Он нахмурился. Улыбка тут же покинула его губы.
– Я не имею права поцеловать свою будущую жену? – спросил он немного удивленно.
– Можешь, но только не сейчас и не здесь. И да, о нашей помолвке, насколько ты знаешь, пока в курсе только наши семьи. Для остальных мы еще никто друг другу. Просто знакомые, родители которых дружат много лет.
Он с пониманием кивнул.
– Я уже понял, почему ты такая колючка сегодня. Боишься, что нас увидит принц?
Я кивнула.
– И это тоже.
– Мне отец вчера рассказал, – продолжил Эдвард. Его рука вернулась к моему запястью, погладила ласково нежную кожу. – Честно говоря, мне не нравится то, во что тебя втянули наши папаши. Это крайне неразумно.
– Я тоже так считаю, – вздохнула я, – но отец меня очень просил. И ты знаешь, что король имеет над ним власть, как, впрочем, и над твоим отцом. Боюсь, что у них просто не было выбора, – добавила и тут же подумала: «Как и у меня»
– Знаю и все же считаю, что это рискованно, чтобы там его величество тебе там не говорил, – высказался Эдвард. – А еще я знаю Северина. Он опасен. Наш замечательный Амадеус дитя в сравнении с ним.
– Ты его знаешь настолько близко? – удивилась невольно.
Эдвард кивнул.
– Естественно, я же нахожусь при дворе двадцать часов в сутки, а принц хоть и не часто, но все же иногда удостаивает нас чести лицезреть его королевскую особу, – Грэшем усмехнулся, а музыка неожиданно изменилась. Откуда-то из-под сводов полилась мелодия вальса, словно приглашавшая присутствующих на танец. Мелодия спускалась в зал, постепенно проникая в каждый его угол, мягко обволакивая присутствующих. Некоторые пары вышли в центр зала и закружились в медленном танце. Эдвард сжал мой локоть и уверенно потянул за собой.
– Пойдем, потанцуем, – сказал он, – это будет выглядеть вполне безобидно, ведь что может быть безобиднее танцев?
Я улыбнулась. Наверное, стоило бы отказаться, но я не смогла. Хотелось хоть немного ощутить себя частью нас с Эдвардом. Частью той будущей семьи, которая еще будет.
Мы присоединились к танцующим. Грэшем придержал меня за талию. Я вложила свою ладонь в его сильную руку и нас закружила музыка. Несколько па и я расслабилась в руках Эдварда. Он танцевал очень грациозно и, казалось, мы плыли над полом, так что я даже невольно опустила взор вниз, словно хотела убедиться, что мы все еще касаемся паркета, когда, внезапно, музыка стихла.
Остановившись, я едва не налетела на грудь своего партнера. Он тут же схватил меня под локоть и увлек в сторону. Остальные пары последовали нашему примеру.
– Король, – догадаться не составило труда, особенно когда литавры возвестили о появлении первого лица в нашем королевстве.
Присутствующие все как один склонили головы. Дамы присели в реверансе и на несколько секунд в зале воцарилась полная тишина.
– Король не один, – шепнул мне на ухо Грэшем, едва присутствующие с позволения его величества принялись распрямлять спины.
Я подняла глаза. В опустевшем центре танцевального зала стоял Амадеус. На нем был дорогой золотой костюм, на голове корона. Длинные волосы лежали на плечах, а холодный взгляд прошелся по подданным, отыскал меня и на долю секунды задержался, после чего скользнул дальше. Я рассеяно улыбнулась его величеству и только тогда после этого посмотрела на мужчину, стоявшего за спиной короля.
– Северин Норфолк, – услышала я тихий шепот Эдварда и в удивлении изогнула бровь. Совсем не таким я представляла себе принца. Высокий, чуть выше своего брата, он оказался его полной противоположностью. Одетый во все черное, подтянутый с неестественно прямой спиной, с длинными до плеч густыми, цвета воронова крыла, распущенными волосами. У его высочества было длинное лицо, крупный с горбинкой нос, пронзительные темные глаза и совсем не аристократическая, смуглая обветренная кожа. В довершении всего, он был некрасив. Даже слишком некрасив. Но при всем при этом я не могла не признать, что у этого мужчины прекрасное тело настоящего спортсмена и оно отлично читалось под дорогим костюмом, подчеркивавшим фигуру.
Я окинула быстрым оценивающим взглядом широкие плечи, тонкую талию, длинные ноги. Сложив на груди руки, Северин Норфолк обводил присутствующих взглядом, как минуту назад до этого делал его брат. У принца был взгляд хищника, вышедшего на охоту. От таких глаз берет озноб. Я невольно поежилась, представив себе, как буду очаровывать этого мужчину. Сейчас это казалось мне невозможным.
– Ужас, – только и смогла прошептать, и почти почувствовала на губах Эдварда улыбку.
– Зато я не буду ревновать, – сказал он так тихо, что могла услышать только я.
Я пожала плечами. Странным образом, внешность принца не отталкивала меня, и только его глаза вызывали этот непонятный страх. Я поймала себя на невольном желании спрятаться подальше от его взгляда. Но темный принц даже не смотрел в мою сторону, и я облегченно перевела дыхание, понимая, что время еще не пришло.
– Мои дорогие подданные, я безмерно счастлив видеть вас здесь сейчас, – произнес король, пока я смотрела на его брата. – Сегодня мы оставим все церемонии и насладимся праздником.
Пока его величество произносил речь, я попыталась отыскать отца взглядом. Рядом с королем не было ни его, ни старшего лорда Грэшема. И прошло несколько долгих секунд, прежде чем я все-таки увидела их обоих. Министры расположились в стороне от толпы и что-то тихо, но эмоционально, обсуждали. Я незаметно толкнула Эдварда в бок и кивком указала в сторону наших родителей, которые будто прятались ото всех, при этом находясь при его величестве.
– Что происходит? – произнес Эдвард тихо.
– Понятия не имею. Какие-то они слишком загадочные, – шепотом призналась я. Маркус и Алан казались более чем взволнованными.
Тем временем монарх закончил свою приветственную речь и дал начало балу и снова стало шумно. Амадеус в сопровождении брата, направился к трону, стоявшему на возвышении. Оттуда ему открывался прекрасный обзор на присутствующих. Все гости были как на ладони. Заиграла музыка. Какая-то старая кадриль, наш милостивый король любил подобную музыку, от которой веяло стариной ушедших веков. Воспользовавшись ситуацией, мы с Эдвардом начали пробираться к родителям, осторожно проталкиваясь мимо танцующих. Но когда оказались на месте, министров и след простыл. Я огляделась вокруг, затем подпрыгнула вверх, пытаясь разглядеть их поблизости. Мне казалось важным сейчас поговорить с отцом, но тут Эдвард дернул меня за руку.
– Что ты делаешь, Кейлин? – возмутился он. – Что за прыжки? Ты на балу во дворце, а не у себя дома.
– Но они же только что были здесь, – произнесла я не обращая внимания на слова Грэшема.
Эдвард на мгновение привлек меня к себе. Его губы обожгли мою кожу за ухом.
– Ладно, потом поговорим с ними. Не стоит волноваться. Если бы случилось что-то важное, нас бы непременно нашли. В конце концов, мы же на балу, – добавил он, – пойдем, потанцуем.
– Я не умею танцевать кадриль, – отказалась я.
Эдвард обольстительно улыбнулся.
– А я тебя научу, – ответил он.
***
Северин Норфолк стоял, небрежно опираясь на трон. Темный взгляд принца равнодушно скользил по фигурам танцующих пар и мужчина, наверное, в сотый раз за вечер, спрашивал у себя самого, что он забыл во дворце и зачем ответил на приглашение брата?
Жизнь в стенах королевского дворца всегда казалась Северину скучной. Интриги он не жаловал, ему претила борьба за власть и та грязь, которая сопутствовала этой борьбе. А вот брат, и Северин знал это отлично, чувствовал себя в стенах дворца и на троне, на своем месте.
Амадеус сидел, развалившись на подушках, и откровенно скучал, постукивая пальцами по резьбе герба, выбитого на подлокотнике, в то время как глаза его непрерывно сновали по залу, перемещаясь от одной танцующей пары к другой. Но вскоре и это наблюдение утомило его, и монарх обратил свой взгляд на стоящего рядом брата.
– Присядешь? – спросил он с деланным участием. – Я велю слугам принести тебе кресло или стул, как пожелаешь. Я бы, конечно, мог наколдовать, но ты ведь знаешь сам, этот зал – единственное место во дворце, где никто не может пользоваться магией, ни ты, ни я.
– Знаю, – Северин даже не посмотрел на брата, продолжая наблюдать за скучными придворными, осознавая, что за время его отсутствия здесь ничего не изменилось. – Я ведь сам накладывал заклятие.
– Да, да, – словно припоминая, Амадеус покачал головой. – Сейчас, кажется, все это было так давно, – он наигранно вздохнул. – Мы тогда были мальчишками, но ты уже был особенным. Наш отец возлагал на тебя огромные надежды, но видишь, как оно получилось в итоге.
Принц промолчал. Он явно не горел желанием поддерживать тему данного разговора, давно перевернув страницы прошлого и стараясь не вспоминать прежнюю жизнь.
– Как прошла твоя поездка? – понимая, что Северину не нравится говорить о былом, его величество сменил тему и снова пытался разговорить старшего брата.
– Замечательно, – отозвался тот.
– Я надеюсь в этот раз ты останешься на более долгое время.
Северин усмехнулся и повернулся к королю.
– Ты, правда, этого хочешь? – спросил он. Темные глаза старшего брата насмешливо сверкнули.
– Конечно. Ты ведь мой единственный родственник, – по губам Амадеуса скользнула кривая улыбка. – Я все надеюсь, что ты остепенишься и осядешь в своем особнячке. Заведешь семью. Тебе уже давно пора.
– Может, ты мне и невесту подберешь? – с сарказмом в голосе произнес старший Норфолк. – Это будет очень по-королевски.
– Если надо, подберу. Но только я почему-то уверен, что ты это и сам в состоянии сделать, – Амадеус посмотрел на брата и кивнул на зал. – Бал в самом разгаре. Почему бы тебе не размяться? Пригласи кого-нибудь, потанцуй, а то стоишь, подпираешь без всякой на то причины мой трон, – сказав последнюю фразу, король сделал ударение на слове «мой» словно подчеркивая свою власть и напоминая брату о том, что когда-то давно именно он, Северин, уступил ему власть и корону.
– Мне не нравится бал и не нравятся твои придворные дамы, – Северин снова отвернулся.
– Что, ни одна? – удивился Амадеус, придавая голосу обидчивые нотки.
– Ни одна, – подтвердил Северин и тут его взгляд упал на танцующую пару: высокий, красивый молодой мужчина кружил в танце совсем юную девушку. Что-то заставило Северина задержать на красавице взгляд. Прищурив темные глаза, он следил за тем, как пара танцевала, сосредоточив свой взор на юной леди, которая танцевала так легко и грациозно, словно не ступала ногами по полу, а летела над ним. Ее партнер по танцу вдруг наклонился, что-то сказал незнакомке, отчего девушка тут же звонко рассмеялась, словно где-то зазвенел морозный ручей.
– Мне кажется, дорогой брат, ты лукавишь, – Амадеус заметил взгляд брата, устремленный на дочь первого министра, лорда Коборна. Внутри у монарха вспыхнуло ликование. Он понял, что Кейлин, даже не стараясь, привлекла внимание принца. Все оказалось даже проще, чем он надеялся. И король поспешил продолжить: – Девушка, на которую ты сморишь – Кейлин Коборн, дочь лорда Маркуса, моего министра. Ты наверняка должен его помнить. Он был назначен еще нашим покойным отцом незадолго до его смерти. Когда я получил корону, то оставил его при себе. Довольно находчивый оказался политик, таких терять себе дороже. А дочь у него просто загляденье, не находишь? Не первая красавица при дворе, но чертовски хороша.
– Не помню, чтобы видел ее во время своего последнего посещения? – спокойно произнес Северин. Амадеус мысленно зааплодировал себе, понимая, что Северин явно заметил его приманку и вот-вот попадется на крючок. Только бы девчонка не подвела, подумалось ему. Северин ее заметил и это уже отличное начало.
– Год назад, – ответил Амадеус брату, стараясь говорить равнодушно. – Но она редко бывает здесь. Предпочитает жить, как простая смертная, а ее отец ей не запрещает.
– С кем она танцует?
Амадеус привстал, чтобы лучше видеть ее партнера, хотя и так уже догадывался, кто был им.
– А, – протянул он без интереса, – это молодой наследник Грэшема, нашего министра культуры. Эдвард. Замечательный и очень перспективный молодой человек. Он состоит на службе при совете и уже имеет второй уровень.
Музыка прекратилась, и Северин увидел, что Эдвард уводит Кейлин куда-то в глубину зала. Скоро они затерялись в толпе и Норфолк отвернулся. Всего на один миг, ничтожный удар сердца, ему захотелось сделать так, как предлагал брат – спуститься в зал, найти дочь Корборна и просто пригласить на танец понравившуюся девушку. В этом не было ничего особенного. Он вполне мог бы насладиться ее обществом, ощутить тонкие, нежные руки на своих плечах. Заглянуть в большие умные глаза молодой леди. Но еще несколько секунд спустя он резко осадил себя. Вряд ли она захочет танцевать с ним, при наличии такого партнера, как Грэшем.
Северин прекрасно знал, что он далеко не красавец. Многие женщины находили его малопривлекательным. Его боялись, впрочем, не столько из-за внешности, сколько из-за способностей. Конечно, у него была в городе любовница, но их отношения были сугубо деловыми, если подобное вообще можно было называть отношениями. Дама дарила ему свое тело на тот срок, когда он приезжал домой, он, в свою очередь, выплачивал ей щедрое содержание и все были довольны.
Нет. Никаких танцев. Все равно это ни к чему не приведет. Он приехал сюда не ради красивых девиц и надеялся, что уже вскоре покинет королевство, когда вполне насытится обществом монаршего брата и утолит любопытство последнего и потребность видеть единственного родственника.
От размышлений принца снова отвлек Амадеус. Король поднялся со своего трона и, распрямив спину, спустился в зал. Северин проследил за ним взглядом. Амадеус пригласил одну из придворных дам на танец, велев музыкантам играть вальс.
Вновь полилась чарующая музыка. Король, улыбаясь, кружил свою даму и что-то рассказывал ей, отчего она довольно жеманно улыбалась. Северин еще немного постоял, наблюдая за братом и придворными, затем вздохнул и спустился в зал, направившись твердым шагом к входным дверям. Завидев его, придворные кланялись и расступались, уступая дорогу. В какой-то миг принц заметил Кейлин. Девушка стояла в стороне. В ее руках был бокал с шампанским. Она была совершенно одна. Видимо, сопровождающий ее сын министра Грэшема где-то отсутствовал. На секунду Северин остановился, разглядывая ее лицо, позволив себе полюбоваться идеальной и чистой красотой девушки. Кейлин его не видела. Она смотрела куда-то в сторону, наверняка выискивая своего привлекательного партнера, с которым составляла великолепную пару и наверняка отлично знала об этом.
Криво усмехнувшись, Северин быстро вышел из зала, миновав склонившихся перед ним в немом почтении лакеев, стоявших у входа. Уже садясь в свою машину – принц был единственным, кто проигнорировал приказ короля и приехал не в экипаже, – он завел двигатель и нажал на педаль газа. Жалобно взвизгнув, автомобиль сорвался с места и рванул по мощеной дороге к воротам, прочь от дворца и всех его соблазнов и интриг.
Глава 3
– Кажется, принц покинул бал, – Эдвард появился предо мной так внезапно, что я едва не выронила из рук бокал.
– Что? – только и сказала я.
– Я видел, как он выходил из зала и судя по его решительному виду, возвращаться не намерен, – Эдвард с улыбкой предложил мне руку, – это значит, что и нам здесь больше нечего делать. Предлагаю бросить великосветский маскарад и поехать отдохнуть куда-нибудь в клуб, подальше от Моцарта и Вивальди.
Уехал.
Я подвела отца и провела время напрасно, в развлечениях с Эдвардом, в то время как должна была привлечь внимание Северина! Что скажет отец? Что скажет его величество? Мне стало стыдно и неловко, но сейчас молодой Грэшем прав. Если принц Северин покинул бал, то и нам здесь делать больше нечего.
Я залпом допила шампанское и поставила бокал на поднос, который нес в руках один из проходящих мимо слуг, после чего посмотрела на жениха.
– А как же твой отец? – спросила у Грэшема.
– Он прекрасно доберется домой в экипаже, а я приехал на машине. Да, – кивнул Эдвард, поймав мой укоризненный взгляд, – его величество не одобряет современные штучки, но мне так удобнее. Не выношу запах навоза и слишком медленную езду.
Его слова вызвали у меня легкую улыбку. В этом был весь Эдвард. В чем-то непреклонный, в чем-то умеющий уступить, но не когда дело касалось его автомобилей, которые наследник лорда Грэшема коллекционировал утехи ради, как некоторые собирают произведения искусства.
Удовольствие не из дешевых, но Эдвард мог себе позволить подобное.
– Я – согласна, – проговорила решительно. – Забросишь домой, чтобы я смогла переодеться в нормальную одежду и снять все это, – попеняла на тяжелое платье, от которого порядком устала, хоть и стоило признать, что выглядела я в нем выше всяких похвал.
– Правильное решение, – кивнул Эдвард и потянул меня за собой прочь от разряженной толпы и короля, вернувшегося на свой трон после танца с одной из дам.
Мы ушли, ни с кем не прощаясь. Слуга подогнал машину Эдварда и с поклоном отдал ключи. Молодой человек распахнул передо мной дверцу спортивного автомобиля. Я нырнула в пахнущий кожей салон на переднее сидение, а Эдвард занял водительское место.
– Слава Богу, что его величество не заставляет своих подданных приезжать во дворец в каретах, – пошутила я, когда машина покатила по дороге в сторону выезда.
– Да, – согласился Эдвард, – и все равно он всегда недоволен, если кто-то приезжает не в каретах.
Мы переглянулись и Грэшем улыбнулся.
– Мне не нравится его тяга к старине, – сказала я и посмотрела на распахивающиеся перед нами кованые ворота. Мы выехали на дорогу.
– Нет, конечно, старинные платья, балы и прочее это невероятно романтично, – я усмехнулась, добавив, – в умеренном количестве. Но жить подобным образом мне не нравится. Особенно когда вокруг столько всего интересного, интернет, кинотеатры…
– Но мы же не совсем люди, – мягко поправил меня Эдвард, и на мгновение, оторвавшись от дороги, повернулся ко мне. – Наш мир совсем иной и то, что нам позволено переходить из одного мира в другой, еще не значит, что стоит забывать, откуда мы и что мы из себя представляем. Нам позволяется многое, да и живем мы дольше. Нет таких проблем, как нехватка средств. И по крайней мере подданные не голодают.
Я хмыкнула.
– Боюсь, ты не совсем в курсе, Эдвард. Здесь, как и в любом другом мире, к моему сожалению, хорошо живут только те, кто принадлежит к знати.
Эдвард с сомнением хмыкнул и это вызвало у меня негодование.
– Что ты знаешь о том, голодают ли где-то в деревнях, расположенных далеко за пределами этих земель? На окраинах? В глубинке?
Грэшем нахмурился.
– Я состою в совете, неужели, ты думаешь, я не знал бы…
– Тогда поинтересуйся у моего отца, – сказала я, – он охладит пыл твоей уверенности в том, что вокруг все благополучно.
Эдвард не ответил, уставившись на дорогу, и хранил молчание вплоть до того момента, когда мы подъехали к Черному озеру. Здесь он остановил машину и, открыв дверцу, выбрался наружу. Я удивленно приподняла брови, но все же последовала за ним. Когда выбралась из авто, Эдвард уже стоял у самой кромки воды, пристально вглядываясь вдаль. Я отвела от него взгляд, покосилась на мост, уходящий в туман и словно растворяющийся в нем, так, что не было видно другого берега – место перехода в мир людей. Холодный ветер налетел со стороны озера, и я поежилась, передернув обнаженными плечами.
– Эдвард, – позвала жениха. От вида темной поверхности водоема меня начало мутить. Черное озеро было мертво. В нем не водилась рыба, птицы никогда не садились на его поверхность, и даже трава не росла вокруг его берегов. Мне всегда было не по себе, когда я оказывалась в этом месте. Говорили, что у этого озера нет дна и все, что попадет в его мрачные глубины, исчезает навсегда.
