Только сейчас Кристина осознала, что на Земле воздух пока не позволяет понимать иностранную речь, как это происходит в облачном мире. Девочка быстро набрала текст в переводчике:
– Я ученица вашей сестры, Жанны. Она попросила заехать к вам и передать привет.
– Проходите, – пригласила хозяйка дома.
Дальние гости и хозяйка общались с помощью стандартного набора путешественника: переводчик, мимика и жесты.
– Мы с Жанной разговаривали примерно месяц назад. Мне очень не нравится, как она выглядит. И вообще у нее всегда слишком много дел, – сестра Жанны говорила быстро, останавливаясь только, чтобы проверить, успевает ли переводчик за ней.
– Кстати, меня зовут Рената!
Она пригласила гостей сесть на мягкий диванчик бежевого цвета, который гармонировал с цветом небольшого комода. Кристине комната и кухня показались очень просто оформленными, но зато в доме чувствовался уют и забота. Здесь хотелось пить чай, ставя небольшие чашки на вышитую вручную скатерть, прячась от яркого солнца.
– Значит, ты будешь следующей Повелительницей Бурь, – обратилась Рената к Кристине после того, как разлила лимонад по стаканам.
– Да, мне остался еще год учебы…
– Ох, бедная ты девочка, мне жаль тебя, – неожиданно сказала Рената. – Тебя лишили жизни, семьи, родных, а главное – возможности выбирать свою судьбу.
– Рената, – вмешалась мама. – Ваша сестра и Кристина выполняют важную миссию…
– Вы так уверены в этом.
– Да, моя мама тоже была Повелительницей Бурь.
Рената очень удивилась, но ответила только улыбкой и легким кивком головы.
– Тогда вы тем более понимаете, что за доля выпала вашей дочери. Когда Жанну избрали, мы устроили тихий семейный праздник, потому что информацию разглашать было нельзя. А на следующий день она собрала гору теплых вещей и … улетела. Да, мы писали письма, потом появилась видеосвязь с Дворцом, но здесь она больше не появилась. Как переживала мама!
– Я понимаю вас, – тихо-тихо сказала Кристина. – Но сейчас изменили правила. Я, например, приехала к родителям.
Рената ничего не ответила, видимо, не в настроении была спорить и убеждать. Вместо этого она встала и взяла с полки бархатный альбом.
– Я всегда увлекалась фотографией и, признаться, терпеть не могу смотреть фото в электронном виде. В этом альбоме и наши старые семейные фотографии, и новые, например, я с детьми, бабушки, дедушки…. Передайте этот кусочек дома Жанне.
– Да, – воскликнула Кристина, – Жанна передала вам письмо!
– Странно… Странно, что она не прислала сама или не сказала ничего по видеосвязи, а через вас, – Рената будто разговаривала сама с собой.
– Просто мы приехала в Испанию на отдых, – объяснил папа, как она всегда любил объяснять: все в мире просто и логично.
– Вы знаете, я приглашаю вас посмотреть сад около дома, а я пока прочту письмо – вдруг мне нужно будет прислать ответ, – предложила Рената.
Гости не возражали, и пока они с наслаждением вдыхали ароматы пышных цветочных кустов, росших по сторонам выложенной камнями дорожки, Рената прочла следующее:
Рената, здравствуй!
Мы говорили недавно, поэтому не спрашиваю о том, как дела у Патрика и Эммы. Передай им всем снова приветы.
Писать письмо через облачную службу я не могу, так как информация должна остаться в тайне, а облачная почта сохраняет данные.
Дни мои сочтены, пишу об этом прямо и просто, но я не могу сказать, сколько мне осталось, так как болезнь слишком непредсказуема. Облачный воздух закалил меня, и именно поэтому, я думаю, я еще жива.
Мне бы только успеть доучить Кристину, потому что мир не может снова остаться без Повелительницы Бурь. Я прошу тебя подготовить все и самой настроиться на то, что скоро тебе придется похоронить меня. Я прожила хорошую жизни и мне почти не о чем жалеть.
Не говори ничего Кристине и ее родителям. И не выдай меня.
Когда придет время, ты все поймешь.
Люблю тебя, дорогая Рената.
Жанна
Рената не помнила, как угостила Кристину и ее родителей пирогом, стараясь улыбаться, как пожелала счастливого пути и как оказалась в кровати, уложив детей спать.
Глава 3
– А мне Рената очень понравилась, – продолжила разговор мама, попав, наконец, ключом в замочную скважину. – Есть все-таки в ней та самая южная красота. А эмоциональность какая!
Папа только улыбнулся, так как тащил три чемодана.
В родном Петербурге солнце светило по-августовски мягко, подготавливая жителей к наступлению осени. Многие ходили загорелые, и сразу было ясно, что они недавно нежились на пляже, а теперь с неохотой и даже ужасом ожидают начало нового учебного года.
Кристина решила тщательнее подойти к сбору вещей на этот раз, так как посылки от родителей хотя и передавали тепло родного дома, все-таки доставляли сплошные технические неудобства. Через пару дней после приезда топы и шорты в чемодане уступили место:
– крему защитному от мороза для лица и рук (Кристина уже устала от растрескавшейся коже от тренировок на морозе);
– новым комплектам шапок, перчаток и снудов, которые связала Кристине бабушка, жившая в Мурманске;
– новые брюки, рубашки и несколько футболок, привезенных из Испании (мама нехотя согласилась их купить, ворча “Опять накупишь непонятно, для чего, а цвет-то, цвет какой, даже страшно сравнивать!”);
– три последние книги о Гарри Поттере, которые непременно хотелось поскорее прочесть теперь, когда сама сталкиваешься с магией каждый день;
– несколько дизайнерских тетрадей и скетчбук, чтобы вести дневник и рисовать.
Для Себастьяна Кристина выбрала красный фланелевый плед и аккуратно вышила крестиком букву “С” в углу: у мамы всегда лежали полные мешочки ниток и обрезков ткани в глубоком шкафу, хранившем от посторонних глаз и старинную швейную машинку.
Необходимость скорого отъезда стала явной, только когда пришло электронное письмо от Повелительницы Бурь, сообщавшей, что:
Посланник прибудет 2 сентября в 11:00 утра для сопровождения Избранной Повелительницы Бурь во Дворец.
И мама, изо всех сил скрывавшая тревогу, уходя каждый день на работу, однажды вечером не выдержала и, сев рядом на диван, спросила:
– Дочь, ты уверена?
– В чем уверена, мам? – Кристина оторвала взгляд от телефона.
– Ты знаешь, я все думаю над словами Ренаты, что мы сами выбираем свою судьбу, а тебя этого выбора лишили.
Кристине не хотелось рассуждать на столь философские темы, однако она ответила:
– Если выбрали меня, то это и есть моя судьба. И я очень хочу управлять погодой, я чувствую свою силу, мне… нравится, мам!
– Между прочим, я не видел ни одного подростка в ее возрасте, который сам бы выбирал свою судьбу, когда начал играть в футбол или танцевать… – папа приобнял жену. Он тоже волновался, но чувствовал, что только своими уверенными словами сможет сохранить спокойствие в доме. – А еще я предлагаю проводить лето горячим чаем, не зря же мы привезли из Испании фруктовую смесь!
…День Знаний начался и прошел тихо, будто и не шли толпы школьников с букетами мимо их многоэтажки, будто не начался учебный год, наполненный успехами, переживаниями, плохими и хорошими оценками и экзаменами. Кристина почувствовала, что больше уже не принадлежит этому бесконечному потоку земной жизни, а мысли ее давно в Облачном мире.
Ночью Кристина долго ворочалась, то и дело поглядывая на стрелки часов, а ползли они бесконечно долго, будто устали за весь день работать и ходить. В конце концов, она вспомнила, как учитель физкультуры всегда говорила им про режим сна: “Чем быстрее вы уснете, тем быстрее наступит новый день”. Кристина с усилием закрыла глаза.
В соседней комнате ее мама тоже не могла уснуть, даже после успокоительного чая. Она желала своей дочери счастья, но что такое счастье, она и сама давно уже перестала понимать. Стрелки часов гремели и куда-то спешили, приближая тот момент, когда ее дочь вновь отправится нести ответственность за весь мир, возложенную на нее слишком рано.
***
Денис с трудом признался самому себе, что не читал уже слишком давно. Облачный мир двигался в сторону технического прогресса так быстро, что уже лет тридцать бумажные книги были уделом по-настоящему консервативных волшебников. Даже старцы-маги, чей возраст уже давно не произносили вслух, переходили на электронные книги и общались по специальным каналам связи.
Денис окончил Академию недавно, но даже на факультете информационно-магических технологий книгами не пользовались, сразу же обучая студентов прогрессивным технологиям, общепринятому кодированию и работе с разными видами компьютеров.
А теперь Денис сидел в библиотеке и переводил взгляд с полки на полку. Он никак не мог взять в толк, почему древнейшие книги до сих пор не переведены в систему электронного знания, учитывая их хрупкость и недолговечность. Объяснения типа “Данные могут стать доступны широкому кругу” и “Бумага содержит магическую связь со словом” казались Денису детскими отговорками, ведь люди никогда бы так легко не признали свое бессилие.
– Ну что, Денис, – Лори подошла неслышно, заставив его вздрогнуть. – Не удалось увильнуть от книги? – она явно смеялась над ним, потому что сама любила читать, пропадая в библиотеке по выходным.
– Не сыпь мне соль на рану! Лучше посмотри, сколько здесь похожих названий…
– Мы находимся во второй по величине библиотеке Облачного мира, больше – только в Академии, поэтому здесь множество похожих названий. Каждый ученый пытается переплюнуть другого. Они же темы назло другим формулируют, – теперь Лори точно смеялась.
– Хорошо, не хочешь серьезно, то помоги хотя бы. Советник попросила не позднее двух часов дня представить первые сведения о шифре, обнаруженном на лодке…
– Я рада помочь. Зацепку хоть какую—нибудь тебе дали?
– Упомянули имя какого-то Мортиуса Хаввари.
– Сейчас сделаем первую подборку книг. Может быть, здесь есть труды этого Мортиуса.
Через пять минут на столе уже лежала стопка пахнущих стариной книг.
– Я искала книги по упоминаниям Мортиуса и о древних магических языках.
– “Неизвестные древние языки”, “Становление языковой атмосферы облачного мира”, “Судьба и ее пути”, “Шифрование в облачном мире”, – прочитал Денис вслух.
– Думаю, здесь мы что-нибудь найдем.
– Я начну с “Неизвестных древних языков”, – вызвался Денис.
– С самого легконо, как всегда, – не упустила шанс съязвить Лори. – Да ладно тебе, шучу. Ты просто такой хмурый сегодня. Может, хотя бы чтение книги улучшит твое настроение.
– Я не против читать! Я хочу поскорее что-то найти, на меня все остальные из Комиссии смотрят, особенно этот Марк. В прошлый раз мне просто повезло, а теперь срочно подавай разгадку. Это раздражает.
Пока Денис бубнил, Лори села за стол и начала бегло просматривать страницу за страницей.
Каждый специалист получил фотографию надписи на дне лодки. Символы – квадраты, полукруги, линии – впечатались в память. Ни одна база данных, собранных за все время в магическом мире, не содержала сведений об использовании таких символов, а тем более на дне лодки. Лори было поручено понять, когда и кем именно мог быть придуман такой шифр.
В книге “Становление языковой атмосферы облачного мира” она прочла:
Облачный мир, в отличие от подобных ему магических миров, регулярно сообщался с человеческим миром, в том числе благодаря установлению древнейшей должности Повелительницы Бурь. Кроме того, обширность облачных земель способствовала возникновению различных языков. Видя, какое разрушительное действие несет множество языков на Земле, магическое сообщество решило избавиться от многоязычия, не переучивая людей.
По документам, известно о пяти попытках установления единой языковой атмосферы. Мы думаем, что попыток было больше. В частности, до нас дошли бумажные копии нарисованных кодов, которые, возможно, были положены в основу формулы позднее. Одна из копий:
В главе 7 будет подробно рассказано о свершившихся катастрофах из-за неправильно составленных магических формул, повлиявших на атмосферу.
Лори уже отметила себе сходство кодов, как ее прервал Денис:
– Слушай, что здесь пишет некий Мах:
Различение древнейших языков и шрифтов пропадает полностью к 1870 году, когда одноязычная атмосфера была введена на всей облачной территории. Сохранилось множество достаточно эмоциональных описаний очевидцев. Приведем некоторые из них…
Денис провел рукой по изображению в книге, и раздался голос:
– Я как раз изучал древнейшую рукопись заклинательных поэм, а написана она была алфавитом области Нюаж – множество кругов разной формы. И вдруг все поплыло перед глазами, все линии на бумаге стали выцветать, апотом… просто появились фразы на итальянском. Я решил, что под конец жизни сошел с ума.
– Значит, – сделал вывод Денис, – это не язык области Нюаж.
– Подожди, у меня здесь есть упоминание, что такие символы могут быть частью формулы для установления единой атмосферы.
– Будем искать дальше, нужно сохранить этот фрагмент. Чутье мне подсказывает все же, что мы ничего не найдем.
***
Я точно стала первой и, надеюсь, последней Повелительницей Бурь, которую обучали в Академии. Система образования облачного мира долгое время строилась на сохранении тайн, каждая школа существовала как бы отдельно от соседей, чтобы – не дай Бог! – кто узнает, какую именно последовательность действий и кодов используют конкуренты.
Это теперь Академия открывает двери для всех, воспитывая в студентах терпимость к приезжим из дальних уголков Облачного мира , тех, кто перевелся в Академию по результатам сданных экзаменов, а в те времена, когда мир был на грани катастрофы – рисковал остаться без Хранителя погоды – и необходимо было в короткий срок овладеть магическим знанием, на меня смотрели так, будто я шпион, проникший в школу незаконно, в попытке украсть священное искусство.
Я была бы счастлива, если б в Академии не было перерывов между занятиями и мне не приходилось в одиночестве ходить по коридору, то и дело притуляясь в глубоких нишах. Я тщательно учила формулы, вписывая в стандартные конспекты по дисциплинам для студентов факультета Погодных измерений и магической метеорологии сведения, необходимые только Повелительнице Бурь. Я с особым рвением просиживала одиночество в библиотеке.
Должна признать, что госпожа Советник стала для меня настоящей наставницей, хотя и не проводила со мной столько часов, сколько я провожу с будущей Повелительницей Бурь сейчас. И благодарна я не столько за знания метеорологии, сколько за знание жизни. Если б тогда у меня был под рукой блокнот-самописец и хватило б смелости, я бы записывала ее изречения. Хватило бы точно на целую книгу. Например, когда у меня не получалось установить погоду правильно в искусственных Окнах Погоды, она повторяла:
– Если бы у самого первого мага получилось бы заклинание с первого раза, то магии вообще не было бы: они бы и не додумались записать формулу и передать потомкам.
