ДЖЕЙДЕН.
Каждый день я прихожу к ней в больницу и мне так больно смотреть на то, как она не приходит в себя, я так виноват, я ничего не могу сделать для нее и её самочувствия…
Хотя, одно я все же могу сделать – быть с ней до тех пор, пока она будет бороться за право жить со мной и вообще жить.
Иногда, мне охота всё бросить и самому броситься под колёса, чтобы испытать все то, что происходит с моей любимой, но я просто понимаю, что она нуждается во мне и кто как не я, буду ей опорой и поддержкой.
Харпер на меня зла, но и к Эйми она не питает никаких материнских чувств, я вижу в её глазах полное безразличие, Лукас старается обходить меня стороной, точно так же как и палату Эйми. Я тоже предпочитаю не связываться с ним, чтобы не разбить его об стены этой самой больницы, за его равнодушие к ней.
Я видел, как недавно её муж стоял рядом с палатой, а Харпер сидела на стуле около Эйми и высказывала ей, что она еще одна проблема в неё жизни:
– Ну и сколько ты еще тут будешь лежать… свалилась на мою голову как ком с горы, я еще должна тебе оплачивать твое лечение на восстановление. Надеюсь, ты не придешь в себя, иначе тебя ждёт ад, о котором, ты даже и не догадывалась. Уповаю на то, что ты там услышала меня.
Я зашёл, в палату так тихо, что она даже и не заметила, а когда повернулась ко мне, то ахнула от неожиданности, и только тогда я спросил;
– Извините, вы сейчас это ей говорили?
Она посмотрела меня взглядом полным зла и ни капли сочувствия, она смотрела так на меня так несколько секунд, словно придумывая себе оправдание, и видимо его нашла, потому что выдала:
– Это мой метод вытащить её с того света.
– Неужели? И как это работает? – меня трясло от нее, еще немного и я выжгу её из этого света.
Она все так же смотрела на меня, я назову его «волчий взгляд» потому что по глазам человека можно сказать многое, и в них я видел эту злобу и возможно одиночество, нехотя продолжила мне рассказывать, как я понял свои оправдания на эту ситуацию.
– Когда говоришь плохие вещи людям в коме, а это доказано, что она там все слышит, ей хочется скорее выбраться от туда, она после этих слов будет «пробивать купол» который её держит в этом полумертвом сознании.
– В жизни подобного бреда не слышал, – отрезал я, – Я знаю, что вы её не любите и поэтому мне бы хотелось сделать вам больно, поэтому просто попрошу, держитесь от неё подальше.
Похоже, она поняла, что я уже и так достаточно знаю и следующими словами просто вывела меня и себя:
– Послушай, ты меня не знаешь, и не стоит судить меня за то, что я её ненавижу, у меня есть на то причины, её мамаша бросила её мне! Подкинула, как собачку и теперь я должна нести её на своем горбу, а она не благодарная, чем мне оплатила! Я её на учебу пытаюсь устроить, а она за парнями бегает.
– Я не знаю, о каких парнях вы говорите! – перебил я её, у меня было столько злости, что я хотел её ударить, – Я у неё первый и у нас серьёзные намерения! Разве вы никогда не любили?
– Да что ты говоришь! Тебе восемнадцать то есть? Твои серьезные намерения привели её к тому, что она сейчас лежит тут без сознания уже полгода, так что это не тебе говорить, что плохо, а что нет.
Я чувствовал, как огонь начинает во мне заводиться, еще пару слов вылетит из её рта, и я её просто прикончу, она не выйдет из этой палаты.
– В отличие от вас, я никогда не говорил ей, что она мне не нужна! Я каждый день прихожу к ней, а вы делаете это?
– Ты её не знаешь, когда сблизишься с ней, поймешь, о чем я говорю.
Она резко встала со стула и направилась к выходу, что обрадовало меня, ведь я правда мог её убить.
Похоже, её и правда, сильно задели мои слова, но я сказал всё как есть. Я просил своих родителей звонить в больницу и узнавать её изменения, по крайней мере, моя мама не передавала мне новости о том, что её еще кто то интересуется.
Моя мама Алекс очень переживает не только за меня, но и за Эйми. Она всегда расспрашивает меня о ней, если не идет со мной в больницу. Она накупила уже ей всяких разных платьев, домашних комплектов, кофточек. Не то, чтобы у Эйми не было вещей, просто я рассказал ей о Харпер, и мы с мамой решили, что точно не расстанемся с Эйми, по крайней мере, до выписки, это точно.
– Если она решит после выздоровления, с тобой не общаться, то сделай, о чем она просит, она в праве на тебя обижаться за это. Но если она остается с тобой, то думаю, я согласна стать её свекровью.
И после этих слов я обнял её, так сильно, она была моей поддержкой всегда и даже сейчас она не осталась в стороне и помогает мне. Я очень бы хотел, чтобы и у Эйми была такая мама.
– Она не просто какая-то девушка, мам, она одна из нас.
– Я поняла, – хлопает она меня мягко по спине.
Всё что я понял, оказывается, Харпер ей не родная кровь и всё что происходит между ними – это обида за прошлое, обида от того, что возможно Харпер тоже, когда то недолюбили, иначе, зачем бы ей так обращаться с ней. А когда она говорила, что не может с ней справиться и это единственный метод обращаться с ней так – ложь, захотела бы, нашла. Ей не на ком было выплеснуть всё то, что на ней лежит, ведь как оказалось, у неё тоже нет родителей, а проблем в её жизни, было предостаточно.
Так или иначе, её психология мне понятна, но я никогда не смогу оправдать её, и Эйми не дам в обиду, как бы она не старалась и дальше отравлять ей жизнь своими мерзкими словечками. И тот факт, что Харпер не человек, меня все больше тянет к тому, что я хочу ее уничтожить. Была бы она просто человеком, я бы просто отпустил ее – она бы ничего не стоила.
Я ненавижу и люблю 3 августа 2020 года, этот день мне запомнился радостью, позже горем.
Всегда вспоминаю, как мы проводили время даже в тех самых переписках. Но сейчас я сижу вместе с ней, и каждый день, рассказываю разные истории, или просто спрашиваю её, о чем ни будь, как обычно.
– Хочешь, что ни будь? – как и всегда я с интересом смотрю на неё и киваю к ней на тумбочку, где я всегда беру нам по две шоколадки, как прихожу сюда, – Ой, да брось, снова ничего не ешь? Ты даже перестала, есть свои шоколадки, смотри – с миндалем, горький, молочный, белый…
Я вглядываюсь в нее и не нахожу ответа, каждый раз, когда я с ней заговариваю, я жду, что она ответит мне, откроет глаза, пошевелит телом, этого не происходит, но я продолжаю.
– Сегодня у меня был последний день исправительных работ, – делюсь я с ней, – я и другие сегодня красили ограждение очень важного здания, – старался рассказать с интересом и выражением, иногда шутил и представлял, что она это услышит, и мы посмеемся с ней вместе.
– Мои кроссовки уже протерлись, и я думаю сегодня взять себе новую пару, как думаешь, какой цвет лучше? Белые? Да нет, такие у меня уже были… Точно, наверное, сине-бардовые, да? Как те, которые ты присылала мне по почте в ссылке, точно-точно! У тебя отличный выбор! – сказал я, и мои слёзы просто вытекли из глаз, – Прости меня! Прости!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70285195&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
