У Аглаи мы засиделись до позднего вечера. Она запретила называть себя по отчеству – только по имени, с досадой отметив, что приходится терпеть эту «экзекуцию» от студентов по правилам этикета, но дома такого она не позволит. Смотрели мои рисунки, говорили об искусстве и поступлении, о студентах и преподавателях, выпили по три чашки кофе с вкуснейшими булочками с корицей. Завершили на том, что завтра в девять утра мне нужно быть возле вуза, где она преподает. Меня посмотрят вне конкурса, может, что-то получится.
После Жанна подбросила меня до метро, и я в растрепанных чувствах, вперемешку с восторженным ожиданием и досадой от перемены всех планов, рухнула в кровать, лишь вкратце поведав соседке события дня.
– Завтра вечером можем сходить в крутой клуб, это ж суббота, – предложила она.
Я нашла в себе силы сказать только что-то невнятное вроде «посмотрим». Самой мне сейчас хотелось смотреть только сны.
***
Несмотря на то, что вчера легла поздно, утром проснулась раньше будильника. Ведь в этот день решалась моя судьба. Останусь ли я в столице, которая уже полюбилась мне, и буду ли заниматься любимым делом, развиваясь в этой сфере, или вернусь ни с чем в родной город и буду пытаться построить из обломков мечты что-то новое, неизвестное.
Потихоньку, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить соседку, прошмыгнула на кухню, наскоро выпила кофе, прожевала бутерброд и помчалась к метро. В институт, где преподавала Аглая Михайловна, прибыла без опоздания.
Народу здесь было немного, а охранник на вахте окинул меня ленивым взглядом и сонно зевнул. Я набрала номер преподавателя. Несмотря на то, что звать она себя велела по имени, в стенах учебного заведения у меня язык бы просто не повернулся поступить так.
– Аглая Михайловна, доброе утро! Я пришла.
– Сейчас спущусь, – без лишних реверансов произнесла она.
И, действительно, через пару минут уже была здесь. Махнула рукой:
– Пойдем.
По дороге она сказала лишь одну фразу: «Давай свои работы». И еще одну позже: «Подожди здесь», – когда мы остановились у кабинета на третьем этаже.
Даже на работе она была одета довольно ярко: пестрая ткань брюк, блузка с замысловатым принтом, а на голове – что-то вроде тюрбана.
Ожидание длилось вечность. Я прислонилась спиной к стене, поскольку присесть было негде, и закрыла глаза, стараясь выровнять дыхание. Если бы кто-то прошел сейчас мимо и застал меня в таком положении, точно решил бы, что мне нехорошо. Но в летний субботний день народу в вузе было немного, поэтому я не привлекала ничье внимание.
Наконец дверь отворилась, и я сразу пришла в состояние боевой готовности.
– Пойдем, – всё так же без эмоций сказала Аглая, возвращая мои работы.
И эта неопределенность держала меня в состоянии напряженной пружины. Однако спрашивать я опасалась.
Когда мы спустились на первый этаж, остановились у кабинета с табличкой «Приемная комиссия».
– Вот сюда в понедельник принесешь свои документы. Будешь учиться на реставратора, через год переведешься на живопись.
Я лишь открыла и закрыла рот словно рыба, не в силах понять, рада я этому или нет. Нужно время осмыслить.
– Спасибо, – пробормотала в ответ.
– Всё, иди, – она похлопала меня по плечу и сделала шаг в сторону, намереваясь уйти.
И только тут до меня дошло, какое великое дело для меня сделал, по сути, незнакомый человек.
– Аглая Михайловна, правда, спасибо большое. Я просто в шоке сейчас, вы не обращайте внимания! И еще… А вы не даете частных уроков? Я буду платить, я хотела бы позаниматься.
Она улыбнулась.
– Давай год начнется, и мы посмотрим.
– Спасибо! Огромное вам спасибо!
На улицу я выскочила вприпрыжку. Итак, что мы имеем: я не поступила куда хотела, но всё-таки стала студенткой, да еще на бюджете. У меня есть жилье, но нужно найти работу, чтобы его оплачивать и еще потянуть уроки профессионального мастерства, чтобы год не прошел даром. Чтобы не подвести доверие Аглаи Михайловны, которая за меня поручилась.
Я тут же написала Жанне, чтобы поблагодарить. Она прислала мне довольный смайл, а затем еще один – палец вверх.
Потом позвонила маме и в красках поведала о чудесах, которые со мной случились. А дома, перекусив, тут же взялась за мониторинг вакансий для студентов. Работать в общепите не хотелось – был такой опыт прошлым летом в собственном городе, к ночи еле держалась на ногах, что уж говорить про поток людей в столице. А на что еще я была способна?
Решила поискать что-то творческое. Разместила свое резюме и работы, предлагая помогать с уроками ИЗО и обучать мастерству малышей и школьников – вдруг кто откликнется? Нашла объявление о наборе текста – зарплата зависит от количества напечатанных знаков. Присылают тебе картинку или аудиозапись, и нужно перевести это в текстовый формат. Сроки сжатые, зарплата средняя, но, прикинув, я поняла, что это станет хорошим дополнением к будущей стипендии. Да, свободного времени будет немного, в профессию, хоть и смежную, я всё равно буду вкладываться, поскольку лишних знаний никогда не бывает, но, что поделать, хочешь добиться успеха – работай на результат.
С ноутбуком на коленях меня и застала Женя.
– Привет! Ну как всё прошло?
– Поступила. Но пока на реставрационный. Сказали, через год можно будет перевестись на живопись, – не стала я слишком уж сильно углубляться в подробности.
– Поздравляю! Ну что, вечером в клуб?
Я немного зависла. Это не мой вид досуга, и всё-таки – когда, если не сейчас?
– Даже не знаю… Я не очень…
Но Женя не дослушала, как будто мой ответ априори и не подразумевался.
– А мы с девчонками утром уже на шопинг сходили. Ну, конечно, выбор так себе. Зато цены! Ты в чем пойдешь? Покажешь?
Я нехотя сползла с дивана и отправилась к своей части шифоньера. Оглядела нехитрый набор вещей и вынула темно-бордовое платье длиной до колена. Не слишком, наверное, по-клубному, но не в майке же с джинсами туда идти?
– Это что? – уставилась на мой наряд соседка. – Ты серьезно?
В ответ я лишь молча пожала плечами.
– Других вариантов нет, – ответила чуть виновато после многозначительной паузы с обеих сторон.
– Не, ну это никуда не годится. У тебя размер какой? Наверное, мой, только ростом ты выше… – с этими словами она подошла к своей коллекции вещей и почти моментально вытащила молочного цвета платье-карандаш. – Вот это померяй.
Я не стала сопротивляться. Видимо, я попала в сказку о Золушке, где вокруг одни феи-крестные: кто-то помогает поступить в вуз, кто-то наряжает и отправляет на бал… И что я хорошего сделала в жизни, что мне так везет? А, и забыла о главном! Даже прекрасный принц меня встретил в первые же дни пребывания в столице! Кстати, надо написать ему о поступлении.
Я вышла из ванной через пару минут, неловко одергивая юбку. Слишком коротко. Еще и обтягивает. Красиво, конечно, но непривычно. Все будут пялиться на мои ноги.
– О, здорово! – оценила соседка. – Обувь есть? Нужен высокий каблук.
Я отрицательно помотала головой.
– Слушай, с чем ты вообще приехала? Мои тебе будут малы, наверное. Может, потерпишь? Ради красивого образа.
Туфли Жени и впрямь идеально подошли к образу и сделали ноги бесподобно длинными, но пальцы сдавило так, что поначалу я думала, просто не сдвинусь с места. Немного привыкла к новым ощущениям и всё-таки пошла. Неприятно, но терпеть можно.
– Супер! Рита, ты просто затмишь всех! Надо что-то подобное подобрать, будем с тобой две звезды столичного небосклона, – засмеялась она.
Собиралась Женя больше часа – тщательно красилась, занималась укладкой. А я поработала немного с картиной, а потом переписывалась с Денисом. Он поздравил меня с поступлением и попросил не расстраиваться, что всё вышло не совсем так, как планировалось: «Главное, ты на пути к своей цели». Сам рассказал о том, что помогает сегодня родителям – они живут в Подмосковье. И поинтересовался моими планами на вечер. Врать не хотелось, но было бы мне приятно, если бы он сам написал: «Иду в клуб»? Поэтому ограничилась обтекаемым: «Собираемся прогуляться с соседкой».
«Правильно, нечего дома сидеть. А я послезавтра вернусь, можем сходить в кино. Выбор фильма оставляю за тобой».
На этой приятной ноте, обменявшись еще парочкой смайликов и пожеланиями хорошего вечера, мы завершили нашу беседу, и я быстро нанесла тени и пудру. Слишком стараться не видела смысла – всё равно размалеванных кукол (а именно так я и представляла себе столичную ночную жизнь) мне не затмить.
Мой макияж Женя комментировать не стала – то ли он был не так плох, то ли она была больше сконцентрирована на своем образе. Я думала, мы доберемся на метро, но соседка вызвала такси. Что ж, один раз можно позволить себе шикануть, но после точно нужно ужаться, потому что работу я ещё не нашла, а оплата за жилье за новый месяц уже близко, а еще нужно регулярно покупать продукты, иметь хоть какую-то сумму на случай непредвиденных ситуаций, и я вроде как собиралась брать частные уроки по живописи…
Клуб, в который мы прибыли, сиял огнями всех возможных цветов. Женя шла впереди, по дороге общаясь по телефону с одной из знакомых девчонок, которая уже была здесь и объясняла, как найти их компанию. Было громко и ярко. На маленькой круглой сцене на первом этаже уже шло какое-то кабаре-шоу, но мы, к счастью, поднялись вверх по лестнице, где было тише и не так «ослепительно» – во всех смыслах.
Женя подвела меня к столику и, перекрикивая музыку, стала знакомить с девчонками. В калейдоскопе лиц я не успела запомнить все имена (тут было пять человек), поэтому просто улыбалась и потягивала слабоалкогольный коктейль, нерешительно глядя по сторонам.
– Пойдем танцевать, – через какое-то время позвала Женя, протягивая ко мне руки.
Я согласилась. Что еще делать в клубе? Хотя, определенно, сделала для себя выводы, что эта часть жизни в столице мне не подходит, и, поставив галочку в строке «были, знаем», больше сюда не хочу.
Я держалась поближе к своей компании и подальше от сомнительных личностей, чье количество ближе к полуночи увеличивалось в геометрической прогрессии. Алкоголь творил чудеса – границы стирались, этикет забывался, а вместе с ним и любые правила приличия. К счастью, нашу компанию это почти не коснулось. Девчонки лишь смеялись громче обычного, но на подмигивания незнакомых мужчин не велись.
Часа через два кто-то из новых знакомых решил, что тут скучно и лучше отправиться в караоке. Идею поддержали, а я, воспользовавшись моментом, сказала, что поеду домой. Особо уговаривать меня, к счастью, не стали, и я, преодолевая усталость, добралась в почти пустом вагоне метро до нужной мне станции. Дорогу домой одолела с рекордной скоростью: напуганная историями мамы, сопровождавшей меня в столицу ценными рекомендациями, постоянно ждала угрозы – вот выпрыгнет сейчас из кустов какой-нибудь маньяк… И хотя кустов поблизости не было, а встречающиеся редкие прохожие выглядели вполне прилично, страх никуда не уходил.
Дома я быстро смыла с себя «боевой раскрас» и легла в постель с книжкой. Может, я скучно живу, но тишина и умиротворение мне нравятся больше клубных басов. Мы с Женей, конечно, не сможем стать лучшими подругами, как я мечтала, когда представляла себе будущую соседку по квартире, но всё же неплохо взаимодействуем по всем основным вопросам совместного проживания, что тоже важно.
Следующий день я провела с карандашом и бумагой дома. Хотела отправиться на пленэр, но с утра лил дождь и прогноз обещал лишь кратковременные улучшения, поэтому рисковать не стала. В этот раз рисовала не пейзажи, а портреты. Один подарю Жене, а другой… Другой был сделан в нескольких вариантах, самый лучший из которых решила оставить себе на память, а второй довольно удачный – подарить тому, кто был нарисован.
Мы договорились увидеться у метро «Парк культуры». Денис уже ждал. С цветами. Три веточки нежно-розовых кустовых роз были похожи на воздушное облако. А как пахли! Первые в моей жизни цветы, подаренные парнем, да еще просто так.
– Спасибо! – было неожиданно и приятно, так что в носу защипало, и мне пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы не разрыдаться от счастья. Только осталось! – У меня тоже есть для тебя кое-что…
С этими словами я извлекла из рюкзака за спиной аккуратно сложенный без сгибов лист бумаги, над которым вчера любовно трудилась.
Денис развернул, и его глаза загорелись восторгом.
– Ты нарисовала мой портрет? Рита-а… – он моментально распахнул руки и притянул меня в свои объятия. И это был второй приятный сюрприз за прошедшие две минуты. – Спасибо тебе огромное! Жаль, что я ничего не умею делать своими руками. Ну, разве что табуретку могу сколотить, если вспомню, чему нас учили на уроках технологии.
– Это тоже неплохо. А где табуретка, там и мольберт.
– Но лучше всё же куплю, если нужен. А то, знаешь, поставишь на него свой холст, а он и повалится. У меня, знаешь, руки… – он не закончил и помахал ими перед своим носом, словно молчаливо обвиняя в том, что растут не оттуда.
– Да ладно тебе, не преувеличивай, – подбодрила в ответ.
– Нет, серьезно. Я даже кашу в скороварке могу спалить. О чем это говорит?
– Зато у тебя голова хорошо работает. Иначе бы ты не учился на юриста.
– Тут не поспоришь, – разулыбался он. – А может, в Третьяковскую галерею махнем? Посмотрим на Клода Моне, – и подмигнул мне.
– Насколько я знаю, там нет Моне, только картины русских художников, – произнесла в ответ и засмеялась.
– Упс…
– Есть в Эрмитаже, но это далековато, – добавила шутливо.
– Будет к чему стремиться. Обещаю однажды организовать нам свидание в Эрмитаже, – с легким поклоном произнес Денис, и я улыбнулась.
Слово «свидание» в отношении нас мне очень нравилось.
– Ты не голодная?
– Нет, спасибо, дома поела. А ты? Если хочешь, зайдем куда-нибудь.
– Мне родители с собой столько всего передали – еще неделю есть можно. Но неделю не получится, – добавил он с ноткой грусти, и я перевела взгляд на парня, а он – на меня. – Мы в четверг едем на море. У родителей две недели отпуск, да и у меня учебный год пока не начался. А там живет моя тетка – папина старшая сестра.
– Повезло, – бросила я с улыбкой, надеясь, что она не выглядит неестественной.
Это не была зависть. Просто представила, что после разлуки в несколько дней не увижу Дениса еще две недели…
– Привезу тебе ракушек и сладостей, – продолжал беззаботно вещать он.
Конечно, если бы ехала я, тоже была бы преисполнена энтузиазма. И нечего тут собственничать, он даже еще не мой парень, наверное. По крайней мере, мы ни разу не целовались, и я не знаю, что думать. Он медлит, потому что не хочет меня пугать и слишком спешить? Или всё еще присматривается, нравлюсь ли я ему как девушка? Но ведь зовет на свидания, заботится, дарит цветы, провожает и вполне искренне мне улыбается, сообщения пишет – разве это не признаки взаимной симпатии?
Но не спрошу же я в лоб: «Почему ты меня не целуешь?». Значит, нужно набраться терпения.
Я и не знала, что так привязалась к этому парню. В парке культуры мы сделали несколько фоток, и почти каждый день я разглядывала их перед сном. Один раз даже всплакнула немного, пока Женя была в ванной. Я много раз представляла себе любовь, но не знала, какой она будет. Не знала, что это и приятно, и вместе с тем так мучительно. Хотелось всё время писать, звонить, быть рядом, узнавать что-нибудь о его жизни, и что он делает прямо сейчас. Но я понимала, что это ненормально, а потому себя контролировала. Занималась своей, в общем, жизнью. В Третьяковку сходила, много гуляла по Москве и совершенствовалась в художественном мастерстве. Один раз мы встретились с Жанной, прогулялись по Старому Арбату.
Денис мне писал каждый день, иногда я писала первой. Совершенно не знала, как правильно, что можно делать, а чего знающая себе цену девушка должна избегать. Просто действовала интуитивно. Но, может быть, у любви и нет правил? Таких, чтобы были хороши для всех.
Денис присылал фото моря и зеленых городских скверов. В Москве уже начинало ощущаться дыхание осени. Ветер стал резче, прохладнее, кое-где на деревьях проглядывали желтые листья. Но в этом году я очень ждала осень. Она предвещала новый счастливый этап жизни.
Женя
Первый день осени я ждала с особенным трепетом. Но не потому, что волновалась, как сложится учебный год или общение с одногруппниками – мне хотелось скорее вступить в новый этап своей жизни. Ведь студенчество – это свобода, тусовки, новые знакомства, любовь, в конце концов.
В одиннадцатом классе ко мне подкатывал парень из параллели – довольно популярный в нашей школе, еще и хорошист-активист, и собой не дурен. Пожалуй, я бы сходила с ним на пару свиданий, но не хотелось зря обнадеживать мальчика. Я твердо знала, что уеду учиться в Москву, и здесь начнется новая жизнь. К чему мне несколько месяцев романтики в период экзаменов, когда нужно сконцентрироваться на знаниях, чтобы набрать больше баллов? А в любовь на расстоянии я не верю. Да и любовь ли это? Он симпатичный, девки с ума сойдут от зависти, и пара мы были б красивая, вот только внутри у меня ничего не ёкало – не моё.
Впрочем, я не слишком стремилась к тому, чтобы ёкало. Не убивалась, как некоторые, о том, что до семнадцати лет целовалась только с одним, и то не слишком удачно. Всему свое время. И если будет у меня парень, то самый лучший.
Этот перфекционизм у меня от мамы. Если браться за дело, то непременно выигрывать. Если покупать квартиру, то самую лучшую и в центре города. У неё репутация лучшего в городе адвоката. Да и папа не отставал, работая заместителем начальника Главного следственного управления. С такими генами у меня не могло быть иной дороги – не только профессиональной, но и моральной.
Психика была устойчивой с детства. Я не рыдала с театральными нотками, споткнувшись в детстве о какую-нибудь корягу и содрав коленки, с легкостью смотрела триллеры и терпеть не могла ванильную романтику, хотя, стоит признаться, тут может быть отступление, если всё же придет влюбленность.
В первый учебный день я, не колеблясь, надела яркую блузку лимонного цвета и черную юбку выше колена. Не в черно-белое же мне одеваться? Школа с ее строгими правилами осталась позади – и слава Богу!
