Марина Коунева "Тёмная сторона Ио"

Брёл я больше наугад, крепко прижимая к себе малыша, лицо приходилось поднимать как можно реже, не хватало, чтобы кто-то узнал во мне эльфа. Судьбой я был вынесен к сиротскому приюту. Выбора у меня не было – либо нам помогут, либо сдадут Серым. Я мог бы ещё поселиться в какой-нибудь гостинице, но где я возьму деньги на это? И как я могу быть уверен, что они не сдадут? Я выдохнул, шагнул на порог и нажал на кнопку вызова, чей сигнал был похож на многократно преувеличенный стрёкот какого-то насекомого. Ждать пришлось недолго, прежде чем послышались торопливые шаги. Открыла мне полноватая, немолодая женщина, ниже меня ростом, в просторном бордовом платье, украшенном арабесками и когда-то тёмными, но теперь почти полностью седыми волосами, собранными в гульку сзади, на глазах были объёмные очки с тёмно-зелёными стёклами и в массивной оправе.

– Здравствуйте… – поздоровался я, торопливо опустив лицо, стоило ей посмотреть на меня. – Мы с… братом остались одни…

Я умолк, а женщина, всплеснув руками, воскликнула:

– Проходите! Проходите быстрее! Здесь холодно!

Я вошёл, пугливо оглядываясь, дверь за мной захлопнулась, а в холе, озарённом тёплым светом, на меня устремилось несколько детских любопытных глаз. Все они стояли на расстоянии, не решаясь подойти, многие выжидающе смотрели на воспитательницу, ожидая от неё объяснений.

– Кхм. Молодой человек! – сердито начала она. – Снимите вашу шляпу в помещении!

Я напрягся и сбивчиво произнёс:

– Извините… но… нет…

Её редкие брови поползли вверх:

– Это как понимать? Не выдумывайте! – рывком сдёрнула головной убор с меня и взвизгнула, шляпа спланировала куда-то в угол, за её спину. Дети вокруг тоже отпрянули, кто-то хотел убежать, но более сильный рыжеватый товарищ не пустил его.

Я сильнее втянул шею и начал ретироваться к двери.

– Я… не сделал… ничего плохого… по-пожалуйста… – задыхаясь тараторил я.

– Миссис Танкевикнэ! – произнёс тот самый рыжий юноша, выходя вперёд. – Он – эльф?!

Кажется, мы были с ним примерно одного возраста, одного телосложения и роста уж точно. Я даже подумать не мог, насколько высок, во всяком случае, та же миссис Танкевикнэ была ростом мне, примерно до плеча. Я выпрямился и наши, с Рыжим, взгляды столкнулись. В карих глазах юноши читался вызов и… любопытство хищника. Возможно, он искал себе достойного противника, на котором можно было бы продемонстрировать силу.

– Да. Мы – тёмные эльфы. Возможно, что последние…

– Но ведь все эльфы у Л.О.Р.Д.а! – послышалось из толпы.

Я не понял:

– Какого лорда?

Теперь на меня смотрели с недоумением и возрастающим недоверием, надо было выкручиваться:

– Ну… Э… там же были Серые?

– С такими глазами белыми. – Рыжий наглядно продемонстрировал мне пальцами их размер.

– Да-да-да! – поспешно закивал я.

Все начали переглядываться, послышался многоголосый шёпот. Заговорила воспитательница:

– Но от них же невозможно сбежать? Как выбрались вы?

– Мне… нам помогли… – не в меру грубо и глухо произнёс я. К счастью, спрашивать, кто помог не стали, и женщина продолжила.

– Как вас с братом зовут?

– Я – Шура, он – Антарес.

Миссис Танкевикнэ кивнула и повела нас с «братом» к спальне для мальчиков. Теперь дети разных возрастов меня не сторонились, но старались подобраться как можно ближе, чтобы как можно лучше рассмотреть «последних эльфов». В хвосте нашей процессии вышагивал Рыжий. Я обернулся, поймав его абсолютно дружелюбную улыбку, без тени вызова или даже насмешки. Я улыбнулся ему в ответ.

Основная часть приюта сильно отличалась от его прихожей – свет здесь был тусклый и болезненный, а стены серые и щербатые. То и дело на глаза попадались какие-нибудь старинные и, очевидно, очень дорогие вещи, возможно, когда-то это был дом аристократа.

Спальня для мальчиков была такой же серой и тусклой, с высоким потолком, теряющимся во тьме, но я мог разглядеть почти каждое его украшение. Давно не мытые как следует витражные окна уходили почти под самый верх. Значит, когда-то здесь был бальный зал. Почти всё пространство до серой бетонной перегородки – новодела – было заставлено двухъярусными кроватями. Как мне объяснили – за перегородкой была спальня девочек.

Рыжий великодушно предложил мне занять место на первом ярусе своей кровати, поблизости была поставлена и колыбелька для Антареса. После ужина я познакомился со всеми ребятами и, вроде как, всем понравился. В отношении особо маленьких решающим фактором было то, что я разрешил им потрогать мои уши. Уже укладываясь спать я спросил Рыжего, к которому просто не мог подступиться раньше:

– А тебя, кстати, как зовут?

– Йохан. –ответил тот.

– Ясно, спокойной ночи, Йохан.

– И тебе, Шурик.

Свет выключился я удобней улёгся на кровати лицом к проходу и одними губами произнёс: «и тебе, Антарес…»

Глава 2

Бронзовый солнечный свет причудливо преломлялся и рассеивался, попадая на стеклянную поверхность, далёкая Зойла посылала свои тускло-белые лучи, окутывая старинные зубчатые крыши. Я уже давно не спал. Возможно из-за снов, где я стоял среди странных серокожих существ, чем-то напоминающих Неизвестного, только те еле ходили, были неповоротливы, то и дело стискивали кривыми руками ту или иную конечность. Я не испытывал перед ними страха, мне было жаль их, жаль до боли. Все они смотрели на меня и взывали ко мне своими дивными голосами, прося о помощи. Но все они были за решётками, в тёмных камерах, в такой же, в какой содержали моего покойного спутника.

Когда кошмар отпустил меня, я ещё долго лежал с раскрытыми глазами, чувствуя как слёзы обильным потоком льются на волосы и подушку. Больше я не пытался заснуть и просто сидел на своей койке, подтянув ноги к груди, и смотрел в пустоту, стараясь прогнать все мысли и образы из головы. Сейчас все они казались мне пугающими, извращёнными и больными. Только когда первая заря окрасила свинцовое небо у горизонта в грязно-алый, я встал с кровати и поднялся на один из барельефных выступов на ближайшем окне. Залез я почти под самый потолок и город было видно достаточно хорошо, только самые дали терялись в предрассветном тумане или смоге.

Заплакал Антарес и я, почти в два прыжка, спустился вниз и подбежал к нему. Пока я менял ему пелёнки, бегал кипятить воду для ванны, козье молоко и выполнять прочие обязательные процедуры, о которых мне любезно поведала миссис Танкевикнэ, почти забыл о своём сне, тревогах и загадочном Л.О.Р.Д.е.

На часах было шесть, когда проснулся Йохан и застал меня, сидящим в позе лотоса на койке и кормящим Антареса из бутылочки.

– Доброе утро, тётя Шура, – сонно пошутил он, я улыбнулся, на что Рыжий, поморщившись, сказал. – Ой, не скалься, или причешись, уж больно страшен.

Я рассмеялся, кажется «младший брат» улыбнулся тоже. Парень плюхнулся рядом со мной, подтянув к себе колени. Мы сидели молча и слышалось лишь довольное причмокивание младенца. Когда тот насытился, я уложил его в манеж и вернулся на прежнее место, задумчиво вращая пустую бутылочку. «А кто мои родители? И… сколько мне лет?» – мелькнуло у меня в голове. Я повернулся к Йохану и спросил:

– Сколько тебе лет?

– Пятнадцать неделю назад стукнуло. – отозвался тот, карие глаза обратились ко мне и он задал мне ответный вопрос. – А тебе, Шурик?

Я тряхнул головой, отгоняя какие-то обрывки мыслей и после недолгой паузы пожал плечами:

– Понятия не имею, наверное где-то так же..

Рыжий усмехнулся и, перевернувшись на живот, сказал с улыбкой:

– Я так не думаю – эльфы обычно взрослеют медленнее…

Я нахмурился:

– Насколько медленнее?

Он отвёл глаза в сторону и по-дурацки надул щёки:

– Не знаю… точно… но… медленнее. Намного. Короче, ты, возможно, даже старше миссис Танкевикнэ…

Я усмехнулся. Интересно, сколько же я пролежал в шкафу Неизвестного? И… как я туда попал? Но он унёс эти тайны на Плутон, поэтому едва ли я когда-нибудь об этом узнаю.

– Расскажи мне о Л.О.Р.Д.е, – произнёс я.

Йохан почесал крупный нос с коричневатыми веснушками и неуверенно начал:

– Я мало что знаю…

– Расскажи, что знаешь. Пожалуйста.

– Ла-адно… – протянул он и, немного подумав, начал. – Во-первых, Л.О.Р.Д. – это аббревиатура от «labaratum oblatos radiates doctrina(разработка дарение лучезарное ученье)» – не помню, как переводится… Там они, кажется, эльфов улучшают… или как там мне говорили… Мо-ди-фи-ка-цию им делают – во! Так вот, это очень закрытая организация, так что никто не знает, кто её основал и кто глава сейчас – неизвестно, но, кажется, тоже какой-то эльф, хотя… стоп! Нет! – Йохан замахал руками. – Не эльф, а человек, который переделал себя под эльфа, он им, кажется, очень завидовал, но и восхищался их долгой жизнью, молодостью, выносливостью и магией… вот он и начал их отлавливать и… Мо-ди-фи-ци-ро-вать…

– Постой-постой… – прервал его я. – Ты сказал: «эльфы владеют магией» – так? – он кивнул. – А сильной?

– Да, кажется… Во всяком случае, миссис Танкевикнэ мне так рассказывала и книги давала исторические… люди раньше много воевали с эльфами, но проигрывали, потому что даже не могли к ним подступиться, поскольку… – он замолчал, что вспоминая. – «… и все стихии мира воспряли супротив нас и самых резвых подмяли под себя камни и древесные корни…» и… я дальше не помню, но это описание последней такой войны, хотя было уже огнестрельное оружие и машины, но, видимо и лесные маги не стояли на месте и тоже совершенствовали своё… оружие…

Я кивнул, вроде бы всё понятно, но кое-что никак не хотело сходиться в моей голове:

– Но если эльфы такие могущественные, то как Л.О.Р.Д. смог их заполучить?

Йохан развёл руками, и я прекратил расспросы. Наверное, только Неизвестный смог бы ответить, но… не знаю, можно ли считать, что Неизвестный – это Антарес? Впрочем, даже если так, то мой «младший братик» ещё не умеет говорить.

Наверное, пока я размышлял, прошло достаточно времени, раз товарищ уже исчез(видимо, пошёл умываться), а Антарес проснулся, возвещая об этом пронзительным визгом. Я соскочил с кровати и принялся его успокаивать, что-то напевая… это было похоже на хаотичный набор звуков, но в них чувствовалась едва уловимая система и даже рифма, темп. Я не придумывал на ходу, было похоже, что это всегда было в моей памяти, лежало на самой дальней полке и пылилось, но случайно было найдено, и ты помнишь, что это у тебя было, но не помнишь откуда его взял… может… подарили? Интересно, а могут ли воспоминания переходить по наследству? А что если я появился на свет так же, как и Антарес? Я же откуда-то знаю слова, устройство этого мира, умею говорить… значит… и Антарес может?

Когда я закончил петь, малыш успокоился и… улыбался мне… я улыбнулся ему.

– Ну, братик-Антарес, хорошо-ль тебе спалось?

– Йя! – утвердительно «ответил» он мне. Что ж, видимо, я тороплю события. Он вытянул свои крошечные ручки перед собой и начал ловить мои волосы. Я взял Антареса на руки и тот сразу же начал ощупывать моё лицо. Очень нежно взял ближайшую к себе чёрную прядь и… очень сильно дёрнул её на себя, будто хотел оторвать… вместе с кожей вокруг…

– Ах ты… Разбойник! – возмутился я. – Ну, ничего. Вот подрастёшь – я на тебе отыграюсь! – «пригрозил» я ему.

В спальню вошла миссис Танкевикнэ, теперь уже в тёмно-синем платье, украшенном лилиями кирпичного цвета.

– О, доброе утро, Шура. Йохан уже проснулся?

– Доброе, миссис Танкевикнэ, – я взглянул на койку друга, дабы удостовериться, что его там нет. – Да… Он, кажется, умываться пошёл, Вы его не видели?

Она отрицательно покачала головой:

– Нет, видимо, опять у Розы… – она улыбнулась, видя, что я не понимаю, и села на кровать, пригласив сеть рядом и начала, максимально заговорщицким тоном. – Роза – моя помощница, ей двадцать пять, а твой друг в неё по уши влюблён! Но… – воспитательница развела руками. – Та верит, что её жених вернётся из пустынь Ёак’кхан…

– А Вы не верите? – каким-то тусклым голосом спросил я. Одно название само по себе не сулило ничего хорошего тому молодому человеку, что бы он там ни делал.

Миссис Танкевикнэ вздохнула и грустно на меня посмотрела:

– Пойдём, Шура, я тебе кое-что покажу…

Она вышла, и я последовал за ней, время от времени, посматривая на вновь уснувшего Антареса. Возможно, было бы благоразумнее взять его с собой, но мне не хотелось, чтоб его стошнило где не надо. Воспитательница привела меня в библиотеку, которая выглядела как огромный книжный лабиринт, где стеллажи уходили под самый потолок, часть книг лежали на продолговатых столах, но только на одном стояла потухшая керосиновая лампа. Миссис Танкевикнэ принялась рыться в карманах юбки и вскоре извлекла узорчатую латунную зажигалку и запалила фитиль. Села за стол, я опустился рядом. Она взяла довольно большую книгу в переплёте из синей кожи с более тёмными вкраплениями на отбельных её участках, открыла и принялась неторопливо перелистывать. Я и проснувшийся Антарес с интересом следили, как проносятся пожелтевшие от времени листы с непонятными символами на них и яркие иллюстрации, которые я не успевал рассмотреть достаточно подробно, а то что увидел не могу описать. Все слова, что я успел разглядеть и запомнить, казались мне незнакомы. Очевидно, миссис Танкевикнэ догадалась об этом:

– Мало кто знает этот язык. Он очень сложный. Сама я знаю лишь пару слов и то – географические названия. Остальное для меня – лишь красивый узор на бумаге.

– Кто придумал его? – спросил я.

– Джинны – духи пустыни, самые первые жители Юпитера.

Я кивнул, и продолжил молча следить за воспитательницей. Где-то дальше середины она остановилась и положила развёрнутую книгу передо мной. Небо персиково-розовое, с лиловыми и белыми прожилками, а под ним кораллово-бордовые пески, на которых располагались самые невообразимые существа, стоящие ровным рядком. Все животные были подписаны, но мне от этого проку не было никакого.

– Этот особняк, – начала миссис Танкевикнэ. – раньше принадлежал моему мужу и его семье, сиротский приют здесь открыла его сестра, кстати. Так вот, он, по современным меркам, безупречно знал язык джиннов и каждую ночь читал мне их книги, сразу на всеобщем, Улле(Улл – искусственный, который обязаны знать все жители Юпитера), а я старалась запомнить услышанное… Так вот это, – она указала на красного, в белую крапинку, слизня с такой же красной трубчатой шляпкой и чёрными глазками под ней. – Углюк – хордовый слизень, из семейства круглоротых, если наступишь ему на «шляпку» – он полностью обескровит ногу до колена за пару секунд, а потом отлипнет и уползёт, но если наступить ему на тельце – он взбесится и, с помощью своего круглого рта, начёт ползать по телу, сдирая кожу, плоть и успокоится лишь тогда – когда от его жертвы останется голый скелет.

Мне стало не по себе, а миссис Танкевикнэ уже указала на другую тварь, немного крупнее – розово-лиловое многоглавое существо с минадалевидными чёрными глазами и лицами, отдалённо напоминающими человеческие. Так же каждая голова была посажена на сегментчатое, червеобразное тело, укрытое сзади «плащом», похожим на длинные волосы.

– Песчаные серены, – пояснила воспитательница. – днём они спят, зарываясь глубоко в песок, а по ночам охотятся, ориентируясь во тьме с помощью ультразвука. Когда находят спящую жертву – выедают ей гортань.

Я нервно сглотнул, ощупывая дрожащей рукой собственную шею, будто лишний раз удостоверившись, что гортань на месте, миссис Танкевикнэ это заметила и засмеялась, продолжая увлекательное повествование… следующее нечто тоже, наверное, можно причислить к круглоротым, но теперь оно имело волнообразный панцирь и шесть узловатых человеческих рук по кругу.

– А это круглоротый плотоядный гриб, Истарга’ар, который просто хватает жертву или же отрывает от неё куски и заглатывает.

– Миленько… – невесело усмехнулся я, чувствуя, как колотиться сердце.

– А эта тварь откусывает… – она сделала драматическую паузу, указывая на очередного мерзкого червя, который однозначно ещё не раз явится мне в кошмарах.

– А мо-может хватит? – фальцетом произнёс я, и воспитательница смилостивилась.

– Хорошо, Шура, вижу – с тебя хватит. – Пустыне Ёак’кхан посвящена целая глава в десять страниц, но даже на них не описана и половина существ, что там обитает, по той простой причине, что после встречи с ними никто не выживал. А теперь подумай, жених Розы отправился туда на войну с местными жителями – помесью джиннов и людей, которые знают, как защитить себя от тамошней живности. Если его не убьёт вражеским оружием, то уж точно прикончит или покалечит та или иная тварь, – миссис Танкевикнэ закрыла книгу, и мы вышли в коридор. – Знаешь, боевые действия затянулись и если он вернётся оттуда живым – это будет настоящим чудом.

Я кивнул и спросил:

– А… эта пустыня далеко отсюда?

Она рассмеялась:

– Не переживай, она на другом полушарии и твои родичи даже близко к ней не жили.

Меня это немного успокоило, а воспитательница ушла по своим делам, сказав на последок, что скоро будет готов завтрак.

Я вернулся в комнату для мальчиков, где увидел сердитого Йохана. Мой друг сидел на своей койке и пил какую-то зеленоватую маслянистую жидкость из прозрачной бутылки, снизу вверх на него смотрел стриженный под горшок мальчишка лет десяти, с тёмно-русыми волосами и голубыми глазами.

– … а если миссис Танкевикнэ увидит, что ты тут пьёшь? – говорил он.