Елена Николаевна Маруфенина "Мир Берегини"

Я обняла за плечи Васелису, боже мой, до чего же худющая и повела к нам в квартиру. Девочке было уже всё равно, что с ней делают. Пройдя немного, она стала опускаться на землю. Увидев это, Сергей подхватил её на руки и понёс домой.

– Боже, пушинка, – изумился он.

– Серёж, ты её в Артёмкину комнату неси, а он и в зале поспит. Мне удобней за ней ухаживать будет. Врача бы. – Мечтательно проговорила я.

– Так я съезжу, – отозвался Егорыч, – есть в Завидово. Года три, как здесь живёт. Только не бесплатный он. Да у меня деньги есть, заплачу.

Я выразила Егорычу благодарность и занялась Василисой.

– Маруська, быстро поставь суп разогреться, мы сейчас Васелиске бульон дадим и температуру измерим. Ну, ты ка девочка? – Спросила я у неё, увидев, что она открыла глаза.

– А вы кто, – тоненьким голоском спросила девочка, – я умерла?

– Да, что ты. Я Вера, ты теперь с нами жить будешь. А сейчас мы тебя накормим. Маруська, – крикнула я дочери. – Блендером хорошо взбей суп, пюре пусть будет.

На кухне зажужжал блендер, и через минуту в комнату вошла Маруся, торжественно внеся пиалу с супом. Молодец девочка, догадалась не в тарелку суп налить. Да и ложечку маленькую захватила. Догадливая.

Взбив подушки повыше и усадив в них Василису, принялись кормить нашу больную.

– Вкусно. – Прошептала она, – я сама, – Василиса попыталась взять ложку. Вдруг ещё больше побледнела, закрыла рот руками, попыталась удержать пищу в желудке. Потом свесилась с кровати и её начало нещадно тошнить.

– Вы её кормили, – раздался грозный мужской голос, – зачем вы её кормили?

11

В комнату ворвался мужчина с чеховской бородкой:

– Воды! Быстро тёплой воды! И уберите здесь всё, – раздавал он приказы.

Отобрав у Маруськи чайник, быстро развёл в стакане какой-то порошок и дал выпить девочке. Затем открыл свой саквояж, и где только выкопал, достал шприцы и ампулы. Глянул строго на нас и выставил нас за дверь.

– Его случайно не Антон Павлович зовут? – Повернулась я к Егорычу.

– Нет, – усмехнулся он,– Иван Иванович. Но подозреваю, что в той жизни имя у него было совсем другое. Ну, типа Самуил Абрамович. Уж очень Иван Иваныч ему не идёт. Мы его просто доктором зовём.

– Решительный, – отозвался Сергей, – ничего не спросил, сразу ругаться.

– А чего спрашивать, я ему по дороге всё рассказал. Кстати, денег он с меня не взял. – Егорыч посмотрел на меня, – Сказал, лекарствами оплатим. Знает он про наши аптеки.

– Откуда? Мы же ни куда не ездили, и к нам гостей не было. Думаю, просто догадывается. Стоп, а он с какого года?

– А кто его знает? – Пожал Егорыч плечами, – если судить по одежде и манере говорить, наверное, с прошлого века.

– Тогда, что ему наши лекарства?

– Да чего вы гадаете, – вмешался Сергей, – сейчас выйдет и узнаем.

– Руки, где можно помыть, – вышел из комнаты доктор, обращаясь сразу ко всем.

– Сюда проходите, – пригласила я его в ванну. Включила свет и посмотрела на его реакцию. Ни какого удивления. Не выказал он удивления и на наш кран, значит всё же современный человек. А вот вода из крана не потекла. Ни капли. Всё вода закончилась, но мы к этому уже готовы. Бочки с водой стоят в подвале. Там же мужчины собрались копать колодец. Время вот только нет.

Я сбегала на кухню и принесла пластиковую бутылку с водой. На что доктор тоже не обратил никакого внимания. Устав ставить эксперименты над доктором я спросила:

– Ну, что доктор, как девочка?

– Ослаблена, а ваш суп её чуть не убил. Организм истощён, ей бульоны нужны, причём вторые, а лучше третьи. Она не ела очень давно, а вы её таким насыщенным супом, – Доктор покачал головой. Ну, и говор у Ивана Ивановича. Он точно Абрамович. Таким говорком одесситы анекдоты рассказывают. Так и подмывало сказать: «Шо вы, дохтор, я ж не знала».

– Я не знала, – спокойно ответила я, – наоборот, думала, сил будет больше с болезнью бороться.

– Не надо заниматься самолечением, – изрёк он, отдавая мне полотенце, – я ей сейчас лекарство дал, она спит. Проснётся, дадите ей второй бульон. Знаете, как готовить второй бульон? – Я кивнула, – вот и хорошо. С кем я смогу поговорить об оплате моего труда?

– С нами, – вышел из комнаты Дима.

– А у вас ещё демократия? Ну, со всеми, так со всеми. Денег мне не надо. Я обеспеченный человек, да и тратить их здесь некуда. А вот немного лекарства из ваших аптек я бы взял. Сами понимаете, не часто аптеки сюда попадают и лекарства здесь на вес золота.

– А с чего вы взяли, что у нас есть аптека? – Задал Сергей, мучивший всех вопрос.

– Не ломайте голову, я вас умоляю, Ни среди вас, ни среди нас нет дураков. Современный маркетинг так устроен, в каждом микрорайоне есть аптека, а то и две. А с вами сюда весь микрорайон попал ну, или вы с ним. Соответственно, аптека есть.

– А с какого вы века? – перебила я Диму, собравшегося что-то сказать.

– А это имеет значение? Вас смущает мой костюм и мой саквояж? Не смущайтесь, это мой стиль. Я вполне современный человек. Двадцать первый век вас устроит?

– Вполне, Моя жена переживает, знаете ли вы назначения всех лекарств?

– Молодой человек, я врач высшей категории. И в аннотациях разберусь. Я надеюсь ваша аптека не 18 века? Тогда да. Тогда мне будет сложновато разобраться во всех колбочках и порошочках. Но и в них я разберусь, не сомневайтесь. Кстати, у вашей девочки подозрение на туберкулёз. Рентгена здесь нет, по результатам анализа будет точно известно. Так что насчёт аптеки, есть?

– Есть, – ответил Дима, – я хочу сделать вам предложение. И думаю, мои друзья с ним согласятся. Вы можете пользоваться нашими аптеками.

– Аптеками?! – Глаза у доктора алчно блеснули.

– И даже, – продолжил Дима, не обращая внимания на реплику доктора, – одним корпусом больницы.

– Больницы! – Воскликнул доктор, подхватил саквояж и ринулся к двери. На пороге встал и спросил, – а почему только одним?

– Потому что только один корпус попал с нами сюда. К сожалению, не знаю какой. Не успели осмотреть.

– Неважно какой, вы понимаете, какое это богатство. Что бензин? Бензин кончится и всё. Больница с её оборудованием это клад!

– У таблеток есть срок годности, – остудил пыл доктора Сергей.

– Таблетки тоже кончаются, но есть травы. И поверти мне, ни чем не хуже многих лекарств. Главное есть время, сделать запасы. И всё это не в кустарных условиях! – Восторженно вещал Иван Иванович и куда делся его одесский говор?

– Вас не интересуют условия? – Опешил Дима от такого поведения доктора.

– Совершенно. Душу готов продать за всё это. – Весело отозвался доктор.

– Ну, душа нам ни к чему. Мы хотели вам предложить аптеки и больницу за то, что вы бесплатно будете лечить жителей нашего городка. – На одном дыхании выпалил Дима.

– Бесплатно? – Доктор задумался всего на секунду, – я согласен, но с одним условием, я буду брать учеников. Я не вечен, знания свои надо передать.

– Вот и договорились, – протянул Дима руку доктору. – Вера всё зафиксирует на бумаге и принесёт на подпись.

– Хитрый вы человек Дмитрий, как вас по батюшке?

– Анатольевич

– Дмитрий Анатольевич, – Иван Иванович погрозил ему пальцем, – и удалось же вам сделать всем хорошо. Молодец, – к доктору вернулся одесский говор.

12

– Что вы будете осматривать в первую очередь? Аптечные припасы или больницу. – Поинтересовалась я.

– А вы с аптек уже всё перенесли?

– Да, всё сложили в коробки и подписали: От кашля, от давления и т. д.

– Молодцы, люблю иметь дело с умными людьми, – доктор подумал немного и решил. В больницу, а аптечные запасы просто перевезём туда и я там уже спокойно разберу.

– Доктор, тогда давайте сделаем так. – Сказал Сергей, – я вас туда отвезу, а вы дорогу запомните, будете там сами разбираться. Ночевать придёте сюда, здесь не далеко. Вы уж простите, нет у нас время, с вами находится.

– Нет, не приду. Верочка, соберите мне, пожалуйста, бутерброд с собой. Мне достаточно. Я завтра вернусь. Мне не нужны няньки. Я сам справлюсь.

– Хорошо. Я вам сейчас в коробку положу электрочайник, кофе, сыр, колбасу. Сами себе соберёте бутерр.

– Верочка, вы чудо. Век буду вам благодарен, – весело отозвался доктор.

Чудо произошло утром следующего дня, дали воду. Вот вы мне скажите, у кого не было мечты пользоваться всеми благами цивилизации и не платить за это? Думаю, почти все об этом мечтают. Особенно в день зарплаты. У нас эта мечта сбылась. Вот надолго или нет, не известно, но пока эти чудеса с нами. Интересно, а что с отоплением? Вавила нам на первом этаже печь обещает поставить. Лес рядом, дров хватит. Вот будет чудо, чудное, если в октябре и батареи вдруг, горячими станут. И вот теперь я понимаю, откуда в ЖКХ такие долги, это сколько же таких ветвей у нашего мироздания? И если каждая ветвь получает тепло, свет, газ, а платить нам некому? Вот они, куда деньги народа уходят. Но меня совесть совсем не мучает. Мне нравится.

– Вера, – в дом зашёл Вавила. – А с яйцами, что делать. Куры-то несутся. Ферма есть, прибыли нет. Корм, где брать?

– Стой, – перебила я его, – Это к Егорычу, он у нас местный житель. Ну, так думаю, в Завидово ехать надо. Ты его найди, они там, где-то железом занимаются. – Махнула я рукой в сторону гаражей.

Вавила мотнул головой и отправился на поиски Егорыча. А на меня накатило. Как это объяснить и не знаю. Тоска? Страх? Причём за всех сразу. Я метнулась на улицу. На наш городок надвигался туман. Нет, не надвигался, накатывался. Густой, не проницаемый и с туманом накатывался ужас.

Где-то заорал кот, истошно. Затем закричала Маруська, она была на посту, на крыше. Китайку было не видно. Я попыталась кинуться к дочери, и тут тряхнуло, ощутимо так. Я упала на землю, сил встать не было.

Жуть, тоска, жалость к себе не давали думать, не давали шевельнуть конечностями. Сколько это продолжалось я не знаю. Открыла я глаза, от солнечного лучика, который пробился сквозь густой туман.

И уже через минуту солнце весело светило, а тумана, как и не было. Я лежала на асфальте, наверное, упала, когда тряхнуло. Я со страхом посмотрела на наш дом. Ни трещинки, я то думала от такого землетрясения рухнуть должен. А он ничего так стоит. Маруська! Как же там Маруська! Я ринулась бежать на крышу.

Запыхавшись, влетела на чердак, затем на крышу и увидела плачущую дочь. Она кинулась ко мне.

– Мама, – рыдала она, – это что было. Мне было так страшно и холодно.

– Всё, девочка, всё родная, уже всё прошло. Не плачь. Смотри, солнышко, какое яркое, травка зе-лё-ная, – последнее слово я проговорила по слогам. Потому-что на месте нашей саваны была берёзовая роща. Наша родная, а рядом поле засеянное. Чем-то засеянное. Но то, что это не трава видно издалека.

– Дочь, – шёпотом окликнула я Маруську, боясь спугнуть видение, – смотри, какая красота.

Маруся подняла голову, утёрла слёзы и посмотрела в ту сторону, что указывала я.

–Это что? А где жирафики? – Она завертела головой, – у нас теперь саванны нет?

– Похоже, ты тут смотри. А я к мужчинам сбегаю.

С крыши я летела, как на крыльях, и как только не упала. Мужчины стояли у гаражей отряхивали с себя пыль. Видать, как и я лежали на земле.

– Вера, ты как? – Подбежал ко мне Дима – Как Маруська там? Я сбегаю.

– Сейчас вместе пойдём. На это надо смотреть. Расскажу, не поверите.

– Что-то случилось? – Забеспокоился Егорыч.

– Случилось, а вот плохое, или хорошее, даже и не знаю? – Говорила я уже на бегу.

– У ё! – Только и сказал Сергей, – а теперь самолёт как же?

– Поедем, посмотрим, – Пробормотал Егорыч не переставая чесать в затылке. – Десять лет тут живу, а такого не было. Ну, или я не видел.

– И не трясло так, – поинтересовался Дима.

– Нет, туман был, ветер сильный был, а вот землетрясения не было. А наших всех проведали?

– Когда, – Удивилась я, – я сначала к Маруське кинулась, а тут, чудо.

– Тогда разделимся, – скомандовал он, – Вера к доктору, Дима и Сергей самолёт проведать, я на ферму. Жду вас всех там.

Больничный корпус встретил меня тишиной. Я даже испугаться успела, когда услышала голос Василисы.

– Мы тут. Тётя Вера.

– Знать бы, где ваше тут. Подай ещё голос.

– Прямо идите по коридору, я не могу вас встретить. Доктор меня привязал.

То есть привязал? Я заспешила в конец коридора. И кто такие здания длинные строил? Чего это доктор привязал девочку, извращенец? Доверились, называется! Пока я добежала к приоткрытой двери в моей голове, каких только картин не нарисовало моё воображение. Оказалось всё банально просто. Василиска лежала под капельницей.

13

– Ну, чего пугаешь, – проворчала я, – я уже чего только не на придумывала. Землетрясение было?

– Что? – Девочка вылупила на меня глаза.

– Было, было, – услышала я за спиной. – Пришёл доктор. – Я как раз в подвале был. Там представляете, хороший запас инструментов есть. И аппарат УЗИ. Правда, старый, но похоже рабочий. Как хорошо, что многие наши завхозы не выбрасывают старый инструментарий. А вдруг пригодится. Вот и пригодилось. Вера, мне люди нужны. – Строгим голосом закончил он.

– А я где вам их возьму? – Опешила я от такого натиска.