Валера оказался прытким. Уже за сто шагов, Сингапур потерял его. В горячке облазив весь двор, Сингапур вернулся к подъезду и сел на лавочку, скрытый во все сгущающемся вечернем сумраке и тени старого куста сирени росшего у самого подъезда. Через некоторое время, к подъезду, оглядываясь, сжимая в руках широкую не удобную доску от контейнера, осторожно крался Валера. Сингапур затаился. Ни кого не заметив, муновец быстро проскочил в подъезд. Немедля, следом, Сингапур.
– Ну что, мичуринец, – угрожающе поигрывая скалкой, в глухой тишине подъезда, произнес Сингапур. Музыка кончилась, и в этой тяжелой подъездной тишине, голос Сингапура зазвучал особенно сурово. – Теперь бежать некуда. Сейчас я тебе, блядь, устрою Варфоломеевскую ночку.
Доска была слишком длинной и неудобной, замахнуться не получилось, муновец лишь выставил ее вперед, как пику.
– Ты, придурок, – вкрадчиво стал объяснять Сингапур, – я сейчас стукну по этой доске и ты себе руки осушишь. Кто ж для драки такую широкую доску выбирает, а? – Он тут же, с размаху, скалкой, саданул, как и грозился, по доске.
– О-ой, – выронив доску, муновец отступил к своей двери.
– Ну что, мунен югент, окрестить тебя вот этим вот, а? – взяв скалку в обе руки, Сингапур вжал ее в шею муновца, тот, схватившись за скалку, тихо захрипел:
– Помо… ги-ите.
Дверь резко распахнулась, Валера ввалился в коридор. Скалка вырвалась из рук Сингапура. Дверь захлопнулась.
– Скалку верните сволочи! Скалка не моя! – заторабанил в дверь Сингапур. – Вот сволочи, – сухо плюнув, он вышел на улицу и сел на лавочку. Скоро вернулся Данил.
– Нет больше твоей скалки, – сказал ему серьезно Сингапур. – Тот лектор, когда я его в подъезде прищучил, вцепился в нее, и, ты знаешь, прямо возле своей двери. Застонал, те ему дверь открыли, он вместе с твоей скалкой и того – в дверь ввалился… и захлопнулась за ним дверь. Так что скалка твоя, теперь у них, – заключил Сингапур.
– Вот уроды блаженные, это же любимая мамина скалка, она же мне все мозги проест, – Данил в досаде выругался. – И я своего не догнал. Удрал боров, – в еще большей досаде произнес он. – Ладно, скалку надо вернуть, – он вошел в подъезд. Постучав в дверь и услышав «кто?» сказал коротко: – Скалку верните.
– Вы за всё ответите! – взвизгнул девичий голосок, и мужской: – Мы вас сейчас всех завалим гады!! – но дверь не открыли.
– По ходу они там вооружаются, – предположил Сингапур. – К тому же их там целая банда. Ладно, – подумав, сказал он, – план такой… В любом случае, скалку надо вернуть. Я еще раз постучу, если мои предположения верны, они на меня кинутся. Я, от них, на улицу. Ты, как раз, встанешь за дверь подъезда. Они – за мной; ты первого пропускаешь, и вали второго, а я, уже на улице, первого. Потом остальных. Как план?
– Нормально, – кивнул Данил. Обхватив молоток двумя руками, замахнувшись, он встал за дверь подъезда.
Поднявшись к квартире, Сингапур постучал.
– Всё, смерть вам! – прокричали из-за двери. Не медля, Сингапур отступил на пролет ниже. Дверь распахнулась, человек семь парней, кто с табуретом, кто со сковородкой, у одного был даже вантуз – бросились на Сингапура. Тот – резво на улицу. Он только выскочил из подъезда, как…
Данил не пропустил первого. С криком: «Это я!» – Сингапур выскочил и, следом, не целясь, Данил махнул на уровне чьей-то головы.
– Убил! Бля, убил!! – ухнуло разом. Первый рухнул на ступени, тут же, в горячке, Сингапур добавил ему кулаком в голову. Муновцы – как один, давя друг друга, ринулись назад, в квартиру.
– Суки! – прокричал им вслед Сингапур и резко обернулся к обмякшему на ступенях парню. Им, как специально, оказался, щупленький Илья, тот самый паренек, который сидел за компьютерным столом. Ступени быстро окрашивались кровью выходившей из разбитой головы.
– Слушай… по ходу… замочили, – дрогнув, чуть слышно выговорил Сингапур. Данил, склонившись, приложил два пальца к шее паренька.
– Пульс прощупывается, – заключил он.
Сингапур взял парня за голову, в глаза его одуревшие заглянул, череп осмотрел.
– Фу-у, – выдохнул он. – Череп цел. Везде, – прибавил он утвердительно. – Ты ему лишь кожу стесал – вот здесь, – он тронул волосы выше лба. – Промахнулся, – наконец улыбнулся он.
– Промахнулся? – не веря в свое счастье, переспросил Данил.
– Промахнулся, – кивнул Сингапур.
– Блядь, твою мать! Промахнулся!! – задыхаясь от нахлынувшей радости, вскричал Данил. Вздрагивая от смеха, он рухнул рядом с Ильей на ступени. – Промахнулся, прикинь, – крепко обнял он Илью, даже в щеку поцеловал.
– Тише, тише, – остановил его Сингапур, – ему теперь помощь нужна, а то черт его знает, вон сколько крови. Давай поднимайся, – осторожно подхватив Илью под мышку, ласково говорил Сингапур. – Щорс ты наш.
Илья, беспомощно шаря руками по воздуху, поднялся, подхваченный с другой стороны Данилом.
– Кровищи-то сколько, – даже восхищенно говорил Сингапур, его рубашка и джинсы были щедро выпачканы кровью. – Ну и кровищи, ну и натекло! – все повторял он, пока они вели ошалевшего Илью к дверям его квартиры.
– Открывайте, – сказал Сингапур, беспрекословно постучав в дверь.
– Не откроем, – отвечали за дверью. И следом девичий плач:
– Убийцы! Вы за все ответите!
– Вы чего, придурки. Живой он. Раненый только. Открывайте.
– Не откроем, – все то же испуганный голос.
– Раненого заберите, – зло ответил Данил.
– Убийцы! – визжали за дверью.
– Вы уроды! – кричал в ответ Данил.
– А вы убийцы! – немедленно отвечали.
– Да заберите вы его, в конце-то концов, ваш раненый! – раздраженно и даже с обидой, крикнул Сингапур.
Дверь осторожно приоткрыли. Увидев своего, распахнули. Раненый ввалился; дверь захлопнулась.
– Ну чего, пошли домой? – кивнул Сингапуру Данил.
– Пошли.
– Ты глянь, это что, моя дверь так и была открыта? – удивился Данил.
Умывшись, они сидели на кухне, допивали вино.
– Хочешь прикол? – спросил Сингапур.
– Ну.
– Знаешь, что имя твое значит?
– Нет.
– Суд Божий.
– Серьезно? – удивился Данил. – Ну что ж, – усмехнулся он, – вот и… – он не нашелся, что сказать, лишь произнес. – прикольно… А твое? – с интересом спросил он.
– Федор – значит Дар Божий, – не без гордости ответил Сингапур.
– Тоже – супер! – кивнул Данил даже одухотворенно и тоже с гордостью.
Прошло с четверть часа, как в дверь вновь позвонили.
– Слушай, может менты? – осторожно предположил Сингапур.
– Сейчас посмотрим, – подойдя к двери, Данил посмотрел в глазок, открыл дверь. – Ну? – спросил он строго. На пороге стоял тот самый здоровяк в майке «ЛДПР».
– Данил, – отступив, выставив ладони, произнес он, – Данил, там это… мы короче… там… помощь нужна.
– Ну пошли, – дрогнувшим голосом ответил Данил. С нехорошим предчувствием, Сингапур вышел следом.
– Вот, чего делать-то? – прошептал здоровяк, когда они, все втроем, вошли в ванную.
– Да вы опизденели что ли?!! – вскричал Данил. В ванной, двое муновцев, опустив голову раненого в ванну, обильно поливали его из душа. – Идиоты, – бормотал Данил, перекрыв воду и вытаскивая раненого из ванны.
– Кровь не останавливается, – объяснял здоровяк, – мы – рану промыть, а кровь не останавливается. И мы, короче, к тебе… мы же тут только тебя нормально знаем.
– Вода же теплая, – бормотал Данил, усаживая раненого на стул. – Идиоты, – повторял он. – Где… что-нибудь… Бинты там… Сингапур, дуй ко мне, там в зале, в серванте, аптечка, зеленка. Дай полотенце, – приказал он здоровяку.
Вернулся Сингапур.
– Вот, – протянул он аптечку.
Залив рану зеленкой, забинтовав голову, Данил уложил Илью на диван; муновцы, всей толпой, молча наблюдали.
– Придурки малохольные, – в сердцах сказал им Данил, – вы же чуть его не убили. Кретины. И вообще вызывайте «скорую».
– Правда… ведь «скорую» надо было. А мы чего-то не подумали, – растерянно огляделся здоровяк. И сразу, человек пять, кинулись к телефону, мешая друг другу, уронили телефон.
– Я сам! – крикнул здоровяк, бросившись к лежащему на полу телефону.
– Пошли быстрее, – подтолкнул Данила Сингапур. – Сейчас вместе со «скорой» менты приедут.
– Точно, – нервно согласился Данил, и парни быстро покинули квартиру.
– Слушай, а скалка? – вспомнил Сингапур.
– Да черт с ней, – ответил раздраженно Данил. – Пошли скорее. – На улице он попросил: – Я поживу у тебя пару дней?
– Без проблем, – кивнул Сингапур.
Все обошлось. Илья две недели пролежал в больнице с гематомой и легким сотрясением. Отец Данила подсуетился, так что и проблем с милицией не возникло. Тем более что и самим сторонникам «Объединения», такая реклама была не к лицу. Вскоре они и вовсе съехали с этой квартиры.
4
– Слушай, все давно хотел спросить, – Сингапур вылил последнюю водку в пластиковый стакан, протянул Данилу. – Помнишь, когда с этим муновцем – тогда… Ну когда все только начиналось, мне этот лектор на стену указал и заявил тогда, что за стеной стул – когда он аллегорию свою развел эту божественную. Я ему еще возразил, что там не стул, а тумбочка.
– Помню, как ты возразил! – передразнил его Данил, – Возразил – так возразил.
– Да Бог с ним, я не об этом. Там, на самом деле, что было?
– А я почем знаю.
– Ну, кто там живет-то, ты знаешь?
– Кто живет, знаю, – ответил Данил. – Витёк там живет. Алкаш конченный, хотя ему и тридцати нет. Он – год назад это было – свой долбаный центр врубил с утра пораньше, как обычно по пьяни – на всю – весь стояк пробил, даже у нас пол заходил. Мы тогда с отцом к нему спустились. Он в расшибец. Дверь пришлось выбить. Лежал в хлам на матрасе.
– Стул был?
– Ты чего больной? – посмотрел на него Данил. – Я тебе говорю – алкаш. У него из мебели один этот долбаный центр музыкальный – еще совдеповский с такими метровыми колонками. В зале матрас на полу, и табурет на кухне – вот и вся мебель. Еще стол кухонный. Всё.
– И тумбочки не было? – пристально посмотрел на него Сингапур.
– И тумбочки не было, – вкрадчиво, как идиоту, повторил ему Данил.
– Вот и славно, – почему-то облегченно, произнес Сингапур.
– И чего? – выпив, не понял Данил.
– А того. Бога нет, – как глухонемому, на ухо, громко, сказал ему Сингапур. – Бога Нет, – повторил он, сделав ударение на оба слова. – Да, Сма? – хлопнул он по плечу Паневина.
– Наверна, сма, есть, – ответил тот невразумительно.
– Как это, наверна, – передразнил его Сингапур. – Он или есть или не есть.
– Не знаю, – пожал плечами Паневин.
– Знаешь, как переводится с английского, ай донт ноу? – весело подмигнул Данилу Сингапур.
– «Я не знаю», – ответил наивный Данил.
– Вот и никто не знает, – совсем весело подмигнул ему Сингапур.
– Придурок ты! – поняв, что попался, усмехнулся Данил.
– Ладно, – пошли отсюда, а то чёй-то малофато, – легонько постучал себе кулаком в грудь Сингапур. – Пора поиграть в догонялки. Ты как?
– Я пас, – отказался Данил, – домой пойду, надо курсовую по педагогике написать, в понедельник уже сдавать, так что…
– А я вот курсовую не буду сдавать! – даже пропел Сингапур. – Я вот, вместе со Сма, к Гале в гости пойду.
– Ну… это…
