Иван Николаевич Степыгин "В ожидании рассвета"

Сбежать он не мог. Осей вместе с Машкой поджидали его в конце улицы, под единственным фонарём. Конечно, он мог попробовать ускользнуть через соседние дворы или пойди дальше, в лес, что был за посёлком, но что потом? Вернётся он домой, ляжет спать, а в понедельник Осей подловит его в школе или ещё где-то. Расправы точно не миновать.

Витя очень сильно боялся быть побитым. Сильнее, чем влезть в дом, в котором хоть сейчас можно было снимать фильм ужасов. Выдохнув несколько раз, мальчик зашагал к покосившейся калитке.

Замка на деревянной конструкции, конечно же, давно не было, вот только сама она уже порядочно вросла в землю. Так что красиво, как храбрый искатель приключений, зайти во двор у Вити не вышло. Пришлось несколько минут возиться с проклятой калиткой.

Скрип и скрежет слились в гул, который буквально разорвал ночную тишину. Витя был уверен, что перебудит всех в округе и затея пробраться в этот жуткий дом провалится. Он уже почти обрадовался (может, Осей сам испугается переполошённых взрослых?), как друг калитка открылась. Точнее, завалилась вперёд и на бок.

Делать нечего – нужно продвигаться дальше. Вход в дом располагался с другой стороны, так что Вите предстояло пройти метров тридцать по заросшему лебедой двору. Он ступал осторожно, боясь потревожить возможных обитателей этого места. Они виделись ему призраками и жуткими монстрами с гнилыми зубами. Витя любил читать разные ужастики, но одно дело, когда все эти чудища живут на страницах книг. Совсем другое – когда они в любой момент могут выскочить из-за угла или из высокой травы и сожрать тебя прямо здесь. Витя вдруг подумал, что будет чувствовать его мама, когда найдёт утром здесь, в этом дворе, одни лишь ботинки.

Хотя, кто их знает, этих чудищ? Может и ботинки прихватят. Вите вдруг стало весело от собственных абсурдных мыслей, он даже криво улыбнулся. Правда в следующий миг его улыбка моментально стёрлась с лица, словно карандашный штрих под давлением ластика.

За углом над домом возвышалось шипастое нечто.

Витя знал, что кричать он не сможет. Он буквально онемел от страха. В тот самый миг, когда казалось, будто жизнь вот-вот покинет его тело и мир вокруг навсегда погаснет, из-за неба выглянула луна и озарила всё вокруг своим мертвенно-бледным сиянием.

На старом тополе, упёршимся кроной в крышу, показались извилистые тени, отбрасываемые множеством мелких веток, похожих на острые шипы. Этот гигант возвышался над домом, но при этом был каким-то слабым, почти жалким. Видимо, возраст на деревья действует также, как на людей. Когда-то могучее древо превратилось в дряхлого старца, опершегося на старый дом, словно на верного друга.

Два деда, дом и тополь, служили друг другу порой и не давали себе упасть на сырую землю. Витя сердился и в то же время радовался. Воображения сыграло с ним злую шутку, но он облегченно выдохнул. Не было во дворе никаких гигантских шипастых чудовищ. Просто старый тополь.

А вот и крыльцо. Витя подошёл чуть ближе. Видимо, когда-то здесь был навес, но от него остались только два покосившихся столба и гнилая труха, укрывавшая небольшой участок земли подле ступенек. Витя шагал ещё медленнее, чем прежде, он как будто шёл по дну глубокого озера, а вода не давала ему ускориться, давила, укутывала в холод.

Но он не мог идти быстрее. До входной двери осталось каких-то пять метров. Когда Витя шёл по Комсомольской улице, он и представить не мог, что сможет зайти так далеко. Через несколько мгновений он откроет дверь и окажется внутри того самого старого дома, истории про который холодят кровь не только подростков, но и некоторых взрослых.

«Капец» – подумал Витя, сжимая ладонью холодную ручку. – «Полный капец».

Он потянул дверь на себя, но та не поддалась. Неужели закрыто? Совершенно неожиданно для себя Витя отметил, что в его мыслях появились нотки лёгкого разочарования. Неужели всё зря, и он так и не сможет зайти в это странное и пугающее место?

Но стоило ему легонько оттолкнуть дверь от себя, как она тут же совершенно бесшумно распахнулась. Лунный свет вяло пронзил непроглядную тьму, он был слишком слаб для такого мрака. Мрак мгновенно победил, Витя едва смог видеть дальше двух метров начала комнаты, что была за входной дверью.

Он похлопал себя по карманам в поисках телефона. Блуждать по дому в такой темноте не просто глупо, но и опасно. Не так страшны призраки, как перспектива наступить на гнилую доску, провалиться в подпол и сломать себе ногу. Свет яркого фонаря осветил добрую половину помещения и нотки разочарования стали чуть громче.

Внутри ничего не было. Только голые стены и дощатый пол.

С приходом разочарования Витя постепенно обретал и смелость. Он довольно уверенно сделал три шага и оказался внутри этого ужасного дома. Впрочем, сейчас он ему уже не казался таким ужасным. Просто оставленное хозяевами строение. Ничего интересного.

Витя осветил левую стену и единственное, что ему показалось любопытным, были куски старых обоев: некоторые лоскутами свисали со стены и в любой момент могли оторваться. Лёгкий порыв ветра, проникший в дом через открытую дверь, всколыхнул эти куски, они зашатались, большие тени сразу смешались на стенах.

В доме было четыре комнаты, не считая большой прихожей, в которую вошёл Витя. За каких-то десять минут он обследовал все четыре. Помещения были примерно одинаковой площади и представляли собой одинаковое же жалкое зрелище: обшарпанные стены, дощатые полы, провисающие в которых местах потолки. В середине каждой комнаты обязательно с потолка свисал провод с чёрным патроном – лампочек здесь, как и электричества, разумеется, не было.

Витя переходил из комнаты в комнату, освещая белым светом своего фонарика серость дряхлых стен. Не было здесь никаких призраков. Ну, разве что, сам Витя мог быть этим призраком – тихим визитёром, решившим посетить забытое и никому не нужное место.

Огромная металлическая печь являлась единственным, что реально могло вызвать интерес в этом пустом доме. Она была центральной, все комнаты возвели вокруг неё, так что получалось, что часть печки так или иначе располагалась во всех помещениях, кроме прихожей. Её, видимо, пристроили позже. В результате четвёртый угол каждой комнаты не был углом, а представлял из себя полукруглую стенку. Необычное архитектурное решение, но подобное Вите доводилось видеть не один раз, ведь старых домов в посёлке было достаточно.

Пройдя через все комнаты и сделав своеобразный круг почёта по всему дому, Витя снова вернулся в первую комнату. Куклы нигде не было. Думая о Машкиных прелестях и о синяках, которые появятся от ударов Осея, он уже было собрался выходить наружу, как вдруг услышал странный звук. Замерев на месте, Витя принялся шарить по темноте лучом света.

«Кто здесь?» – спросил Витя, как ему сначала показалось, вслух. Но только потом он сообразил, что вопрос задал самому себе в голове. Его смелость в миг улетучилась и страх того, что он здесь не один, кляпом засел в горле.

Ответом стал всё тот же звук, теперь уже более отчётливый. Витя резко развернулся и осветил полукруглый «угол» комнаты. Теперь он совершенно точно понимал, что слышит стук. Металлический.

Кто-то стучал изнутри печки.

Луч света медленно сползал к полу, освещая проржавевшую решётку заслонки. Её, наверное, уже никто не открывал несколько десятков лет. Витя осторожно приближался к печи, сам поражаясь своей смелости. Уже второй раз этот дом пугает его до смерти, но при этом он так и не поддался желанию удрать, куда глаза глядят.

Неужели страх перед расправой Осея перевесил все другие, в том числе и суеверные страхи?

Стук повторился, Витя вздрогнул, но не перестал идти. В правой руке он держал телефон, а левую уже поднимал и тянул прямо к заслонке. В свете он увидел, как сильно дрожит его рука. Бледная, точно у покойника…

– Ну и скока раз ты уже обоссался?

Витя резко обернулся и машинально замахнулся рукой с телефоном, намереваясь ударить чудовище, которое подкралось к нему сзади и прошептало человеческим голосом эти слова. Нечто тут же схватило его за запястье и поварило. Послышался девичий визг. Свет смешался с темнотой, в жуткой карусели Витя сперва увидел потолок, а потом пол.

Он рухнул вниз, подняв столб пыли. Витя закашлялся, очки улетели куда-то в сторону, мир размылся.

– Ты на кого, сука, руку поднял?!

Чудовище почему-то говорило голосом Осея.

– Миша, ну хватит! Услышит кто-нибудь!

Судя по всему, монстров здесь было два. Второй взял голос Машки. Витя так сильно испугался и не сразу сообразил, что рядом с ним никакие не чудовища, восставшие из кошмаров, а всё те же Мишка-Осей и Машка, его (Витина) первая и единственная любовь.

– Ладно, вставай уже. А то вдруг ещё кони двинешь тут!

Осей резко дёрнул Витю и поставил на обе ноги.

– Не вижу… Очки…

– Чё?

– Очки…

Упавший телефон подсвечивал Осея снизу. Лицо его покрывали тени, но Витя видел лишь едва различимый силуэт.

– На…

Это было Маша. Она вложила Вите в руку очки, он ощутил тепло её ладони. Мир снова приобрёл прежние черты. Перед ним стоял ухмыляющийся Осей.

– Ну и чё, где кукла? – спросил он и смачно сплюнул на дощатый пол. Витя поморщился.

– Я… Это… А вы поч-чему здесь-то?

Брови Осея поползли вверх, растягивая лицо и делая его ещё более уродливым.

– Да я думал, что ты свалить вздумаешь и вдруг тебя придётся прям на улице отмудохать? А ты смотри – не зассал, зашёл, слыш!

Осей сделал несколько шагов в сторону и осмотрелся.

– И типа всё? И где бабайка? – громко гавкнул он. Эхо пробежало по пустым комнатам и растворилось где-то справа от них.

Боковым зрением Витя увидел, как Маша поёжилась. Ей явно не нравилось в доме.

– Миш, давай уже уйдём отсюда. Тут грязно.

– А ну осади. Слыш, очкарик? Кукла где? – Осей нарочито медленно начал подходить к Вите, как хищник подкрадывается к жертве. Тот инстинктивно попятился назад.

– Да я всё обошёл, Миш… Нет тут ничего.

Осей демонстративно вздохнул. Даже в тусклом свете валявшегося на полу телефона Витя смог увидеть, как в его глазах блеснул недобрый огонь.

– Походу, всё-таки придётся тебя отп…

Он не успел договорить. Звук из печки повторился. Только на сей раз это был не тихий стук.

Кто-то очень сильно барабанил по заслонке. Витя даже в полутьме видел, как она трясётся. От неё отлетали куски ржавчины вперемешку с пылью и оседали на полу.

– Чё за нах…? – голос Осея дрогнул. Витя вдруг осознал, что испытывает дикое удовольствие, слыша нотки страха. Мишка-Осей не давал ему прохода с первого класса, всё время корчил из себя героя и крутого пацана.

А теперь страх сломил даже его.

Впрочем, Витя испугался не меньше. Скорее всего даже больше. Но он не мог отвести взгляд от дрожащей заслонки. Удары почти оглушили его, но он всё равно смотрел и слушал.

– МИША, ПОЙДЁМ ОТСЮДА! МНЕ СТРАШНО!

Машка визжала. Осей отступил и в этот же момент удары резко прекратились, последний кусок ржавчины опустился на пол. В доме повисла гробовая тишина, которую иногда нарушало сбивчивое дыхания Машки. Похоже, что она дрожала.

– Слыш, ботан, ну-ка глянь, чё там… – скомандовал Осей, но слишком неуверенно. Он старался выглядеть крутым, но получалось уже не так, как раньше.

– В смысле? – тупо спросил Витя и опешил. Он не стал оправдываться, не бросился выполнять команду. Он… засомневался и переспросил. Такой наглости в отношении Осея он себе никогда не позволял.

Видимо, эта дерзость мигом привела Осея в чувство.

– Ты чё, тупой? Быстро открыл заслонку и глянул, чё там! Ну!

Витя вздрогнул и быстро присел на корточки. Решётка заслонки теперь была на уровне глаз и кажется он даже мог рассмотреть непонятные очертания с той стороны. Ему совсем не хотелось прикасаться к этой железяке, и в то же время его одолевало любопытство.

Казалось бы, что может быть общего у любопытства и страха? Разве что только их способность завладеть сознанием человека. Но вместе они способны подтолкнуть его на глупости.

Витя прикоснулся к заслонке. Шершавая поверхность покалывала кожу пальцев, холод железа обжигал.

«Ну, уже хорошо» – подумал Витя. – «Руку никто не откусил».

И действительно: заслонка не распахнулась, обнажая пасть с гнилыми зубами, готовыми вгрызться в его плоть. Не было также никаких других странностей. Стук не повторился. Ничего не напоминало о том, что буквально минуту назад кто-то колотил с другой стороны так, словно в печке проснулся заживо замурованный.

Вдохнув полной грудью пыльный воздух комнаты, Витя взялся за ручку и не без усилия медленно открыл печную заслонку.

– Ну чё там? – Витя слышал голос Осея чуть поодаль и неволей улыбнулся. Мишка боялся подойти, держался в стороне. И, скорее всего, поближе к распахнутой двери.

– Не видно… Можете посветить? – попросил Витька.

Осей шаркнул ногой, по комнате заплясали тени. К Вите подкатился его же телефон, который никто так и не поднял с пола. Он взял телефон, стряхнул с него пыль и направил луч света прямо в чёрную дыру.

Из темноты сверкнули два маленьких голубых глаза. Витька вскрикнул и плюхнулся на зад. Машка завизжала, Осей резко шикнул на неё, но она не могла успокоиться.

– Да чё там такое? – Осей, наконец, набрался смелости и, выхватив у Витьки телефон, посветил в дыру. На мгновение он замолчал, а потом захохотал.

– Ты чё, дурной, куклы испугался?

Осей ткнул пальцем в заслонку. Витя пригляделся: в топке лежала пластиковая кукла, похожая на пупса. Осей хмыкнул, засунул руку в топку, вытащил куклу и повертел её из стороны в сторону и выругался.

У куклы по колено были оторваны ножки, а места разрывов оплавились.

Осей выронил куклу, словно та могла его чем-то заразить. Игрушка гулко стукнулась о доски, подпрыгнула и приземлилась «лицом» вниз. Витька встал и отряхнулся.

– Эт чё, та самая типа? – почесал затылок Осей и швырнул Вите его телефон. Он поймал и пожал плечами. Машка захныкала. Витя посветил на неё: по щекам девушки градом катились слёзы. Она заслонила лицо рукой и возмущенно завизжала.

– Не свети на меня, дебил!!! Всё, мне надоело! Я ухожу!

Она резко развернулась и направилась к выходу. Осей мигом оказался возле открытой двери, преграждая ей путь.

– Да угомонись ты, слыш? Давай бери эту дрянь пучеглазую и пошли. А чё, как лох перед пацанами буду? Сказал, что принесу эту куклу – значит принесу.

Машка захныкала. Витя несколько раз моргнул и поправил очки.

– Так… Это… Ты, получается, с кем-то тоже поспорил на эту куклу? – спросил он, не веря тому, что с каждым сказанным словом уверенности в его голосе прибавляется.

Осей медленно повернулся к Вите и сделал шаг в его сторону. Витя не двигался.

– А ты чё думал? Думаешь, мне делать нехер, кроме как с тобой базарить и всякие задания тебя давать? Короче, ты свою работу сделал. Вали отсюда и не вздумай кому-то ляпнуть, что я тебя сюда послал, а не сам сразу пошёл, понял?

Витя не двигался. Осей сделал ещё один шаг.

– Ты глухой или чё? – прорычал он.

– Так ты специально… Ты поспорил, что сам найдёшь куклу, а послал сюда меня?

Осей ухмыльнулся. Вите вдруг захотелось схватить что-нибудь тяжёлое и ударить по этой роже так сильно, чтобы ухмылка стёрлась навсегда.

– Ну типа умный, лады. А теперь вали.

– Нет.

Витя заморгал чаще. Он не сразу понял, что произнёс это вслух.

Ещё один шаг. Теперь Осей стоял вплотную к Вите и тот мог чувствовать, как у Мишки изо рта воняет сигаретами, чесноком и чем-то горьким.

– Слыш сюда, ушлёпок, или ты щас же валишь, или…

– Миша…