– Стоять! – напряглась я, развязывая мешок. И, правда! Золото! – Сейчас пересчитывать будем! А то мало ли!
– Ты быстрее, хозяйка! У меня там отец помирает! – нервничал царевич, расхаживая по полянке.
– Десять, одиннадцать, – считала я, краем глаза следя за тем, не появился ли кот. – Двенадцать…
Кота все не было. Дуб шелестел, травы шуршали, нетерпеливые сапоги скрипели рядом, наворачивая вокруг меня круги.
– А если не поспею? – скрипел сапогами царевич. – Беда- кручинушка!
– Поспеете, не переживайте! Только тут не хватает, – честно посмотрела я на царевича. – Маленького мешочка!
Нет, ну должна же я иметь свой процентик? А то про зарплату ни слова!
– Раскусила, значит. Эх! – усмехнулся царевич, сетуя на то, что с нечистью в последний раз связывается. – Вот все видит!
Эм! Так я же наобум сказала! Ну, я очень не против. Добрый молодец достал мешочек и бросил мне. Я с удивление смотрела на свой звенящий процент.
– Мне еще че-то рассказывать надо! Как я яблочко добыл! – скрипел сапогами ушлый царевич, поглядывая по сторонам. – Отец-то спросит! А мне что ему сказать? Но на ум ничего не идет!
– Без паники! – успокоила я будущего героя. – Если вы слишком быстро вернетесь, вам никто не поверит! Давайте так! Что вы умеете делать лучше всего?
– Скакать! И из лука стрелять! Я лягушке в глаз попадаю! – гордо заметил царевич, наматывая вокруг меня нервные круги.
– Значит так! Долго скакал царевич, – придумывала я на ходу. – Три дня и три ночи!
– Ты сама три дня и три ночи скакать пробовала? – спросил царевич, глядя на меня страдальческими глазами. – Конь же сдохнет!
– Пробовала, – вздохнула я, немного смутившись и пряча глаза. Конь потом позвонил мне, сказал, что улетает в командировку и уже три года от коня ни сном, ни духом.
Царевич вздыхал, заложив руки за спину. Нервничает, бедный.
– Так вот, долго скакал царевич, пока не набрел на … – задумалась я, вспоминая сказки. – Избушку бабы Яги…
– Да она тут рядом! Какие три дня и три ночи! Мне нужно что-то героическое! Такое, чтобы клочки по закоулочкам летели! Чтобы я прискакал и всех раскидал! – злился царевич, стоя над душой. – Чтобы враги меня как увидали, так сразу наутек бросились! А я догнал их и раскидал!
– Понятно, понятно! – успокоила я нервного покупателя. – Так, смотрите! Яга сказала вам, что поможет, если принесете меч … эм… как его!
– Долго! Царь-батюшка помереть может! – покачал головой вечно недовольный царевич. – К тому же это уже рассказывали! Не пойдет! Нужно что-то новое!
– Хорошо! – выдохнула я, одергивая пальто. – Вы скакали, а потом увидели полчища врагов. «Тра-та-та-та!», – отстреливались вы луком. – «Тра-та-та-та!».
Я настолько вошла во вкус, что ползла, как снайпер по траве, отстреливаясь автоматом.
– А потом вы выдернули чеку и бросили… эм… – застыла я с несуществующей гранатой в руках в несуществующем окопе. – Быдышь! Все враги полегли, а вы взяли ларец с яблоком. Но тут на вас напал Змей Горыныч! Вы бежали по мосту, взорвали его, отбиваясь ларцом с яблоком. Десять стрел попали в ларец, а одна вам в руку! Вы перевязали ее, а потом «тра-та-та-та-та!». Стали отстреливаться. Смерть уже была близка. Горыныч на вас дохнуть собрался. И но вы дохнули на него раньше. Потом, заскочив на горыныча, вы отрезали ему головы…
Царевич слушал меня очень внимательно.
– И потом, со сломанной ногой, вы ползли по лесу. И совершенно случайно нашли …. Эм… живую воду! Напившись ее, вы стали как новенький! А тут красна-девица выходит: «Женись на мне!», а вы ей такой: «Пошла вон! Я царю-батюшке яблоко молодильное несу! Но адресок запомню!», – вошла в раж я, рассказывая первое, что на ум пришло. – Так что вот, царь – батюшка!
– Оно, – кивнул царевич, тут же расправив плечи, чувствуя себя героем. – Ладно, пойду я! Если братья придут, то им не давай! Пущай сами, как хотят!
– Стоять! Куда ты собрался! Кто ж тебе поверит? – спросила я, глядя на чистенького царевича. – Иди сюда! Так, шапку ты потерял! Это понятно! Когда от горыныча бежал! Снимай свою одежу! Сейчас мы ее в грязи валять будем! Или ты думаешь что? Тебе после этого поверят!
Я стащила с него кафтан и стала возить по грязи и траве.
– Вот! – обмазала я грязью бледное лицо, заодно и растрепала волосы. – Готов! Ты упади там где-нибудь еще пару раз! Чтобы совсем похоже было! Чтобы когда ты в палаты вошел, от тебя шарахались!
– Благодарствую! – ответил царевич, сплевывая грязь. На скрипучих сапогах направился в сторону леса. Я шапку себе спрятала. Нет, ну мало ли, пригодится!
Сгребая золото, я потащила его в сторону дупла. Стоило мне только шагнуть внутрь, как я вспомнила про неведомое чудовище.
– Я тебе… тьфу ты… спою! – послышался голос в темноте, а у меня затряслись поджилки. Кот меня убьет!
Глава четвертая
И тут я увидела, как в дальнем конце пыльного и мрачного зала мелькнула тень. Она напоминала что-то круглое.
– Надо бы здесь прибраться! Разложить все по полочкам, – чихнула я, опасливо косясь на проход, где мелькала бурчащая тень.
И тут я почувствовала острый приступ голода, вспомнив, что утром заморила неприхотливого червячка скромным бутербродом и чаем.
– Скатерть самобранка! – вспомнила я, устремляясь к пыльной тряпке, которую видела совсем недавно.
– Чаво изволите? – ласково спросила тряпочка, которую я тряхнула, как коврик. На ней были жирные пятна, следы ножа и даже отпечаток тарелки.
– Эм, а что есть? – спросила я, краем глаза отслеживая зловещую тень, перекатывающуюся между хламом.
– Есть щучьи головы моченые, перепела печеные, картофели толченые, грибы перченые, котлеты крученые! – заметила скатерть, заставив желудок одобрительно заурчать.
– Ну, давайте грибы и картофель… И котлетку, – вздохнула я, терпеливо ожидая блюда. Надеюсь, так можно!
Скатерть пошевелилась, а на ней тут же появилась и картошечка, и грибочки и даже котлеты. Я схватилась за расписную деревянную ложку, быстро поедая все, что вижу.
– Спасибо, – выдохнула я, собираясь свернуть скатерть, как вдруг она зашевелилась.
– С вас тридцать золотых! – послышался голос скатерти. – Просьба уполотить!
– Сколько?! – подавилась я, картошкой. – Тридцать золотых? Это что за расценки такие?!
Надо было сразу уточнять, из какой жар птицы котлета!
– Тридцать золотых! Уплотите! – возмутилась скатерть, пока я кашляла и прикидывала, что на эти деньги могла столовую купить со всеми потрохами.
– Это с чего это так дорого? – опешила я, глядя на скатерть. Вот недаром ее ножом резали и сюда сдали! А я-то думала, кто сдал такую ценную вещь! Не иначе какой-нибудь Иван Дурак! А оказалось…
– Так это за все те разы! – заявила скатерть. – Что в долг кормила! Вот и набежало! За пир царский тоже отдельно расплатитесь!
– Так я в первый раз! – возмутилась я, глядя на то, как скатерть ползет в мою сторону. Теперь понятно, почему ее сдали!
– Ничего не хочу слышать! – сварливым голосом произнесла скатерть. – Долг платежом красен!
– Ну в последний раз, – запросила я, не желая расставаться с кровно-заработанным.
– Хорошо, – проворчала скатерть, которую я тут же сложила в аккуратный квадратик. Все! Больше я ее не трогаю!
– Да, работы здесь, – выдохнула я, осматривая горы хлама. – Ну ничего! Скатерти сюда стопочкой, яблоки сюда кучкой, ларцы сюда пирамидкой!
Я бегала из стороны в сторону, собирая скатерти и яблоки.
– … и от тебя… уйду…. – завывало чудовище инфернальным голосом. – У-у-у-у!
– Ой, – внезапно натолкнулась я на что-то круглое.
– Уууу! – выдало это круглое, а я увидела, что у него есть лицо. Присев на корточки, я с удивлением смотрела на … Колобка!
– Колобок-колобок! – усмехнулась я, понимая, что это страшное чудовище, которое рыскало по темному залу и которое прятал кот, оказалось обычным Колобком. Только местами надкушенным.
– Я тебя съем, – рассмеялась я с облегчением, глядя на хлебо-булочное изделие.
– Не ешь меня! Я тебе песенку спою! Похоронную! Аррррр! – открыл страшную пасть колобок, усеянную зубами. Я отшатнулась, перепугано отползая в сторону груды хлама и поджимая под себя ноги. Мамочки! Так, напомните, какие проблемы у колобка были с лисой? С такими зубами, у него вообще проблем быть не должно!
– Эй, котик! – послышался сладкий женский голосок. Я даже удивилась. Котик? – Помощь твоя нужна!
Дождавшись, когда кровожадный колобок успокоится, я побежала к выходу из дуба. Яркий свет ослепил меня, заставив моргать часто-часто.
– А где мой котик? – спросил огорченный женский голос, пока я прищуривалась на клиентку. Она была просто сказочно красива! Бледное лицо с нежным румянцем, кокошник, расшитый жемчугом и дорогой сарафан зеленого цвета, который шелестел по траве.
– Я за него. А вы кто такая? – смерила я глазами красавицу, которая сжимала в тонкой белой рученьке увесистый ларец. Длинная толстая коса была перекинута через плечо и заканчивалась кокетливым зеленым бантом.
– Как кто? – рассмеялась красавица. – Я – Царевна Лягушка. А кто ты такая?
– Царевна – Подушка! – усмехнулась я, снимая с себя паутину. – Что у вас?
– Сдать решила! – мрачно заметила Царевна, показывая мне сверкающий ларец. – Только на обмен! Царь все никак не успокоится! То вчера пусть каждая невеста пир приготовит! Позавчера ковер нужно было за ночь соткать. Позапозавчера мы палаты разукрашивали, кто красивее узоры нарисует! И так уже пять лет подряд! Каждый день! Мы во дворце ремонт уже двадцать восемь раз делали!
– И что вы хотите? – спросила я, поглядывая на ларец и пытаясь угадать, что в нем.
– Меч, чтобы голову сносил с плеч, – решительно заявила Царевна – Лягушка. – Все! Достал! Мы тут с девочками посовещались и решили! Нам нужен меч!
– Эм…Меч я вам вряд ли такой выдам, – засомневалась я. Я вообще была не уверена, что он у меня был. – Но вы не пробовали просто Царя Батюшку послать по матушке с его конкурсами? Что он вообще проверяет?
– Это мы раньше думали, что он проверяет! – озверевшим голосом заметила Царевна – Лягушка. – Сначала нам говорили, что мол, нечисть среди невест затесалась!
– Да вы что? – ужаснулась я. – И что? Нашли?
– А что? Нечисть замуж меньше хотеть должна? – внезапно прекрасные глаза Царевны – Лягушки стали кошачьими, а она на мгновение позеленела и открыла ужасный рот с мелкими зубками. Я моргнула, тут же видя прежнюю красавицу. – Или от того, что она нечисть, у нее не возникает желания примерить свадебный наряд?
– А вы кто? – спросила я, с ужасом глядя на красавицу.
Глава пятая.
– Болотница! – пожала плечами Царевна- Лягушка. – Сидела я на своем болоте, а тут стрела просвистела! А потом из кустов мужик лезет. Я присмотрелась, ниче так… А потом лицом повернулся, думаю, сойдет! Ладно, что я тут рассказываю. Меч мне давай и разойдемся!
– Слушайте, – вздохнула я, спасая жизнь Царя Батюшки. – А может, ему просто внимания не хватает? А? Может, ему кто-то нужен, кто всегда рядом с ним будет? А то вон, сыновья вылетели из гнезда, свои семьи создали. А Царю – Батюшке скучно! Может, ему хочется, чтобы по терему что-то маленькое бегало, лепетало, умиляло.
– Когда ему это маленькое делать? Я пришла из дворца снова за работу приниматься! Новое у нас заданьице! Эх, уйду обратно на болота! – мотнула косой красавица. – Я к своему. Говорю, давай, я сейчас шкурку скину, а ты ее в печь кинешь! А он мне знаешь, что говорит? Ага, ты отмучаешься, а мне что делать? Вот так и живем!
– Знаю я, чем вам помочь! – обрадовалась я, вспоминая колобка. – Я сейчас принесу то, что дедушки с бабушками очень любят! Одну минутку! Вашему Царю старенькому кекса не хватает! Вот и вам не дает! Сейчас мы ему кекс устроим!
Я бросилась внутрь, хватая старую дырявую скатерть самобранку.
– Гули-гули-гули, – кралась я, слыша, что хлебобулочное изделие притихло. Улики нужно уничтожать. А то уж больно страшный кот. Мало ли, вдруг он придет и сожрет меня за колобка?
– Кис-кис-кис! Иди сюда! – ласково звала я колобка.
– … ушел, от … ушел! – донеслось глухое завывание из-за дальних завалов. Но сам колобок был очень черствым к моим просьбам. Видимо, с возрастом у колобков характер портится. Черствеют они!
– Иди ко мне, скотинка маленькая, – кралась я на песенку. Но колобок был хоть и круглый, но не дурак! В конце концов, заприметив колобка, я прыгнула на него и триумфально подняла мешок из замызганной скатерти.
– Вот! – вылезла я из дупла, неся колобка на вытянутой руке. – Займите старенького дедушку! Он песенки петь умеет! Смотри, на ногу не урони!
– Это что такое? – спросила Царевна – Лягушка, раздвигая пальцами дырку на скатерти. – Это что? Колобок?
– И не просто колобок, моя дорогая, – осмотрелась я, словно собираюсь сообщить великую тайну. – Последний колобок в своем роде! Сейчас колобка нигде не достать. Я тебе клянусь! А он достанет, кого хочешь! Мечом его уже не разрубишь! Он как пушечное ядро! На его счету десяток беззубых лис! И это только в этой половине леса. Про ту половину я вообще молчу! Сейчас искусство лепки колобков утеряно. Сусеки уже не те! Скрести разучились. Так что бери! Не пожалеешь! Ручная работа!
– А что это с ним такое? – спросила Царевна – Лягушка, рассматривая колобка в дырку.– Он что? Грязный что ли?
– Это не грязь! – обиделась я. – Это изюм! Тут тебе и кекс, и внук, и музыканты в одном … эм… колобке! Им еще можно в футбол играть!
– Во что? – нахмурила брови Царевна – Лягушка, пока я не могла забыть ее пасть от уха до уха с острыми зубами.
– То, что вы будете делать через пару дней с криками: «Да забери его! Пинаю к тебе! Кати его к воротам!», это называется футбол! – пояснила я.
– Ладно, – заметила Царевна – Лягушка. – Маловато что-то за один ларец!
Царевну – Лягушку явно душила жаба.
– А что в ларце? – спросила я, глядя на сверкающие самоцветы и ажурную ручку.
– Двое из ларца одинаковых с лица, – надменно заметила Лягушка, осматриваясь. – Единственные в своем роде!
