Она несколько раз повернула приёмное зеркало, пока напарница подходила, но на протянутый рюкзак только покачала головой.
– Знаешь же, что будет. Четвёртый Азеф нас с тобой по ритуалам и допросам затаскает, мы уборщики четвёртого уровня, никаких самостоятельных операций.
– Звони Дивногорскому. Лучше он, чем крыса МСБ-шная.
В ответ раздалось только неопределённое хмыканье.
– Чтобы прослушать очередную лекцию, а в конце узнать, что он занят? Они на своём выезде.
Алисса поморщилась, но даже это придало ей ещё больше потустороннего шарма.
– Всё сама. Всё сама.
Она покрутила перед лицом раскрытую ладонь, нехотя нажала проступившую на коже руну подписки, но потом стряхнула её.
– Напиши Четвёртому, что не дозвонились, выезжаем на вызов, пусть приезжает, как сможет.
От коварной улыбки потемнело в комнате.
– Держи свои чары при себе, – буркнула Лялька. – Сама придумала, сама и пиши.
– Всё сама, – Алисса шмыгнула носом, что-то быстро барабаня ногтем по своей ладони и махнула подбородком. – Погнали!
– А наводку магохода делать?
– Тоже я?
Ответом был очередной горестный вздох. Лялька щёлкнула пальцем по зеркалу. Связываться с допотопной техникой не хотелось, но звонок поступил на неё, и деваться было некуда. Пришлось гонять пальцем невидимое яблоко, пока не установилась связь. Рябь в отражении тут же сменилась буквами: «Срок корпоративной подписки подошёл к концу, пополните счёт для возобновления».
– Я экономом не пойду!
– Тихо! Тихо! – подняла изящные руки Алисса. – У меня сейчас нет, я потом отдам…
– Отдашь? Ты мне уже три зарплаты должна.
В ответ высокомерно подлетела рыжая чёлка.
– Кто виноват, что у тебя маленькая зарплата?
– Такая же, как у тебя, – заскрипела Лялька.
Они задумчиво смотрели на надпись в зеркале, пока огненные пряди не подскочили от догадки.
– У тебя тоже нет!
Рюкзак со снаряжением полетел на пол.
– Твоё какое дело?
– Опять чёрных котов по приютам кормила?
– Тебя не спросила…
Алисса положила ей руку на плечо, не дав договорить.
– Остаётся эконом.
– Может скотовозкой…
В плечо сильнее впились длинные лакированные ногти.
– Не успеем! Четвёртый прочитает сообщение и всё испортит. Пошли!
Лялька вздохнула так, что запотело зеркало.
– Тогда ты ведёшь!
– Тогда ты питалка!
Напарница затрясла головой.
– Я волшебница, а не энергодавалка!
Они уставились друг на друга, пытаясь переглядеть, пока Алисса неожиданно не сдалась.
– Ладно, – пробормотала она и потёрла ладонь. – Но лучше тебе не заблудиться по дороге.
Руна «питание» отвечающая за исходящую энергию, еле-еле сияла. Так что Лялька всё сразу поняла.
– У тебя после списания суточной энергии ничего не осталось? – она в отчаянии затрясла головой, не веря в происходящее. – Сколько?
Алисса поморщилась.
– Маны четыреста… ну четыреста пятьдесят…
– Нам тысяча нужна! Давай всё! Иначе сама будешь с Четвёртым разбираться.
Руна «питание» засияла в полную силу, осветив ладонь Алиссы. У Ляльки замигала руна «пополнение» и от всплеска полученной маны зашевелились волосы. Пришлось добавить всю свою, чтобы хватило для перехода. Она протёрла зеркало ладонью и потыкала пальцем в серость стекла. Оставалось настроиться. Наводка магохода на место откуда поступил звонок для магического изменения сознания четвёртого уровня, такого как у неё, непростая задача. А уж само путешествие через изнанку мира…
– Давай, трусиха, всё дело в твоей башке!
– Я без подписки этого не делала.
– Это как трах. Страшно только в первый раз!
Лялька поморщилась, но постаралась сконцентрироваться. Прокрутила в памяти нужные упражнения, зачем-то закрыла глаза, скорее всего, чтобы не видеть наглую физиономию под рыжей чёлкой. Представила, что вкачивает собранную по крупицам энергию в магоход, и обеих утянуло в его омут. Только в отличие от путешествия по подписке при самостоятельном переходе трясло и подбрасывало, а сверкающий перламутровый коридор дрожал под ногами и раскачивался из стороны в сторону. За его прозрачными перегородками проступила изнанка мира. Над трубами городского энерговода возвышалась радужная пирамида. Она мигала и пульсировала, пропуская через себя мегаватты собранной с граждан энергии, которая текла сквозь стеклянные толщи стен вверх. Собиралась из ручейков в реки, в мощные потоки, в разрушительные волны и вливалась в ослепительно сверкающий пик. Вся пирамида переливалась и вибрировала, но сквозь радужные отсветы всё равно просматривались бесчисленные этажи, лестницы и переходы, составляющие гигантский лабиринт. Хорошо ещё, что идти придётся через четвёртый уровень, он хоть как-то освещён и вроде даже проходим. Нижние ярусы скрывал полный мрак и ужас.
Лялька сглотнула. Отгоняя непрошеные мысли. Выстроенный ею коридор, хоть дрожал и дёргался, всё-таки упирался в пирамиду гораздо выше тёмного основания, но медлить всё равно не стоило. Тонкая путеводная нить наводки магохода едва мерцала под ногами. Лучше её не терять.
– Говорила же, первый раз – тоже экстаз, – ухмыльнулась Алисса. – Шевелись, не будь бревном.
Они побежали вперёд. Ноги проминали пол, пружинили и подскакивали. От шагов в полупрозрачные перегородки коридора била отдача, и он раскачивался всё сильнее, уже сам передавая их ногам скопившуюся дрожь. Она с гудением уходила в мышцы и наполняла их тяжестью и жаром.
– Бббб…ссс…ттрееее…
Перед глазами всё крутилось, а от запаха грозовой тучи ещё сильнее кружилась голова. Сверкающий пик пирамиды то падал под ноги, то опять взлетал вверх. Снова нырял вниз, как будто бы отрывая тёмное основание от перепутанных вен энерговодов.
Челюсть тоже подпрыгивала и не давала ничего выговорить. Ярусы под радужными всполохами приближались, но коридор начал таять. Пол пошёл волнами, а перегородки вздыбились гармошкой. Путеводная нить совсем потухла, для её подпитки не хватало энергии.
Ляльку швырнуло вправо. Она ударилась плечом, отскочила и расцарапала левый бок. Ойкнула, расставила ноги посильнее, чтобы сохранить опору и рванулась дальше. В подошвы ударила очередная волна и подбросила её вверх.
Пирамида крутанулась ещё несколько раз и нависла над ними. Её качнуло сначала в одну сторону, потом в другую. Затрясло сильнее, и коридор оторвался от радужной стены.
– Ббсс…тре!
Их уже мотало от перегородки до перегородки. Полупрозрачные стенки изгибались и вибрировали, теряя остатки цвета и плотности. Ноги больше не пружинили, а проваливались в пол. Вязли, липли и присасывались к стеклянной поверхности. Вырывать их, чтобы бежать дальше, было всё труднее, но до радужной стены тоже осталось всего несколько метров. Только теперь перед проходом в пирамиду зияла бездна.
Лялька растеряла почти всю сосредоточенность, и чтобы не лишиться остатков концентрации и воли, снова закрыла глаза.
– Всё в голове, – пробормотали онемевшие губы, но изменений сознания четвёртого уровня не хватало, чтобы поверить окончательно.
Уверенность иссякала, сдавая позиции отчаянию. Без зрения обострились другие чувства. От бившего в ноздри озона першило в горле, а нарастающее гудение сдавливало голову. Её нога вроде оторвалась от смятого пола коридора, но застряла в липком киселе сомнений. Она вроде бы двигались, но не приближалась. А невидимая бездна под ней только увеличивалась.
– Архимаг тебя подери!
Алисса прыгнула, но налетела на спину напарницы. Обе на мгновение потеряли равновесие, и Лялька открыла глаза. Её мутило, желудок, несмотря на попытки успокоиться, карабкался к горлу, наполняя его горечью. Огонь в надменных глазах под рыжей чёлкой тоже погас. Зрачки пожелтели и вытянулись как у кошки. Пустота между прозрачным коридором и входом в пирамиду то приближалась, то удалялась. Воздух гудел, словно гигантская тетива, натянутая от одного края мира до другого и готовая вот-вот порваться. Внизу в темноте блестели извивающиеся вены энерговодов. Они разъезжались в подобие хищной ухмылки, обнажая сияющую пропасть первородной энергии. Раскалённую как магма в сердце земли. Леденющую как сердце древнейшего ледника. Острую как мифический самосек-кладенец. Пугающую как бесконечный зацикленный сам в себе кошмар. Смертельную как сама жизнь.
Лялька сильнее дёрнулась вперёд, разглядела безумный взгляд рядом, и перестала дышать. Перестала думать. Смотреть вниз. Как будто даже существовать. Тогда и вера потеряла смысл – осталась только уверенность в силе магической энергии.
Накопленная инерция кинула их во внутренности пирамиды. Алисса схватилась за ладонь напарницы, они подскочили и побежали за вновь появившейся путеводной нитью наводки магохода.
Во все стороны разлетались бесчисленные туннели. Из них вылетал утробный рокот и отчаянные человеческие вопли. У обеих волосы поднялись на затылках, но смотреть по сторонам было нельзя. Только на нить сверкающую под ногами – единственный верный путь через бесконечный лабиринт изнанки мира. Полоса светилась волшебным огнём надежды, разгоняя собирающиеся по углам сумерки. От неё исходила почти незримая, но успокаивающая мелодия, которую нельзя спеть. Она не складывалась в звуки доступные человеку. Её можно только мурлыкать у себя глубоко в голове. В потаённых чертогах разума, куда нет доступа ничему чуждому и опасному.
Эхо их шагов гремело на всю пирамиду. В такт им раздавался то голодный вой, то злое урчание, то мерзкое мокрое чавканье.
– Всё в голове, в голове, – бормотала Лялька.
Тени на стенах напоминали кресты или высокие прямоугольники с закруглёнными краями. За ними поднимались ещё более тёмные искажённые людские силуэты.
Алисса натужно выдула пар и поморщилась. Замёрзли плечи и ноги. По туннелю змеились белёсые кружева инея. Хрустели под ногами, вихрями поднимались вверх, царапали голую кожу и норовили влететь в рот или забить нос.
– В голове…
Лялька сильнее сжала ладонь напарницы и дёрнула, увлекая за собой. Кресты вздымались всё выше, напоминая про войны с религиозными фанатиками, которые подлой магией обращали умирающих людей в камень. В бездушные плиты заполонившие целые поля. Осквернившие землю и доблесть умерших в бою. Они до сих пор сохранились в мемориальных местах, напоминая о сотворённом зле. Вот и теперь их тени прорывались из детских страшилок через тонкую грань изнанки мира.
– Не смотри вокруг! Только на наводку!
Они на бегу завернули за угол. Тонкая путеводная нить утолщалась, перекручивалась и свивалась петлёй, висящей поперёк туннеля.
Алисса заскрипела зубами. Её пальцы разжались, и чужая ладонь выскользнула на свободу. Лялька закричала «Всё!», и проскочив петлю, они упали на грязный асфальт у тёмного входа в подъезд многоэтажки.
***
Оно урчало в темноте. Скребло. Чавкало. Подвывало. Скрежет когтей царапающих асфальт, отдавался визгливым эхо и резал уши. Борозды наполнялись радужным маслом, сверкающим даже во мраке. Клешни подгребали под себя, засовывая в зубастую пасть всё, что попадалось. На них наматывались длинные кислотно-зелёные полимерные кишки, путались, затягивались узлами и собирались уплотнениями. Набухшие шишки рвались и проливались жирными лужами между когтей. Потоки мутной жижи скатывались по грязному желобу вдоль тротуара и обрушивались между чугунными прутьями решетки в бездонную бездну под городом.
За машиной, морщась от ядовитого смрада, неспешно вышагивал дворник в синем комбинезоне со звездой на фоне луны – символом магистрации центрального округа Москвы. В его окрашенной в цвет комбинезона бороде с визгом носились мелкие духи, но он их словно не замечал, бездумно размахивая пышной метлой и мурлыкая под нос.
– Э-э, чароблох казённый! Ты чего на нашей территории трёшься?
Из подворотни, потирая носы, выбрались два типа: молодые по голосу, но с длиннющими, по последней моде, бородами. У одного вплетены нитки с разноцветным бисером, у другого люминесцентными красками нарисована голая девица в полный рост, которая кокетливо покачивала бёдрами в такт движений бороды и вроде даже подмигивала.
Дворник не сразу понял, что обращаются к нему, а потом застыл с занесённой метлой, перестав чиркать ею по дорожному покрытию. Мелкие духи испуганно скрылись в волосах и спрятались под подбородком, а огромные глыбы исчезающих во мраке домов, словно надвинулись. Магический полог покоя скрывал огни их окон и подавлял звуки шумных застолий и семейных скандалов, поэтому казалось, что над фонарными столбами протянулась бесконечная бездна ночи. Зеленоватый свет отражался от неё и светил только вниз, словно обрезанный невидимым лезвием.
– Ты чего шуршун государственный, тебе всё можно?
Модные типы тоже были задрапированы в рабочие комбинезоны, только вместо символа магистрации их грудь и спины украшали надписи «Уберём В.В.».
Уборочная машина заскребла сильнее и прибавила ходу.
– Вали, подметала подзаборная! Тут мы работаем!
Дворник замычал и вжал указательный палец в ладонь, отключая руну «подписка». Цветные затычки в ушах ту же растаяли радужным туманом, грохочущая музыка стихла, а начарованные духи вынырнули из-под бороды и тоже исчезли.
– Что за моделька такая? – заинтересовался тип с бисером.
– Воздушная Хаврошка Знахарь Два.»
– А метла?
– Помело стандартное…
– Вот я и смотрю! – встрял тип с нарисованной девицей. – Маготходы не собирает, а только разбрасывает. А если сток тута засорится, на нашей территории? Что потом? Скажут ваша территория, сами тута, за свою ману исправляйте?
– Да я то что? – дворник попытался спрятать метлу за спину, но она тоже растворилась в воздухе, и он вжал голову в плечи. – Мне сказали, я иду. Откуда мне…
– Башку мне не дури, бздюлина архимагова, свиток путевой кажи!
– Полегче, Бидбей, он же при исполнении… – проворчал тип с бисером в бороде.
– Я ща тоже исполню! Мало не покажется!
Дворник отшатнулся, зашарил рукой в нагрудном кармане, но потом хлопнул себя по лбу. Ткнул в руну «грамота», и над ладонью появился свиток с печатями и вензелями. Он раскрылся и замахал краями листа, словно крыльями. Над растопыренными пальцами проступила надпись с названием центрального округа и картой местности.
– Бюрократы чудодейные! Свитки что ли не сменили? – Бидбей весь сморщился, и без того узкие глаза на опухшем лице почти исчезли, зато рот разошёлся от уха до уха, поэтому и крик получился на всю улицу. – Всё равно вали отсюдова!
В темноте что-то взвыло и по заревам вокруг фонарных столбов прошла рябь. На безлюдной улице стало ещё темнее. Охранные чары активировались, прислушиваясь к разрастающемуся скандалу и сравнивая его признаки с противоправными действиями из хранилища данных магистрации. Нежное салатовое сияние потемнело до ядовито-болотного.
– Полегче…
