На нижней полке стояли четыре банки объёмом по два литра каждая, наполненные доверху чёрным деликатесом и одна начатая. Вот вам и Союз! В современной России бы деда могли закрыть на несколько лет за такую «рыбалку».
– Не-а. Что-то случилось, дед Вов? – спросил я, присаживаясь за стол. Покопавшись в памяти, нашёл несколько подобных моментов. Ну выпивал иногда, но не отражалось это на семье.
– Так каждый год с тобой сидим в этот день и вспоминаем родителей твоих. А сегодня ты забыл, видать.
И правда. Перед глазами промелькнули предыдущие года Родина, когда они с дедом всегда садились двадцать второго мая вспомнить о его умерших родителях.
Отец погиб на учениях на Дальнем Востоке, а мама тяжело заболела и умерла. Она тоже часто ездила туда с командировками. Что примечательно, умерли родители в один и тот же день – двадцать второго мая – с разницей в год.
– Дед, ну так головой ударился. Совсем забыл, – пытался я оправдаться.
Вот девичьи лица хорошо всплывают в памяти реципиента. А о родителях и не напомнил. Смотрю на деда Вову и как-то на душе неспокойно. Может, ещё что случилось?
– Мать хотела, чтоб ты как Серега был. В лётное пошёл. Я обещал. Клялся, а оно… – сказал дед и трижды приложился по столу своим мощным кулаком.
Он встал с табурета и пошёл в комнату. Вернулся с письмом из комсомола.
– Оно открыто, дед Вов. Что там? – спросил я.
– Тебе поставили в вину повреждение и последующую утрату социалистической собственности. Ты понимаешь, что это значит?
А быстро работает система оповещения!
Если честно, не понимаю, как за один день можно столько всего себе на задницу нажить.
Сначала воскрес в непонятном месте, но в понятное время. Ничего страшного, спасибо что живой, как говорится.
Потом оказалось, что имеются несколько ребят, жаждущих мне накостылять при любом удобном случае. Причина банальна – в партнёры «красной королеве» Капустиной по вальсу на выпускной выбрали не Костю Бардина, а меня. И теперь ему не перепадёт, как он думает, покувыркаться с Галей. И это тоже не самое плохое, что могло случиться со мной.
Отказ на авиационной технике? Нет, не слышали. Пускай виноват будет Родин. И чёрт с ним, что он там чуть не погиб. Утратил социалистическую собственность! Ладно, и это терпимо.
И вот апогей всех событий. Когда я уже смирился со своим положением, дал отпор обидчикам, разобрался в отказе и решил продолжить жить по намеченному (не мной, кстати) сценарию, вон из комсомола. И дед теперь места себе не находит. Не жалеет жизнь стариков Родиных!
– Я так полагаю, с поступлением теперь у меня проблемы, – сказал я, пока дед выпивал очередную рюмку.
– Это одно из последствий, Серёжка. Курин приходил. Мы ж с ним с берегов Волги немца гнали. В одной разведроте воевали. Он бы тебя никогда не оставил в беде.
– А что он сказал насчёт комиссии? Должна была приехать, но нескоро.
– Приехала сегодня днём. Там главный полковник молодой какой-то. Злой был, что его отправили разбираться по этому делу. Всё ему понятно. Я не разбираюсь в авиации, но они акт сразу составили и в Главный ДОСААФ отправили.
– А с меня показания? Что это за расследование! – воскликнул я.
Не то, чтобы меня это всё волновало. Характеристика из аэроклуба – дело хорошее, но не самое главное. Без не? шансы ещё есть. Не получилось бы сейчас поступить, пробовал дальше куда-нибудь. На срочку бы пошёл. Может, в гражданскую авиацию попробовал.
А вот если попрут из комсомола – тут будет везде знак «Стоп»: в престижный ВУЗ вряд ли возьмут, про лётное училище тоже можно забыть, а на срочную службу отправят в стройбат какой-нибудь. И на два года! Понятно, почему дед в печали.
Жаль старика и не виноват ведь совсем. Если память моего предшественника не врёт (а это именно так), то дедушка и бабушка очень хорошо внука воспитывали. Худосочный он, конечно, но в учёбе просто дока! Я ж чувствую, что мне база данных от него хорошая досталась.
Надо что-то делать. В письме сказано, что судьбу мою в комсомоле решат после экзаменов. Приняли во внимание, что дед фронтовик и бабушка труженица тыла. То есть, что парень всю свою недолгую жизнь был на хорошем счету, даже не рассматривают?
Для начала надо поспать. Что мы с дедом и решили сделать.
Глава 6
Первая мысль утром – куда делся мой телефон? Наверное, сообщений и звонков куча пропущенных. Однако быстро вернулся в Советскую реальность. Вспомнились события предыдущего дня и весь спектр задач, стоящих передо мной, а именно готовиться поступать. И начать надо с физической подготовки.
Перебрав немногочисленные винтажные шмотки, я остановил свой выбор на спортивном трико синего цвета и болотной футболке. Честно сказать, и не из чего было выбирать.
Утренняя пробежка сегодня должна была определить уровень моего расстройства этим телом. Руки худые, рёбра слегка выпирают, на животе ни капли жировой прослойки с едва заметными кубиками, на ногах мяса, как у воробья под коленом. Вот кроме как двух слов на букву «П» сказать мне нечего!
Придётся начать с бега трусцой. Вкатимся, лёгкие разработаем, мышцы привыкнут, и перейдём к увеличению нагрузки. Цель – стометровка за одиннадцать с небольшим секунд и трёхкилометровый забег быстрее двенадцати минут. Продышался, размялся и побежал к речке.
Район у нас заводской. Окна моей комнаты выходили как раз на консервный завод. У этого предприятия, чтобы оценить весь его масштаб, даже была своя собственная речная флотилия.
В девяностые годы этот завод обанкротили и растащили, оставив развалины. А уже в нулевых страйкболисты бегали, ну и бомжики прятались. Сейчас же всё за забором шумит, пыхтит и работает. Вот так бы всегда!
К моему удивлению, тело прекрасно реагировало на нагрузку. Я чувствовал, что это не его темп. Прибавил сначала немного. Через десять минут ещё. А потом снова. И так целый час.
Кажется, мне ещё много нужно узнать о себе. Точнее, о Сергее Родине. Он полон сюрпризов! Час двадцать бега и ноги несильно забились. Темп был хороший – минуты по четыре на километр, если судить по моим наручным часам с надписью «Штурманские».
Вообще, в семидесятые такую модель нельзя было купить. Е? выдавали выпускникам л?тных училищ и уже действующим л?тчикам и штурманам. Откуда такой аксессуар у Родина, можно только догадываться. Видимо, наследие отца.
Вернувшись во двор, направился к турнику. Раз с бегом хорошо, может, и с подтягиваниями будет не хуже. Потянулся после бега, размял руки, плечи и запрыгнул. И раз…
И на счёте четыре, силы покинули сушёного Геракла, то есть меня. Грустно, прямо скажем. Но силу нарастить не проблема. Быстрее чем выносливость и скорость. Будем работать над собой.
– Серёжка, доброе утро! – крикнул мне мужчина с сигаретой из окна первого этажа. И как же я не узнал – дядя Петя!
– Здоров, дядь Петь!
– Не забыл, сегодня машина придёт. Как договаривались? Или забыл за своим бегом и экзаменами.
Эх, я этого просто не знал, чтобы забывать! Дядя Петя был нашим соседом всю мою жизнь во Владимирске. И неужели он и раньше жил здесь вместе со своей супругой тётей Зиной? Хорошие соседи, настоящие, я бы сказал. И помогут, и подскажут, и отмажут!
– Ну ты чего? Забыл видать, – с укором смотрел на меня дядя Петя, когда я зашёл к нему уточнить по нашему договору. Он стоял в майке-алкашке и серых трусах-парашютах. Крепкий мужик, нос картошкой, выпирающий вперёд подбородок и светлые волосы без единой седой пряди.
– Головой же ударился. Отшибло память немного, – сказал я. Если честно, то надоедает обращать внимание каждого на мои проблемы с головой. Так и жду, когда кто-нибудь да скажет, мол, иди лечись тогда!
– Ну ладно, – отмахнулся мой сосед. – Ты это…
– Петь, ну ты где там? Я ж зажд…, – послышался женский голос, и из-за спины показалась тётя Зина в бордовом халатике с глубоким вырезом. Она, оказывается, была ничего себе в своё время! Красивое декольте и симпатичные ножки. И это в не самом молодом возрасте. – Привет, Серёжа! Как здоровье?
– Да нормально, мать, у него всё. Ты давай, постель… эээ, чайник погрей! – указал дядь Петя, развернул тётю Зину и подтолкнул вперёд, хлопнув по заднице.
– Я, может, помешал. Вы скажите, что нужно. На сотовый потом звякнуть можете? – спросил я, совсем забыв, что такого средства ещё лет тридцать у дяди Пети не появится.
– В бубен звякну сейчас, – улыбнулся он, пригрозив кулаком. – Мы с мамкой сегодня одни. Сына к родителям отправили в деревню. Сам понимаешь, долги жене надо отдавать. Ты, поди, уже присмотрел себе кого на пиджак укладывать будешь или пока…
– Дядь Петь, давай к делу. Чего там с машиной?
– Да, машина придёт в универмаг с соком в баллонах. Разгрузишь и пятак твой. Согласен? Я обещал директору, что в понедельник всё на складе будет.
Вспомнил, что соседи мои тоже, как и дед с бабушкой, на заводе трудились. Дядь Петя начальником транспортного цеха был. Видимо, небольшое содействие оказывал директору универмага в доставке его продукции. Нелегально, так сказать. А может, заводское начальство в курсе всего этого. Как бы, не моё щенячье это дело.
– Окей… то есть хорошо, дядь Петь.
Деньги молодому парню всегда нужны. Почему бы и не подзаработать? В это время возили не по десять-одиннадцать тонн, а намного меньше. ГАЗ-52-01 это не МАН. Туда максимум две тонны с половиной войдёт. Так что быстро всё сделаю. Заодно и ручки подкачаю.
Есть хотелось ужасно. Подозреваю, что раньше это тело не подкармливали в достаточном количестве. Даже марафонцы едят как слоны, хотя и выглядят намного меньше их.
– Я чего-то сильно голоден, бабуль. Можно добавки? – попросил я за завтраком. Манка была очень вкусной, а с вареньем зашла просто на ура.
– Конечно, сынок! – обрадовалась бабушка, насыпав ещё один половник каши. – Дуй, а то горячее.
– Надо силы набрать. Поступать же скоро, а я на турнике, как сопля вишу.
Как и условились с соседом, к полудню подошёл к универмагу номер восемь. И почему именно под таким номером, когда в городе в то время их было всего три?
Большое трёхэтажное здание с панорамными окнами, за которыми толпился народ у прилавков с различными товарами. Первый этаж отведён под всё, что можно съесть и выпить. Второй и третий были более популярными. Там торговали одеждой, бытовой техникой, игрушками и так далее. Очередь туда нередко начиналась с первого этажа.
Сегодня именно тот случай. Связано это всё с «выбросом» хороших вещей на прилавки. Конечно, особо приближённые сво? уже ухватили, не приходя в магазин. Все остальные – в порядке живой очереди.
На заднем дворе меня ждал синего цвета ГАЗ-52. Упитанный водитель курил в сторонке «Приму» и почёсывал свой выпуклый живот.
– Ты что ль, Серёжка? Начальник сказал, всю машину сам осилишь. Не надорвёшь поджилки свои? – усмехнулся пузач.
– Не-а. Я ж качаюсь, – сказал я, чем заставил водителя заржать ещё сильнее.
Работал размеренно, не торопясь. Нельзя сейчас надорвать себе что-нибудь. Иначе вся спортивная подготовка оборвётся в самом е? начале.
Водитель оказался неплохим мужиком. Угостил яблоком, налил стаканчик берёзового сока, да и, вообще, поддерживал хорошее настроение. Неплохо, если бы помог, но это не его работа. Потом делись с ним, а деньжата самому нужны. Не всегда ж меня будут бабушка с дедом кормить.
На задний двор въехала белая «Волга» ГАЗ-24. Солидный аппарат для этого времени. Позже станет одной из самых массовых в семействе этих машин. Правая дверь открылась, и вальяжной походкой из машины вышел невысокого роста толстячок в белой рубашке, светлых штанах и серых ботинках. Лысую голову накрывала кепка, а в руках он крутил большую связку ключей.
– Езжай ко мне. А там, куда скажет, понял? – сказал лысый водителю. Тот кивнул и задом выехал со двора.
Мужик в белом посмотрел на пузатого водителя и поприветствовал его. Затем достал из кармана на груди красную пачку. По внешнему виду это «Мальборо». Закурив сигаретку, он предложил угоститься водителю. Курить в то время эти сигареты было ой как накладно. В Союзе нигде не найдёшь, у фарцовщиков только или в магазине зарубежных товаров «Берёзка» и то, в столице, наверное. Ценник до пяти рублей за пачку доходил! В общем, мужчина в белом был при бабках однозначно.
Пока я продолжал свой поход за пятью рублями, они мило беседовали с водителем. Периодически лысый появлялся на виду. К нему постоянно приезжали какие-то люди, получая от него свёртки, пакеты или коробки. Полковник милиции, военные в офицерских погонах и многие другие. В презентабельном виде и манере поведения гостей угадывалась их принадлежность к серьёзным должностям партийного аппарата. Даже председатель районного комитета партии отметился своим присутствием.
– Вот и райком своё забрал, – сказал пузатый, провожая взглядом бежевые «Жигули» ВАЗ-2101.
– Райком? А что он тут делает? – спросил я у водителя.
– Ты головой не бился последнее время? – опять намекнули мне на состояние здоровья. – У Капустина все отовариваются. Щас дочка его ещё приедет.
И вправду, через полчаса я смог лицезреть Галю Капустину. Внешний вид более скромный, чем вчера вечером. Однако свои достоинства подчеркнуть не забыла. Лёгкое платьице фиолетово-синего цвета, с открытыми плечами. Длина укорочена и открывает соблазнительные бёдра. Будь я моложе, не против бы заглянуть к ней. И кто только разрешает Гале так одеваться?
Однако не те обстоятельства сейчас. Не до девушек! Тут грозят из комсомола погнать со всеми вытекающими, старики места не находят, переживают. А я о том, как, кого и куда затащить. К тому же, машина сама себя не разгрузит, а денежка не заработается.
–Серёжка, привет, дорогой! Подрабатываешь? – спросила Галя.
– Привет. Да, есть немного. Новое платье выгуливаешь? – спросил я.
– Да-а! Как понял? – усмехнулась Галя.
– Этикетка висит на спине, – соврал я.
– Где? И это я везде с ней хожу. Сними, пожалуйста!
Капустина подошла ко мне и повернулась спиной. Я прикоснулся к шее и немного отвернул край лямки, изобразив, что пытаюсь оторвать этикетку, которой там и не было.
«Спокойно, Родин, помни о поступлении», – мысленно, успокаивал я себя. Но Галя не давала мне расслабиться, прижавшись вплотную ко мне своими ягодицами.
«Держаться, Родин! Представь себе что-нибудь иное, чем упругие, нежные…», – повторял я сам себе, но физиологические потребности тела моего реципиента брали верх над разумом взрослого мужчины.
– Я так поняла, что этикетку ты уже оторвал, – сказала Галя, взглянув на меня через плечо. – Или что-то ещё привлекло твоё внимание?
– Просто тебе очень его не хватает. Внимания мужского, – сказал я, и Галя повернулась ко мне лицом. В е? глазах читалось удивление сказанным, но это ей только нравилось.
– А ты можешь мне с этим помочь? – спросила она, подойдя вплотную. Её грудь слегка коснулась моей, а правая рука легла на живот и тихонько скользила вниз.
Краем глаза я видел, что водитель пристально следил за нашим разговором, выкуривая уже вторую сигарету.
– Я к вашим услугам, мадам. Чай, кофе или сразу к делу, без прелюдии?
– Родин, ты меня удивляешь. Не ожидала… Ой, папа, привет!
Ну вот, а так всё хорошо шло! И на тебе – папа! Галя засеменила к лысому директору, который светился от счастья, увидев дочь. Они о чём-то пошептались, и отец протянул Капустиной маленькую коробочку. Подарок привёл её в щенячий восторг.
– Серёжка, французские! У Нади такие были! – прыгала от счастья Галя.
Белая коробочка с неровной синей полосой. Я слегка сосредоточился и узнал, где я мог видеть и у какой Нади подобное. Героиня легендарной «Иронии судьбы…», которая вышла в этом году зимой, получила подобные в подарок на Новый год.
– Тебе подарили «Климат Ланком»? – спросил я, назвав духи на французский манер. Это ещё больше удивило Капустину и заинтересовало её отца.
– А вы разбираетесь, молодой человек! – сказал он.
– Немного, да и просто прочитал быстро на коробке.
– Да? – удивился Капустин-старший и заговорил на ломаном французском. – Как вас зовут? Меня – Олег Эдуардович. Чем здесь занимаетесь?
Как мне показалось, он хотел показать этим превосходство над рабочим классом. Вроде – смотри, челядь, я французский знаю!
