ISBN :
Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 17.01.2024
– Ты, что-нибудь понимаешь? – Повернулась я к Марусе. – Как Егорыч без машины вернулся? Пошли ка назад, на ферму.
Далеко мы не ушли, из-за китайки показалась буханка Егорыча. Подъехав во двор нашего дома, машина остановилась. С правой стороны дверь открылась, и на дорожку выпрыгнул Дима, улыбающийся:
– Привет девочки, вы чего? – Опешил Дима глядя на наши сердитые лица
– Егорыч где? – Не обращая внимания на удивлённого Диму, спросила я.
– Тута я, – дверь машины открылась, и на дорожку ступил Егорыч, вот только одет он был не в рубаху и брюки, а в свитер и тёплое шерстяное трико. – Ты чего Верочка за мной больше соскучилась, чем за мужем?
– Дед ты, когда переоделся? – Маруська успела быстрее меня задать вопрос.
– Я? Так утром я, как оделся, так и всё. А ты чего это моим гардеробом интересуешься? – Опешил он.
– Егорыч, тебе еды хватило? – Начиная, что-то подозревать поинтересовалась я.
– Бабы, вы чего белены объелись? – Егорыч начал медленно подходить к нам, – Какой еды? Мы с собой жрать не брали.
– Стой Егорыч, – остановил его Дима, – девочки, объясните, что произошло.
– Егорыч там сидит, – махнула я на ферму, – обедает.
– Я? – Мужчина пощупал себя за лицо, – я не обедал. Я за рулём был.
– А там тогда кто?
Переглянувшись, мы пустились бежать на ферму.
За столом мирно сидели Артём, Прошка и Вавила.
– Где Егорыч? – Подскочила я к столу.
– Ма, ты чего? Вон он бежит. О, уже переоделся, а когда успел-то? Только же вышел.
– Я вышел? – Подбежал Егорыч.
– Ты. А переоделся-то когда. И где конфеты к чаю? – Уставился на него Артём.
– А нет конфет, чего я ещё говорил?
– Говорил, где пост нужно ставить и как лучше дежурство устанавливать. А ты чего? – Артём непонимающе уставился на старика. – Память отшибло? Да чего произошло?
– А то, что не я это был, – Егорыч плюхнулся на лавку. – Не знаю кто или что. Не знаю! – Поторопился он ответить на невысказанный вопрос.
– А такое раньше было? – Спросил Дима.
– Не слышал, да я же отшельник, может, где и было. Я что пришёл, купил и ушёл. С людьми толком и не общался. – Почесал в затылке Егорыч.
– Ой, кстати, а деньги – то тут, какие? Мы всё никак не спросим, – спохватилась я.
– Местные деньги, тугриками их называют. На рынок с товаром поедете и тугрики получите. В Завидово есть администрация, там вроде вам, как прописку сделают. Место жительства определят. Поинтересуются, кем работать хотите. Ну, и если нуждаетесь в деньгах, вам на первое время подъёмные выдадут. Ну, вам не выдадут, – усмехнулся Егорыч, – вы вроде, как и не нуждаетесь.
9
– Так нам, что на поклон к Головченко идти?
– Причём тут Головченко? Этот паразит сам по себе, бандюга. – Отрезал Егорыч.
– Значит, власть тут всё же есть? – Уточнила я.
– Ну, если можно так назвать. Сидят в администрации три тётки, бумажки пишут. Вот и вся власть. Подъёмные всем миром собираем. Хотите это властью назвать, пусть будет так.
– А тугрики-то кто печатает? – Поинтересовался Дима.
– А не кто. Я сюда попал, они уже были, история умалчивает об этом. Бумажки затрёпанные уже. Народ если честно, обменом живёт. Ты мне я тебе.
– Всё чудесатей и чудесатей, – подал голос Сергей.
– Так вы это, – как-то не смело промямлил Вавила, – власти говоришь совсем нет?
Егорыч утвердительно кивнул, а мы все уставились на мужичка, не понимая, к чему он клонит.
– Так ферму с курами? Она чья? – Так же робко спросил он.
– От ты жук, – рассмеялся Сергей, – наживу учуял.
– Чего наживу-то, – возмущённо проговорил Вавила, – если ничья, так это может мы её с братом, того.
– Того-того, – махнул рукой Дима, – мы знать не знаем чего с ней делать, а ты дерзай, фермер блин. Только уговор, за то, что мы тебя на ферму посадили, нам яйца давать бесплатно ну, и мясо, когда забой будет. А мы тебе помогать будем.
Вавила, вдруг бухнулся на колени, при этом пихнув Прошку так, что тот свалился с лавки.
– Благодетель ты наш! Кормилец! Век помнить буду! – Причитал Вавила, кланяясь до самой земли.
– Прекрати! Встань сей час же! – Закричал Дима.
– Да мы тепереча тебе век Богу молится будем, мы тебе всё, всё что хошь, – вставая не преставал причитать Вавила, а Прохор так и не понял, чего его с лавки спихнули.
– Ты эти замашки брось, – уже спокойнее проговорил Дима. – Не совсем же бесплатно ферму отдали. Ты нам навроде налога будешь платить.
–Десятину, – согласился Вавила, – десятину в месяц. Хошь каждый месяц, хошь раз в год. Решай.
– Какой торгаш, – рассмеялся Сергей. – Ишь ты выгоду свою не упустит.
– А чё её упускать-то, – возразил Вавила, – куй железо, пока горячо. По рукам? – И Вавила протянул руку Диме.
– По рукам, – пожали руки мужчины. – Вот и весь договор. Расписались, – усмехнулся Дима.
– Я от греха подальше составлю расписку, – вмешалась я, – Потом распишитесь.
– Вот это правильно, вот это по закону, – похвалил меня Вавила.
– Так, а чё? Ферма теперь наша? – Спросил Прошка, хлопая глазами.
– Ваша. Ваша, – рассмеялся Дима. – Мы вообще-то другой вопрос решали, как два Егорыча получилось?
– И самое главное, что я сказал, дословно.
– Поставить на крыше китайки навес, посадить туда мальцов, Прохора и Марию, пусть внимательно следят за дорогой из Завидово. Со стороны леса никого не будет, там чащоба не проходимая. По саванне если поедут, пыль далеко видать. Вот и надо следить за пылью и саванной. – Прикрыв глаза, вещал Прохор, – Самая работа для ребят. Сигнал дать всегда успеют. – Прошка умолк и открыл глаза. – Только я не понял, а кто такая Мария?
– Вот ты дурень Прошка, я это. – Возмутилась Маруся.
– Ааа, так бы и сказал, а то Марию выдумал, – и он уставился на Егорыча.
– Не я это был, – в очередной раз отмахнулся Егорыч. – А ты молодец, память у тебя хорошая. А вообще-то дело сказал этот, даже не знаю, как его назвать. Спасибо ему большое. Завтра в первую очередь этим и займёмся.
– А чего не знать-то, – перебил Егорыча Вавила. – Хозяин то был. Этих мест хозяин. Видать, мы ему по душе пришлись, вот он нам и решил помочь. – Вавила повернулся в сторону леса и низко поклонился, – спасибо тебе хозяин, что не оставил нас в беде. – Эту процедуру Вавила проделал на все четыре стороны. В последний раз поклон мы отбили все вместе. Кто его знает, может и прав Вавила.
– Так чего мы все будем тут толктись, – Обратился Сергей к Егорычу, – вы и сами управитесь с навесом. А мы с Димой, как и решили, тягача заводим и к самолёту. Надеюсь, притянем. Там не много работы осталось. Летать птичка, конечно уже не будет. Ну, хоть железо впрок пойдёт.
–А и хорошо, пусть так и будет. – Согласился Егорыч.
На следующий день мы занялись навесом на крыше пятиэтажки. Ох, и вид открывался оттуда. Красотища! Всё, как на ладони. Видно далеко, хорошо местность без единого холма. И действительно, пропустить приближающийся транспорт трудно. Сигнал дать всегда успеют. Решили, что сигналом будет очередь из автомата. Прошку будет обучать стрельбе Дима.
Скучаем ли мы за своим миром? Нет, некогда. Вечером приходим в квартиру до того уставшие, что думать о чём либо нет сил. Дойти бы до кровати. Утром встаём рано, причём без будильника и выспавшиеся. И опять за работу. Посоветовавшись с Димой, решила несколько квартир нашего дома пустить под склад. Соседние квартиры вскрывать надо. А там вещей много, не выбрасывать же их. Вот и решила. Одну квартиру пустить под склад постельного белья, одну под пальто и шубы и т.д.
Мужчины стащили морозильные камеры из магазина в подвал. Хорошо его утеплили. Получился холодный погреб. Когда свет пропадёт, будем генератор запускать днём, холодильники морозить. За ночь не растают сильно. А там, что-нибудь придумается. Жили же наши предки без морозильных камер и ничего выжили.
А может так, и будем с генератором жить, кто его знает, как наша жизнь устроится. Время покажет.
Сколько дней в заботе пронеслось, не знаем, не следим за календарём, да и не нужен он тут.
Мужчины, взломав с утра пару квартир, уходили заниматься своими делами, стаскивать железо в одну кучу, я и Маруся, когда она не на дежурстве, разбирали квартиры, растаскивая вещи по складам. Вавила занимался фермой, Прошка ему помогал, когда не сидел на крыше. Так дни и летели.
Сегодня Маруська на посту, я стаскиваю на склад посуду, всё тщательно записываю. А то по памяти пойди, найди чего-нибудь. Нам этим потом торговать. Предприниматели блин. Как, вдруг, меня окликнула Маруся.
– Мам, там, у леса женщины появились.
– Какие женщины? А ты чего пост бросила?
– Да я бегом, ты Диму с Егорычем предупреди, а я побежала назад. Это же не тревога, вот я и не стала стрелять. – И Маруська бросилась назад к Китайке.
10
А я, прикрыв дверь в склад, кинулась искать мужчин. Обнаружила я их на другом краю нашего городка.
– Маруська там, у леса женщин каких-то увидела. Тревогу бить не стала.
– Женщины это хорошо, – заулыбался Сергей.
– В машину, быстро! – Скомандовал Дима. Артёмка ещё не успел дверь захлопнуть, а Егорыч уже давил на газ. Минуты через три мы были на месте. Женщин увидели издалека. Их было трое, одна из них, по-видимому, старшая, вела на верёвке тощую коровёнку. Скотинка пыталась ухватить губами траву, а девчонка почему-то не давала ей это сделать, хлопала своей ладошкой по морде коровы или, как это у них называется?
– Я за Вавилой, – проговорил Артём, глянув на вновь прибывших. Выглядели они колоритно. Эдакие Машеньки из мультфильма. Только чуть потрёпанные. Ну, и одной из Машенек было далеко за сорок.
– Чего скотинке-то траву щипать не даёте? – Обратилась я к старшей. На ней был старый тулупчик, валенки, на голове платочек, повязанный под подбородком. Вот этот-то платочек и наводил на мысль о мультяшном герое. Увидев женщин ближе, сходство с Машенькой пропало сразу.
Их было четверо. Женщина и три девочки, наверное, погодки. Все измождённые, Одежда на них висела, как на вешалке.
– Русские? – Перекрестилась женщина, – не погубите! Мы отработаем. Как сюда попали, не знаем. Шли лесом и тут. Жарко у вас. А на улице уже осень, поздняя. Покрова на той недели были. – Тараторила женщина, вертя головой. И вдруг, взгляд её остановился, она внимательно вгляделась куда-то за мою спину. Икнула, перекрестилась и заголосила, – Ох! Ох, ты, батюшки! Ой, сыночек мой! Ой, не смогла я тебя похоронить! Ой, да не держи обиды на меня! Ой, родненький мой! – Девчонки уставились сначала на мать, затем перевели взгляд за мою спину, потом заверезжали и спрятались за спину женщины, орать при этом они не перестали. Я обернулась. К нам быстрым шагом приближались Вавила и Артёмка. Ор резко оборвался, и наши гостьи дружно грохнулись в обморок.
Зато заорал Вавила, – Маманька! Маманька! Девчонки! – Вавила метался от одного тельца к другому. Зрелище я вам скажу не для слабонервных. Я наконец-то вышла из ступора, пихнула Диму и кинулась помогать Вавиле, приводить в чувство гостей.
– Меня пропустите, – В нашу кучу ринулся Сергей, от него ощутимо пахнуло нашатырным спиртом. Не растерялся, молодец.
– Маманя! Ну, рассказывай уже, спокойно. Мы это, мы. Я, Проша. На вот, испей ещё водички. – Вавила гладил мать по спине, а та не переставала икать, щупала то Вавилу, то Прошку.
– Мы вас в прошлом году мысленно похоронили, тел не нашли, думали волки, растащили. – Начала рассказ старшая из девочек, Матрёна. Она была высокой, выше Вавилы, лицо изъедено оспой из-под платка выбивалась жиденькая чёлочка. – Батюшка отказался отпевать, нет тел, хоронить некого. Ванька председатель, сказал, что вы предатели и когда вас найдут, то расстреляют. А вы тут как-то?
– Как и вы. – Ответил ей Вавила, – Только почему в прошлом году. Неделю нас нет, ну или чуть больше.
– Да ты что! – Замахала руками на него другая девочка. Алёнка. – Вы в день святого Михаила из дому ушли, в прошлом году. А в этом вот только покрова прошли. Года нет ещё.
И они все дружно перекрестились.
– Вот, принесла, – к нам подбежала Маруська, протягивая корвалол.
– Ты почему здесь! – Прикрикнул на неё Дима, – а на посту кто? Мы же Артёмку за лекарством отправили.
– Он разве чего найдёт? – Огрызнулась Маруся, – Артём на посту остался, а я сюда. Артёмка разрешил.
– Прошенька, а покушать у тебя, нет? – Тихим, нежненьким голоском спросила третья девочка, Васелиса. Она действительно походила на сказочное существо. Личико у неё было похоже на фарфоровую куколку. Огромные синие глаза, длинные пушистые ресницы, румяные щёки и маленькие розовенькие губки.
– Да помолчи ты блаженная, – прикрикнула на неё мать.
– Да от чего же маменька, – перебил её Проша, – сейчас на стол накроем.
Я подошла к Васелисе и пощупала её лоб. Недаром у девочки такие блестящие глаза.
– Температура высокая, вы тут обустраивайтесь, а я Васелису к себе заберу. Лечить её надо. А я сюда не набегаюсь.
– Не пущу! – Грозно проговорила тётка Дуся, – и есть никто не будет. Повидали братьёв и домой. Все знают, что если на том свете чего съесть назад дороги не будет!
– Мамань, ты чего? Назад собралась? Так воды ты уже пила. Да и не мёртвые мы. Тут другое.
– Ах выж, обманули, обманом тут жить оставили, – залилась слезами женщина. – Там же все могилки! Батю вашего в прошлом году похоронили, весной. А нас и не похоронят, как и вы сгинулиииии! – Причитала она.
– Вавила. Ты мать успокаивай, – шепнула я тому на ухо, – корми и отдыхать уложи, а я Василиску лечить буду. Плохо ей совсем, того и гляди свалится. Слушай, а коровка то, где?
– Прикрыли, обожрётся, издохнет. Прошка ей сена по – маленько давать будет. Откормим, а уж потом пасти начнём.
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом