Любовники туманного города
Сергей Владимирович Веденьё
Роман "Любовники туманного города" – это фантастический любовный роман, написанный в жанре магического реализма. Так же можно назвать этот роман – кинороманом. Жизнь главных героев Александра и Вероники и их путешествие проходит сквозь время и охватывает все отношения, которые бывают между мужчиной и женщиной во все времена. В отношениях, в которых есть только одна бесконечная дорога – путь любви.
Сергей Веденьё
Любовники туманного города
Не стойте на пути человека с мечтой.
Его мечта может оказаться гораздо сильнее своего хозяина.
Три золотых слова – Любовники туманного города – выведенные виньеткой курсива медленно проявляются на чёрном полотне экрана и так же плавно растворяются в прохладной темноте кинотеатра. Ещё мгновение и темнота, меняя цвет, отступает. Экран становится светлее. На тёмно-лиловом небе высвечиваются рваные облака. Они хаотично клубятся и уверенно ползут навстречу пурпурному горизонту.
Изображение становится отчётливей и контрастней. Над угловатыми очертаниями мокрого мегаполиса, словно вата, висит оцепеневшая туманная пелена. Проявляются силуэты небоскрёбов, огни светящихся витрин, линии размеченных шоссе.
В пустынном городе туманная ночь. Мелкий едва заметный дождь моросит по зеркальным лужам. Клочья бумажного мусора бесцельно перекатываются по асфальту. Тротуары почти безлюдны. И лишь иногда какая-то одинокая фигура неожиданно появляется и так же внезапно исчезает. Город, словно замер, в предчувствии чего-то неожиданного и неизбежного.
Издалека, эхом доносятся звуки приближающихся шагов. Вслед за ними из тумана переулка выходит высокий, немного сутулый мужчина в чёрном промокшем плаще. Он идёт неуверенной походкой, слегка прихрамывая на одну ногу, прямо по лужам, словно тащит своё тело из последних сил.
У жёлтого фонарного столба он останавливается, тяжело дышит и хрипло кашляет. По его лицу в глубоких морщинах стекает вода. На щеках блестит клочковатая рыжая щетина с проседью. Глаза широко открыты и полны тревоги. Он озирается по сторонам, смотрит вниз, на свои мокрые ботинки и, словно помешанный, что-то тихо и невнятно бормочет.
Вдруг, в стройную графику очертаний города врывается луч света и где-то поблизости шелестят автомобильные покрышки. Старик с опаской осматривается по сторонам и прячется за ближайшее дерево. Полицейская машина неторопливо с ползущим шелестом проплывает мимо него и исчезает в ближайшем переулке. Он провожает её взглядом и облегчённо вздыхает. На тротуар снова опускается тишина. Только капли воды мерцают в плоских лужах, и доносится его мерное сиплое дыхание.
Отдышавшись, старик снова выходит на дорогу. Пройдя перекрёсток, он выходит к стоящему впереди мосту. Мокрым рукавом плаща утирает лицо. Картинка становится отчётливей и контрастней. Освещённый со всех сторон прожекторами, мост выглядит исполином и божеством туманного города. Старик, словно заворожённый смотрит на него и протирает от влаги глаза.
Как радужные стеклянные осколки в детском калейдоскопе, перед его глазами искрятся разноцветные габаритные фонари. Они крутятся, мерцают, вспыхивают и гаснут. Будто ребёнок в парке аттракционов, он замирает, пристально смотрит на цветные всполохи и улыбается.
Старик делает ещё несколько осторожных шагов в сторону моста, до которого остаётся всего несколько сотен метров. Слева от него – огороженное железной сеткой одноэтажное из красного кирпича здание с ярко светящимися окнами. Он входит во двор, где мокнет полицейская машина, осторожно подбирается к окну и украдкой заглядывает внутрь.
В комнате несколько столов. Вдоль стены мониторы, на которых с разных ракурсов виден освещённый мост. За одним столом – тучный седой мужчина с добродушным круглым лицом в темной форме полицейского. Стол перед ним завален бумагами и остатками фастфуда. Над столом висят часы с неоновыми цифрами.
В центре комнаты стоит молодой коротко стриженый брюнет с орлиным профилем, и смущённо переминается с ноги на ногу. Седой мужчина вытирает руки салфеткой и разваливается в кресле. На его веснушчатом лице снисходительная улыбка.
– Значит, у тебя сегодня первое дежурство, да? – низким голосом спрашивает седой и вытирает губы салфеткой.
– Так точно. Стажировка, – карикатурно выкрикивает брюнет и гордо вытягивается.
Седой неторопливо встаёт из-за стола, выходит на центр комнаты и ходит кругами вокруг новичка. Стажёр неловко вертит головой, но остаётся стоять на месте, как манекен.
– Это хорошо. Ну, что ж, стажер! Правила нашей работы простые. Первое – до конца смены я – твой горячо любимый босс, правда?
– Так точно, босс! – иронизирует стажер.
– Вот. Молодец. Это первое правило. Будем считать, что ты его усвоил. Второе правило – без моего разрешения никакой самодеятельности. Правильно?
– Так точно, босс! – почти выкрикивает Брюнет.
Седой складывает руки на груди и театрально задумывается.
– Уж и не помню, когда это началось, но я с детства не люблю художественную самодеятельность. Переигрываешь. А какое правило третье? Знаешь? – лукаво спрашивает седой и заглядывает в глаза юноши.
– Думаю, я узнаю это в процессе нашей совместной и успешной оперативной практики! – чеканит юноша.
– Эх, неправильно. Не угадал. Если ты проигнорируешь первые два – третьего правила может уже и не быть никогда. И я бы на твоём месте засунул свой сарказм куда-нибудь подальше. Итак, можешь звать меня просто босс или как меня зовут на посту – Седой. Понятно?
– Понятно, Седой. – кивает брюнет.
– И зафиксируй это навсегда! Ну, а теперь, у тебя есть какие-нибудь пожелания, просьбы?
– Есть. Можно я тоже возьму себе позывной?
– Позывной? Это уже любопытно. Какой?– интересуется Седой.
– Ну, например, Стервятник.
Седой, удивлённо таращит глаза на новичка, старательно скребёт широкий затылок и смеётся. Через несколько секунд смеха его одолевает кашель и на глазах появляются слезы. Он берет со стола салфетку и громко сморкается.
– Как ты говоришь? Стервятник? Ну что ж… красиво и страшно. У тебя даже профиль, как у мачо с глянцевого журнала… А ты случайно моделью не работал?
– Пока только думаю. Но не знаю с чего начать.
– Ну, если не знаешь, то и не начинай. А не получится, что ты при первой же опасности из стервятника превратишься в напуганного воробушка?
Брюнет смущённо опускает голову. Затем, улыбаясь, словно, наконец-то нашёл правильный ответ, выпаливает.
– Впрочем, можно немного попроще. Например, Брюнет. А?
– Вот. Думаю, так лучше,– улыбается Седой и похлопывает Брюнета по плечу.
– Слушай. Завтра я ухожу в отпуск и хочу, чтобы сегодня все прошло тихо и без экстрима. Никаких ограблений, драк, наркоманов, извращенцев. А уж потом ты сам себе будешь Босс. Если доживёшь, конечно.
Он, кряхтя, вытаскивает из шкафа деревянную коробку с шашками, вываливает шашки на стол и расставляет их на доску.
– Смена только началась. Так что мы с тобой ещё успеем промокнуть. А теперь давай-ка сыграем в шашечки. Для интеллектуальной гимнастики. Полезно.
На мгновение он замирает, прислушивается и смотрит в окно, словно чувствует, что за ним кто-то наблюдает.
Старик, который наблюдал эту сцену с улицы, тут же пригибается и, стараясь избегать освещённых мест, выбирается за территорию полицейского участка. Седой посмотрев в окно, садится за стол и жестом приглашает Брюнета к игре.
Седой и Брюнет расставляют шашки и начинают. Седой делает первый ход. Брюнет тут же отвечает. Седой двигает шашки плавно, вкрадчиво и уверенно. Брюнет легкомысленно и торопливо. Через несколько ходов Седой задумывается. Брюнет шутливо подмигивает.
– Ну, что, Босс, задумался? Плохо твоё дело, да? Это тебе не преступников ловить. Здесь думать надо. Надо было на кофе играть.
Седой аккуратно двигает шашку. Брюнет, не раздумывая, двигает свою.
– Думать тебя учили в академии. А здесь придётся работать, – бормочет он и срубает шашку Брюнета.
Брюнет в ответ тут же берёт шашку Седого.
– Вот для этого меня и прислали. Ты будешь учить меня оперативной работе, а я тебя буду учить думать. Договорились? – оптимистично декламирует Брюнет и тихо посмеивается, радуясь своей шутке.
Седой срубает сразу три шашки и проходит в дамки.
– Нет. Мы договоримся, только если я буду думать, а работать будешь ты. Согласен?
Брюнет глупо смотрит на доску, скребёт ногтем торчащее ухо и разводит руки.
– Согласен. Других вариантов, кажется, уже нет.
В это время на одном из мониторов появляется привлекательная девушка. Брюнет берет пульт и прибавляет громкость. Перед картой стоит привлекательная брюнетка в элегантном брючном костюме.
– Смотри. Сегодня новенькая. Меняются чаще, чем погода. Посмотрим?
С чувством достоинства и неуверенно жестикулируя, девушка читает сводку погоды.
– На сегодняшний день можно с уверенностью сказать, что туман, который стоит над городом вот уже несколько месяцев в ближайшие дни начнёт рассеиваться. Такой оптимистичный прогноз дают наши эксперты. В связи с этим сразу после нашего выпуска новостей в эфир выйдет программа «Прогнозы». Мы с интересом ждём в нашей студии ведущих синоптиков города. Оставайтесь с нами и после рекламы вы узнаете, что ждёт нас ближайшее время. Нас ждут хорошие новости.
Седой поднимается со стула и выключает телевизор.
– Они уже полгода говорят одно и то же. Как попугаи. Туман скоро рассеется. Выпадение тумана прекратится. Только подождите. У людей уже нервы не выдерживают. Люди пьют, травятся наркотиками, сходят с ума, кончают самоубийством. А они там как-то легкомысленно относятся к погоде.
Брюнет хмурится и смотрит на другой монитор. По мосту движется фигура человека.
– Смотри! Смотри! Кажется, там кто-то идёт! – выкрикивает он.
Седой вскакивает и тут же склоняется к экрану. Нажимает несколько кнопок, увеличивает изображение и на экране появляется лицо старика крупным планом.
Старик, торопливо и целенаправленно идёт к центру моста. На середине он останавливается, оглядывается по сторонам, цепляется руками за железную ферму и забирается наверх.
– Ну, поздравляю тебя. Кажется, это твой первый кузнечик. Сразу видно, что на джусе. И похоже, что затеял он что-то недоброе.
Брюнет растерянно смотрит на Седого.
– И что теперь делать-то?
– Как что? Спасать человека. Тебя этому не учили? Доставай карабины и бегом в машину.
Седой хватает со стола ремень с кобурой и выбегает из комнаты. Брюнет бежит за ним, на ходу застёгивая ремень. Оба выбегают из участка и садятся в машину. Под звуки сирены, машина выезжает из участка. Брюнет ловко выруливает на дорогу, ведущую к мосту. Седой смотрит на часы.
– Хорошенькое дело! В самом начале смены! – кряхтит Седой.
– Да уж! Я тоже считаю, что так несправедливо.
– Вот тебе прекрасная возможность в первое же дежурство спасти драгоценную жизнь человека. Если успеешь, конечно. Вот три дня назад одного спасти не успели. Разбился в лепёшку прямо на глазах.
Седой нервно потирает руки. Брюнет резко тормозит на середине моста. Вдоль набережной мелькают огни высоток. По реке ползёт и приветственно сигналит баржа. Проезжающие машины снижают скорость и осторожно объезжают полицейскую машину. Полицейские выходят из машины и смотрят вверх, пытаясь осветить осеннюю туманную изморось. В это время старик поднимается на нескольких метров. Его грязные крючковатые руки, словно когти хищника, цепляются за ржавую ферму моста и поднимают его всё выше и выше. Брюнет и Седой смотрят верх, оценивая ситуацию.
– Может, вызовем помощь? Как мы его снимать – то будем? – растерянно предлагает Брюнет.
– Наше дело – остановить его. А снимать, возможно, будут другие. Полезай за ним и попытайся как-нибудь заинтриговать его, что ли,– приказывает Седой. – Это единственное, что мы можем сейчас сделать. Потом пристегни его. А снимать его будут другие.
– Я? Как я? Я ж высотой – то не очень дружу. – выпаливает Брюнет, не отрывая глаз от старика.
– И что? Будешь смотреть как пожилой и уважаемый человек, как я, полезет на такую высоту. Я же могу упасть.
Реплика производит впечатление. Брюнет суетливо застёгивает широкий пояс с нанизанными на него карабинами.
– Шеф, это же опасно!
