Буро-рыжий лис прилюдно взгромоздился на одну из собак и поспешил закончить начатое. Василиса взвизгнула, выхватила у Анжелы Максимовны костыль и сорвала свадьбу Игоряши.
– Зверье непуганое, – задумчиво покачал головой Эдик. – Точно тайга.
На крики вернулись Лидочка с Виталиной, довольные и счастливые с целым лукошком грибов. Лукошко нашли здесь же, на ветке висело. Грибы под елками сидели. Тихая охота так увлекла девочек, что они забыли об основной цели поиска и теперь смущенными глазами наблюдали, как Василиса пытается оставить в старых девах толстозадых булочек. Но те дискомфорта не испытывали, видимо потому, что все остальное успели испытать.
– Так, народ, не расходимся, – рявкнула Женька. – Я буду спрашивать каждого, остальные придержите комментарии при себе. Маман, в смысле, Елизавета Игоревна, что вы помните последним до того, как очнулись в этом… избе?
Лизавета зло поджала губы, медленно поворошила память под новой прической, сбившейся в лесу, и вытащила из лифчика сухую ветку с иголками.
– Мы были в больнице у этой симулянтки, – кивнула она на Маргошу. – Потом пришел маньяк с пистолетом. Да, этот, – кивнула она на Эдика, – а потом мне позвонил таксист, который ждал меня у больницы с чемоданами. Я пыталась объяснить, чтобы он меня подождал, обещала оплатить. Где теперь мои чемоданы?
– Это последнее, что ты помнишь?
– Да! – взревела женщина. – И вообще… я не собираюсь здесь оставаться. Дженифер, срочно вызови мне такси. И не выбирай эконом и комфорт, только бизнес. Терпеть это варварство выше моих сил.
– Ясно. Эдуард Семенович, что помните вы?
– Можно уже на «ты», – он привычно погладил ежик на голове. – Что помню? Помню Маргоша допила лекарство, попросилась в туалет. Я ее отнес… и… очнулся здесь. Ах. да, – поймал он озарение. – Рогачева помню, он пистолет мой рассматривал и шмальнул случайно, недоумок. Оружие с глушителем было, дырку в стеклянной стене сделал.
Все перевели осуждающие взгляды на Недоумка, тот нервно почесался.
– Рустам Сергеевич, – школьной учительницей осудила его Женька, – что помните вы?
– Я вышел проверить дырку в стеклянной стене. Думал, чем замазать. Вроде придумал, но дальше не помню… точно! У Лидухи жвачку стрельнул, чтобы дырку заткнуть.
Смородина закатила глаза.
– Лидия Александровна, у вас после жвачки что произошло?
– А я, – девушка покраснела и смутилась, – увидела, что Марии Андреевне лучше, вернулась в палату за апельсинами. Думаю, ни к чему они ей, да и не сезон для апельсинов. Вдруг порченные, заберу с собой. Вышла в коридор, там встретила… мм… вот этого человека с гипсом. Он, наверное, случайно ущипнул меня за талию, я авоськой с апельсинами ему в харю…
– Это всё?
Лидочка покорно кивнула.
– Орхан Серханович, ваш выход? Удивите нас.
– Какой ущипнул? – неискренне возмутился мужчина. – Зачем щипнул? Затем что она наши апелсин воровать? Пришел, принёс моей падчерки и хочет унести. Гаварю ей, отдай апелсин, и она отдала. Авоська по голове, я башкой потерял сознание. Падаю и думаю, Анжела Максимовна лублу сильна.
– Ага, – насмешливо морщилась Маргоша. – Так лублу, что Анжеле Максимовне давно пора принимать антигистаминные от непреходящего зуда при росте рогов.
– Машенька, не надо так, – ласково пропела мама. – Во-первых, хочу сказать, что моя девочка НЕ СИМУЛЯНТКА! – взревела она в лицо Лизавете Игоревне.
– Во-вторых, – тем же ласковым голосом продолжала она, – Женечка, спасибо тебе большое. Рустамчик, золотые вы мои. Ваше лекарство спасло Машуленьке жизнь. Это чудо какое-то, моя ты золотая.
Отбившись от круга слезливых объятий, Женька потребовала продолжить дачу показаний.
– Ах, да, Орханчик, помню, собирал на полу апельсины. Рядом бегали корги. Две штуки. Больше ничего не помню.
– Таблетки для памяти пора принимать, – зло ответила Лизавета.
– Так, гражданка, – сурово осекла ее Следователь. – Вам слово не давали, вы свое уже отсклерозили. Бабуль, в смысле, Василиса Яковлевна, что у вас на перфокарте?
Василиса сдула со лба всклокоченную челку.
– Мы приехали в больницу за ключами. Ансельмо заказал обратные билеты в Барселону на тот же день. Нужно было собрать вещи. Не ломать же дверь? Нас на проходной не пускали эти… – Василиса хотела выразиться жесто, но вспомнила, что девушка она приличная, и следует вести себя пристойно, – сотрудники охраны, удерживали нас, а потом вызвали полицию. Нас с Ансельмо затолкали в полицейскую машину. Мы ждали, когда они поймают Максика и Игорешу.
– В машине вырубились? – уточнила Женька. – Понятно. Делаем выводы. У всех провал в памяти начинается почти одновременно. Витка, что у тебя?
– Я помогала ловить коржей, – пожала плечами известная волонтерша.
Женька с Маргошей понимающе переглянулись. Баренцева никто не помнил, его приход оказался для всех не замеченным. Вот это поворот.
– Маргоша, на два слова, – кивнула она в избу. – Никому не расходиться. Коржей привяжите, Василиса Яковлевна.
Сеструхи молча таращились друг на друга. Маргоша с ноткой осуждения, учитывая свою худи на Женьке. Женька с радостью на вновь преобразившуюся и спасенную подругу. Та блистала свежестью майского утра, вновь молода и прекрасна, даже лучше от крови самого молодого дракона.
– Все высосала? Там доза макси была.
– Даже фантик проглотила, – подтвердила Марго. – Не могу я останавливаться на середине пути. Состав больно притягательный. До звериного голода. Вкусный, гад.
– Значит так, – рассуждала Женька. – У него гипнотические способности на всех, кроме химер и меня. Баренцев отложил расправу, пропустил Эдика и позволил тебе допить кровь. И ушел. Ты вырубилась в туалете?
Марго кивнула.
– Полицейские, так называемые, пришли. Мужик и баба незнакомые. Вырубили всех каким-то…
– Диэтиловый эфир, – подсказала Смородина. – То есть, Баренцев отомстил, его рук дело. Что сделал? Всех усыпил и вывез куда-то, никто не знает куда. Зачем?
– Кто его знает? Не употреблять же нас прямо в больнице. За что мстил?
– Рогачев подставил, как всегда. Кровь у него отлил без видимого согласия. Эфиром усыпил. Тебя спасал, герой наш. Из хороших новостей только ты, Самосвальчик. Эдика оценила? Прикинь, что кровь животворящая с живым человеком делает. Мало того, что всю заразу убрала, так он лет двадцать сбросил. Никогда не знала, что у него волосы могут расти. Всегда лысый был. И так, очень даже ничего, твой Эдик, спортивная фигура. Пригож и достоин обеспеченного брака.
Маргоша едва заметно поморщилась.
– Ещё и ему жизнь портить своей химеростью? – серьезно заявила она. – Смородина, мне теперь каждые два месяца такие квесты светят. Баренцев дельную мысль предлагал, к Доу примазаться. Мне тайский учить надо и игрока в bota прокачивать. Иначе однажды не очнусь и вас подставлю. Потому надо выбираться и срочно выходить в игру.
– Логично, – согласилась Женька. – При всей неразберихе, Николай Николаевич дал дельный совет и вычислил источник наших бед. Доу Сомбун. У Кая кровушка насыщенная, хватит надолго, а с такой дозировкой ты месяца на четыре-пять потянешь. Времени хватит, чтобы в Таиланд вернуться. Выходим.
Девушки вернулись на улицу, где все пренебрегли их советом, расползались, как тараканы по кухне, вокруг дома. И причина тому была.
– Кушать хочется, – прокомментировал Орхан. – Когда кушать?
– Орханчик, не беси меня, – шипела Маргоша, – ты уже покушал. Сухари схавал и даже не поморщился.
– Я сказала никому не расходиться, – громко рявкнула Женька. – Эдик, бери Рогачева и дуйте во вторую хижину. Ищем провизию. Ансельмо, с собаками обойди вокруг дома. Цель поиска та же. Девушки, все в дом, поиск продуктов в приоритете. Все личные припасы сдать и положить на стол. Всем всё понятно?
– И сигареты сдать, – зло рявкнул Рогачев. – Эдик, ты вроде курил, как паровоз.
– Не курю, – развёл тот руками. – Я по второму кругу в это дерьме ни ногой. Теперь ЗОЖ, как религия. И тебе того же советую. Ну его, к лешему.
– Ансельмо, дружище. Сигары курим? Фляжка коньяку с собой? По лицу вижу, что заливатор ты знатный.
Испанец все понимал, но изъяснялся скверно. Орхан в этом смысле на русских туристах подтянул речь, прежде чем Анжелику Максимовну к алтарю затащил.
– Но фомар, но бебьё алкохоль, амиготе. Цирозис и рычато[5 - Не курю, не пью, дружище. Цирроз и отрыжка (исп.).].
– Да что ж вы все, как нелюди, – выпучил он глаза. – Ни одного нормального человека. Эдик на кой тебе это? Помереть здоровым собираешься? Я тебе как медик могу сказать, смертушка с другой стороны подступит. Зачем давать ей повод извращаться. Есть доступные и простые способы. Смородина, как самокрутки из сена крутить? Клей у кого есть?
А потом в него прилетела пачка дамских ментоловых сигарет.
– Заткнись уже, ассоциальный элемент.
– Василиса Яковлевна, – со слезами на глазах воспел он, – ангел вы мой. Первый нормальный человек. Я говорил вам, что люблю вашу внучку?
– За внучку, – засветила бабка ему в шею. – Ещё один намек на мой возраст, и я заставлю тебя кизяк курить.
– Это что за дурь? – заинтересовался он.
– Дерьмо, – пояснила Женька.
– Василиса Прекрасная, а зажигалочку, будьте любезны.
Но зажигалки в карманах не оказалось. Либо выронила, либо в рамках квеста на выживание у них изъяли все достижения цивилизации. Спичек тоже нет, даже если перерыть весь дом. Рогачев охотно отправился исследовать вторую локацию, лишь бы найти огниво.
По итогам обыска в основном доме складировали всё найденное. Люди стояли вокруг стола и с сомнением рассматривали свои припасы.
Жвачка от Лизаветы, горсть сухого собачьего корма из заначки Ансельмо, помятый апельсин из кармашка Лидочки, сухие травы из соседнего дома и лукошко свежих грибов. Эдик и Орхан с нарастающим вниманием оглядывались на корги. Рустам во дворе с бешенством первобытного человека высекал искру из всего, что попадало под руки. У него свой голод, и он пока не утолен.
– Еды нет, – констатировал Эдик, – но инструменты для примитивного труда и охоты в наличие. Топор, пила, веревки, ножи, вилы, в каждом доме свой комплект. С остальным пока не разобрался.
– Кочерга и котелки, – оглянулась к печке Женька.
– Вода тоже есть. К югу я слышал ручей. Коромысло и ведра в руки, и вперед. Кадки воды пустые. Огнива нет, но мотивация Рустама творит чудеса.
– Вы что, вы серьезно? – злилась Лизавета. – А подумать головой и найти выход, мужиков нет? Нам выбираться отсюда нужно! – взревела она. – Просто пойти на разведку и найти дорогу! Что непонятного?
– Знать бы ещё, куда идти, – неуверенно хмыкнул Эдик. – И где мы, тоже неплохо бы понять. Только… если чуйка меня не подводит, то это не заповедная зона в Подмосковье. Отдыхал я как-то с друзьями, на охоту ездили. Если мы в тайге, то хрен выйдем так просто. А если нас не поленились бросить где-нибудь чуть поглубже в западной Сибири, то отходить от дома опасно. Не дойдём, в болтах поляжем.
– Слушайте вы, как вас там, Эдуард Семенович, – шипела Лиза. – Попридержите свои панические выводы при себе. Я уверена, что это чья-то злая шутка, и мы в километре от зоны дачной застройки. Всего лишь нужно найти мужчину, способного взять себя в руки и добраться до людей. Чтобы позвать помощь!
– Ну, такой мужчина у нас уже есть, – кивнул он в сторону, где отборным матом Рустик костерил производителей зажигалок а-ля «потри палку». – Может он куда и дойдёт в порыве наркотической ломки, но вернется не быстро. А после дозы путь назад забудет.
– У нас собаки есть, – фыркнула она.
– А вот насчет собак я бы не зарекался, – почесал ухо Эдик. – И далеко их не отпускал. Они нам ещё могут пригодиться… в гастрономическом смысле этого слова.
Глава 2
Рустик бережно докурил фильтр ментоловой сигареты и вытянул из пачки следующую. Костер развели на улице, Эдик сложил из камней мангал, на палках подвесил котелок, в котором бурлил бульон грибного супа. А пока он, раздевшись до пояса, рубил дрова, девушки, греясь у костра, с интересом рассматривали прекрасный образчик мужского тела. Ансельмо и Орхан, переругиваясь, подтаскивали ему чурбаки из сваленного дерева.
Дерево завалил Эдик. По его расчетам в день по дереву, и уже через месяц можно проредить дорожку ко второму дому и при этом запастись дровами. Лидочка, под мерный треск костра, подбрасывала в котелок сухие травы. Виталина клевала из ладошки сухие ягоды, которые собрала с ближайшего куста. Корги уныло таращились на всю эту безнадегу, ибо в суп ушли и апельсины, и сухой корм. Лизавета нервно жевала жвачку и всем своим видом показывала несогласие с окружающей действительностью.
– Николай Николаевич не мог так поступить, – поджимала губки Василиса. – Чудесный человек, душа компании. Скорее я подумаю на происки ваших турецких головорезов.
За костром успели обсудить все версии событий и составить виртуальный список подозреваемых.
– Где, говоришь, у него прииски значились? – переспросила Маргоша.
– Кольский полуостров, Карелия и Уральские горы.
– Кстати, очень может быть, мы в Карелии.
– В Карелии в сентябре уже снег, – глубоко затянулся Рустик. – Холодрыга. Здесь ещё ничего, от болот сырость и влага, теплые испарения. Эдик прав, мы где-то в полпальца от Монголии. По карте, конечно. Баренцев не дурак, раскусил нас. Координаты назвал липовые, а прииски у него если и есть, то в Западной Сибири. Там места нехоженые, где нога человека близко не ступала. Он ищет золото, и может статься, что в этих местах его ещё никто не искал. И лицензии у него на это дело нет.
– Рустамчик, побереги дурман в легких, – огрызалась Лизавета. – Какая тайга? Ты о чём? Как нас сюда дотащили, если нога человека не ступала?
– Ой, Лизавета Игоревна, не поверите, – пропел он. – Есть у него один экзотический способ. Не хочу вас расстраивать. Будем считать, что прилетели мы сюда на вертолете. Можем, конечно, и в сказочную версию поверить. Например, на крыльях дракона. Вы как к мифологии относитесь?
– Идиот, – шикнула она.
– Это похищение людей. Нас будут искать, – заметила Анжела Максимовна.
– Ага, вас, Анжела Максимовна, например, турецкие гангстеры, – насмехался Рустам. – А вас, Василиса Яковлевна, дочка. Ой, Елизавета Игоревна, да вы здесь.
– Глохни уже.
– Виталину Андреевну срочно разыскивает общество защиты животных, приют «Пушистые лапки», – приложил он ладошки ко рту и мегафоном проорал в лес. – Лидочка Александровна, вас кто будет разыскивать?
Девушка растерянно пожала плечами.
– Борис Романович.
– У вас на кафедре такие люди работают, без проблем напишут заявление на отпуск вашим почерком. И Борис Романович не подкопается. Не так ли, Смородинка?
Всё так, и Женьку искать некому, если Баренцев все «по уму» организовал. Четверо старших братьев давно взрослые, по отцам разбежались, звонят редко, на Новый год и день рождения. Один Каспер остался, но из него спасатель…
– А мы продолжаем викторину. Эдика искать не будут, он семье давно не нужен. Уехал с глаз долой, Россия большая. Остался только я, но со мной все просто. Родаки среагируют через месяц, а мои бренные останки будут вылавливать разве что диггеры по канализационным люкам. С Маргошей тоже ясно. Подведем итог, искать нас некому.
– Егор Игоревич, – скромно заметила Марго.
– Кстати, да. Эти могут заинтересоваться нашим исчезновением.
