Марина Царь Волкова "На этом берегу. Стихотворения"

И ты пожалеешь, и глупость свою —
Доверчивость детскую этому миру
Сто раз проклянешь. Лучше биться в бою,
Чем быть для кого-либо «павшим кумиром».

От слов, слишком громких, то сладких, как яд,
Устав (коль становится это критично),
Уходишь подальше, как сто лет назад,
И снова стихи убиваешь привычно.

Никто здесь не прав, да и не виноват.
Но ясно про цель говорит результат.

Два сердца, что сковала тишина

Два сердца, что сковала тишина.
Две птицы, что летят по виднокраю.
Два берега. Меж них – вода живая.
Душа привычной нежностью полна,

Когда, по-детски радуясь весне,
Ночных дождей вдыхает ароматы.
Всё это было прожито когда-то.
Мы с Городом сейчас наедине

То долго молча ходим вдоль реки,
То замираем вдруг, в гранит врастая.
То посылаем снов рассветных стаю,
Любимым зажигая маяки.

Она придёт, волшебница Весна,
Сорвав Зимы постылые оковы,
И зазвучит. И песня свяжет снова
Два сердца, что сковала тишина.

На пороге у Весны

Снег идёт, но воздух – слаще
Самых нежных летних снов.
А Весна в продрогшей чаще
Свой читает Солнцеслов.

Распахнув лучи-ресницы,
Прогоняет прочь метель.
Ей усердно вторят птицы
И звенящая капель.

Подставляю им ладони,
Улыбаюсь вещим снам.
Уносите Зиму, кони,
Привозите Лето нам!

Две недели до апреля,
Лес водою талой пьян.
Равноденствия купели —
Новолетье у славян.

«Вербный пух, как зайцев ушки…»

Вербный пух, как зайцев ушки,
Украшает спящий дом.
Пахнут детские макушки
Свежей сдобой и теплом.

Луч весеннего рассвета
Золотит резной порог,
А в духовке разогретой
Поднимается пирог.

Эта нежная истома
Обнимает утром всех.
Хорошо, когда все дома,
И счастливый слышен смех.

Завтра снова в путь-дорогу,
Где нас ждут, где мы нужны.
Посиди со мной немного
На пороге у Весны.

Снег задора не остудит,
Весь растаял в сердце лёд.
Знаю, добрым лето будет,
Только радость принесёт!

«Зацелована раннею зорькою…»

Зацелована раннею зорькою,
(Здесь рассветы свежи и красны)
Русь моя разночинная, горькая,
Хороша ты в ладонях Весны!

Солнце, словно венец, поднимается,
Растворяя боль давних обид,
И так грустно, что сердце сжимается.
И так сладко, что плачу навзрыд.

Сколько трудных дорог перехожено…
Мне легко с тобой рядом молчать,
Ведь судьбою от века положена
Русской доли на сердце печать.

То печальная вдруг, то могучая —
В ореоле грядущих побед.
Всё стою, всё вздыхаю над кручею
Да вдыхаю берёзовый свет.

Ты не ласкова, знаю. Ты разная —
На пиру ли, в бою, во хмелю.
Но в глазах моих – вечно прекрасная,
Каждый миг. Потому что люблю.

Атлант

Люблю атланта гордый лик —
Он мне тебя напоминает.
Как будто… слова не хватает,
И с губ вот-вот сорвётся крик,

А может песня… Но потом —
Другой, цветущею весною.
И он опять молчит со мною
Так, словно вовсе незнаком.

Грустит могучий полубог,
Согнувшись под тяжёлым сводом.
Вздохну привычно, мимоходом
Поглажу мрамор сильных ног…

Атлант с измученным лицом…
Сегодня небо – как обуза.
Зачем грустить о роли музы,
Коль сам являешься творцом?

«Виват тебе, мой Город вдохновенный!..»

Виват тебе, мой Город вдохновенный!
Я кланяюсь ростральному огню,
Ведь даже на другом конце Вселенной
У сердца запах волн твоих храню.

Ещё не сбросив снежные тулупы,
Стоят деревья в парке. Удружи —
Спаси меня от искренности глупой
И разведи мостами миражи.

Счастливая, часов не замечала,
Считая лбом столбы и фонари.
Но всё прошло, и не начнёшь сначала.
Ты больше ни о чём не говори,

Я ничего не помню – как в тумане
Обрывки длинных писем, страстных слов…
Лишь музыка забытая всё манит,
Лишь нежность не лишается основ.

И что ж с того, что память так не цепка,
Есть главное, оно – верней, чем щит.
Я здесь сильней и слово моё – крепко,
Как эти волны, своды и гранит.

Приходи

«А нам достался апрель, сдавшийся снегам»

(с) А. Красовицкий

Приходи.
Посидим на балконе, над Петроградкой.