– Я только попрошу тебя быть немного скромнее, не ищи тут мужа, пожалуйста, эти сопляки не для таких как ты.
– Я никого не ищу! – говорит тихо, но твердо.
А губки дрожат.
Она реально не вдупляет, о чем думали все парни у бассейна глядя на её шпагат? Настолько наивная, или наоборот, продуманная?
Кажется сейчас мне пофигу, потому что она губу закусывает.
Глава 15
Дикий стыд вперемешку с досадой, злостью, обидой. В общем, целая гамма чувств!
А мне-то, идиотке, казалось, что общение с отцом подруги будет приятным!
Да уж…
Более чем.
Желание метнуться в дом и резво начать собирать вещички слишком велико.
И даже то, что он говорит, мол, следит за друзьями дочери, фильтрует – мало спасает.
Мне противно, оттого что он подозревает, будто я дружу с Ясминой из корысти! А еще более мерзко, что он думает, будто я хочу окрутить какого-нибудь богатенького мажорчика из местных! Какой стыд…
Я думаю о Яське – она на самом деле моя лучшая подруга! Я её люблю. Ясмина такая открытая, чистая!
Мы с ней познакомились несколько лет назад в сети. Вместе читали фанфики про Гарри Поттера – пытались даже что-то писать. Договорились о встрече. Сразу понравились друг другу, были, что называется, на одной волне. Мне в школе не хватало именно такой подруги, честно признаться, я там особенно ни с кем не общалась. Потому что слишком много времени проводила на тренировках, сборах, соревнованиях.
Подруги были в «синхронке», близкие, которых я считала настоящими, но после травмы, когда стало ясно, что вернуться в большой спорт я не смогу все общение сошло на нет. И не только они были виноваты.
Честно говоря, просто больно было их видеть, слушать рассказы о новых программах, о победах…
Ясмина тоже признавалась, что в её элитной школе хоть и есть приятельницы, но с ними не так, как со мной.
Я сначала и не думала, что между нами такая колоссальная разница. Социальная пропасть, можно сказать.
Нет, я в курсе была, что у неё обеспеченные родители, вернее, отец, но в то время даже не представляла – насколько.
Впрочем, пока это нашей дружбе не мешало. Я надеялась, что и впредь не помешает.
Видимо, её роскошный отец считал иначе…
Мне очень стыдно. Я чувствую, как кожа идёт пятнами – сначала бледнеет, потом краснеет. Это ужасно, когда тебя воспринимают вот так! Ужасно, когда это еще и совсем не справедливо! Особенно после реплики про поиски мужа.
– Кто вам дал право так обо мне думать! – Вскакиваю с места, собираясь уйти, но Агдамов тоже встает. Медленно, вальяжно, словно зная – никуда я не денусь. И я точно просто зависаю, не в состоянии сбежать.
– А что, разве твое представление в бассейне – не для этого?
– Что? – чёрт, если бы он был ровесником, я бы ему такую оплеуху отвесила! Или просто, в челюсть, хорошим хуком! Меня учили, я умею!
– Красиво, кстати, очень. Мне понравилось. Офигенно, я бы сказал.
Боже, он так на меня смотрит, когда говорит эту фразу, что я на мгновение забываю и обиду, и гнев, и стыд, смотрит, словно… ему на самом деле понравилось! Понравилась я. Как женщина! Но… это же просто не реально? Где я и где он? Агдамов такими как я на завтрак питается, я для него просто мелочь. Но этот взгляд!
– Да, Ева. Это было шикарно. Но лучше такие роскошные шпагаты выдавай без свидетелей.
Да я бы и не стала! Неужели он не понимает? Как дурочка пытаюсь опять оправдаться.
– Меня попросила ваша дочь. Она хотела, чтобы я показала представление на её вечеринке. Я бы сама никогда не стала. – меня снова бомбит от несправедливости. – И кто дал вам право думать так обо мне? Я…
– Ты хорошая девушка, Ева. Очень. Я это вижу. Молодец, не стушевалась. Извини, если обидел. Но, правда, эти экзерсисы в воде… Я поговорю с Ясминой. Не стоит это шоу никому показывать. Не нужно тебя эксплуатировать, чтобы все эти… малолетние дрищи пялились.
Мне нечего сказать, я дар речи потеряла. Я и сама не очень горела желанием демонстрировать таланты. Тем более, по чесноку, от талантов уже мало что осталось, разве что хороший шпагат. Я отказывалась, но Ясмина так просила, буквально умоляла меня! Разве я могу сказать ей нет?
– Надеюсь, ты поняла меня? Если тебе нужен бассейн чтобы заниматься, держать форму – пожалуйста, я не против. Но лучше делать это без свидетелей. Так что с вечеринкой – тема закрыта.
Хочу сказать, что не буду ничего показывать, потому что сейчас же уеду, но… не говорю.
– И губы не кусай, они у тебя красивые.
Эта фраза меня совсем добивает.
Как ему удается это? Делать так, что меня возносит на небеса, а потом резко – вниз и вдребезги?
Глава 16
Фраза про губы была лишней, Адам, ты же это понимаешь? – у меня внутри живёт вальяжный, наглый чёрт, который порой говорит умные вещи. Хотя иногда и прокалывается по-крупному.
В основном, когда молчит, а должен бы предостеречь меня от созерцания прелестей этой дикой русалочки.
А я созерцаю, бл*дь!
Хотя не должен от слова совсем!
Пора заканчивать. И вообще, наверное, реально не появляться дома в ближайшее время. На сколько там Яся её пригласила? Неделя? Две?
Поживу в пентхаусе. Или в другом загородном доме, старом. Я его не очень люблю, продать хотел, но пока стоит – что ему пустовать?
Думаю об этом, встаю. Понимая, что, вероятно, пережестил с девчонкой.
Она красная вся и глаза на мокром месте.
Ладно, лучше пусть она меня боится и ненавидит, мне будет полегче.
Делаю шаг в сторону СПА, потом останавливаюсь, вспоминая.
– Да, Ева, я слышал от Ясмины, что вы не прочь подработать, это так?
Молча поднимает на меня глазищи. Красивые, изумрудные. У меня мелькает мысль, что я пожалею о том, что собираюсь предложить, но делать уже нечего.
– У меня в гольф-клубе сейчас есть две вакансии администраторов, для тебя и для Яси. График плавающий, ты можешь совмещать с репетиторством, до сентября работа будет за вами. Зарплата очень приличная. Если не захочешь жить у нас при клубе есть комнаты для стаффа.
Вижу, как снова вспыхивает румянец, и глаза загораются.
Интересно, это потому, что заработать хочет? Или…
Не могу отделаться от мыслей, что у этой юной цацы вполне может быть тайный план по очарованию какого-нибудь стареющего миллиардера. Я не о себе сейчас, так вообще.
А гольф-клуб как раз то место, где этих стареющих как грязи. Да, они все как правило глубоко женаты, но жена ведь не стенка? И потом, не все барышни стремятся к браку, для кого-то роль содержанки даже предпочтительнее.
Что если эта Ева как раз из таких? Она с таким упорством доказывает, что я не прав…
Посмотрим.
– Ну что? Согласна, русалочка?
– Я подумаю! – задирает подбородок.
Ишь ты! Маленький гордый головастик… Ну, ну, посмотрим, что ты надумаешь!
Меня так забавляет её поведение, что я не могу сдержаться, усмехаюсь и… подмигиваю.
И словно выливаю на её шею, плечи и щеки тону алой краски.
Красней, милая, красней! Мне нравится, как ты это делаешь!
Уйти в СПА я всё-таки не успеваю, потому что меня тормозит капризный голосок любимой дочери.
– Ничего не понимаю, пап, что за шутка с подарками? Там два пакета с какой-то дурацкой униформой.
– Никаких шуток, малыш, твоей подруге я всё объяснил. Предлагаю вам работу в гольф-клубе. Времени на раздумья у вас нет, так что… жду ответ.
Салютую дочке и иду переодеваться.
Охота поплавать. Понимаю, что вода сейчас довольно теплая, но может всё-таки немного взбодрит. Мне стоит хорошенько охладиться. Принимаю решение принять ледяной душ перед заплывом. Три минуты не дают особенного облегчения, я всё еще возбужден. Передо мной всё еще стоит эта картина – Ева, бассейн, шпагат.
И её невинные огромные глаза.
Чёрт. У меня большие проблемы.
Но я справлюсь.
Выхожу из здания в плавках, полотенце висит на шее, очки нацепил, чтобы не так палиться, потому что знаю – мне еще захочется посмотреть на малышку Еву.
Пости сразу слышу её голос, да чтоб тебя!
– Громила, пусти, пожалуйста!
Вижу, как к ней снова клеится сын моего приятеля, наш сосед Ваня Громов.
Стоит предупредить охрану, чтобы Ваня тут больше не появлялся. Его слов не слышу, но по выражению глаз русалочки Евы понимаю – то, что он сказал ей совсем не приятно.
Ну что, Адам, сыграем роль рыцаря?
Спокойно и тихо подхожу ближе и просто охреневаю от наглости малолетнего мажора – он еще и лапать её осмеливается!
– Ева, я реал предлагаю, ты охрененная, у меня на тебя стояк постоянный. Если проблема в деньгах, то я готов… у тебя будет все, малышка.
Она отбивается, ногами и руками, причём не в шутку – в серьёз!
А когда этот утырок её на ноги ставит, она залепляет ему смачную пощечину.
– Ты что, Ева? – этот гондон смотрит так невинно! Придётся поговорить с его отцом, о поведении сына.
– Не подходи ко мне больше! Понял?
– Чёрт… Ева, ну прости, я… я ж не это имел в виду. Я не за деньги…
– Заткнись! – она кричит чуть не плача, потому что уже видит меня, стоящего за спиной Громова.
И ей стыдно. И страшно. Это невооруженным глазом видно.
А мне в этот момент хочется одного – защитить её! Сделать так, чтобы ни один мужик даже близко к ней не стартовал с подобными предложениями. И вообще, чтобы всё знали, что такую как Ева надо уважать.
Мне не очень пока понятна моя реакция, и почему ярость топит, и адреналин шпарит по телу.
Делаю еще шаг и говорю убийственно спокойно.
– Иван, отойдем на пару слов.
Вижу, как Евангелина опускает голову, а мне одного хочется сейчас – обнять и успокоить. И объяснить, что на моей территории ей бояться нечего.
Если только меня. Но это уже другая история.
