– Хорошо, – выцедил сквозь зубы слепой маг. Старательно изображал недовольство тем, что приходилось уступать. – Разогрей и принеси в библиотеку. Поупражняюсь в магии на ночь глядя. Заодно перекушу.
– Скоро утро, – брякнул в ответ старик, но, услышав тихий рык, тут же осёкся. – Как скажете, лин Гвидичи.
Ступени крыльца светились фиолетовыми росчерками. Франко поднялся по ним, потянул за яркое пятно дверной ручки и оказался в холле. Ради шутки подписал каждую комнату. Ещё и комментарии добавил. «Кровать с балдахином, не врежься в столбы». Или «сидеть тут» со стрелочкой над креслом. Арку над входом в хозяйственное крыло украшала надпись «обитель зануды в скрипучих сапогах». Первое время хлопотать по дому Анри помогали женщины из клана. Он строил их и ровнял командным голосом. Потом Франко надоела домашняя казарма и он переманил от профессора бессалийской академии его кухарку с прачкой и подсобной работницей. Оставшись в меньшинстве, Анри притих. Да и кухарка там была такая, что боевой маг сам ходил мимо неё на носочках. Бесшумно.
В библиотеке царил бардак. Кто-то забыл закрыть окно, и ветер таскал по полу листы бумаги. Они шуршали громче осенних листьев.
– Выходи, – потребовал Франко, усаживаясь за рабочий стол. – Подвал у меня большой. Один из тайных ходов ведёт в библиотеку.
– Говорят, размером жилья мужчины компенсируют свои комплексы, – проворковала ведьма. – Но у тебя другой случай, я уверена. Достал маску?
– Да.
Он выложил её на стол и медленно развернул тряпицу. Элезийский артефакт сиял всеми оттенками фиолетовой магии. Особенно ярко выделялись управляющие узлы.
– Кем хочешь стать?
– А кто тебе больше нравится? – протянула Лианна. – Брюнетки, блондинки, рыженькие?
– Немые от рождения, – соврал Франко. – И желательно, чтобы они не были ведьмами.
– Не будь таким занудой! – потребовала она, подходя к нему сзади. – Я ведь могу стать любой, кем пожелаешь. Представь, какой простор для фантазии? Могу даже сыграть невинную овечку. Только не долго, иначе я умру от скуки.
Слепой маг стряхнул её ладонь с плеча, будто там была не рука ведьмы, а паук.
– Играть не получится. Тебе нужна надёжная, постоянная легенда. Такая, чтобы пробраться в убежище клана было намного легче, чем сейчас.
– Тогда выдай мне личину Кеннета Делири, – фыркнула ведьма. – Уж своего командира туда пропустят любые охранники.
Франко задумался. Мысль бредовая, но может оказаться верной. Играть Кеннета не очень сложно. Достаточно держать морду кирпичём большую часть времени. Однако стоило учесть все нюансы.
– Я сомневаюсь, что там есть постоянные охранники. Когда Дартмунд сидел в убежище, спасаясь от дворцового переворота, никого рядом не было. Пещера, такое ощущение, что изолированная. Его Величеству стало скучно, он пошёл погулять, но далеко не ушёл. Кругом камень и тупик на тупике.
– Дартмунд не очень умён, – напомнила Лианна. – От кого ты ждал вдумчивой разведки?
– И тем не менее. Я догадываюсь, что убежище скрыто в недрах одного из необитаемых островов. На территории клана, разумеется. Но сколько я ни крутился возле них, ничего не заметил.
– Тогда забудь о своих артефактах. Если не сподобился вытащить координаты для перехода из головы Кеннета, пока умел читать мысли, то сейчас рассчитывать не на что. Или ты предлагаешь соблазнить Делири? А-а-а, я поняла, – Лианна громко хлопнула в ладоши. – Маска нужна, чтобы превратить меня в Хельду. Лягу в постель под тёплый бок муженька и начну ворковать: «Дорогой, страсть как хочется спрятать свои украшения подальше. А то служанки нынче пошли вороватые. Так и норовят что-нибудь спереть. Откроешь портал в убежище, м-м-м?»
Франко тихо рассмеялся. Ведьма любила кривляться, яда у неё на языке было больше, чем в сундуках у любого аптекаря, но идеи подкидывала стоящие.
– Кстати о служанках. Жить у меня дома будешь под личиной одной из бессалийских проституток. Не слишком дорогой, чтобы воины клана брезговали к ней ходить. Я поставлю тебя на кухню мыть посуду…
– Проститутку? – взвизгнула ведьма. – Мыть посуду? Ты меня с кем-то перепутал, Франко! Я не собираюсь тебе прислуживать, даже не надейся. Пекло! Да я без пяти минут Верховная Фитоллии! Как тебе вообще такое в голову пришло?
– Ты без пяти минут обуглившийся труп на столбе, – сухо напомнил он. – Или работаешь у меня служанкой, или пошла вон из моего дома.
– У тебя фетиш такой? Только на баб со швабрами встаёт? – огрызнулась Лианна. – Демоны с тобой. Пока не достану артефакты, буду играть, кого скажешь.
– Умница, – похвалил её Франко. – Послушная девочка. Теперь примеряй маску.
Артефакт умел запоминать лица тех, кто его носил. Старший Гвидичи регулярно пополнял «базу» полезными ему типажами. Желательно только что умершими. Так было меньше риска, что двойник встретит оригинал. Отсчитав узелки на специальной связке, он потянул за шестой в четвёртом ряду.
– Её звали Тайра. Бродяжка из Высокого квартала. Украла хлеб на рынке, бежала с ним и попала под копыта лошади.
Лианна забрала маску из его рук и притихла. Франко мысленно считал мгновения, пока артефакт лепил из её лица, как из глины, бродяжку Тайру. Некрасивая была женщина. Нос с горбинкой, кустистые брови и крупная родинка на подбородке. Одари её боги чуть щедрее, смогла бы работать проституткой. А так перебивалась с хлеба на воду.
– Тощая как смерть, – вздохнула ведьма. – Бедные клиенты. Она под ними костями гремела. Жёсткая была и неприятная на ощупь. А кого-то поприличнее у тебя нет?
– Не торгуйся, – попросил он. – И вот ещё что. Маска иномирная. Ушлые разведчики клана стащили из логова медведей стёкла-артефакты.
– Да я в курсе. Нашла у себя в платье булавку за десять минут до облавы. Маска тоже «светится»? Как я тогда буду её носить? Вокруг твоего дома разведчиков Пруста тьма тьмущая.
– А как я ее, по-твоему, носил? – улыбнулся Франко. – Прямо под носом у Кеннета, Пруста и разведчиков клана?
– Наизнанку выворачивал? – снова ёрничала ведьма. – Не знаю, не томи.
Слепой маг жестом распахнул помеченную эссенцией дверцу шкафа и потянул к себе заклинанием синий камзол.
– Плиний привёз с собой не только родную магию. К ним тоже давным-давно заглядывали на огонёк иномирцы. Неготарианские колдуны. Плащи у них занятные. Стоило укрыться с головой – и даже твоя душа пропадала с ветвей дерева богини. Ты исчезал для любой поисковой магии. Тебя вообще будто не существовало.
– Лихо, – присвистнула Лианна. – Ты сшил из плаща камзол?
– Подклад камзола, – уточнил Франко. – И растянул его поле на всё тело. К тому же, если спрятать на груди артефакты, то их тоже никто не увидит.
Восхищённый свист стал громче. Ведьма забрала камзол и, наверное, крутилась в нём перед зеркалом.
– На себя шил? Мне широк в плечах.
– Я потому и выдал тебе личину худенькой девушки. Будешь прятать его под платьем.
– Без проблем, – покладисто согласилась ведьма. – А что с убежищем?
– Я подумаю. Наверняка координаты точки выхода знает не только Кеннет.
– Сокол ещё должен, – рассуждала вслух Лианна. – Он из ближнего круга и вообще глава совета. Спроси у брата, не мучайся.
– Я подумаю, – повторил слепой маг.
Возможно, проще зайти через Дартмунда, а не через воинов клана. Или подстроить так, чтобы Кеннету срочно понадобилось спрятать в убежище самого Франко.
Глава 9. Сон, заслуживающий внимания
Над головой раскинулся купол шатра. Я не видела его, просто знала, что он есть. Там, за пределом клочка реальности, созданном для меня. Сон-видение, сон-послание. То, что не забудется даже через пару лет, но всё равно его нужно запомнить в мельчайших подробностях. Я попробовала оглядеться. Отвернулась от расплывчатых силуэтов передо мной и заметила деревянную колонну. Сверху её украшала бахрома. Нет, амулеты на тонких кожаных полосках. Роспись. Чёрная вязь незнакомых букв чужого языка.
«Юрта, – догадалась я. – Или что-то на неё похожее. Колонна – центральная опора».
– Дарга, – позвал кто-то из темноты.
Картинка смазалась, моё внимание вернули к главному. Фигуры отступили в темноту. Я поняла, что лежу на полу. Мне сухо, мягко и тепло. Рядом горит огонь. Свет в шатре-юрте золотой. Картинка снова плывёт. Я вижу мужчину. Его шею, голую грудь, сильные руки. Но не вижу лица. Зато чувствую, что мы оба раздеты. Я обнимаю его ногами.
«Брат, – вспыхивает воспоминание. – Дарга – мой старший брат».
Он ласкает меня. Гладит по груди и животу. Красивые у него руки. Невероятно, невозможно красивые руки. На плече что-то чёрное. Длинный росчерк, а под ним завитки и полосы. Я веду пальцем по чёрным линиям и замечаю свои ладони. На них тоже татуировки. Украшены средний и безымянные пальцы, тыльная сторона, запястье. На предплечье что-то есть, но я не вижу. Дарга наклоняется ко мне и целует. Низ живота наливается тяжестью. Я возбуждена, я хочу его. Родного брата.
– Ты должен взять её, – шепчут голоса. – Оставить силу рода у нас. Не хотим отдавать никому.
Я крепче обнимаю его ногами. Мне страшно, но совсем чуть-чуть. Дарга тяжело дышит, наши тела пропитываются жаром. Сейчас он войдёт в меня. Сделает своей. Навсегда своей. Как мы хотели.
Тени качаются над его головой. Смотрят, следят. Меня запоздало накрывает стыдом. Я толкаю брата в грудь, но получаю новый поцелуй.
– Здесь никого нет, кроме нас, – говорит он.
Тело пронзает боль. Я кричу, хватаю его за плечи, но становится только жарче.
Идеальная иллюзия. Я чувствую каждое его движение во мне. Мы становимся одним целым, соединяемся в нечто большее, чем были с рождения.
– Дарга, Дарга, – повторяю я. – Дарга.
Наслаждение накрывает волной. Тело дёргает судорогой уже наяву. Я просыпаюсь, успев почувствовать, как пульсирует во мне мужская плоть, отдавая семя.
Идеальная иллюзия. Максимально правдоподобная. Такая, что мне до сих пор жарко.
Сбрасываю одеяло и сажусь в кровати. Первая ночь в другом мире. Первая, и сразу же сон, заслуживающий внимания. Дома я уже тянулась бы к блокноту и ручке, чтобы записать его. Пока не забылся. Пока сознание не исказило детали и не заполнило пробелы логичными, по его мнению, связками.
– Чёрт, – сорвалось с языка.
Бумага здесь в дефиците. За весь день я не видела ни одного клочка, кроме записки от Франко.
– Сундуки!
Да, что-то было на дне зелёного с красной росписью. Вывернув одежду на пол, я счастливо выдохнула. Две стопки чистых листов, конверты и чернильница с перьевой ручкой. Почтовую шкатулку, как ценный артефакт, ещё с вечера поставили на мой комод.
«Пишите, София, – просил Франко. – По любому поводу. Даже если просто станет скучно и захочется поболтать».
Нет, скучно мне точно не будет. Я узнала татуировки на плече мужчины из моего сна. Дрожащей рукой зарисовывала самую яркую деталь. Чудом разобралась, что нужно повернуть колпачок ручки, и чернила польются. Там копыто с завитками. Татуировка обнимала плечо воина, покоившегося в другом кургане. Не знаю, сколько километров между ним и замёрзшей могилой шаманки. Плато Укок большое.
– Быстроногий конь, – шептала я, пытаясь вспомнить, как он выглядел.
Морда, шея и тело уходили на спину воина. Задние ноги и хвост не сохранились. Татуировка почти вся чёрная. Такие делали, прокалывая кожу пучком игл. Да, это намного больнее, чем одной иглой.
– Зараза! – шипела я от злости.
Нужно было тщательнее рассматривать рисунки, запоминать наизусть. Я знала, что левая рука женщины была забита от плеча до кончиков пальцев, но, кроме оленя с ветвистыми рогами, не смогла больше ничего вспомнить. Левая рука, да. Как у меня во сне. А у мужчины право плечо. Мамочки, всё сходится или мне хочется, чтобы всё сошлось?
Риль сшила точно такой же костюм, как у шаманки с плато Укок. Я впечатлилась, вот сознание во сне и отыграло.
– Нет, – сказала я себе, откладывая лист с рисунком в сторону. – Не торопись, София, подожди. Сон заслуживает внимания, но подожди.
Мало ли как он отыграется в жизни. Метафоры бывают настолько сложными…
– Да кого я обманываю?
Татуировок у меня на руках нет. Себя в образе другого человека шаманы видят только в одном случае. Когда к ним «стучится» история из прошлой жизни. Из моей прошлой жизни. Выходит, что я была той самой принцессой Укок?
– Нет.
Ну, нет. Эго сейчас рухнет в обморок. Это всё равно, что считать себя Наполеоном. Манией величия попахивало. Нет, присниться может что угодно. Я практически не разглядела татуировки. Руки чесались написать Франко письмо с просьбой открыть портал в мой мир и забрать книгу «Всадники Укока». Именно там я увидела рисунки татуировок на теле шаманки, жившей две с половиной тысячи лет назад.
Глупость. Франко откажет. Игра не стоила свеч. Какой-то сон – и портал в другой мир. Нет, старший Гвидичи не будет впустую тратить силы.
Что же тогда делать? Мне нужен другой шаман. Хельда рассказывала, что в клане есть Этан. Если повезёт, он сможет мне помочь. Сама я в Нижний мир сейчас не загляну и связь с прошлой жизнью не распутаю.
***
Ведьмы гуляли на балу в логове Плиния. Закрылись в ритуальном зале и звенели бокалами под взрывы хохота. Толпа пьяных, распущенных женщин. Франко ёжился от их развязных мыслей и прятал нос в вороте рубашки. С ужина сбежал. Не настолько был голоден, чтобы терпеть подколки Лианны.
«Он всегда у тебя такой молчаливый, Плиний, или ты его на зельях держишь?»
Называть сироту Гвидичи цепным псом тоже придумала Лианна. Ей показалось забавным, что худой мальчишка всюду таскается за хозяином-иномирцем и предупреждает его об опасности. Читает мысли ведьм и магов ещё до того, как они начнут плести заклинание. «Твой личный стражник. Инквизитор. Нет, для инквизитора он мелковат. Щенок облезлый».
Лианне не нравилось, что Франко всегда рядом. Как тень. Ей было удобнее соблазнять Плиния наедине.
«Плох тот союз между мужчиной и женщиной, который на скреплён сексом».
Обошлась без приворота. Плиний был вдовцом. Среди элезиек пару себе не искал, потому что там все женщины были чьи-то. Пошли в другой мир за мужьями или любовниками. А у предводителя осталась маленькая дочь. Он хотел найти ей маму. Долго хотел, пока не узнал ведьм поближе.
Новый взрыв хохота заставил вздрогнуть. Франко перевернулся на другой бок и обнял подушку. Спать ему, пока Плиний бодрствовал, не разрешалось.
– В бездну, – проворчал он. Глаза слипались. – До утра не продержусь. Пусть он там как-нибудь сам. Поднял же тост, что рад праздновать среди союзников. А от союзников ножа в спину не ждут.
Сон сморил сироту Гвидичи. Кошмары уже не мучили. Он научился ставить себе ментальные блоки. Выборочно стирать память. Голос мамы оставил, а её предсмертный крик убрал. Отцу повезло меньше, его он стёр почти полностью. Назло. С ненавистью. Если бы Фенар с самого начала поверил в сына, помогал бы развивать дар, а не глушил его, то ничего страшного не случилось. «Сам виноват, – твердил Франко, – сам». Но верить не получалось. В семье родилось чудовище. От него в итоге все пострадали.
Жарко было в логове, сон приходил урывками. Что-то липкое стянуло подбородок. Франко хотел убрать паутину с лица и проснулся.
Женский смех стал громче. Ведьмы окружили его, Лианна уже расстёгивала рубашку.
– Какой сладкий мальчик. Кожа гладкая, нежная. Губы, наверное, нецелованные.
