Хозяйка мертвой избушки
Алексей Кудесин
Самая добрая девушка Аленка становится хозяйкой самой страшной избы.Она выживает. И даже справляется с новыми обязанностями. Более того, ей начинает нравиться…Одна беда, зловещая изба перемещается по Дремучему Лесу с единственной целью – поработить род человечий и возвратить его темным богам древности. Теперь у Аленки всего два пути: либо умереть, либо стать предателем людского племени…
Алексей Кудесин
Хозяйка мертвой избушки
Глава 1 – Дремучий лес
– Аленка, Дремучий Лес, он как живое существо. Громадное. Тянется на тыщи верст, но никто толком не знает, где он находится? – парень восемнадцати лет устрашающе расширил глаза и растопырил пальцы, видимо изображая "тыщи верст".
– Стоят себе вокруг деревни обычные елочки. Р-раз, – пальцы сжались в кулаки, – чащоба Дремучего Леса подменила их! Сегодня ты ходил в обычный ельничек за грибами, завтра попадешь в страшную чащу без конца и края.
Вокруг и правда высился лес. Деревья чередуются, сперва раскидистые лапы елей цепляются за рубаху и сыплют труху за шиворот, раздвинешь их – уже стволы сосен, высокие и гладкие. Вскинь голову, ветки высоко-высоко, не допрыгнуть, не долезть. Подлесок тоже разный. То ощетинится густой стеной кустов, то совсем сойдет на нет. Одно в этом лесу беспорно. Кроны деревьев так густо переплетаются вверху, что неба не видать ни кусочка.
В руках парень держит большое лукошко. Русые волосы причесаны, хотя уже растрепались. Серая домотканая одежда расшита узорами да орнаментами. Рубаха и порты сияют чистотой и опрятностью, непривычной для леса. Ноги обуты в новенькие лапти, хоть парень и успел уже вступить ими в грязь.
– Сказывают, цельные деревни пропадают в Дремучей Пуще без следа, – парень на миг призадумался и добавил для пущего эффекту. – Нет, вру – следы остаются. Странные следы, непонятные. Нахлынет чаща, заберет деревню и выплюнет назад покосившиеся домики. Вчера они были новехонькие, как игрушечки – теперь старые и покосившиеся, будто сотня лет прошла.
Он зловеще приглушил голос и провел перед собой ладонью, словно что-то разглаживал:
– И пустота-а! Ни живых, ни мертвых!
Парень замолчал, выдерживая зловещую паузу. Когда пауза показалась ему достаточной – оглянулся на спутницу. Наверняка забилась в какую-нибудь щель и дрожит от страха. Если честно, самого жуть берет от собственных слов.
Глаза парня полезли на лоб. Девица с интересом разглядывала молодую елочку. Та будто специально спустила одну длинную раскидистую лапу до земли, а на краю повесила крохотную шышечку.
– Аленка! Ты меня не слушаешь что ли?! – в сердцах притопнул парень, едва лукошко не перевернул.
Аленке минуло семнадцать весен. Худенькая и русоволосая, она шагала в льняном легком платьице. В отличие от его нарядов, платьице было ношеное и штопаное. Босые ноги мягко ступали по хвое. В руках карзинка, в ней явно больше грибов, чем у парня. Она глянула на спутника мимо шишки и улыбнулась.
Парень насупился. Он тут распинается, а эта дурочка даже не слушает.
– Я говорю – чудища в том лесу живут! – крикнул он так, словно разговаривал с глухой бабкой.
– Да ну, Петрусь, – замедленно отозвалась Аленка, все еще жмурясь от запаха шишки. – Простой ли зверь, или магический. Все ласку любят.
Петрусь ажпоперхнулся.
– Ты чего, Аленка, совсем дурная? Какая ласка? Волку руку протяни – оттяпает по самое плечо. А тут – нечисть!
– Ну как же какую? – улыбнулась девица. – Вон даже тебя по головушке погладь – замурлычешь, как сытый кот.
Она протянула руку к его шевелюре. Парень дернулся, словно хотел увернуться и… не стал. Хрупкая ладошка девушки коснулась и поправила торчащие волосы. Он замер, на миг на его губах появилась блаженная улыбка. Точь в точь, как у самой Аленки.
Девица улыбнулась и убрала руку. Вот видишь, говорил ее взгляд, но вслух не произнесла ни слова, чтобы не смутить друга.
Через пару шагов уже забыла о произошедшем, увлекшись на сей раз огромным муравейником. Мураши шустро сновали вокруг босых ног. На загорелом личике девицы играла беззаботная улыбка.
Петрусь обиженно тряхнул вихрами:
– Вот дуреха. Не способна понять лесные опасности. Ничего. У нее есть я, – плечи парня расправились, подбородок героически приподнялся. – Спасу, коли чего…
Он поднял глаза, чтобы успокоить спутницу, и не увидел ее рядом. Восторженный голосок донесся из ближайшего ельника: "Уй! Тут птенчики!"Петрусь ругнулся и со всех ног кинулся догонять.
Так спешил, что едва не разодрал новый лапоть о торчащую корягу. Уй, мамка убъет, коли такое случится. В груди колыхнулась злость. Все из-за этой, болезной. Двинулся дальше аккуратней. Руку оттягивало лукошко, под нарядной рубахой выступил пот.
Он увидел худенькую согнутую фигурку. Аленка склонилась над гнездом незнакомых Петрусю птах. На лице умиление, губы вытянулись в трубочку и – фью, фью.
– Что за тупица мне досталась… – пробормотал парень. – Хорошо же. Видит Бог, не хотел…
– Аленка! – крикнул он. – В Дремучем Лесу живет Баба Яга. Уж о ней то ты слыхала…
С удовлетворением увидел, как дрогнула и застыла ее спина. Когда девица выпрямилась, лицо было бледным, а в глазах отразилась боль. Петрусь даже мимолетно пожалел о своих словах. Тут же пришло злое – сама виновата. Могла бы серьезно отнестись к моим рассказам о Дремучем Лесе.
Старую ведьму Бабу Ягу хорошо знали во всех русских землях. Впрочем, многие сомневались, что она ведьма, ведь ведьма – это все же человек. Бабу Ягу жрецы старых богов почитали за древнее могучее существо, такое же сильное, как Кощей или Полоз. Только в отличае от первых двух она не сгинула в веках.
Всякий житель, даже самый малец в любой деревне знал о страшной избе на корявых ногах, которая могла внезапно явиться в любом месте. И что бы рядом не было, деревня ли, город – люди, живущие там, обязаны были тут же пойти к Яге на поклон, да с подарочками. Коли поклон и подарки Яге нравились, она оставалась на ночь-другую и могла исполнить просьбы жителей. Тех же деревень, что не угодили старой ведьме, никогда больше не видели в этом мире. Их словно стирали из бытия вместе с жителями.
Именно из такой деревни была Аленка. Когда туда наведалась Яга, она лежала в горячке. Жители деревни, увидав избушку, испугались и затворились за стеной. Одна лишь мама Аленки выбралась наружу и умоляла старуху пощадить их.
– Доченька моя умирает! Спаси! Здесь все, что у меня есть…
Она протянула ведьме скудный узелок.
– Это оскорбление, а не дары! – вспылила старуха. – Все равно вашей деревне не жить! Не прощаю я такой встречи!
Мать разрыдалась, а старуха вдруг призадумалась.
– А впрочем… Одно дело жертвы, другое дело человек своею волею идущий… – она потерла ладони. – Коли любишь дочку – готова пощадить ее. Для того – отдай себя…
Никто не знает, как на самом деле все было. Но из той деревни отыскали одну лишь Аленку. Выздоровела она, хотя и говорили люди, что тронулась умом. Никого не помнила девица из своих соседей, но мать не истерлась в ее сердце. Тосковала по ней. Вот и теперь на лице отразились страдания, а Петрусь получил таки отклик на свои слова.
– То-то же, – пробормотал он.
Его прервал громовой хруст и скрежет. Парень застыл, ухватившись за голову. Показалось, что деревья выдрали корни из земли и хороводом пошли вокруг, потряхивая ветвями. Парень сжал голову ладонями, кружение тут же прекратились.
– Что это было? – он поглядел на Аленку. Та спокойно стояла рядом. О дурных воспоминаниях уже позабыла, на губы вернулась вечная её идиотская улыбка.
– Ничего особенного, – проговорила она совершенно спокойным обыденным голосом. Петрусь выдохнул. Показалось. Виновата духота и…
– Просто лесу надоело сидеть на одном месте, и он решил размять корешки… – продолжила девица. – Я всегда деревца жалею и предлагаю им побегать. Наконец они меня услышали…
Петрусь так и застыл.
– Что?! Ты говоришь, что деревья бегали вокруг нас, как дурные лоси?! Считаешь – это "ничего не случилось"?!
Голос его сорвался на визг. Он огляделся широко распахнутыми глазами. Тело парня била крупная дрожь.
– С чего бы это им бегать? – выдавил он.
Аленка пожала острыми плечиками. Потом улыбнулась шире.
– Ты же сам говорил, что Дремучий Лес волшебный. Чего ему стоит заставить деревья хоровод водить?
Петрусь так и подпрыгнул на месте. Глаза еще шире распахнуты, зубы оскалились в гримасе ужаса.
– Аленка! Не шути так! – зачастил он. – Ты не понимаешь! Дремучий Лес?! Этого не может быть?! Мы не можем туда попасть! Мы!..
Казалось еще миг и он либо грохнется без чувств либо кинеться бежать куда глаза глядят. Аленке сделалось его жаль. Она положила ему руку на плечо и тихо молвила:
– Не переживай так. Ничего тут страшного нет. Погляди сам, они поняли, что пугают тебя и перестали бегать.
Она обвела рукой ближайшие деревья. Те и правда стояли не шелохнувшись. Петрусь присмотрелся до рези в глазах. Сердце ухнуло в ледяную бездну, ощутилось, что деревья притихли не просто так. Они застыли и чего-то ждут.
– Нам нужно вернуться, – резко сказал он, бросив разглядывать ощетинившиеся ветвями стволы. – Мы слишком забрались на север. Нужно развернуться и…
Под ногами ощутимо дрогнула земля. Парень резко умолк, прислушиваясь. Где-то далеко, на грани слуха раздавались удары, которые тут же отдавались через ступни по всему телу. Бам! Бам! Бам!
– Тише! – воскликнул Петрусь, и голос его снова сорвался. – Что это? Тсс! Слышишь?
А издалека наростало – бам, бам бам. Подрагивание земли усиливалось, Петрусь отчетливо ощущал его через тонкое лыко лаптей.
Чаща прямо перед ними захрустела, деревья спешно подались в стороны, расступаясь, словно скомороший занавес. За ними открылась мрачная дорога, над которой плыли клубы тумана и подрагивала темнота.
Бам-бам-бам! – звучало уж совсем громоподобно. Во тьме зажглись два алых огонька, похожих на демонические очи. Они прыгали в такт шагам и разрастались. Петрусь сжался, что-то бессвязно скуля. Аленка глядела на приближающееся чудище, не прекращая улыбаться.
– Все ласку любят… – пробормотала она, словно убеждая кого-то.
Петрусь втянул голову в плечи. Глядел себе под ноги. Грохот приближался. Бах! В его поле зрения попала огромная лапа, покрытая ороговевшей толстой кожей больше похожей на кору древнего дерева. Длинные когти с хрустом перерезали толстенные корни, что скрывались под мхом. От ужаса пареньсжался еще больше и с трудом заставил себя поднятьвзгляд. Перед ними стояла изба. Огромная темная изба на длинных страшных ногах.
Она зависла над ребятами, остановившись на цыпочках и балансируя.
– Бежим, – голос парня дал петуха. Он ухватил подругу за рукав и дернул.
– Постой. Может ей нужно чего, – отозвалась та, выдергивая руку. Огромная изба надвинулась на них, ставни на окнах хлопнули как пасти чудовищного зверя. Петрусь заверещал, как умирающая белка, и без оглядки кинулся бежать. По мху раскатились грибы из брошеного лукошка. Аленка оглянулась на него и тут же снова поглядела на избу.
– Здравствуй, чудышко лесное. Я могу чем-нибудь помочь?
Изба присела на своих длинных корявых ногах, растопырив колена в стороны. Ставни окошек распахнулись во всю ширь, красный отсвет внутри притух. Ступеньки крыльца почти коснулись поросших мхом корней. С громовым скрипом приоткрылась дверь.
– Ой, ой, ой, – Аленка зажала уши – настолько пронзительный и противный был звук. Тут же спохватилась. – Прости, чудышко. Наверное я тебя обидела. Ты же не виновата, что у тебя дверь так громко скрипит. Надо смазать и тогда…
При этих словах изба отпрянула и приподнялась на ногах, будто несказанно удивилась. Потом придвинулась еще ближе, словно хотела полюбопытствовать, что за странный человечек встретился на пути. Теперь Аленке даже пары шагов не пришлось сделать, чтобы коснуться крыльца.
– Ты меня приглашаешь? – обрадовалась девица. – Если у тебя внутри найдется маслице, я смажу петли твоих дверей и окошек. Ты сможешь приветсвовать гостей без этого противного скрипа.
Она шагнула на крыльцо, половицы тоже отозвались скрипом. Изба присела и сжалась, словно ей было стыдно за свое состояние.
– Ничего, ничего, – шепнула Аленка. – И половички поправим. Петрусь меня учил. Я умею.
Она проскользнула в приоткрытую дверь и пропала внутри темной избы. Та тут же поднялась на огромных ногах и двинулась вглубь леса, стараясь ступать мягко и аккуратно, чтобы не потревожить гостью.
Глава 2 – Что внутри?
Внутри царил ужасный беспорядок. Аленка скривилась, но тут же постаралась придать лицу бесстрастное выражение. Изба волшебная, кто знает, может она способна видеть все, что происходит внутри.
Перед ней раскинулась неожиданно просторная горница. Напротив входа стояла огромная печь, сложенная из обтесанных камней. Высокая, с деревянной лесенкой и обширными палатями. За неплотно придвинутой чугуной заслонкой полыхал огонь, бросая на закопченые стены алые сполохи.
Пола не было видно из-за мусора. Рыбьи и звериные кости, черепки разбитых горшков, пучки сена на вид даже не прошлогодние, а лежащие тут не меньше дюжины лет. Один угол порос мхом, в другом пышным цветом колосилась плесень. По мусору ползали жуки с длинющими усами. Один из них ткнулся в обнаженную кожу. Аленка вскрикнула и отскочила, перебирая босыми ногами. Плечики передернулись, как не пыталась удержаться.
Из мусорных куч вздымались глыбы массивного стола, лавки и пары табуретов. Стол был таков, что на нем можно было уложить спать три Аленки. Если сперва очистить от хлама. Так же как пол, массивная дубовая столешница была засыпана грязью, объедками и обломками, разве что один угол свободен, но видно, что это произошло благодаря небрежному спихиванию безобразия на пол.
