Дирижабль с чудесами "Варечка. Ведьмина сила"

– Тетя Маша, как думаете, почему сейчас она сделала это, спустя столько лет? – нарушила тишину Варя.

– Да кто ее знает, Варюша. Наверное, у нее не было моей личной вещи…, – отозвалась та. – Я слышала личная вещь нужна…

– Я не об этом. Почему она ждала столько лет и только два года назад вас в гости позвала?

– Ах, это… Раньше я думала, что осознала к старости, что мы все же близкие люди. Но теперь мне кажется, что это из-за той невесты, что она для Степы выбрала. Та девушка ведь сразу замуж вышла за другого, когда о нашей свадьбе узнала. А как раз перед тем, как свекровь нас позвала, овдовела.

– Но она ведь уже старая, ну, то есть не молодая. Зачем вашей свекрови взрослая невеста?

– Наверное, из-за денег, – подумав, ответила тетя Маша. – У той женщины очень обеспеченная семья.

Они обе замолчали. Варя не могла поверить, что ради денег кто-то способен сотворить такое со своим сыном, со своими внуками.

А через час тете Маше позвонил муж. Женщина поменялась в лице. Она приносила соболезнования и тихо всхлипывала. Дядя Степа сказал, что не вернется к назначенному времени домой, что как минимум на неделю он опоздает. Придется ехать на родину, хоронить мать. Прошлым вечером она попала под машину, а ночью скончалась. Помня о недуге жены, не зная, что теперь болезнь отступила, он не позвал ее с собой. Что, наверное, было к лучшему.

Всю оставшуюся дорогу тетя Маша проплакала. Она помнила свой сон со змеями, верила словам ведьмы, убеждавшей, что выбор за нее сделала судьба и проклятье нашло свою жертву. И все же ей было жаль женщину, которая обрекла ее на верную погибель.

Варя не успокаивала ее. На пути домой она думала о том, как теперь ей жить дальше, как относиться к людям, как оставаться человеком самой.

Глава 14 Грех отработать придется

Варечка сидела на скамейке в парке. Вокруг цвели яблони, дети весело бегали друг за дружкой, родители поглядывали на них, общаясь между собой. Пахло весной. Внимание Вари привлекла пожилая женщина на скамейке напротив. С ней явно что-то было не так. Варечка присмотрелась внимательнее. Черные плети опутывали руки женщины. Варя нахмурилась и отвернулась. Приятный ветерок обдувал лицо девушки, и, не желая портить себе настроение, она стала смотреть на стайку детей, играющих в догонялки. И тут ей стало не по себе. И как она раньше не заметила: все малыши были покрыты черной паутиной. На детей прикрикнул молодой мужчина. Варя посмотрела на него, с трудом переведя взгляд с ребятни. Уф! Мужчина как мужчина. Но не успев обрадоваться, Варечка взглянула ему в глаза. Скручиваясь кольцами и снова распрямляясь, в зрачках мужчины извивались черви. Она вскочила и бросилась бежать, но навстречу ей попадались лишь пораженные колдовством люди: одних оплетали змеи, у других… Варя не могла на это смотреть и просто зажмурила глаза.

– Проснуться! Я хочу проснуться, – пыталась выкрикнуть она, но из саднящего горла вырывался лишь тихий сип! Она не могла произнести ни слова. Варя остановилась, почувствовав, как кто-то сзади схватил ее за плечо и… проснулась.

На часах девять утра. За окном кружат снежинки. Это был просто сон. На календаре суббота, рабочая неделя позади, а выходные ещё только начинаются. Варечка вытерла со лба холодный пот и пошла умываться.

С тех пор, как она поняла, что теперь отличается от других людей, Варя не могла найти себе места. Она чувствовала себя чужеродным звеном в кругу друзей. Постоянно присматривалась к людям, ища в их неблаговидных поступках навязанную волю, а в болезнях – чье-то злословие. Варечка понимала, что это что-то вроде синдрома медика-первокурсника. Те тоже начинают находить у себя и других несуществующие болезни, подгоняя симптомы под пройденный материал. Но поделать с собой ничего не могла. А слушать стенания Юлечки ей было и вовсе неприятно. Теперь, когда она видела, что никакой венец безбрачия над подругой не висит, стало понятно, что дело всего лишь в ее характере, восприятии мира и нежелании что-либо менять. А потому все чаще вместо встреч с друзьями Варя отправлялась на прогулки в одиночестве. В это утро она решила поступить так же.

Парк находился недалеко от дома. Варечка, прихватив с собой рюкзачок и термокружку с горячим кофе, не спеша, отправилась туда пешком. Ей нравилось бродить по занесенным снежком тропинкам.

В рюкзаке лежала давно прописавшаяся там хоба – туристическая пенка. Варя достала ее и села на скамейку, подложив вещицу, чтобы не застудиться. Старые яблони, как и во сне, были усыпаны белым. Но не цветами, а снежными хлопьями. В девять утра парк был совсем пустым. Никаких детей, играющих в догонялки, не было, как, впрочем, и их счастливых родителей. Только одинокий старик на скамейке напротив. Все ещё слишком отчетливо помня свой страшный сон, Варя долго не смела встретиться с ним взглядом. Она смотрела куда угодно, только не на него, пока не поняла, что это даже смешно.

"В конце концов, это даже смешно", – повторила она вслух, грея руки о термокружку. Но та не так уж хорошо держала тепло. Варечка посмотрела на пожилого мужчину. Сложно было сказать, сколько ему лет. Семьдесят? Восемьдесят? Сухой и немного сгорбленный, он сидел, прикрыв глаза. И тут вдруг Варю пробрала дрожь. Глаза старика были прикрыты не просто так. Теперь она четко видела черную повязку. Варя мотнула головой, не желая смотреть. Но тут дедушка открыл глаза и посмотрел прямо на нее. Она почувствовала его взгляд. Мужчина поднялся и медленно подошел прямо к скамейке, на которой сидела Варя.

– Вы видите ее, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал старик. Голос его оказался на удивление приятным.

– Что? -опешила Варечка.

– Вы видите ее, – повторил он. -Эту повязку, о которой рассказывали мне другие.

Варя поняла, о чем он говорит, но продолжала изображать неведение.

– Я не понимаю, о чем вы… – сказала она.

– Меня всю жизнь мучают головные боли, а теперь я слепну. Очень быстро. Врачи говорят, что это старость. Но некоторые люди, те, кто тонко чувствует этот мир, такие как вы, они видят черную повязку у меня на глазах.

– Вы знаете многих, таких как я? – не удержалась Варя.

– Я стар и многое повидал в жизни.

– Почему же они не помогли вам?

– Я тоже хотел бы знать, – сказал он своим бархатистым голосом. Варя почему-то подумала, что в свое время этот мужчина разбил не мало сердец. Он был очень приятным, ему хотелось верить.

– Как вас зовут?

– Дмитрий Петрович.

– А знаете что? – неожиданно для себя самой спросила она. – Давайте я попробую вам помочь? Я живу здесь, недалеко…

Впервые Варя привела в свой дом постороннего человека. Но порча не выглядела серьезной. Она точно не была сделана на смерть, и девушка искренне недоумевала, почему никто другой до сих пор не снял эту черную повязку, мешающую человеку полноценно жить.

Она усадила его на стул на кухне, закрыла окно. Ритуал был несложный. Но Варечка решила все же заглянуть в свою тетрадь, чтобы удостовериться в том, что она все помнит правильно. Но на обычном месте тетради не оказалось. Варя проверила все поверхности. Ее не было нигде! Мужчина терпеливо ждал на кухне, не задавая вопросов и не торопя.

"Ну и ладно, – решила девушка, – Я вспомню все, что потребуется".

Варечка принесла свечи, несколько травок и другие мелочи. Старик сидел, прикрыв веки и слегка морщась, словно бы от ноющей боли.

Свечи не хотели гореть. Огонь гас, словно бы кто-то задувал его. Старик распахнул глаза.

– Стало быть, не вышло, -сказал он и начал одеваться.

– Почему они не горят? – спросила Варя, складывая свечи обратно в коробку, – Вы ведь знаете, я вижу…

Варя не думала, что он ответит и теперь жалела, что спросила.

– Я был молод и глуп, – сказал он своим приятным баритоном, – и делал постыдные вещи. Я наказан за то, что смотрел и ничего не сказал. Ничего не сделал, чтобы помочь ей.

– Кому?

– Ведьме. Кому же ещё? Остальных давно нет в живых. Кто-то утонул. Кто-то спился до смерти. Так что я легко отделался.

– Но почему это никто не может снять?

Мужчина посмотрел на нее, как на неразумную, и ткнул пальцем в потолок.

– Они не дают. Нельзя. Я должен отработать наказание в этой жизни, а может и не только в этой. Тебе бы стоило знать о таком.

Он обулся и вышел за дверь. А Варечка поспешно набрала знакомый номер.

– Матрена, что значит, не дают снять порчу? Как это?

– Я же говорила. Сначала узнай, за что наслали, кто наслал. Возмездие не снимается. А сунешь руки туда – поплатишься за чужие грехи. Эх, молодежь, – вздохнула женщина и повесила трубку.

Глава 15 Дети видят души ушедших людей

На следующий день Варя проснулась от телефонного звонка.

– Кому это там не спится в воскресенье утром, – пробурчала она, разлепляя заспанные глаза и вглядываясь в экран телефона. – Алло. Тетя Маша? Что-то случилось?

– Ой, Варенька, я разбудила тебя? Прости! Ничего не случилось. Давай я позже перезвоню, – услышала она смущённый голос.

– Ничего, теть Маш, я слушаю. Уже проснулась, – ответила девушка.

– Варечка, тут такое дело… Не знаю с чего и начать… Помнишь Свету, подружку моей дочки?

Варя не помнила. Дети тети Маши были старше, и у них всегда была своя компания, свой мир, в котором Варечке не было места. Но она от этого и не страдала, ведь у нее были свои друзья. И все же Варя неопределенно пробубнила в трубку что-то вроде: "Н-у-у-у".

– Так вот, ты не могла бы завтра свозить ее к Матрене? Очень надо.

– Теть Маш, я же работаю завтра…

– А другую какую ведунью не знаешь? Может, поблизости кто-то? В городе…

– Знаю, – ответила Варя, – Где Света живет?

– Так здесь же, в моем подъезде, этажом выше.

– Вечером заеду, она после шести дома будет?

– Будет… – растерянно произнесла тетя Маша.

– Ну, все… тогда до вечера.

Варечка положила трубку и попыталась снова заснуть. Но свет уже настойчиво пробирался сквозь сомкнутые веки…

Весь день девушка крутилась, как белка в колесе. За тот месяц, что ее не было в городе, "бумажных" дел накопилась прорва. Но половина инстанций в выходные не работает, половина работает в один и тот же короткий промежуток времени, так что за один день не обежать. А очереди? Даром, что электронные. Но о том, что вечером ее ждут, Варя не забывала ни на минуту. Шутка ли, первый самостоятельный сеанс. Тот, вчерашний, она решила выкинуть из головы, как глупость, которую повторять она не станет.

В шесть часов вечера, когда на улице темнело, а нормальные люди начинали готовиться к рабочей неделе, Варечка уже нажимала знакомые цифры на домофоне.

– Кто? – раздалось из переговорного устройства.

– Это я, теть Маш, – ответила Варя и домофон запиликал, сообщая, что дверь открыта.

Тетя Маша уже ждала ее во всеоружии.

– А где же ведунья? – спросила та, с недоверием заглянув Варечке за плечо.

– Теть Маша, вы только не смейтесь, ладно? Ведунья – это я.

Женщина посмотрела на Варю недоверчиво.

– Что за шутки, Варечка, я тебя с пеленок растила. Какая же ты ведунья?

– Давайте зайдем в квартиру, не на лестничной клетке же обсуждать такие дела.

Тетя Маша согласилась. Но на Варечку смотрела так, будто раздумывала, стоит ли ей вызывать спецбригаду в белых халатах. Вообще-то, Варя не планировала признаваться. Она и для самой себя ещё не все решила. Но после вчерашнего посетителя поняла, что кем бы она себя ни считала, а пройти мимо человека в беде она не сможет. А значит, рано или поздно ей придется рассказать близким, что происходит. Так почему не сейчас? Помешивая маленькой ложечкой чай с мелиссой, наполняющий кухню ароматом лета, Варя обстоятельно рассказывала тете Маше все, что с ней происходило. Женщина слушала молча, не перебивая. На живом лице ее эмоции сменялись, как картинки в калейдоскопе.

– Вы мне не верите? – спросила Варечка, когда закончила свой рассказ.

– Ещё две недели назад не поверила бы, – призналась та. – Но теперь, когда я так внезапно исцелилась от болей, мучавших меня столько месяцев…

– Ну, а если верите, так пойдемте. Нас ведь ещё ждут? – спросила она, посмотрев на часы.

Тетя Маша тоже перевела взгляд на циферблат. Всю историю Варечка уложила в сорок минут, хотя в жизни её изменилось так много… И сколько других судеб теперь сможет поменять она…

– Конечно. Только боюсь, что не поверит, что ты что-то можешь. Света же тебя тоже с детства знает, – разволновалась женщина.

– А мы ей не скажем. Все будет хорошо, – ответила Варя.

Светлана уже давно сидела как на иголках и, увидев в дверях Варечку с тетей Машей, опешила. Она пытаясь разглядеть кого-то за их спинами.

– Женщина, о которой мы говорили, не сможет прийти, – сказала Варя вместо приветствия. – Но если ты мне расскажешь все в подробностях, то я поговорю с ней и передам тебе ее ответ через тетю Машу.

Света недоверчиво смотрела то на Варю, то на соседку.

– Я уже не раз так делала. Тетя Маша свидетель.

– Да что там свидетель, – включилась в игру та, – это же Варя тогда поняла, что со мной все не так просто и отвезла к целительнице.

– Проходите, – выдохнула Света и, посторонившись, пропустила гостей внутрь. Она проводила их в комнату, предложив расположиться на диване, но сама явно не находила места.

– Ты, Света, тоже присядь, – предложила Варя, – В ногах ведь правды нет. Мы обязательно постараемся тебе помочь.

Женщана опустилась на краешек кресла, словно в любую секунду готова была вскочить, и начала говорить:

– На самом деле помощь нужна не мне. Ванечка, мой сынок, ему всего четыре. Не знаю, как и сказать, чтобы ты поверила…

– Я поверю, – ответила Варя.

– В общем, у него появились воображаемые друзья. Сначала даже не придавала этому значения. Я же много книг по детской психологии читала. Но в последнее время это стало меня пугать. Первый раз ночью случилось. Я услышала возню на кухне и прикрикнула на него, чтобы не баловался, ведь ему давно пора было спать. На что услышала ответ из детской, что это не он. А детская у нас в другой стороне квартиры. И я здесь, посередине, и дверь открыта. Если бы он прошел мимо, я бы заметила. Но и это не все. Потом шум повторился. Вот тут у меня волосы на голове зашевелились. Понимаете? Муж на вахте, ребенок в комнате, животных у нас нет… Ночь на дворе. Я к нему в захожу, чтобы проверить не напугался ли он, а Ваня отвечает: "Не бойся, мама, это Юра со мной поиграть пришел". Ещё неделю я слышала, как он смеется в комнате один. Играет с кем-то. А что я сделаю? Запрещу ему играть с тем, кого не вижу? И как я ему это объясню? Но потом все прекратилось. Два месяца была тишина, и вот он опять хохочет, болтает с кем-то в детской. Я захожу, а он: "Мама, мы играем". Я говорю: "С Юрой?" "Нет, с Настей,"-отвечает.– Но с тобой она играть не хочет. Говорит, что ты ей не нравишься". У меня мурашки по коже. "А где она сейчас?" – спрашиваю. "Так вот она, на тебя смотрит". Я не знаю, что делать. Я бы повела его к психологу. Но эти их игры я и сама слышу. А однажды видела, как мяч с холодильника ему прямо в руки скатился. Я ведь его сама туда убрала… специально! Он там два дня пролежал и не падал! Этак мне и себя нужно к психологу. Или сразу к психиатру, – сказала она, нервно водя пальцами по велюровому подлокотнику.

– Поход к психиатру давайте пока отложим. Вы мне скажите вот что: в вашем доме недавно какая-нибудь Настя не умирала?

– У нас в доме нет девочек с таким именем. И в соседних домах нет, – ответила Света, отрицательно помотав головой.

– А если не девочек? Скажем, женщин? Или может… бабушек?

– Баааа, – произнесла тетя Маша, хватаясь за голову. -Так Никитичну же Настей как раз и звали. И ты ей точно не нравилась, – сказала она Свете.