При мысли о брате лорд чуть воспрянул духом. И отчаянно пожелал, чтобы тот оказался рядом и принялся изучать лес. С ним было бы не так жутко. Наверное, действительно нужно быть не в себе, чтобы восхищаться кошмаром.
Лорд сдвинулся немного и спина провалилась в углубление. Дернулся, потом медленно обернулся – он сидел у неглубокой пещерки между корнями, где видна была дальняя стена. И она показалась ему тем самым благом, о котором умолял судьбу последние несколько часов. Стараясь не шуметь, почти ползком забрался внутрь, сложился пополам, подтянув колени чуть ли не к подбородку. И уставился в проход, до жути боясь закрыть уже болевшие от постоянного напряжения глаза. Дождаться бы утра. Становилось все холоднее.
Но тяжелые веки дрожали и все опускались, не слушаясь лорда. Поборовшись с собой еще немного, он в итоге закрыл глаза, обхватил себя руками. Трясясь от холода, слушал, слушал и слушал. И различил громкий хруст веток. Медленно повернул голову, чтобы встретиться с немигающим взглядом холодного змеиного глаза, в котором не отражалось ничего. Он разглядывал человека, как пустоту, без малейшего интереса, а сам человек окаменел, боясь отвести взгляд и показать, что он живой. Хозяин глаза шумно выдохнул, засыпав корни ворохом листьев. Отодвинулся, снова открыв выход, поплывший перед Айтом, частый грохот сердца отозвался во всем теле. Забыт стал и холод, и голод, тихий шепот деревьев и банда из усадьбы.
У ствола переступили тяжелые лапы зверя, на землю что-то упало. Зашевелилось, застонало. Потом надрывно закричал мужской голос, оборвался, и у лорда волосы встали дыбом, судорожно дернулся вперед, потом снова замер под уже тихий скулеж неизвестного. Уткнулся лицом в сырую землю, заглушая собственное рваное дыхание. Мужчина снова завопил, следом сорвался низкий рык, звук удара и Айта окатило теплыми брызгами, пахнущими солью и железом. По корням скользнул и осел на землю сам незнакомец, спиной к лорду, лицом к тому, кто его притащил. Он захлебывался словами, пытался проползти между корнями, бессвязно умолял, закрываясь руками.
Его исступленный плач нарушил тишину, заухали филины, сломались ветки, когда кто-то начал ломиться в чаще. Резко раздались шорохи со всех сторон, завыла стая волков, о которых молодой лорд и не вспомнил, когда несся вглубь леса. Заметались светляки искрами, в их свете всплыло бледное зеленое марево.
И резко крик прервался, из спины несчастного пробился к объятому ужасом Айту изогнутый коготь, влажно заблестевший. Тут же вырвался, оставив после себя дыру размером с кулак. Мужчина затих, сполз совсем, распластался на земле, голова свернулась набок. Край красной рубахи у шеи, приоткрытый рот и искаженное ужасом лицо накрепко врезались в сознание лорда, уже крепко сжимавшего в руке свой нож, намереваясь вогнать его в прозрачный глаз ящера.
Вздрогнул и открыл глаза.
– Милорд! Милорд! – скрипучий голос пробрался сквозь туман, покрывший все вокруг. Не было видно своих рук. Айт рывком сел, макушка ткнулась в низкий потолок, схватился за голову. К нему пролезла рука, стариковская, морщинистая. Пошарила по углублению. Милорд на всякий случай отполз подальше, к дальней стене, крепко сжимая нож. – Милорд, я видел вашу ногу. И лошадь ваша здесь. Выбирайтесь, матушка беспокоится. Чего вы забрались в эту глушь?
Зенис. Айт напряженно прислушался. Голос был встревоженный, но ни следа паники. Неужели туман настолько густой, что скрыл тело бедолаги и все следы, оставленные зверем?
– Зенис, ты?
– А кто ж еще? – вопросил слуга. – Думаете, ваш батюшка полезет в это болото за вами?
Батюшка до визга боялся змей, вряд ли без крайней необходимости пойдет туда, где они теоретически могут проползать. Айт схватился за руку слуги, вынырнувшую перед ним, ощупал ее. Человеческая, теплая. Выпустил и вернул нож в ножны.
– Я выхожу.
Лорд выполз из своего укрытия, весь в грязи, побитый и поцарапанный. Туман закончился ровно на границе пещерки, остался жить среди корней. Лес, не такой уж и жуткий в утреннем свете, виднелся четко. Зенис, крепкий седой старик, в это время привязывал кобылу Айта к дереву, погладил ее по шее. Обернулся и разинул рот при виде молодого господина. Едко прищурился.
– Это где вас носило, позвольте узнать?
– Здесь, – пробормотал Айт, второпях оглядывая землю, – здесь и носило. Ты один?
– С лошадью вашей. И повозка дальше стоит у дороги, там еще одна лошадка.
– Человек… Прямо у дерева… – лорд руками раскидал листву, заглянул за поваленные стволы под недоуменным взглядом слуги. Не нашел ни малейшего следа трупа или его частей. Только под своими ногтями обнаружил тонкие бурые полосы – это могла быть и грязь. Сел на пятки, обхватив голову. Зенис все выше задирал брови, а милорд стал еще и раскачиваться, неотрывно глядя на свое ночное пристанище. – Сон? Бред? Кошмар, посланный этим чертовым криволесьем? – Резко вскочил на ноги, заставив Зениса отпрыгнуть. – Мне нужно в город.
– Сейчас? – уточнил старик, многозначительно окидывая взглядом наряд лорда. – Может, смените одежду?
В поместье уже никто не спал, когда Айт явился домой. После воистину безумной ночи мирный и цветущий вид садов, гул голосов, беззлобное переругивание слуг едва не выбили слезу счастья у молодого лорда. Он окинул взглядом дом, двор. И успокоился. По дороге выпытал у слуги, как тот его отыскал: оказалось все просто; Зенис, не обнаружив милорда в спальне утром и узнав у конюшего об отсутствии одной лошади еще с вечера, взял с собой собак. Айт решил, что у старика талант сыщика.
В парадные двери даже не стал соваться, зная, что там поджидает матушка. Вместо этого пробрался через черный ход, на ходу снимая фрак и развязывая завязки сорочки.
– Воду…
– Ванна готова, милорд, – Зенис открыл перед ним дверь спальни. – Поторопитесь, я приготовлю одежду. Завтрак через десять минут, если опоздаете – беспокоиться будет уже ваш батюшка.
Десять минут на купание и облачение. Для лорда это была пустяковая задача. К главной лестнице он подошел одновременно с отцом, и лишь влажные волосы выдавали его.
– Опять тренировки свои с утра проводил? – сердито поинтересовался Денес Аусфит, глядя на разбитый лоб младшего сына. Айт с улыбкой склонил голову. Отец проворчал: – Безобразие… Наследник выглядит как боксер из нелегального притона. – Наследник непроизвольно свел широкие плечи, сделавшись немножко меньше. – Айт, заканчивайте с Хэем ваши игры. Лучше фехтованием займитесь.
– Да, отец, – Айт просветлел лицом, увидев мать, хрупкую блондинку с лицом ангела, одетую в светлое платье, ожидающую их с отцом внизу покрытых ковром ступеней. Никлет Аусфит приходилась сестрой почившему дяде, что немало огорчало самого Айта: если бы в родственниках графа значился отец, Айту спалось бы в разы спокойнее. Но в силу свода правил и традиций следующим графом предстояло стать ему, а не отцу, а отвертеться от титула и всего, что к нему прилагалось, включая маячивший на горизонте скорый брак, представлялось невыполнимой задачей. – Матушка, доброе утро. Шантис уже проснулся?
– Он в столовой, – ответила матушка.
Шантис проснулся. И мог выдать что-нибудь интересное. Айт, сдерживая нетерпение, открыл перед родителями двери, пропуская внутрь, в полукруглую залитую по-летнему ярким светом трапезную, совсем небольшое и уютное помещение с высокими сейчас распахнутыми окнами. И обеденный стол не выделялся размерами, был рассчитан ровно на их семью, чтобы не кричать друг другу с дальних концов. Шантис, старший брат Айта, сидел на своем месте напротив окна и разделывал запеченную в медовом соусе грудинку на тонкие волокна.
– Собрать воедино… Собрать воедино разум… – бормотал он каждый раз, кладя еще одну полоску мяса рядом с предыдущей. Его тарелка стала уже напоминать бледный веер. Услышав шаги, поднял глаза, схожие с Айтом разрезом, но не цветом. Вместо зелени они имели глубокий карий оттенок. Его русые волосы спускались ниже пояса, заплетенные в тугую косу: он попросту не подпускал никого к себе с ножницами. Более изящный в отличие от брата, беспрестанно махавшего руками с друзьями в клубе на спаррингах[1 - Тренировочный бой], но такой же высокий, он походил на того самого наследника, которого желал видеть отец в Айте – без ярко выраженных мышечных рельефов, чуть тренированный, с тонкой талией и легкой походкой. Но Шантис витал в облаках большую часть времени, а на его красивом лице не отражались повседневные заботы, тогда как более смуглое лицо Айта выражало весь спектр испытываемых им эмоций, он и не пытался их скрывать. Задумчивый взгляд Шантиса не позволял даже догадаться, что происходило в его голове; Айт был весь на виду, стремительный, порывистый и частенько бестактный, что не мешало и толпам девушек, и женщинам старше него томно вздыхать и заливаться краской, стоило молодому дьяволу Бенедектасу появиться в поле зрения. Он пах грехом. Но его брату было все равно, какое впечатление производит Айт. Он ему застенчиво улыбнулся. – Ты весь в крови.
Айт застыл на пороге, испуганно оглядев себя: белоснежная сорочка и темно-зеленые бриджи Зенис только принес от прачки. Они были идеально чисты, даже толстый кот не успел еще оставить свою шерсть на одежде. Но вполне могли стать мокрыми, на шее выступили капельки ледяного пота. Две служанки у стены переглянулись между собой. Отец нервно рассмеялся и подтолкнул младшего сына к столу.
– Шантис, что ты такое говоришь? Твой брат только из ванной выбрался.
Шантис оставил еду в покое и принялся тщательно разглаживать салфетку на столе, чуть сдвинув широкие брови. Размышлял над чем-то, пока семья рассаживалась по местам. Над ответом ли отца или над своими словами – никто так и не понял. Он просто сменил тему, не замечая пристального взгляда Айта.
– Мастер Рахаза прислал посыльного, просит тебя приехать в управление. Хочешь? – протянул свою тарелку. – Мягкое и нежное, я потратил много времени, чтобы разделить части.
Никлет попыталась возразить, что за спиной стоят служанки, готовые разносить блюда. Айт же собрал часть волокон вилкой и переложил на свою тарелку. Мать замолчала.
– Спасибо, Шантис.
– Я всегда забочусь о тебе, – напомнил старший брат. – Руки вымой хорошо перед тем, как уезжать, чтобы мастер Рахаза ни о чем не догадался, иначе он больше не станет с тобой разговаривать.
«Что это должно означать?» – небрежно брошенная Шантисом фраза снова заставила Айта на миг перенестись под коряги и вдохнуть резкий сладковатый запах смерти. Начиная покрываться мурашками, потряс головой – сон, это был всего лишь сон. Он едва выжил под пулями, попал в жуткий лес, к тому же покрылся инеем от холода, вот и привиделось. Не стал дожидаться помощи слуг, схватил ложку из супницы и вылил бульон в тарелку поверх разделанной грудки. – Отец, мама, мне нужно уехать после завтрака.
– Когда приедет мастер Сибантис? – спросил отец. Глянул на Шантиса, но тот был поглощен борьбой с пчелой, залетевшей в открытые окна. – Нам нужно заключение врача, иначе дворцовая канцелярия замучает твоего брата вызовами, еще и отряд за ним направит.
Шантису нельзя в канцелярию, Айт это понимал. Брат вряд ли сообразит, чего от него хотят и почему оторвали от созерцания стен поместья. Но заключение врача о болезни старшего наследника приблизит к этой самой канцелярии младшего.
Он отложил ложку, вилку и встал. Есть и так не слишком хотелось, голову занимали совершенно другие мысли. А после слов отца аппетит и вовсе исчез.
– Я не голоден. Встречусь с мастером Сибантисом и сообщу о времени.
– Руки! – крикнул ему вдогонку Шантис и Айт сжал зубы. Кивнул. Хотел бы выяснить, где на нем видны багровые следы и почему брат об этом говорит ему, но родители не позволят. Да и сам Шантис не слишком баловал его пояснениями, лишь смотрел как на дурачка, не понимающего, почему собака лает, а не шипит.
Тем не менее он что-то видел.
Путь в Ниоссе, молодой и шумный городок, застроенный каменными домами и пронизанный лабиринтом улиц, выложенных булыжником, пролегал через Осфит, тихую и живописную деревеньку, названную так по родному поместью Айта, а дальше – через поля пшеницы по утрамбованной земле, которая с наступлением осени превращалась в непроходимое болото и становилась головной болью всех визитеров.
Лошадь лорд сильно не гнал, поэтому у крыльца управления оказался часом позже, чем изначально рассчитывал. Кинул поводья ожидавшему мальчишке вместе с монетой и вошел внутрь, в прохладу здания, обмахиваясь двумя руками. В управлении было на удивление тихо.
Айт прошелся по коридору, попутно заглядывая в приоткрытые двери. Большинства сыщиков не было на месте, клерки чем-то занимались с озабоченным видом. Тасан Рахаза, его почти ровесник из внутренней канцелярии розыска, жгучий брюнет теплого золотистого цвета с широкими скулами и чуть раскосыми черными иноземными глазами, ходил по своей комнатушке, заставленной ящиками с бумагами, и протирал шею, на которую падали влажные от жары угольные пряди. Он нравился Айту, умный, обаятельный и острый на язык. Но его верность долгу иногда досаждала, особенно в подобную духоту. Айт с громким стуком отворил дверь полностью.
– Где все?
Тасан прекратил беготню, заслышав голос лорда. И тут же разозлился.
– Я отправил мальчишку с посланием, еще не рассвело! Где ты шляешься, милорд? Обед уже!
Айт знал, что уже обед. После неспешной прогулки на свежем воздухе все же пожалел, что не позавтракал, но, глянув на перекошенное лицо сыщика, решил, что вполне может подождать и до ужина. Кривой шрам, пересекавший резкий изгиб губ Тасана, затрагивая жесткий подбородок и часть щеки, полученный при ловле того, кто ловиться не хотел, побелел, и сам сыщик схватил со спинки стула жилет.
– Идем, – бросил он. – Лучше увидеть, чем описывать. Что со лбом?
– С кровати упал. Куда идем? – на ходу спросил Айт, еле поспевая за быстрыми шагами. Судя по направлению и названиям лавок на широкой улице, расталкивая прохожих бежали они в морг. – Мне как раз мастер Лейс нужен.
Тасан бросил в ответ, что он там.
Пожилой Лейс Сибантис отозвался откуда-то из глубины. Одетый в неизменный рабочий голубой комбинезон, без каких-либо отличительных признаков мужчина среднего роста, среднего сложения, со среднего цвета глазами, то ли серыми, то ли голубыми, поманил их пальцем к себе, провел вниз по ступеням в узкий холодный зал, где рядами стояли столы, часть из которых была накрыта. Протянул надушенные маски, без которых сложно находиться среди бездыханных тел. И Айт все же обрадовался, что не ел. Сколько раз уже видел трупы, все никак не мог привыкнуть и уж тем более понять, как можно ковыряться внутри них.
Закрыл лицо, как и Тасан, после чего врач подвел их к дальнему столу. Откинул покрывало, предлагая посмотреть на обнаруженного у ворот Гехеймнис мертвеца.
– Что он там делал? – первое, что спросил Тасан, опуская взгляд на белое лицо.
«Я тебя видел…» – первое, что подумал Айт, уставившись на круглую дыру в груди покойника. И это он видел. И даже наблюдал, как мужчина расставался с жизнью. Следом зажал рот рукой, начиная пятиться назад: у него начались видения. Совсем как у брата, вскоре они будут вдвоем сидеть у стены и обсуждать трещины в штукатурке. Уперся задом в стол напротив, едва не уселся кому-то на окостеневшие колени. Вздрогнул, расслышав свое имя, а потом в нос ворвался резкий запах, моментально возвращая в сознание.
Айт схватился за руку у своего лица, сжал ее.
– Кто это? – выдохнул через силу.
– Я Лейс, – ответил сильно побледневший врач. – Милорд, может, приляжешь?
Айт глянул на свободные столы.
– Нет, благодарю, – глубоко вдохнул и глаза заслезились от соли, которую врач упорно совал ему в лицо, отодвинув перед этим маску. Отвел руку. У Тасана, скорее всего, возникнет несколько вопросов лично к нему. – Этот покойник – он кто?
– Это важно? – задал встречный вопрос Тасан. – Ты его знаешь? Видел? Где?
Айт срочно пытался прийти в себя, стараясь не смотреть на ночной труп. В голове прозвучал заботливый голос Шантиса, лорд невольно глянул на свои руки.
– Да не знаю я его! Просто… Эта дыра… Ужасно.
Они подумают, что он сходит с ума, если расскажет, могут решить, что убил несчастного и притворяется оракулом. Но списать на кошмар увиденное больше не получится, Айт знал, как умер этот человек. Однако даже не мог предположить, что за зверь это сделал, ведь здоровенные ящеры, которые пришли на ум при виде глаза между корнями, вымерли еще на заре веков. Отлепился от соседнего трупа, не переставая дрожать. Дыра в груди покойника уверяла его в собственном прозрении, он становился вторым Шантисом. Или дядей, тот тоже чудил всю жизнь, а к старости вовсе свихнулся. Наследственность все же вылезала наружу.
– Булочник, – проговорил Тасан, с подозрением косясь на лорда. – Из города. Повез вечером заказ в усадьбу. К утру прибежала в управление служка из Гехеймнис с сообщением, что у них мертвец под воротами лежит.
Булочник хотел жить. Айт закрыл глаза, выдавливая из себя воспоминания о его страшных воплях. И даже обрадовался, что он еще в состоянии контролировать себя, по крайне мере никто не жалуется. А до старости еще далеко.
– Никто ничего не слышал? – спросил он. – В булочнике проковыряли дыру размером с яблоко, а он молчал при этом?
– Мы даже не нашли место, где его убили, – проворчал Тасан. – Судя по ране, из него должно было вытечь море крови. Но в округе ни пятнышка, ни брызги. Милорд, – Тасан прямо встретился с зелеными глазами. – А теперь скажу, зачем я тебе позвал.
– Говори, – уныло молвил милорд.
– Задание для тебя – проникнуть в Гехеймнис и поискать там следы. Хозяйки не пустят сыщиков либо скроют все что можно. – Развел руками в ответ на все расширяющиеся в неверии глаза Айта. – Поживешь там немного, они как раз ищут учителя. Совсем чуть-чуть, ты же быстро осмотришься…
Над головой просвистела призрачная пуля, в лоб прилетела воображаемая стрела. Лицо Айта задергалось.
– Тасан, я не пойду туда! Что хочешь делай, но в Гехеймнис я ни ногой!
– Сестры знаю меня, знают наших людей. А ты вроде как и не наш, второй сын в семье, решил поискать свое место в жизни. Никто не заподозрит, что ты почти граф. – Айт отрицательно затряс головой, Тасан сложил перед собой руки в молитве: – Ну некого больше мне просить! Недельку, милорд. Тебе с твоим чутьем точно хватит времени обыскать каждый камешек в усадьбе.
Айт подумал о рисунке дяди.
– Мастер Лейс, отец просит приехать к брату. Можете затянуть обследование на неопределенное время?
3. Гувернер
Они были похожи, все пятеро. Больше отличительных черт на первый взгляд Айт не увидел.
Выстроились в ряд у крыльца, две из них подняли от земли свои глаза с одинаковым выражением. Их взгляды сразили Айта наповал.
В них не было ничего ласкового или доброжелательного, скорее, духи тьмы поселились под их кроватями и нашептывали, как эффективнее изгнать неугодного гувернера. Судя по виду сестер, они желали его немедленного убийства и готовы были помочь похорониться под грудой книг, которые он привез с собой в крытой коляске.
Тонкие овалы лиц, черные ресницы и стрелы изогнутых бровей на их бледной коже, темные волосы всех оттенков, собранные кое-как и чем попало, от карандашей до булавок, вовсе не предназначенных для создания причесок – это все отошло на второй план. Одна шепталась сама с собой, раскачиваясь в стороны, девочка младше была целиком поглощена выдергиванием ниток из своего пояса. Пятая сестра приплясывала на месте, бросая быстрые взгляды на ошеломленного лорда. Они производили впечатление совершенно сумасшедших, Шантис им и в подметки не годился.
Айт побоялся, что они смогли рассмотреть его слишком хорошо при недавней встрече. Вспомнил, что следует кланяться на манер прислуги, попытался справиться с приступом паранойи и повторить то, что делал Зенис при виде отца. И все шестеро продолжили молчать, пока из дома не выбежала дородная женщина, вытирая руки о передник. Скатилась с крыльца, остановилась перед Айтом, машинально шагнувшим назад.
– Мастер Сетис?
– Он самый, – нелюбезно отозвался Айт, украдкой оглядываясь: древа не наблюдалось во дворе; возможно усадьбу перестроили. Женщина схватила его за руку прежде чем успел спрятать эту руку за спину.
– Простите, что заставила ждать. Идемте за мной, покажу вам вашу комнату. Потом пообедаете.
– Разве я не должен сначала познакомиться с ученицами? – воскликнул Айт, пытаясь обернуться, пока его утягивали в дом. – Мои книги… – Бейн сдерет с него три шкуры, если он хоть одну потеряет. А ученицы вполне могли поджечь их вместе с коляской. И не совсем понимал, кто эта женщина, выглядевшая как оборванка, но державшая себя как хозяйка усадьбы. – Миледи…
Женщина остановилась, подняла свои белесые брови. А потом расхохоталась, прижав руку к широченной груди.
– Миледи… – окинула Айта восхищенным взглядом. – Мне нравятся ваши университетские образования. Я Бекка, нянька девочек. Можно без миледи.
Айт сразу вообразил, как Бекка целится в него из пистолета, взобравшись на дерево и обхватив толстыми ногами трещавший под ней сук, заодно условными знаками направляет своих воспитанниц. Царица амазонок; с трудом сдержал нервный смешок.
– Бекка. Хорошо, – они поднялись на второй этаж, подошли к двери, деревянной и очень старой. Нянька достала из передника ключ, повертела в замке, с трудом открыла скрипучую дверь, после чего предложила ему проходить.
– Обед через час, – сообщила и ушла, все еще посмеиваясь.
– Мои книги… – напомнил Айт вдогонку. – Можно ли перенести их сюда?
Наверное, стоит заняться этим самому – мужчин он не заметил, ни одного, как и предупреждал Бейн. Леди таскать связки не будут, а просить няньку совесть не позволит. Айт осмотрел свое новое жилье и тяжело вздохнул – притворился гувернером, так что жить придется так же: в спальню влез только древний громоздкий шкаф, узкая кровать и стол со стулом под окном, в центре сиротливым грязным квадратиком улегся на досках пола коврик. Выглянул из-за цветастой занавески, чтобы убедиться, что коляска все еще стоит целая. Дерева из окна не было видно. Как и лужи крови во дворе или прихожей дома, на поиски которой его отправил Тасан.
Отцу и матери пришлось солгать, что будет занят в дворцовой канцелярии. Шантис вообще не интересовался, куда собрался брат. Бейн попытался отговорить.
О том, что лорд уже был рядом с усадьбой ранее, он не сказал ни одной живой душе.
В углу спальни за тканевой занавеской обнаружилась круглая ванна, больше похожая на большой таз. Очень быстро лорд понял, что воду ему придется таскать самому, как и греть, если захочет искупаться. Все же он недооценивал значимость слуг.
Решил пока обойтись кувшином с прохладной водой, умылся, обтер шею. Сундук с вещами остался внизу, в коляске, поэтому сменить одежду Айт не смог, а очень хотелось. Протяжно выдохнул и открыл дверь, намереваясь все же выйти на крыльцо.
