Антон Кун "Шанс для рода Шустовых. Том 1"

– У вас был Символ духа-покровителя? – не на шутку удивился Иван и недоверчиво уставился на меня. – Но ведь это значит… – он замолчал.

– Ой! – запоздало спохватилась девушка, зажав себе рот ладонью. – Не нужно, наверное, было это говорить.

Иван её уже не слушал.

– Но ведь есть Корсаковы, Тереховы, Зоревы, Лаптевы, – начал зачем-то перечислять фамилии парень, – Гончаровы, Волоконцевы, Кручинины. Значит, – Иван замолчал, задумавшись, – Либо Западный, либо Восьмой Дух – Шанс. Только не Западный!

Я слушал всю эту галиматью и не мог понять, что она значит.

– Тише ты! – шикнула на Ивана девушка. – Не Западный они. Шанс – их дух-покровитель.

– Вот это да! – воскликнул парень.

Я внимательней посмотрел на него. Казалось, эта новость о том, что у моего Рода есть дух-покровитель, смыла все следы скорби с лица парнишки. Он как будто забыл обо всем и теперь в его воображении уже было что-то мне не ведомое.

Иван встретился со мной взглядом, и вдруг, потух. Плечи опустились. Он снова был здесь, рядом с тем, кто-только что потерял родителей. В ситуации, когда и за ним самим идет охота. Тем более, что его, как многих из прислуги, наверняка, знали в лицо.

– Зачем Корсакову уничтожать Род Шустовых? – задал правильный вопрос Иван. Мне бы тоже хотелось знать ответ на него.

– Откуда же мне знать? – удивилась Лушка. – Я не аристократка, чтобы понимать все эти интриги.

– А предположить ты можешь?

– Даже предположить не могу. Знаю только, что ходили слухи, о смерти дальних родственников Василия Семеновича. Что мол грабители напали и убили всю семью. И ещё что-то про несчастные случаи с прислугой. Но толком ничего не известно.

– Это не то, – протянул парнишка. – Причина в чём-то другом. Эх, жаль, что Символ Духа попадёт к Корсакову. Оттуда его не вытащить. А без него, Никита Васильевич, вы покровительство духа получать можете?

Я не знал, что на это ответить. Тут не ясно могу ли я получить это покровительство с символом. И вообще, что это за отношения с духами?

– Да не попадет он к Корсакову! – пришла мне на помощь Лушка, избавив от необходимости что-то отвечать.

– Отчего же? – уставился на нее Иван.

– Оттого, что он у Никиты Васильевича. Ой! Это же тайна! – снова зажала рот ладонью девчонка.

– Так он у вас?! – восхищённо уставился на меня Иван.

Вот так вот. Смерть смертью, а тайны притягивают к себе, словно мёдом намазанные. Я видел, что парнишка сильно и очень искренне переживал из-за смерти моих отца и матери, но как только дело дошло до тайн, он оживился.

– Да, он у меня, – произнес я. – Но давайте не будем пока об этом никому больше рассказывать.

Сам не знаю почему, но я решил довериться мнению Лушки, что это должно быть тайной. И хотя, девчонка выболтала всё Ивану, видимо приближенные к Дому имеют право знать. Хоть и далеко не все знают. Разбираться с правилами этого мира будем постепенно. Я очень надеялся на то, что память будет мне помогать.

– А почему, ты сказал: «Только не Западный»? – спросил я парня.

Он посмотрел на меня удивленно и произнес:

– Но ведь Дух Западного ветра – демон.

Видимо, этого объяснения должно было хватить. Я ждал ещё каких-то разъяснений, но не дождался их.

Несмотря на то, что давно рассвело, в лесу все ещё царил полумрак.

Наконец, сквозь стволы деревьев, показались тёмные строения. Мы выходили к городу. Судя по словам Лушки это был Суздаль. В своем мире я никогда там не был. Жили мы в Москве. Там было проще всего организовывать бои. Аудитория самая большая. Наверное, зря я игнорировал историю. Сейчас бы хоть примерно знал расположение улиц в старой части города.

– Почти пришли, – зачем-то шёпотом сказал Иван. – Нам туда.

Он указал на здание справа, стоящее чуть в стороне от остальных. Дом был деревянный, двухэтажный с центральным входом.

– Матушка тут прачкой работает. У нас там комната. Она небольшая, но вы можете располагаться сколько будет нужно. Никакой платы не надо.

– Так не пойдет, – перебил я парня. – Мы остановимся ровно на столько, пока я не раздобуду денег. Сидеть у кого-то на шее я не собираюсь. Все расходы подсчитаем, и я заплачу сразу, как только смогу.

– Честное слово, не нужно, – настойчиво произнес Иван.

– Это не обсуждается!

– Нет, правда! Я не возьму с вас денег!

– Хорошо, – согласился я только для того, чтобы прекратить этот спор.

Про себя решил, что обязательно заплачу по счетам. По-другому я не мог. Дело чести.

Мы подошли ближе, и я заметил оживленное движение у входа. В утреннем свете были видны люди в мундирах и, стоящие чуть в стороне, лошади. И судя по поведению, они тут были завсегдатаями.

– Что это за место? – спросил я Ивана.

– Это бордель, – разъяснил мне парнишка. – Официально такие заведения запрещены, но тут отдыхают офицеры и знатные люди. Все договоренности имеются.

– Ты издеваешься! – я остановился и в упор посмотрел на Ивана. – Нам скрыться нужно! В моём доме орудуют наёмники, которыми заправляет военный офицер. Как думаешь, это то место, где мы можем отсидеться?

– Извините, Никита Васильевич, я как-то не подумал.

Лушка звонко шлепнула Ивана по затылку ладонью.

– Нечего на него все сваливать. Ты что, не знала, кем его матушка работает, когда соглашалась сюда идти? – решил я восстановить справедливость.

– Извините, господин.

Девчонка и парень стояли передо мной низко склонив головы, и я устыдился своего секундного порыва обвинить их обоих. В конце концов, сам должен был расспросить в подробностях, что да как, прежде чем идти семь километров через лес.

С другой стороны, отличная тактика – скрыться на виду у врага. Проникнуть в его логово. Не исключено, что офицеры без штанов более болтливы, чем при параде. Вдруг, что интересного узнаем. Мы то их конечно в таком виде не застанем, но вот девушки, работающие тут, вполне могут оказаться разговорчивыми с Иваном или Лушкой.

– Ладно, будем считать, что в этот раз я вас прощаю, – с улыбкой произнес я. – Возможно, провести тут некоторое время будет полезным. Веди, – сказал я и подтолкнул Ивана вперед.

– Вы не могли бы подождать здесь немного, – замялся Иван.

– Что-то не так? – спросил я.

– Ключи от черного входа только у матушки, у меня нет. Да и с хозяйкой борделя нужно предварительно договориться, чтобы вас впустили.

– Иди. Хотя нет, постой. Пойдем вместе. Торчать тут на виду у этих… – я кивнул в сторону пьяных офицеров, – не лучший вариант. Мы постоим в сторонке, пока ты будешь договариваться.

– Хорошо, – нехотя согласился Иван, но потом чуть подумал и улыбнулся. – Хотя, хозяйка тетка не злая, правда строгая, но я договорюсь – пустит.

Парнишка, выдохнув, повеселел и зашагал к публичному дому для офицеров. Мы с Лушкой последовали за ним.

Я надеялся, что вход для прислуги будет расположен сзади или сбоку здания, но Иван упорно двигался к центральному входу.

Пока мы шли, народу поубавилось. В виду утренней поры, завсегдатаи заведения начинали расходится. Уехали на лошадях двое едва державшихся на ногах служивых. Ещё один не смог сесть на лошадь и его увели под руки. Причем двое в мундирах вели пьяного приятеля, а один вел под уздцы фыркающего коня.

У низкого крыльца сильно пахло перегаром и конским навозом. Грязные ступени были заблеваны в углу и это придавало и без того малоприятному амбре кисловатый запах.

Я, стараясь смотреть себе под ноги, шёл сразу следом за Иваном. Не хотелось, чтобы меня кто-то узнал. Правда, если подумать, то и Лушку, и Ивана тоже могли узнать, но в подпитии на них скорее всего не обратили бы внимания, а меня могли и разглядеть. Всё-таки я Шустов, хоть и одет сейчас, как простой мужик.

Мы вошли в довольно просторный холл, расположенный сразу за входными двустворчатыми дверями. Тут царила духота и тяжелые запахи парфюма. К тому же вся комната была затянута пеленой табачного дыма, что плавал слоями, уходя под самый потолок второго этажа. Запах перегара почти не чувствовался, зато временами накатывала вонь пота, пробиваясь даже через ароматы духов.

В левом углу была стойка, за которой скрывался шкаф с алкогольными напитками и сидела полная дама в возрасте. На даме было яркое пышное платье, с весьма глубоким декольте, открывающем большую дряблую грудь. Дама курила трубку. Через правое предплечье был перекинут зеленый шелковый шарф.

Иван, поискав глазами, заметил даму и направился прямиком к ней.

Лушка, прижавшись ко мне боком, во все глаза смотрела на трех барышень, сидящих у противоположной от стойки стены на широкой софе. Ярко раскрашенные женщины не обращали на тощую девушку никакого внимания.

Я видел с какой завистью Лушка разглядывает их яркие наряды, пялится на большие полуобнаженные груди и, сверкающие в длинных разрезах платьев, пышные бёдра. Да уж, Лушке до них было далеко. И это меня почему-то радовало.

Рядом с софой ошивалась парочка пьяных офицеров и один весьма серьезный на вид мужчина в узком сюртуке и высоких сапогах. Причем между сюртуком и сапогами виднелись голые волосатые, неимоверно тощие ноги.

Я оглядел холл и заметил троих совершенно трезвых парней. Крупные, высокие, с цепким взглядом. Охрана.

Парни скользнули по нам взглядом, когда мы входили и, определив в нас безобидную молодежь, казалось, забыли о нашем существовании.

– Эй! – басовито крикнула пожилая женщина и сделала нам знак подойти.

Мы подошли к стойке.

В этот момент входная дверь за моей спиной распахнулась. Лушка стояла лицом к двери, и я заметил, как ее зрачки расширяются от страха.

Глава пятая

– Это он, – одними губами зашептала Лушка. – Тот, что в вашем доме был. Офицер.

– Эй, барышни! – раздался громкий пьяный голос от самого входа. – А не хотите ли показать мн…

Голос замолк на полуслове. За спиной забухали сапоги. Звук стал приближаться.

Лушка, и без того, прячущаяся за мной, совсем вжалась спиной в стойку.

Быстро оценив опасность, я решил предупредить Ивана.

– Иван, – тихо позвал я. – Не поворачивайся! Вали отсюда!

Но парнишка тут же обернулся и уставился мне за спину.

– О как, и этот здесь! – послышалось сзади.

Видимо Ивана тоже опознали.

– Мне нужно чем-то закрыть лицо. Не нужно, чтобы он меня узнал, – едва слышно сказал я Ивану, но парнишка меня не услышал. Он как зачарованный смотрел на говорящего.

Хозяйка борделя заинтересованно взглянула мне в глаза, а затем коротко кому-то кивнула.

Я не мог оглянуться, но зато заметил шарф, перекинутый через её руку. Перегнувшись через стойку, я произнес:

– Простите, мне это нужно! – и сдёрнул шарф с предплечья дамы.

Та дёрнулась было за шарфом, но передумала и, ухмыльнувшись, грациозно опустила пухлую руку. Со стороны могло показаться, что она повелительно махнула рукой. Буду надеяться, что этот жест предназначался охране, чтобы те не кинулись ловить вора.

– Так, так! – раздалось из-за спины. – Это я удачно зашел.

Я стал быстро наматывать шарф себе на голову сооружая что-то типа фукумэна и дзукина одновременно. Шёлк скользил, не желая держаться как следует. Но прежний опыт сооружения маски ниндзя позволил мне справиться.

– Эй, парень! Что это ты там на голову себе мотаешь? – усмехнулся пьяный. – Отойди лучше! Дай мне посмотреть на новую проститутку.

Шаги всё приближались и приближались.

Я понимал, что враг находится за спиной в паре метров, но всё ещё не поворачивался. Не сомневаюсь, что успел бы среагировать даже на выпад, но пока ждал.

– Мадам, что-то больно тощих девок вы берёте себе в работницы! – весело крикнул тот, кто стоял за спиной. – Хотя мне в самый раз. Позволите забрать её с собой? И этого мальчишку тоже. Пойдёт на второе!

Я развернулся и посмотрел в глаза стоящему в метре от меня мужчине. Безобразный шрам на щеке, седые волосы, всё как описывала Лушка.

Мужчина указывал на Ивана и ещё не успел опустить руку.

Оценив седого, как бойца, я сказал, сделав упор на «я»:

– Нет! Я не позволю!

– А тебя кто вообще спрашивает? Ты кто такой? – взревел седой.

– Не важно. Но с тобой они отсюда никуда не пойдут.

– А я и спрашивать тебя не буду, – произнёс седой и замахнулся, целясь мне в голову.

Такой медленный удар, даже хуком назвать язык не поворачивался. Я в детстве быстрее двигался. Перехватив кулак в воздухе, я с силой сжал кисть и нырнул под руку. Ушёл за спину, вывернув нападавшему руку и стал задирать вверх. Немного перестарался и услышал легкий хруст в суставе. Мужик взвыл и стал выворачиваться. Но с болевого просто так не уйти. Я заломил кисть выше и седой встал на цыпочки. Если бы я захотел, он танцевать бы начал.