– Гордая какая! Ну беги, малыш, клянчи милостыню. Мне чихать на подобную тварь!
– Наконец-то отвяжешься, а то устала оглядываться назад, вдруг придурок с пистолетом в спину дышит. Сегодня прям напьюсь от счастья. Сам ты подонок продажный, понял? – хлопнула дверь его квартиры и расплакалась в лифте.
Сравнял с грязной эскортницей. Я отдала бы ему честь, потому что люблю. Втрескалась в бездушного деспота. А он охарактеризовал меня данным поступком. Надо скакать от счастья, тиран отпустил. Но только моё сердце медленно останавливается. В него будто воткнули острый кинжал. Рыдала навзрыд, душевная боль настолько пронизывающая. Оказавшись на улице, я вглядывалась в прохожих, которые все были счастливы, они держались за руки. А у меня нет семьи. Родная сестра предала, жестоко обманув. Сидела в парке, вся голодная и униженная. Встречала закат. Счастье, это семья, и любящие люди. И не важно сколько денег в кармане. Главное это дом, где много веселья и улыбок. Слезы всё скатывались, мне так тяжело на душе после нашей ссоры с монстром. Звоню ему, а он не берет рубку. Да, хоть услышать голос. Это же спасение для его Мышки. Привыкла к этому прозвищу. Разгуливала по бульварам, решив возвратиться. Нашла знакомый подъезд. Одолевает сомнение, а если выставит. В нем же столько жестокости. Предпочла идти пешком, шагаю, обдумывая с чего начну наш разговор. Усталость просто дикая. Наш ворчун не сразу впустил. Замучила замок, но когда дверь отворила блондинка, в одном полотенце, одолела ревность.
– Ты к Ратмиру? Он в душе, – твердила с несказанной стервозностью.
– Извините, ошиблась, – побежала я вниз по ступенькам. Он выбросил из своей жизни, и привел новую клушу. Ненавижу.
ГЛАВА 17
Агата
Ну и пусть таскается с лахудрой. Я что себя на помойке нашла? Устроюсь на работу, и докажу принципиальному бандиту насколько сильная и отважная. Шлялась, вглядываясь в объявления. Не везёт с вакансиями. И живот сводило от голода, а гад сейчас ласкает ту намалеванную стерву. Опять он в мыслях, прокрался в сознание. Пока размышляла на тему заработка, окликнула пожилая дама.
– Выручишь, девонька?
– Извините, сама голодаю. Стыдно наскребать вам мелочь, – вымолвила стыдливо.
– Ох, смешная! Не денег прошу. В супермаркет отлучиться! – взяла она сумку и поспешила в магазин, а я осталась около прилавка с яйцами. Выглядывала её, но очевидно задерживалась. Уже наворачивала не первый круг. Дождь начался.
– Думала, бросили всё!
– Прости, старую дуру! Со знакомой болтали! Давай вознагражу! Десяток яиц возьмёшь? – галантно она предложила. – Я кстати, тётя Валя. Живу через дорогу.
– Спасибо, но жарить их негде!
– Бездомная?! И документов нет?
– Паспорт с собой, но только с работой не везёт! – рассказала ей о всех напастях, которые приключились.
– Худющая вся, не успеешь оглянуться ветром унесёт. На чай заглянешь? У меня ватрушки дома, из свежего творога! – расхваливала свою выпечку.
– Неудобно. Вам лишь забот прибавлять.
– Ох, горе луковое! Тебя как зовут?
– Агата! Вы только не беспокойтесь! Я правда сытая, – отвела взгляд, но боюсь заподозрит неладное.
– Врать дряхлой кляче не хорошо. Скорее домой! – торопила приветливая старушка. Она жила на первом этаже. На балконе цветы, насколько всё уютно.
– Вы одинокая? Или с семьёй?
– Внучка есть. Но нашей нахалке некогда. Университет, парень вечно окучивающий. Молодёжь, сейчас легкомысленная! Руки мой! – проявила заботу. Из кухни доносился просто божественный запах. Вспоминала былые времена. Больше всего обожала лепить пельмени. – А ты сирота, значит?
– Бабуля умерла год назад. Сестра предательница оставила с кучей долгов! – едва не прослезилась я. И несчастная женщина, чудом не выронила чашку.
– Матерь божья! Эгоистка! Бросать родную кровинку в беде. Агата, не расстраивайся, она оценит, но позже, – подлила ещё горяченького напитка.
Болтали с ней до ночи. И гостеприимная женщина настояла, чтобы я заночевала у неё. Но утром сама еле встала с кровати.
– Простите, вам плохо?
– Давление подскочило! А в субботу покупателей много. Но сил нет!
– Я продам яйца! Ложитесь поудобнее, какие обычно лекарства принимаете? – старалась ей угодить.
На рынке освоилась, мне даже не хамили. Но на жаре стоять трудно, пот выступает на лбу. Улыбалась посетителям, пока не заметила высокого головореза. Явился сволочь. А вчера, видимо с ней кувыркался. Стоит, улыбается. Хватит лыбиться, дегенерат. Ничего испорчу ему настроение. С довольной мордой, запустила в Ратмира три яйца. А когда они разбились, вздрогнула. Прячусь под прилавок, боясь его как огня. Боже, что сейчас произойдёт?
ГЛАВА 18
Агата
Вот уж вляпалась, он настолько озверевший. Но я рада, что отомстила. А то обозвал шлюхой, девицей легкого поведения. Пусть помучается. Начнем с того налетел на продавца, торговавшего овощами.
– Мужик, ты спятил? Думаешь на твой преклонный возраст посмотрю? Испачкал меня, – изъяснялся недовольным голосом.
– Бешеный, откуда у меня яйца? Я что вырастил на огороде, тем и торгую. Погоди, тут девушка была. Только сейчас испарилась, – начал пожилой дядечка оправдываться, а мои щеки горели от позора. Варвар же не устроит перестрелку на рынке.
– Мне чихать на всяких неуравновешенных шавок! Вы обнаглели?
– Чего кричишь? С виновной спрос. Могу ее описать. Худенькая с темными волосами, – начал описывать, а Ратмир подозрительно ухмыльнулся.
– Догадываюсь о какой сопле речь. Вылезай, облезлая Мышь! Твою дешевую туалетную воду за километр чувствую, – рассвирепел, а я с боязно показала глаза.
– Прошу прощения. Промахнулась. А ты не злись, просто вытри рожу! – дерзила ему, а этот бессердечный хам обошел прилавок.
– Думаешь с рук сойдет? Языком вылизывать заставлю. Отважности то сколько проснулось! – у всех на глазах взял за шкирку, иногда обращается как с нашкодившим животным.
– Отпусти, бабник проклятый! Желаю горячей любви со своей грымзой. Вы с ней отличная пара, – проболталась, а он уставился с подозрением.
– Ну надо же, гадкая бестолковая малолетка ревнует. Много слез пролила? Но мне глубоко фиолетово на твои страдания. Джинсы лично постираешь и принесешь в зубах. Уяснила? Дрянь паршивая, – взял тряпку и вытер лицо. Говорю же демон во плоти. Немного не по себе от его слов. Но после всех унижений, рискнула защититься.
– Эй, хмырь! С чего это вдруг я стирать должна? Пусть твоя уродливая подружка надрывается! Я не рабыня, Ратмир, – ответила с дерзостью, и кажется все покупатели наблюдали за нашей перепалкой.
– Если завтра они не станут благоухать, паршивка ревнивая. Я закрою рынок. Приеду со своими гангстерами, и чисто случайно устроим тут разбой. Потом сообщишь старикам, что они все остались без заработка, – кинул угрозу, снова проявил власть. И едва тиран исчез, мужчина, стоявший рядом занервничал.
– С бандитом связалась? Сикушка! А если и правда нас лишит работы?
– Вы верите этому психу? Его давно пора отправить в лечебницу, – высказалась вслух, а сама честно соскучилась по его трепетному взгляду. Ворчун был настолько обаятельным, просыпалась дрожь. Но не успели поговорить с мужчиной вмешалась дама, расставлявшая пакеты с молоком.
– Ох, девонька, не серди этого зверя. Сама виновата. Зачем швыряла яйца? Любой обидится.
– Нет, а ему дозволено оскорблять? – спешила домой, боялась расстроить тетю Валю, которая мучилась от давления.
– Агаточка, как день прошёл?
– Свинство. Заглянул один нервный мерзавец! Ненавижу каждой клеточкой души.
