находишь суть незаданных вопросов,
распахивая Чёртовы Врата
туда, где ты, едва из колыбели,
с ногайским гонором сгибаешь бровь,
где теплится лампада Коктебеля
в закатном небоскате – мир лилов,
и красным сердоликом тихо дремлет
волошинская вечная любовь.
Когда луной залита высота,
утратив притяженье тела вовсе,
душа моя летит пернатым гостем
на гребень Карадагского хребта.
Миф
С тех пор, как нестареющий Боспор
Назвали просто Керченским проливом,
Его буру?ны катятся лениво,
Вдаваться не желая в давний спор.
Когда наивно юная Ио?
Поверила неверным клятвам Зевса —
Распался в прах любовный ореол,
Разорвана сакральная завеса.
Любой роман – всего лишь миф, и он
Трагедией кончается известной…
Тарелка мидий, только что с огня,
Грустит на пляже наш песчаный замок,
Твой тёмный взгляд загадочен и ма?нок,
Обманные слова пьянят меня.
Чайка
Ах, этот ароматный, тонкий бриз
Ерошит пёрышки, скользит по коже…
Удачный день, пожалуйста, продлись!
И я с тобой хочу тянуться тоже
К задумчивым барашкам облаков,
К ныряющим за рыбою бакланам,
К баркасам на кефалевый улов,
Крича над морем радостно и пьяно:
«Сюда, сюда! Обед уже готов
Для каждого пернатого гурмана!»
Подняться выше всех и глянуть вниз
И, осознав, что небо мне дороже,
Кружить над Су?рожем одною из
Шумливых птиц – какое счастье, боже!
Кимме?рия – какою древней тайной
Кимме?рия – какою древней тайной
пленяет эта вечная страна?
Уснувшие былые времена
в ладонях пробуждаются нежданно.
Когда летит песок и ветер чист,
и лето раздевается прелестно,
великая история звучит
русалочьей загадочною песней;
и море возрождает Афродит
в надежде, что предания воскреснут.
На пирсе разноцветные коты
встречают рыбаков, как херувимы…
Лениво переходит осень в зиму —
в другие ипостаси красоты.
Уныло солнце клонится к закату
Уныло солнце клонится к закату,
ложится в море горестным щитом —
слагает рыцарь треснувшие латы,
ключом сомнений замыкает дом…
Бегу тропою, чтоб с тобой проститься,
песчаный берег, сердцу милый друг,
набрать ракушек, от грехов омыться,
навек запомнить каждый тонкий звук;
потом шагать назад понурой птицей
к заботам, сборам суетным… и вдруг
увидеть, ощутив священный трепет,
взглянув последний раз из-за плеча,
как павший ангел благостное небо
рассёк мечом зелёного луча[3 - Зелёный луч – редкое оптическое явление, вспышка зелёного света в момент исчезновения солнечного диска за горизонтом (обычно морским)].
Олег Гаценко
Санкт-Петербург
Старая Феодосия
Акросонет
Струится свет сквозь толщи облаков,
Топазом дымчатым воды касаясь.
Армаде волн не видно края,
Размешанной с туманным молоком.
Аллегро брызг звучит на струнах ветра,
Янтарный берег щедрая Деметра[4 - Деметра – др. греч. богиня земледелия и плодородия]
Феодосийским морем обняла.
Единые с мгновеньем полутени
Оттенком неба встали на колени,
Держа судьбы незримой удила.
Обыденности руша пелену,
Стрелой они летят штормам навстречу
Испить в борьбе стихии бесконечность,
Являя Богом данную[5 - Богом данная – Феодосия, в переводе с др. греческого означает «Богом данная»] страну.
Татьяна Тареева
Предзимье гасит звуки, mon ami
Предзимье гасит звуки, mon ami.
Похолоделый свет непримиримо
Колеблется с зари и до зари,
И гасит серым гальку Киммери?и.
Есть бессезонья пустота и тлен,
Есть пенье моря прямо у колен
И есть тобой исхоженные тропы.
Иллюзия бессмертья наяву —
Прикосновение далёких рук
Несмелое, желаемое. Что-то
Шепнёт вечнозелёная сосна
Процеживая в мир, ветрам открытый,
Твой голос, хрипловатый как со сна.
След на песке. Всё временем избыто.
Галина Ленкова
Манит загадочный Большой Каньон
Манит загадочный Большой Каньон,
лесная быль – хрустальная низина.
Ущелье – страж, ворота серпантина.
Узнав, приятно каждый изумлён.
Чаруют изумрудные брега,
Здесь чувствуешь дыхание столетий.
Журчит кристально-чистый водопад:
иди, согласно сказочной примете,
там ванна молодости, силы клад.
Найдёшь – и ахнешь: как великолепен!
Несёт вода преданий миллион.
Легенды держат к морю путь не длинный.
Витает песнь лавандовой долины.
Благословенен Крым, любимый он.
