– Почему это? – растерялся Михаил.
– Ну вы же сами сказали, что человеческие религии не способны полностью всего осмыслить.
Майя положила руку на плечо своему учителю и мягко произнесла, с ностальгической улыбкой:
– Люди часто путают религию и веру.
– А, ну да, – успокоился Михаил. – Поймите, вера, конечно, не обязательна. Но она помогает пройти путь с меньшими усилиями. Верующим людям гораздо проще. И я сейчас не о религии. Верующих людей одинаковое соотношение, как среди религиозных, так и нет.
– Хорошо. Понятно, что теперь я верю в Бога. И как мне это поможет? – усомнился Адам.
– Вы вовсе не верите в Бога, – мягко поправил Михаил.
– Как после такого не поверить? Вы, конечно, правы, многие в происходящее не поверят. Но я не сомневаюсь, – возразил ведущий.
– Вы просто верите теперь, что Бог существует, не более.
– А это не одно и то же?
Михаил несколько секунд всматривался в Адама, а затем неожиданно спросил:
– Несколько дней назад, вы сказали своему сыну, что верите в него. Имелось в виду, что вы верите в его существование? – спросил ангел с хитрым прищуром.
– Нет, конечно! Я знаю, что он существует.
– А что вы тогда имели в виду?
– Ну, что я ему доверяю, что он справится и сделает правильный выбор… О! – Адам неожиданно понял, в чём отличие, хоть и не мог пока сформулировать. – Ясно. Действительно, в таком аспекте я не верю.
* * *
США. Местное время 10:27. Небольшой офис частной компании.
Джеймс стоял в дверях своего кабинета, опираясь о косяк и благодушно взирал на свой небольшой коллектив. Миниатюрный муравейник, как про себя его называл. Сегодня он разрешил им оторваться от работы и посмотреть эту нашумевшую онлайн трансляцию с ангелами. Конечно, это бессмысленная трата времени, но всё лучше, чем выдуманные больничные или обиженные несосредоточенные на работе сотрудники.
Сам начальник считал это интервью чушью, даже если всё происходящее – правда, но всё равно решил устроить перерыв и себе, чтобы проследить за подчинёнными. В любом случае, сейчас весь мир занят этой ерундой, так что будет полезно находиться в курсе. Однако Джеймс не сел рядом со всеми, но своё присутствие обозначил.
Выходило нечто очень любопытное. В офисе работало пять человек. Все сейчас собрались возле компьютера Марка – лучшего сотрудника, прилежного семьянина, который всегда являлся объединяющим звеном. Он, как обычно, улыбался, так что по Марку ничего нельзя было определить. Две молодые девчонки, постоянно соперничающие друг с другом, сейчас мирно сидели рядом. Очень религиозная дама средних лет, Мэри, выглядела неожиданно скучающей, но смотрела внимательно. Молодой, обычно болтливый, парень старался молчать, лишь бы не мешать остальным, чтобы не сорваться, он беспрерывно жевал.
Если не считать периодических ахов и похрустывания закусок, в офисе впервые за всё время соблюдалась абсолютная тишина уже почти полчаса. Даже телефоны и те не звонили. Если бы Джеймс делал ставки на то, кто первым сорвётся, он бы поставил на религиозную даму. Уж очень провокационной была информация, которую они слышали. В крайнем случае, на молодого парня, который сегодня бил все собственные рекорды по безмолвию.
Но если бы начальник сделал ставку, то проиграл бы, так как первой открыла рот главная красотка офиса – девочка не очень умная, зато добродушная и старательная. Именно за последнее качество Джеймс и держал её у себя. То, что вырвалось из уст милой простушки, насмешило начальника:
– Да спроси же ты про ЛГБТ! Почему он не спрашивает про ЛГБТ?
Сама красотка не принадлежала к этому сообществу, но постоянно пропагандировала их движение. Весь её стол был наполнен вещицами, окрашенными в шестицветную радугу. Джеймсу даже иногда приходила на ум мысль, что эта инфантильная особа впряглась в это сообщество только из детской любви ко всему яркому и разноцветному. А что? Если ты топишь за ЛГБТ, то можешь позволить себе украсить свою взрослую жизнь радужными атрибутами.
Да уж, и здесь не сдержалась, как Джеймс мог этого не предвидеть? На нарушительницу тишины зашикали, но Марк решил ей всё-таки ответить, причём неожиданно агрессивно:
– Вообще-то, Михаил уже озвучил небесную позицию по этому вопросу. Слушать нужно внимательнее. А точнее слышать не только, что говорят, но и что имеется в виду.
Нестандартное поведение главного добряка произвело отрезвляющий эффект на глупышку. Девушка удивилась, замолчала, оставив все свои возмущения при себе (что случилось впервые) и продолжила смотреть. Но тут в дискуссию вступила Мэри:
– А я услышала то, что ты имеешь в виду, Марк. Вот только не соглашусь, что это небесная позиция. Я всё больше сомневаюсь, что это настоящие ангелы.
Никто не решился вступить с ней в спор. Женщиной она являлась волевой и горячей, а из-за продолжительного одиночества ещё и недолюбливала сильных мужчин. В офисе Мэри покровительствовала лишь болтливому юнцу, который тоже не сдержался и решил вступить в диалог:
– Вы имеете в виду позицию, что подобные вещи для небес не важны? Разве это не согласуется с нынешней католической позицией?
– Сегодня согласуется. Завтра политическая ситуация поменяется – и всё сразу вернётся на круги своя, – раздражённо сообщила Мэри.
Все разом оторвались от экрана. Услышать такое крамольное суждение от ярой католички! Мэри продолжила:
– Эта тема действительно не так важна для Бога, как, например, для нашей юной красотки. Проблема не в людях, меняющих пол и иже с ними. Проблема как раз, в этих самых несмышлёных пропагандистах, – глянула дама в глаза красотке, после чего добавила: – Я не верю, что это ангелы, по другой причине.
– И по какой же? – первым не выдержал Джеймс.
Обычно не участвующий в офисных обсуждениях, начальник вступил в беседу и выбил Мэри из колеи. Ошарашенная дама долго смотрела ему в глаза, после чего решила честно ответить:
– Я не могу ему поверить, что истинного зла не существует. Что даже дьявол – не зло, а лишь избранник, исполняющий волю Божью. Обычный директор школы для трудных подростков. Я не могу поверить, да и не хочу. Я слишком много зла видела в своей жизни и долго боролась с ним, чтобы в это поверить.
И лишь одна сотрудница так ничего и не сказала. Она даже не слушала своих коллег, ведь самое важное происходило на экране. Обсудить всё можно и после. Хотя, что тут обсуждать? Сказанное Михаилом, даже если он не настоящий ангел, оказалось настолько ошеломляющим и при этом таким очевидным, что не верилось, как можно было не додуматься до этого самому раньше?
* * *
– Значит, всё, что нужно для прямого билета в рай – это пройти все поставленные задачи и сделать правильные выводы? – резюмировал Адам.
– Совершенно верно, – подтвердил гость.
– А если ты сделал все правильные выводы только в самом конце… – начал ведущий, но Михаил его перебил:
– Обычно, именно так и бывает.
– Понятно. Но, если за долгие годы до этого человек натворил много чего плохого, гораздо больше, чем хорошего – это разве не считается? – закончил он свою мысль.
– Если человек успел прийти к верным выводам, у него возникнет раскаяние по поводу всего совершённого, – ответил ангел.
– То есть, достаточно под конец жизни сказать: «Прости» и всё сразу обнулится? – уточнил Адам.
– Вы упрощаете, – покачал головой Михаил. – Как бы вам объяснить суть искреннего раскаяния? Оно встречается не так уж часто.
На подмогу своему учителю пришла Майя, сказав:
– Адам, помните случай в вашей юности, когда после, так скажем, шалости пострадала собака?
Журналист побледнел. Он вспомнил, как в семнадцать лет, вместе с компанией, поджёг какой-то заброшенный сарай. В памяти всплыл тот тоскливый собачий вой, пробиравший до глубины души. В доме, оказывается, находилась собака со щенками. Дворняга успела вытащить только одного малыша и, вернувшись в дом, сгорела со своим оставшимся потомством.
Адам вспомнил смех двух своих товарищей, которым эта ситуация показалась забавной. Именно тогда его жизнь резко изменилась. Он оборвал все связи с прежней компанией, забрал щенка, который прожил потом с ним пятнадцать лет. И главное – наладил отношения с родителями, которые до этого казались ему слишком правильными слабаками.
Но, несмотря на то, что жизнь его после случая с собакой улучшилась, Адам очень сожалел о совершённом и всё бы отдал, чтобы изменить содеянное.
– Вижу, помните, – удовлетворённо кивнула Майя. – Мы говорим сейчас именно об этом чувстве, а не о формальном: «Прости».
Чтобы выиграть немного времени и взять себя в руки, Адам задал вопрос из списка, который ему не особо интересен:
– А Иисус существовал?
– Многое из того, что написано в ваших священных писаниях, действительно происходило. Правда, не совсем в той форме, в которой описано, – понимая состояние собеседника, начал долгий монолог Михаил. – Например: Ной и потоп. Да, это реальные события. Этому человеку его хранителем было поручено спасти как можно больше зверей. Вот только речь шла не о всей планете, а о небольшом куске суши, на котором Ной и жил. Кстати, этой земли уже давно не существует. Ноя предупредили за три года до катаклизма, полностью скрывшего остров. И, надо отдать ему должное, этот человек спас больше половины, существующих на том куске земли видов. А что касается Иисуса… Разумеется, он существовал.
– И он был сыном Бога? – уже почти пришёл в себя Адам.
– Да, как и все люди. Как и все мы, – улыбнулся ангел. – Иисус пытался донести именно эту мысль, но в историю вошёл как единственный сын Бога. Видимо потому, что он, действительно, являлся особенным. Душе Иисуса отмерян был самый маленький срок – около тридцати лет, как я уже и говорил. И, несмотря на столь маленький отрезок времени, он прошёл все свои задачи. Большая редкость!
* * *
Румыния. Местное время 18:42. Маленькая кофейня.
Виолетта со своей подругой Стелой не пошли сегодня на занятия в университет. Они сидели в переполненном кафе, все посетители которого уставились в телевизор. Для такого количества народа здесь было довольно тихо. Многие переговаривались, но шёпотом, чтобы не мешать другим смотреть. Каждый в этом кафе чувствовал себя свидетелем великих событий. Но лишь Виолетта поставила на интервью жизнь. Не свою жизнь.
Не так давно юная второкурсница узнала, что беременна. Единственная случайная связь могла очень круто изменить всю жизнь. К таким переменам девушка оказалась не готова. Но будучи глубоко верующим человеком из православной семьи, к «единственному логичному» для многих решению проблемы она относилась крайне негативно. Когда Стела только предложила такой кощунственный вариант, подруги впервые серьёзно поссорились.
Спустя пару дней Виолетта первой извинилась. Помирившиеся подруги долго обсуждали эту тему и так ни к чему и не пришли. А когда объявили новость о пресс-конференции с настоящими ангелами, Стела посоветовала переложить ответственность за такое важное решение на них. Предложение оказалось заманчивым. Теперь подружки внимательно вслушивались в каждое слово ангелов. И хотя тема абортов не поднималась, девушки нашли, что обсудить. Начала Стела:
– Ну вот видишь, греха, как такового, не существует. Важно лишь пройти испытания, а плохих поступков, да и людей, по сути нет.
– Даже если так. Возможно, в этом и есть моё испытание. Ведь не просто так я забеременела, – запротестовала Виолетта. – Передо мной сейчас стоит нелёгкий выбор. Я даже представить боюсь, что будет, если я решу оставить ребёнка. Но точно знаю, что если последую твоему совету – буду сожалеть об этом до конца дней.
– То есть будешь искренне раскаиваться? Так ведь он только что сказал, что это снимает с тебя вину, – нашлась Стела.
– Он не совсем это сказал, – нахмурилась собеседница.
– А что тогда? – искренне удивилась подруга.
Виолетта понимала каждое слово Михаила, да так, что оно отзывалось в её сердце. Но как объяснить это не самому умному, хоть и доброму атеисту? Всё же она попыталась:
– Ну смотри. Раскаяние – это когда после. А если до, то это ненастоящее раскаяние. – Увидев очумелые глаза подруги, Виолетта решила привести пример: – Вот чем, по-твоему, отличается ошибка от преступления?
– Преступление – это когда намереваешься причинить кому-то вред. А ошибка – это просто случайность, – немного подумав, ответила Стела.
– Проще говоря: преступление – это когда знаешь, как правильно, но намерено делаешь неправильно. Ошибка – это когда не знаешь, как правильно, пробуешь, а только потом понимаешь, что поступил неправильно. Так?
– Наверное, так, звучит логично, – согласилась подруга.
– Раскаяться может только человек, совершивший ошибку. Когда он делал что-то плохое, он не осознавал, что это плохо. А стоило дорасти и осознать – пришло и раскаяние, – объяснила Виолетта.
Стела надолго задумалась. Девушка тщательно переваривала новую информацию – не быстро, по-честному, вдумчиво. Они молчали до самого конца интервью. И только после программы юная атеистка выдала:
– В твоей логике есть одно большое «НО». Никто не совершает преступлений.
– Как это? – удивилась Виолетта. Услышать такое она не ожидала.
– А так! – настаивала Стела. – Приведи мне тогда хоть один пример преступления? Даже маньяк-убийца, по твоей же логике, не совершает преступления, он просто делает ошибку. Он же не думает, что делает что-то плохое. Да, он знает об уголовной ответственности. Но сама подумай, разве он чувствует вину или раскаяние? Нет. А раз так, то он просто получается не дорос до этого. Он просто не дозрел до элементарного понимания, что убивать – это плохо. А значит не делает ничего плохого.
– Ну ты завернула! – отмахнулась подруга.
– Тогда скажи: в чём я не права?
Виолетта пыталась найти изъян в логике подруги, но не получалось. Да и Михаил в интервью тоже намекал на нечто подобное. Ангел называл отпетых негодяев, которых они отправили в ад, так как те уже не исправятся, всего лишь «заблудшими душами». Но, в отличие от своей собеседницы, Виолетта не любила так долго думать, она привыкла чувствовать. Именно поэтому девушка и выдала:
– Всё равно! Если я сделаю аборт – я совершу преступление.
– Да брось! Ты ведь уже решила, что не сделаешь его, – улыбнулась Стела.
– А ведь ты права, – только сейчас поняла Виолетта.
– Ну вот видишь: если человек заранее понял, что делает что-то не то – он просто этого не сделает.
На это беременная студентка не нашлась, что ответить. Да это было и неважно. Сейчас все её мысли занимало совсем другое. Что ей дальше делать с таким решением?
* * *
– Вы сказали, что Сатана пойдёт войной на небеса, уже в который раз. Не скажется ли это на людях? В безопасности ли мы? – спросил пришедший в себя ведущий.
– Вообще-то, это два разных вопроса, – переглянувшись с Майей, ответил ангел. – Но я вас понял. Нет, на людях эта война никак не отразится.
– Даже если он победит? – прищурился Адам.
– Он никогда не победит, будьте уверены, – твёрдо сказал Михаил.
– Тогда зачем он это делает, если шансов никаких нет?
– Просто, потому что может, – пожал плечами ангел. – Он – первый из созданных. У него особая, самая сложная, миссия. Назовём её: руководство исправительного учреждения. Чтобы нести такую ношу, ангел должен быть особенным. Он, разумеется, не такой, как мы. У него свой путь и идти по нему Люциферу ещё очень и очень долго. По сути, он в самом начале пути, – грустно заметил Михаил.
– Он ведь в ссоре с Богом?
– Он с ним – может и да, не знаю. Но Бог с ним – нет. Поймите, не все ангелы одинаковые. И среди нас встречаются чудаки, – улыбнулся гость.
– Можете привести пример? – полюбопытствовал ведущий.
– Пару сотен лет назад двое ангелов влюбились и произвели на свет ребёнка, – как нечто из ряда вон выходящее, произнёс Михаил.
– И что в этом такого? Разве ангелам нельзя влюбляться и создавать семьи?
– Можно-то можно, конечно. Просто обычно наши желания совсем другого уровня. Подобный вид любви нам уже совсем не интересен, мы его переросли, – попытался объяснить гость.
– Но разве это плохо, влюблённость? – удивился Адам.
– Нет, но это странно, – и, видя, что его не поняли, добавил: – Ну вот, например. Вы же не будете спорить, что материнское молоко – это самое лучшее, вкусное, полезное и прекрасное, чем может питаться младенец?
