Создатель страха
Лопес Евгения
«Страх отключает разум. И поэтому страх – самое эффективное средство управления людьми. Среднестатистический обыватель обязан ежесекундно чувствовать дикий, безумный, животный страх. Ничего не понимать, не распознавать, не анализировать. Захлебываться кортизолом, до краев переполняющим все его клетки до единой…»Такое напутствие перед вступлением в должность получает Дилан Эддингтон – один из руководителей Нью-Йоркского Информационного Агентства «Премьер Пресс». Обязанности Дилана – придумывать новости. Организовывать вбросы. Интерпретировать реально произошедшие события в негативных ракурсах. Раздувать панику, смятение, отчаяние, напряжение…Но однажды происходит цепь событий, в результате которых он теряет все. И в новом масштабном проекте по запугиванию человечества он – уже не вершитель судеб, а такая же жертва, как и все обычные, простые люди…
Лопес Евгения
Создатель страха
Глава 1. Мир у ног
Ранним майским утром 28-летний Дилан Эддингтон, директор Управления Политики Нью-Йоркского Информационного Агентства «Премьер Пресс», открыл глаза и улыбнулся новому дню.
С минуту он наблюдал, как трепетные солнечные лучи путаются в складках элегантных золотистых штор, закрывавших окна спальни. Вставать рано Дилану совсем не хотелось: просыпаться он привык на пару часов позже. К тому же в такое, почти предрассветное, время, уж точно не проснется Алисия, на которой он женат четвертый месяц. Но делать нечего: мистер Чейз Олдман, генеральный директор агентства, назначил на сегодня утреннее совещание.
Алисия спала, разметав по подушке роскошные светлые пряди. Легкое одеяло чуть-чуть соскользнуло с ее безукоризненно изящного, словно выточенного из мрамора, белого плеча. Дилан осторожно коснулся губами ее полуоткрытых губ, подумав с некоторой досадой, что будить супругу сейчас было бы совсем бесчеловечно, и, вздохнув, поднялся.
По пути в душ он споткнулся о валявшееся на полу любимое чтиво Алисии – каталог престижного ювелирного дома. Поднял, открыл на заложенной странице и, рассмотрев широкое бриллиантовое колье, решил, что закажет его сегодня – порадует жену.
Через полчаса он спустился на нижний из двух этажей своего пентхауса, где располагалась столовая. Завтрак был уже сервирован. Слуга, вышколенный еще отцом Дилана, налив горячий кофе из тончайшего кофейника, виртуозно растворился в пространстве.
Дилан съел завтрак, а затем, взяв чашку с кофе, поднялся из-за стола и подошел к панорамному окну.
Наслаждение великолепным напитком у окна столовой было его любимым утренним ритуалом. Вообще-то из пентхауса площадью 670 квадратных метров, занимавшего два этажа в небоскребе Манхэттена и имевшего открытую и закрытую террасы, открывался фантастический круговой обзор мировой столицы, от Гудзона до статуи Свободы; но именно окна столовой выходили на центральный парк. Зеленый прямоугольник, в котором идеальным было все – водоемы, лужайки и даже густые кроны деревьев, подстриженные безупречными круглыми шапочками, усладил бы взор даже самого взыскательного горожанина; а кварталы, окружавшие парк и простиравшиеся дальше, до самого горизонта, создавали впечатление, что перед смотрящим, как на ладони, разворачивается весь мир.
Дилану нравилось думать, что этот мир принадлежит ему, лежит у его ног, покорный малейшему движению мыслей хозяина. В каком-то смысле такой образ был недалек от истины – если вспомнить знаменитое высказывание: «Кто владеет информацией…» И Дилан, окидывая взглядом по утрам свои «владения», растворялся в ощущении собственного могущества, как в бесконечно приятной, сладкой волне…
Однако ему уже пора было ехать на работу.
Внизу шофер ожидал возле автомобиля. Услужливо распахнув перед господином дверь, спустя секунду он оказался на водительском сиденье и мягко, деликатно тронул машину с места.
Транспортный поток на улицах был уже довольно плотным, поэтому двигались они на средней скорости. По тротуару, параллельно, в двух противоположных направлениях устремлялся поток людской. Дилан рассеянно разглядывал эту сплошную человеческую реку, колыхавшуюся беспорядочно и неровно, не фокусируясь на отдельных лицах. Эти люди были ему не интересны.
Мистер Олдман в своем кругу, не церемонясь, называл обычных людей «толпой» или даже «стадом». Отец Дилана выражался более дипломатично, употребляя слово «массы». Суть от этого не менялась – с детства Дилан твердо усвоил, что в мире есть простонародье, примитивное, безликое и однородное, а есть такие, как он и его родители…
Родители Дилана погибли три года назад в автокатастрофе. Тогда трагедия повергла его в депрессию на полгода, да и сейчас иногда случались приступы тоски. Однако за исключением этого тяжелого удара судьбы, в целом его жизнь была вполне безмятежной…
Насколько вообще может быть безмятежной жизнь человека не простого, а уникального. Избранного.
При этой мысли Дилан непроизвольно улыбнулся. Как же все-таки прекрасно – быть избранным! Почти принцем, по праву рождения. Так и сказал ему отец в судьбоносном разговоре, состоявшемся между ними после выпускного праздника в Гарварде…
* * *
…Тогда, по пути домой, отец приказал водителю остановиться в небольшом городке, снял номер в неприметном, но очень элегантном отеле и заказал обед в номер. Когда официант, доставивший блюда, удалился, отец тщательно запер дверь, жестом пригласил сына за стол и, глубоко вздохнув, сказал:
– Ну что ж, Дилан, образование ты закончил. Поэтому тебе пора кое-что узнать. О твоем предназначении.
– О моем предназначении? – переспросил Дилан.
– Да. Дело в том, что наш род, род Эддингтонов… Не простая семья. С самых древних времен мы, Эддингтоны, выполняем важную миссию. Она передается из поколения в поколение прямым потомкам. Наша семья входит в так называемый Второй Круг, его называют еще Кругом Посвященных. Мы помогаем руководить человечеством.
– Помогаем… кому? – ошеломленно отозвался Дилан. – И… в чем?
– Расскажу все по порядку. Не знаю, догадывался ли ты об этом сам, но человечество на Земле не живет хаотично. У него есть руководители. Это несколько семей, которые называют себя Первым Кругом. Они не афишируют свою реальную власть. Но если проследить, кому именно принадлежат практически все крупные компании планеты, можно выйти на тройку крупнейших инвестиционных компаний, так называемых «институциональных инвесторов». Разумеется, схемы владения акциями довольно запутаны, и для безопасности обычных людей лучше и не пытаться в них подробно разобраться. Так обстоят дела во всех без исключения отраслях – их принадлежность так или иначе восходит к тройке инвестиционных компаний. Которые, в свою очередь, принадлежат трем определенным семьям. И так продолжается уже несколько веков. Эта тройка, или Первый Круг, контролирует все денежные потоки человечества, другими словами, все ресурсы миллиардов людей, то есть, по сути – они являются нашими хозяевами. А на правах хозяев – сценаристами и продюсерами глобального спектакля, в котором всем остальным отведена роль простых зрителей. Спектакля «жизнь землян».
– Я правильно понимаю, это… – Дилан собрался было озвучить возникшую у него догадку, но отец жестом остановил его.
– Мы не произносим эти фамилии вслух, – спокойно, но твердо, как заповедь, проговорил он. – Это ни к чему. Роли таких, как мы, в спектакле несколько другие. И они определены четко. За пределами наших обязанностей лишнее любопытство не приветствуется.
– Так кто же мы такие? – нетерпеливо воскликнул Дилан.
– Верные вассалы своих феодалов. Мы, Второй Круг – потомки аристократических семей, удостоившихся благосклонности лиц Первого Круга, верой и правдой веками служивших им, и служащие теперь. Мы – прямые исполнители воли и желаний истинных властителей. Они доверяют нам собственно процесс управления людьми. А вот способов управления – несколько, и каждая из семей нашего Круга Посвященных, которых в мире несколько сотен, специализируется на своем. Кто-то стоит у руля крупнейших промышленных корпораций и отвечает за финансовые потоки. Кто-то – во-главе стран, и, соответственно, проводит предписанную политику и принимает удобные Первым законы. Еще одна когорта Посвященных формирует общественное мнение и мировоззрение масс. Это и есть наша работа, сейчас – моя, в скором будущем – твоя. Я собираюсь отойти от дел. А ты заменишь меня на посту директора Управления Политики в «Премьер Пресс».
– И насколько я понимаю, – задумчиво произнес Дилан, – обязанности на этом посту не так просты, как кажутся на первый взгляд.
– Совершенно верно. Информационное агентство – место, где новости рождаются, чтобы потом расходиться по миру. Мало кто из обывателей знает, что информационные агентства – отправная точка для любых известий. Так вот, выходить к широкой публике должны исключительно те новости, которые служат интересам Первого Круга. Все семь миллиардов людей нашего мира могут узнавать то и только то, что определит для них Первый Круг. Так создается общественная реакция и общественные настроения, необходимые Первым.
– И… Как же это делается?..
– О практических приемах рассказывать тебе сейчас нет смысла. Вас подробно введет в курс дела мистер Чейз Олдман, Генеральный Директор агентства. А затем, в процессе работы под его руководством, освоишь все необходимые навыки. Ты справишься, я не сомневаюсь. Ты же Эддингтон.
– Мистер Олдман – тоже из Второго Круга?
– Да, и он занимает среди нас самую высокую позицию – Посредника. Большинство Посвященных не общаются с Первыми напрямую. Для этого существуют Посредники. Они поддерживают личную связь с хозяевами. И транслируют нам их желания и распоряжения.
– Ты сказал: «введет в курс дела вас». Есть кто-то еще, кроме меня?
Отец улыбнулся.
– На этот раз так случайно совпало, что дети директоров всех трех Управлений агентства – почти ровесники. Поэтому мы решили одновременно передать вам свои посты. Надеюсь, вы подружитесь. Кевин, сын директора Управления Экономики миссис Кантвелл, тоже только что получил диплом. Синди, дочь директора Общего Управления, мистера Уорчестера, на пару лет старше. По приезде в Нью-Йорк мистер Олдман примет вас у себя.
Дилан задумчиво посмотрел в окно, осмысливая услышанное.
– То есть получается, что у меня нет выбора, – прокомментировал он. – Ты даже не спросил, хочу ли я работать в «Премьер Пресс». Может, у меня были другие планы?
– Сожалею, – пожал плечами отец. – Да, у таких, как мы, выбора действительно нет – такова плата за избранность. Однако Первый Круг, со своей стороны, щедро оплачивает нам это небольшое неудобство. Надеюсь, ты понимаешь: совершенно обычному руководителю агентства не по карману был бы пентхаус на Парк-Авеню. И все остальное… Советую посмотреть на обстоятельства с другой стороны. Например, принцы или принцессы тоже не имеют выбора – они рождаются только для того, чтобы стать королями и королевами. Другого пути у них нет, как бы им ни хотелось. Так вот, можешь считать себя принцем. В каком-то смысле…
– Хм, – усмехнулся Дилан.
Идея о том, чтобы считать себя принцем, пусть и метафорически, а также собственное элитарное положение в обществе очень понравились ему. С неподдельным удовольствием он ощутил, как охватывает, заполняет тело ощущение величия и значительности. Сами собой расправились плечи, горделиво приподнялась голова.
– Так вот почему ты всегда готовил меня к профессии политолога… Ну что ж, я согласен, – резюмировал он. – Но все-таки, что было бы, если б кто-то из Посвященных отказался от миссии?
– Его уничтожили бы, – спокойно ответил отец. – Потому, что он знал бы великую тайну, не выполняя при этом свои обязанности… А такого Первые не допускают. И разумеется, все, что было сказано между нами здесь сегодня, не должно выйти за пределы твоей головы никогда. Даже в родственном кругу. Твоя мать не имеет ни малейшего представления о моем истинном занятии, своей будущей жене ты так же не вправе ничего сообщать. Расскажешь когда-нибудь, как я тебе, только своему сыну или дочери.
– Понятно, – кивнул Дилан.
Весь дальнейший путь до Нью-Йорка они проделали молча – Дилан размышлял над сакральной информацией, открывшейся перед ним сегодня, отец просто смотрел в окно, как самый обычный, ничем не примечательный человек.
На следующий день Дилана отвезли к мистеру Олдману.
Глава 2. Второй круг
Мистер Олдман жил в квартале Викториан Флэтбуш.
– Неожиданно, – улыбнулся Дилан, когда автомобиль остановился возле трехэтажного дома из темно-красного камня с высоким крыльцом, черепичной крышей и узкими окнами в форме арок, обрамленных тяжелыми пилястрами с замысловатой лепниной.
– У каждого свои причуды. Мистер Олдман неравнодушен к викторианской эпохе, – пояснил отец. – Ты пойдешь один. Удачи.
– Спасибо.
От особняка веяло величественностью и некоторой угрюмостью. Дверь отворил представительный, осанистый бородатый дворецкий, и Дилан даже пожалел, что одет в джинсы и поло: самым уместным сейчас было бы вручить домоправителю шляпу и трость.
– Добро пожаловать, мистер Эддингтон.
Обстановка не обманула ожиданий: внутри присутствовал и камин с золотыми кубками на мраморной полке, и шелковые обои, и тяжелые многослойные портьеры. Мебель имела выгнутые ножки, обивку дивана и кресел украшала ручная вышивка, столешницу – причудливая резьба. Венчала все это великолепие внушительная трехъярусная люстра.
По деревянной лестнице с изящными изогнутыми балясинами дворецкий проводил Дилана в кабинет хозяина на втором этаже и мягко закрыл за ним двустворчатые двери.
С той самой минуты, как он узнал, что будет работать с двумя другими избранными, Дилану не терпелось познакомиться с ними. И оба его коллеги уже были в кабинете – высокий синеглазый, темноволосый юноша с тонкими, нервно поджатыми губами и худенькая девушка в огромных очках и коротким, нелепо торчавшим хвостиком из волос мышиного цвета.
– Добрый день, – поздоровался Дилан. – Дилан Эддингтон.
– Очень приятно, – пискнула девушка. – Я Синди Уорчестер.
– Кевин Кантвелл, – представился молодой человек, подавая Дилану руку.
– Я только вчера узнал обо… Обо всем, – поделился Дилан, пожимая ее. – А вы?
– Я тоже вчера, – откликнулся Кевин.
– Я – неделю назад, – улыбнулась Синди.
– И… как вам новости?
– Сам не знаю пока, – Кевин пожал плечами с выражением явной растерянности. – Я собирался работать в крупном банке или Федеральной Резервной Системе, а теперь… Я еще сам не понимаю, что чувствую.
– А вот я очень рада, – в голосе Синди звучал явный восторг. – По-моему, быть избранным – это потрясающе!
– Ну что ж, посмотрим, – усмехнулся Кевин.
В этот момент двери распахнулись и в кабинет стремительным шагом вошел хозяин дома.
Это был чуть полноватый господин среднего роста, с залысинами, глубокими резкими складками над бровями и колючим, цепким взглядом светло-серых глаз. Он жестом пригласил всех усесться в кресла, а сам, пройдя к письменному столу, расположился за ним. Оглядел присутствовавших, на несколько секунд задержав взгляд на каждом (Дилан почувствовал, как на мгновенье его словно обдало острым, пронизывающим холодом) и заговорил:
– Добрый день, леди и джентльмены. Рад приветствовать новую смену Посвященных. Меня зовут Чейз Олдман, я буду вашим руководителем и Посредником. Вы уже познакомились?
– Да, – кивнули все трое.
– Отлично, тогда не будем тратить время на представления и приступим к делу сразу. Сейчас я расскажу все, что вам следует знать. Предупреждаю: кое-что из услышанного с непривычки может вас шокировать. Однако советую запомнить раз и навсегда, как заповедь: у Посвященных нет и не может быть никаких слабостей. Поэтому – просто привыкайте.
Начну с небольшой теоретической части, чтобы вам стал ясен полный расклад. Итак, вы уже знаете, что человечеством управляют, и это делают семьи Первого круга. Такой мировой порядок сложился в 18 веке, с первыми зачатками промышленного производства. Сейчас уже можно только восхититься умом и даром предвидения тех величайших людей, которые предвосхитили будущее и сумели собрать в руках своих потомков все финансовые потоки планеты, и принять сложившееся как данность. Потому что изменить что-либо в современном мире невозможно: власти Первых не сможет противостоять никто и ничто.
Однако, поскольку численность Первых никогда не была такой уж значительной, им всегда требовалась помощь доверенных лиц – наших с вами предков, а теперь и нас самих, так называемого Второго круга. Так в чем же мы помогаем Первым? В управлении толпой.
Толпа – в нашей терминологии основное, большей частью нищее население Земли. Люди, которые размножились до неприлично огромного количества и буквально пожирают ресурсы планеты, отнюдь не бесконечные. Да, одновременно они являются и потребителями, обеспечивающими прирост богатств Первых, но по мнению наших правителей, семь-восемь миллиардов – все-таки чересчур много. Их вполне устроили бы три-четыре миллиарда.
Кроме того, толпа всегда представляет собой угрозу. Людям без ресурсов сложно адаптироваться в обществе, они лишены жизненных возможностей, и всегда существует риск, что их негодование и возмущение выплеснется в бунт. Поэтому оставлять толпу без контроля нельзя.
Раньше Первым было проще: с помощью Второго круга они периодически развязывали войны и эпидемии, словом, успешно уничтожали человечество физически. Так сказать, регулировали поголовье. Намного проблематичнее такие способы стало использовать в 20 веке – после второй мировой войны гуманистические настроения охватили буквально все стадо. Сейчас, в 21-м, войны и эпидемии используются лишь в странах третьего мира, до которых никому нет дела, на остальных территориях подобное уже невозможно.
В наше время методы сдерживания толпы в основном перешли в плоскости экономики и политики. Ключевые посты в этих двух сферах на планете занимают Посвященные. Все процессы организуются в интересах Первых и имеют целью создание условий зависимости, обнищания и фактического рабства. Однако не менее важным направлением Первые считают создание информационного пространства, исключающего любое «прозрение» обывателей. На этом поприще трудимся мы. И чтобы понять, на чем основана наша тактика, нужно совершить небольшой экскурс в человеческую психологию, что я сейчас, с вашего позволения, и сделаю.
