Виктор Серов "За рекою кукушка. Стихи"

О правде

Нас время неподкупное рассудит,
Кто был из нас чужим, а кто своим,
Не стоит уповать, что мы забудем —
Мы правду никому не отдадим;
Её мы сохраняем не в тетрадях,
Не в книгах зашифровываем суть:
В России за седьмой печатью память —
В людской душе её не сковырнуть.

Об эволюции, ненависти и о соседях

Что Земле ожидать – эволюций? —
Люди бредят лишь баней кровавой,
А я думал, что чаяньям сбыться
О России овеянной славой.

Обретёт человечий наш разум
Торжество в наступившем столетье?
Мир погибнет, но не от заразы —
Ненавидя родных и соседей…

Возомнив себя богом всесильным,
Мы забыли о божеской сути —
Что всё сущее неповторимо,
Что добром измеряются судьбы.

Но сегодняшний день провожая,
Я подумал – вдруг завтра не будет?
Нынче громко соседи ругались,
И казалось, что это не люди.

Посленовогоднее

Январь сырою мглой укутал мой посёлок;
На грязь засоленных дорог не липнет снег.
Какой-то чудик нарядил скелеты ёлок
Пивными банками (постпраздничный хай-тек).

Салюты кончились – вороны объявились,
И псы «бесхозные» в помойках мусор жрут…
В газету жалобу напишут – обленились! —
Ведь сами мусор тот в контейнер не кладут.

Застыло время в закоулках междузимья;
Подарко-винный спал на нет ажиотаж;
На лицах сонных продавцов следы унынья,
Что всё ж «удачным» новогодний был кураж…

Есть индивиды, что покрепче – те на лыжи,
А основной народ внимает «теле-шум», —
Туман сегодня над посёлком, как в Париже,
Но только наш, январский, более угрюм.

Нынче вечер холодный был

Нынче вечер холодный был —
Млечный путь на дома упал.
Где-то пёс в глухоночье выл:
В небо нервы тянул и рвал…

Кто-то, видимо, спать хотел —
Не стерпел, и гулять ходил…
Жалко пса – он ведь просто пел,
А тот «кто-то» его закрыл.

А под утро пришли коты,
У подъезда невестам петь.
И мороз-то – такая стынь,
Что вздохнёшь и начнёшь хрипеть.

И я слышал, как «кто-то» пса,
Что на звёзды романсы выл,
На котов «от души» послал,
И… опять погулять ходил.

Мне всё думалось: «Спит ли он,
Или просто любитель в ночь
Нагулять аппетит на сон?»
Я, вот честно, поспать охоч.

И ругнувшись: «Да чтобы вас…
Допоётесь ведь, вашу мать…»
Я в который уж за ночь раз,
Попытался улечься спать.

Нам бы помнить вчера

На Руси всё одно – что вчера, что потом, —
Если жизнь не прижмёт, то и память глухая,
И цинично, наверно, охаять дурдом —
Что вошло в обиход, не сотрётся веками.

Чернотой вековой многомудрая Русь
Изводила свой Дух и нутро потравила…
Отчего? И когда? Да и сможет ли трус
Отвергая свой крест, не вдыхать и кадило?

Чем глупее сейчас, то случится едва ль
Возродить, что убил «солнцеликий Владимир»,
Если память людей, словно чёрствый сухарь,
То и дни, что потом, не случатся своими…

Нам бы помнить вчера, да назавтра бы впрок
Накопить в закрома, что в заветах от предков,
То покинул бы Русь присосавшийся Рок,
То и верно кресты потопили бы в реках,

Да и «чёрных служак», что с кадилом и дурь
В прежде умный народ, распевая внедрили,
Но сегодня силён под крестом «дымокур»,
Что давно уже ждёт, чтоб «вчера» мы забыли.

Слово. Люди и числа

Туман затмит серебряное слово,
Сожгут в кострах поэтов славный век,
Но возрастёт на зольниках былого
Всесильный дух несущий русский свет;

Очнётся мир от мнимого величья
И обратит на Русь пытливый взор,
И сбросив сор с себя псевдо-античья,
Вернёт язык, что чтился испокон.

И зазвучит поэзия творенья,
Из родников ведической земли —
Никчёмный сор межъязыковых прений
Сойдёт на нет, как прежде короли.

Не будет войн – Земля себя очистит:
Больных излечит, злобных заберёт…
Но гибнут люди обращаясь в числа,
Слова поэтов не беря в расчёт.

Пичуга чудная

Чуть свет, и пичуга чудная
О чём-то протяжно поёт —
Две ноты, но, кажется, знаю,
Кого эта кроха зовёт;

И пусть ошибаюсь я скоро:
В той песне стремящейся жить,
Подкрашенной каплей минора
Словечко мне слышится – «Вить!»

И я, окликаясь охотно,
Шепчу ей походу – «Я тут…»,
И думаю: «Матерь-Природа,
А как это чудо зовут?

И я бы хотел её имя
Сказать троекратно в рассвет,
Чтоб птаха с душой херувима
Меня поминала сто лет…»

Но шепчет в берёзах мне ветер
Что пташкам имён не дают,
Что только в стихах у поэтов
Они на две жизни живут,

И только в людской величают
Их именем весты своей,
А в птичьей их так – окликают,
Чтоб помнилось дольше о ней.

К дороге в Борисоглебск