– Ты про Варвару так говорил!
– Да не один ли бес.
– Ты бы хоть подарки разные дарил. Они же встретятся. Сравнят ступы-то.
– Да Яга красна девица стала, попутала, бери, говорит, сразу несколько, всё равно же тебе пригодится небось!
– Пригодились?
– Ну что ты начинаешь, Алёшенька!
– А это ты, нечисть костлявая, всем в округе девицам разболтал, что меня Алёшей зовут?
– Я стесняюсь спросить, Алёшенька, откуда тебе ведомо, что ведомо то всем девицам?
– Я не виноват, они сами летят, я, если что, к лесу привязанный.
Так мы с Костяным препираемся. Он вылез весь, землю отряхивает. А Гостята тихонько по двери вниз. Кощей первым заметил и мне тычет в бок.
– А там твоей девице не худо ли?
– Гостята! – я окликаю её. Она молчит.
– Варево то щипучее, которым ты в морду мне плеснул, она варила? – Кощей спросил.
– Она, она, – отвечаю я.
– Колдовка, что ль, чуть я не издох, – Кощей мне на лекарку жалуется. Да я тоже, так то, не пойми как цел, ведь лечила меня, припаривала.
– Не колдовка я, – прошептала всё же. От двери отлипла, а ноги не держат.
– Я пойду, – говорит, – и тихонько в лес.
– Гостята, – опять я кличу её. Не надо было речей про девок. Да вроде она не слушала. Наверное насмотрелась на нас. Морды у нас больно страшные. Что я зверь лесной, что Кощей – одна кость. Кости, череп, плащ и глаза горящие. Тут любой станет дурно – на нас глазеть. Как бы не свалилась здесь замертво.
– Я это, Гостята, – я к ней подхожу и ей говорю, – ты не бойся меня. Я не обижу тебя.
Она нас с Костлявым обходит стороной. Вопрос задает:
– Шутил так со мной Хозяин Лесной?
Это она у меня, стало быть, спрашивает?
– Всё это был морок? – ещё вопрос. Я на морок похож? Я же здесь стою.
– Ты куда собралась?
Видать грубый и злой мой голос лесной. Гостята трясётся от страха. Вспомнил, когда за мужа просила, бежала следом, за лапы хватала. И страха никакого не было. Прокричалась после обморока и больше ведь не боялась меня. А тут опять.
– Ты если уходишь, водицу возьми. Помнишь ещё, приходила зачем? – отдал две фляги ей. – Вот тебе две, одну для Рады, вторая тебе. Ну и попросту не растрачивай, если в лес не захочешь опять на поклон.
Она воду взяла, прижала к груди. Смотрит на меня, будто не может узнать.
– Злые шутки ты шутишь, Хозяин Леса. А я такая глупая, наверно было смешно.
– Кто у вас в селении главный сейчас? – её не слушаю.
– Так наверное Рада, – слышу ответ.
– Скажи тогда Раде, что жду её. Только передай обязательно!
– Рада с детьми малыми, какой за ней долг? Или мало я отслужила тебе? – Гостята смотрит в упор на меня. – Если мало, то я послужу ещё. Но Раду не неволь, она людям нужна. И детям своим. И муж у неё.
– Так это служба была? За фляжку воды? – как-то всё не так оборачивается. Не могла она знать, что Леший я. Или что же, всё же догадывалась?
– Отпускаешь иль нет? – снова смотрит пристально. – Меня люди ждут. Ракиту надо лечить. Да хворых полно в селении.
– Раде всё равно передай. Мне надо видеть её. Зачем – то тебя не касается.
Сказал и махнул ей в лес, расступились кусты, деревья подняли ветви свои. Дорожка ей показалась.
– Зверье тебя проводит. Будет тебя гнать, но кусать не будет, не бойся их. Сама дорогу ты не найдешь, так что не хочешь сгинуть, не уходи с тропы.
Напоследок дал ей указания и молча ждал, когда девица уйдет.
Она прямо стояла, не кланялась. Костейшество у дома топтался, ждал. Какой-то есть разговор, видать. У меня к нему тоже, впрочем, есть.
– Пойдем, провожу чуток, – Гостяте сказал и сам толкнул её в лес и за ней пошёл.
– Леший, надолго ты? – спросил Кощей.
– Сейчас вернусь, – ответил ему.
Прошли мы немного по лесу. Остановил Гостяту, привлёк к себе. Присел на поваленное дерево и девицу посадил на колени. Обнял её осторожно, чтобы не раздавить. Голову ниже к ней наклонил, услышал, как сердце её быстро стучит. Быстрее пожалуй, чем заячье.
– Так сильно ты боишься меня?
– Помилуй, ты же не человек.
Ответила она шепотом. Отстранил её, заглянул в лицо. На лице нет и кровинки, белое.
– Гостята, водицы из фляги хлебни, – забрал у неё фляжку, открыл, поднёс к её губам. – Пей, – говорю, – немедленно.
– Не буду пить, – головой крутит, – это для людей из селения. Для Ракиты это.
– Ты сама упадёшь, того гляди, я сказал тебе: пей, или напою сам.
Она маленький глоток сделала. Фляжка чуть не упала на землю. Поймал, закрыл, вложил девице в руки.
– Не шутил я с тобой, хотя, по первости, признаюсь, была такая мысль. А потом как-то всё затянулось у нас. Я такой страшный зверь лесной, и буду таким. Так уже суждено, и не колдовство это, не чары. Это просто стал я Лешим в этом лесу и теперь уже и буду им. Буду всегда здесь и всегда таким. И нечисть я окаянная. И к людям мне хода назад нет, и детей от нечисти не может быть. Мужа из меня не получится. Оставаться со мной – свою жизнь сгубить. Но захочешь сгубить – я буду ждать тебя здесь.
Последнее наверное зря сказал, зато высказал ей всё как есть. Только слышала она меня или нет? Какая-то сама не своя она.
Фляги я привязал за пояс девице. Позвал Вука, он сразу пришел. Будто около дома моего службу несет. Тоже новость, должно быть, у него ко мне. Да я уже знаю все новости. И птицы вернулись, рассказали мне, и звери лесные нашёптывают. Совсем не вовремя любовь крутить вздумалось дураку Лешему.
Посадил Гостяту на волка и отправил в путь. Вуку наказал проводить до селения, где Рада живет, а потом не бросить и проследить, чтоб Гостята к себе домой дошла.
На том и простились. Точнее, я простился, Гостята ни слова не сказала мне. Так и сидела с глазами невидящими. И то ли слёзы в них стояли, то ли какая печаль. Ничего, от воды живой оклемается. Скоро уже подействует.
А позже от Рады узнаю я, что Гостята наказ мой не передала.
Баюнка тоже расстроился.
Глава 15. Нечистое братство
– Давай так: ты с этого края заходишь, я с этого, сюда Горяна пускаем!
– Куда меня пускаем?
– Да вот сюда, сверху!
– А я не согласен! – Горыныч хлопнул по столу ладонью, аккурат по тому месту на карте, куда Кощей собирался его запустить.
– Ты меня хочешь в эту яму бросить? Ну приземлюсь я, дальше что – окажусь в окружении, и меня числом завалят, как тушу с мясом. На земле я не шибко маневренный.
– Человеком перекинешься и раз, раз! – Воднейшетво размахался воображаемым мечом.
– Ещё хуже, толку с меня в теле человеческом, – Горян махнул рукой. – Другое предложение: кидаем туда Кощея.
– Зачем меня, меня не надо – я с тыла зайду. Это я умею, – Кощей потёр руки, – а сверху жену мою надо запустить – Мару! Бац – и туда её! Хотя бы с того же Горяна сбросить. В полёте.
– В пике, – подсказал я.
– Ну да, – согласился Кощей, Горян смотрел с подозрением.
– Горянка, смотри, летишь, значит, и сначала огнём всё! – Кощей развел руками над картой. – А я с этого краю – тоже огнем, но по земле пущу.
– А дальше что?
– А дальше ты не приземляйся! Ты Мару скидывай и лети оттуда. Уматывай!
– Если ты туда Мару сбросишь – хана всем. Сразу.
– Выжжем же всё. Леса не будет, – встрял я.
– Тебе чем этот лес сдался? Он даже не твой, – Кощей обиделся.
– Когда мы его займем – будет мой, – сопротивлялся их плану я. – А ежели так, это ты по мне будешь огонь пускать!
– Ну ты так быстро не прикипай к новому месту, Леснейшество! Мы его по большому счёту у другого Лешего отжимаем, чтобы территорию расширить и тебя с собой взять.
– Что меня с собою далеко брать? Нечисть иноземная сама к нам идёт.
– Все селения тогда лесом надо окружить – будет тогда твоя территория. Попадут под защиту. Сделаешь в одну ночь? – Кощей, стратег наш, на меня смотрит.
– Сделаю, – я работу прикидываю. – Не сделать, выходит, не могу.
– А мы там ловушек наставим ещё, – включается Горян. – Вон, зря у нас Кощей колдун? Пусть наколдует!
– Так жену мою берём или нет? Вопрос принципиальный, – Кощей снова голос подал. – Если не её, то кого нам сверху скидывать? Лешего нельзя, его от леса не оторвёшь. От Водяного в небе толку мало.
– Я пожары буду тушить, которые от вас останутся, – подал голос Воднейшество. – Подниму воду.
– Ты это, знаешь лучше чего, – Горян пододвинулся к Водяному, – ты лучше реки так направь, чтобы путь вражине преградить!
– Дак… а людишки что подумают? – почесал голову Воднейшество.
– А нам дело есть, чего они решат?
Конец ознакомительного фрагмента.
