спрашивайте – мы уже пятый год здесь, а вы только первый.

– Вот уж да, – согласилась Яна. – Знаете все приёмы.

Гены

1

Двадцать девять лет Ольга прожила, не зная родного отца и даже не пытаясь его искать. У неё были мама, отчим, бабушка с дедом, двоюродная сестра, позже появились муж и сын, и всех их Ольге вполне хватало для того, чтобы не страдать от отсутствия отца и особенно не интересоваться его судьбой. Были, конечно, вопросы о папе, естественное детское любопытство, но оно, кажется, вполне удовлетворялось скупым маминым рассказом о том, что кровный отец уехал в другой город и живёт далеко-далеко.