Светлана Багрянцева "Дефективная"

Алман корил себя, за то, что не настоял приехать вчера в приют. Казалось, что будет подозрительным, если только что зарегистрировавшийся клиент, решит приехать трахаться через час. Кто же знал, что этой хрупкой малышке попадётся садист и извращенец?

Выругавшись вслух, Алман перестал рефлексировать. Ни один мускул не дёрнулся на лице. Только руки, вцепившиеся в руль до побелевших пальцев, выдавали, как он зол. Почему-то казалось, что именно он должен спасти её. Он, а не кто-то другой.

Доехал Алман в рекордные сроки. Подхватил Мари на руки и забежал в больницу. Потом ринулся в отделение для женщин. Люди, видя на нём форму офицера полиции, расступались. Кто-то открыл двери отделения.

– Доктора Лайс в смотровую живо! – скомандовал он выбежавшей медсестре.

– Сейчас она будет. Первая смотровая свободна, – заявил женщина убегая.

Алман зашёл в смотровую, положил пострадавшую на кушетку и встал рядом, глядя на неё задумчиво. Почему так щемит сердце от вида этой малышки? Майор многое повидал за годы службы, привык ко всему. У него давно не было такой реакции. А сейчас хотелось выть волком и просить прощения, что не смог, не спас, не появился в её жизни раньше. Через минуту прибежала взволнованная одноклассница, вырывая из мрачных мыслей.

– Привет, Ал, давно не вид… – начала доктор, но тут же запнулась и воскликнула. – Боже, кто это?! Что с ней?!

– Всё потом, Бриен. Вот её медицинский планшет. Девушку зовут Мари Гезал. Она потеряла много крови. Врач в приюте сказала, что не смогла сделать переливание, – майор протянул гаджет подруге.

Бриен бегло глянула только первую страницу, потом положила планшет на стол и развернула кокон из одеяла. Алман наблюдал, как она развязывает один бинт на руке девушки, вглядывается в швы, потом осматривает между ног.

– Её изнасиловали до разрывов. Зашили профессионально и аккуратно. Руки тоже зашиты грамотно. Судя по её синим губам и слабому пульсу, девушке осталось часа два не больше.

– У Мари бесплатное лечение, пока она не вышла из сиротского колледжа, – скрипнул зубами Алман, сжимая кулаки.

– Ал, не считай меня чудовищем! У девушки синдром Карсанера. Где я тебе за два часа уникальную кровь достану? – обиженно произнесла Бриен.

– Ага, кровь – аш-икс-пи, – невесело улыбнулся Алман и протянул руку. – Переливай столько, чтобы мне остался предельный запас.

– Вы генетические истинные? Но как? – изумилась подруга, округляя глаза.

– Я почём знаю как?! Брали гадов, что в приюте-колледже бордель организовали, а там она. Не тупи, Бри, переливай!

Подруга отошла от шока и начала командовать, выглянув за дверь.

Через минуту пострадавшую повезли в малую операционную, а майор облачался в белую пижаму с короткими рукавами. А ещё через какое-то время Алман наблюдал, как по трубке бежит кровь к его истинной, которую он и не мечтал встретить. Больно мал шанс двум людям с уникальной кровью встретиться, но у них получилось.

После процедуры Бри заверила, что Мари теперь ничего не угрожает. Она пригласила Алмана выпить сладкого чая с шоколадом. Майор, пошатываясь, пошёл в кабинет подруги. Там он плюхнулся на стул у стола и, обхватив голову руками, застонал:

– Что мне с ней делать, Бри? Я нашёл истинную, в существование которой верить перестал. И что теперь? Как с ней жить?

– Ты переживаешь, что девушка торговала собой? Но ведь она не виновата, Ал, – с сочувствием произнесла Бриен, ставя перед ним чашку чая.

– Не в этом дело, Бри. Я не виню её ни в чём. Просто малышка после такого будет бояться всех мужчин, словно демонов. Сможет ли она хоть когда-то подпустить меня к себе и родить от меня? Я женюсь, но она станет по углам дома от меня прятаться, как будто это я сделал с ней такое, – вздохнул майор и отпил из чашки.

– Она не захочет выходить замуж за тебя, несмотря на то, что вы генетические истинные. Даже не надейся на это, Ал. Есть шанс на помощь психолога, но на это нужно время. Малышку поселят в приюте для жертв насилия и будут держать там, – со знанием дела заверила Бриен.

– Знаю я, как там обстоят дела. Такие заведения не охраняются почти. Я боюсь, что насильник её найдёт и попытается убить. Мари нужна защита.

– Нужна. А что делать теперь? – пожала плечами Бриен, откусывая шоколад.

– Вот что, в исключительных случаях можно не посещать свадебный дом. Необходимо специальное разрешение получить. Тогда женят онлайн. В этом случае не нужно ждать и писать заявление от обоих супругов. Комиссар мне завтра даст разрешение. Ты подсунь девушке документы на подпись. Распиши её болезни и способы лечения длинными терминами на несколько листов. Попроси, чтобы она в конце каждого листа подпись поставила. В конце пусть будет свадебный договор. Будем надеяться, что девушка устанет читать нудную медицинскую информацию и подпишет оставшиеся листы не глядя. Я перешлю тебе код от кабинета регистрации. Когда Мари подпишет согласие на брак, отправишь мне сообщение или позвонишь. После того как я дам своё согласие, наш союз зарегистрируется в течение десяти минут. Тогда я смогу, как супруг забрать её из больницы к себе, – произнёс Алман решительно.

– Ты с ума сошёл, Алман?! Девушка и без того в шоке, а тут ещё известие о тайной свадьбе. Что ты ей потом скажешь? Здравствуйте, мы женаты? – нервно выдала подруга, с громким стуком поставив чашку на стол.

Алман наблюдал, как Бриен снимает очки, трёт пальцами переносицу и виски. Её красивое лицо исказилось недовольным выражением и прищуром карих глаз.

– Я всё понимаю, Бри, но так надо. Это вопрос безопасности Мари. Помоги, подруга, – умоляющим тоном произнёс майор, глянув доктору прямо в глаза.

– Пф, согласна, но если она не станет подписывать, я не виновата, – поддалась на уговоры Бриен, снова напяливая очки.

– Спасибо, как Мари очнётся, позвони, я приеду её допросить. Сожалею, но в моём подразделении нет девушек. Поеду на работу, – Алман встал и покачнулся.

– Никакой работы! В палату, живо! Я сейчас капельницу поставлю, тебя шатает. Часок поспишь, вызовешь платного водителя и поедешь. До утра за руль нельзя. Сам угробишься и, не дай судьба, кого-то за собой потянешь.

Алману действительно было худо. Пришлось забрать столько крови, сколько можно. Ничего, он полежит немного и будет в порядке, зато Мари останется жить.

Глава 6

Приехав в полицейский департамент, Алман отпустил платного водителя. Можно и на автопилоте доехать, но он был ненадёжным и ломался в самый неподходящий момент. Машине майора стукнуло восемь лет и менять её он пока не собирался.

– Майор Ахора, комиссар просил зайти вас, когда вы появитесь, – громко сказал дежурный, как только Алман зашёл в вестибюль.

– Спасибо, лейтенант. Сейчас поднимусь к нему, – кивнул Ахора и быстрым шагом направился к лифтам.

Как всегда постучав, майор зашёл к начальнику. Тот улыбнулся и поздравил с успешной операцией. Потом улыбка схлынула с его лица.

– Да, всё прошло как по писаному. Докуро и его приспешники в камере. Только вот ни одна сволочь не хочет выдавать клиентов, что ходили к ним. Все твердят одно, у всех мужчин вымышленные прозвища. Розовый Поросёнок или Резвый Слоник. Имён никто не знает. Клиенты подъезжали в масках, сотрудники и сам Докуро не знали, кто есть кто.

– А как же он тогда всё организовал? Как привлёк клиентов, если не знал их? – спросил Алман, сидя в кресле.

Комиссар посмотрел на него, нахмурив брови, и постучал по столу кончиками пальцев.

– Они гады хитрые. Вероятно, заранее договорились какие давать показания в случае поимки. Бизнесмен Райкос предложил идею с борделем. Он создал сайт. Он нашёл клиентов. Докуро утверждает, что отстёгивал ему львиную долю прибыли, но через год Райкоса отравила жена, и сама ушла вслед за ним. Райкос хотел к молодой уйти, за что и поплатился. Мы проверили по архивным данным. Был такой случай четыре года назад. Я так думаю, что врёт Докуро. В своё время нашёл удобного мертвеца, чтобы в случае чего свалить организацию борделя на него, – грустным тоном поведал комиссар.

– Ясное дело, врут. Хотя Такано маску у калитки надел. Сейчас сам допрос проведу.

– Не переусердствуй, майор. Без тумаков. Ты уже нос врачихе сломал. Кстати, почему так долго торчал в больнице, как там пострадавшая девушка? – наставительно произнёс комиссар.

– Жить будет. Пришлось кровь свою отдать для неё, потом отлежаться немного. Шатало как стебелёк в поле, – Алман, вздохнул и доложил о травмах Мари.

– Но почему другого донора не нашли? – удивился Акури.

– У нас с ней кровь одинаковая аш-икс-пи, – со стоном признался Алман.

– Что?! У тебя в личном деле другое стоит?! – раздался гневный голос и стук кулаком по столу.

– Отец при рождении дал взятку врачу. Мы с братом близнецы, но у нас разная кровь. Врач записал как одинаковую. Я знал о синдроме, но скрыл. Вы сами прекрасно знаете, что с ним меня бы на порог школы полиции не пустили.

– Правильно, ты тут под пулями иногда ходишь. А если ранят? Где тебе уникальную кровь искать? – ледяным тоном спрашивал Акури, потом встал и нервно заходил по комнате.

– Что, писать рапорт на увольнение? – понурил голову Ахора.

– Обойдёшься! Где я такого спеца найду?! Ты своим умом дослужился до начальника отделения, а это, знаешь ли, немало. Никому больше ни слова о крови. Да, нужно личный планшет девушки в больницу передать. В приют она больше не вернётся. Мы туда охрану и психологов отправили. Скоро прибудет новый персонал и директор женщина.

– Спасибо, мой комиссар. Тогда у меня просьба. Напишите разрешение на срочную свадьбу по особым обстоятельствам, без заявления девушки. Мы распишемся онлайн, и я увезу её к себе. Мари моя пара, я не брошу её. Моя подруга гинеколог, у которой лечится девушка. Она обещала помочь с подписью Гезал на документах, – воспрянул духом Алман, радуясь, что увольняться не придётся.

– Хорошо, сейчас же этим займусь. Тебе сегодня придёт код для входа в кабинет твоей регистрации. Иди, допрашивай ублюдков. Мне они ничего путного не сказали. Может, тебе удастся? – комиссар перестал протаптывать дорогу в ковролине и подошёл к окну. – Удачи тебе с Мари. Тяжело вам будет после такого.

Алман ещё раз поблагодарил комиссара и быстрым шагом вышел из кабинета. Не время прохлаждаться. Нужно выбить из этого утырка Докуро, кто так обошёлся с Гезал. Майор двинулся к допросной, несколько раз сжал и разжал кулаки. После досчитал до десяти, стараясь дышать медленно. Если он не успокоится, то сломает что-нибудь этому директору, и ещё хорошо, если это будет не шея.

Первый на очереди Докуро. Алман зашёл в допросную и увидел, что мужчина сидит за столом, выпрямив спину. Он с нахальной улыбкой посмотрел на него. Алман подумал, что тот надеется на отмазку богатых клиентов. Предприниматели не захотят, чтобы бывший директор приюта заговорил, и попытаются вызволить его или убить. Нет человека- нет проблем.

Алман оглядел комнату в четыре квадратных метра. Всё – от пола до потолка, включая стол и стулья, было кислотно-фиолетового цвета. Такой оттенок раздражал глаза и навевал панику, если долго находиться в помещении. Майор ухмыльнулся. Докуро сидит тут с самого утра, пристёгнутый наручниками к железному столу. Он хорохорится, но видно, что глаза уже начали слезиться.

– Ну, здороваться не буду. Давайте сразу перейдём к делу. Назовите имена клиентов борделя? А ещё мне интересно, кто покалечил девушку по фамилии Гезал? – ледяным голосом спросил майор.

***

Докуро усмехнулся и хотел ответить: «Ты», – но вовремя одёрнул себя. Майор оказался копией Гагдена Ахора. Арзан подумал, ещё там, в приюте, что это он и есть. Всё происходящее казалось розыгрышем. Поэтому он и крикнул: «Что происходит?!»

Докуро был зол на Ахора. Ещё вчера порвал девку в клочья своей большой дубинкой, а теперь пришёл с мнимой полицией. Но, когда майор резким ледяным тоном стал перечислять статьи полицейского кодекса, стало не до шуток. Арзан понял, что всё это не глупый розыгрыш.

Тут же вспомнился случай. Он разговаривал с Гагденом в своём кабинете, тот просил, чтобы у него всегда спрашивали код при входе. Арзан тогда удивился, а Гагден пояснил, что у него есть брат-близнец. Он работает в полицейском департаменте области и живёт там же. Клиент поведал историю своей семьи вкратце, все знали о ней, но Докуро только недавно приехал работать в город. Разговор состоялся так давно, что он и позабыл о нём.

Вот и сейчас была такая же невольная реакция, что перед ним Гагден, но Арзан вовремя опомнился. Он проморгался, не торопясь отвечать. Проклятущие стены, окрашенные в кислотный цвет, давили на психику и раздражали глаза до режущей боли. К тому же помещение было ужасающе маленьким с двумя стульями и маленьким столом. Причём его стул оказался без спинки и с крошечным сиденьем, на нём уместилась едва ли половина задницы. Таким образом, края железного орудия пыток впивались в кожу даже через брюки. Встать не давали руки, прикованные к столешнице и ноги, пристёгнутые к ножкам пыточного табурета.

– Мы долго будем молчать! – рявкнул майор, стукнув кулаком по столу. – Не скажете, я вас в камеру с «дятлами» запру, чтобы они в клочья разорвали!

Докуро ухмыльнулся, стараясь унять раздражение в глазах морганием. Он уже начинал видеть майора сквозь туман из-за слезящихся глаз.

– Послушай, майор, ты даже не представился, а уже кричишь, – весело произнёс Докуро.

– Майор Алман Ахора, начальник следственного отдела убийств и тяжких телесных преступлений. И на «ты» мы не переходили, – раздражённым тоном представился Алман.

– Тебе что, Ахора, безродную омежку жалко? От неё даже родители отказались. Бросили в роддоме как ненужную куклу. Мне, например, её не жаль. Мне о себе надо подумать. Если я сейчас рот раскрою, убьют прямо в камере, даже вы не успеете спасти. А так, дадут мне срок, буду сидеть в тепле. Опять же трёхразовое питание, прогулки на свежем воздухе каждый день, планшет с книгами.

– Значит, вы не отрицаете своей вины? Подтверждаете, что вы организатор незаконного борделя? – спросил Алман уже более спокойно, приподняв одну бровь.

– Торговал девками, да, не отрицаю. Помогали мне сестра моя Ами и два воспитателя. Только вот ничего я не организовывал. Я уже говорил, чья это инициатива, Райкоса мир его праху. Теперь можете меня бить, но я больше ни словом не обмолвлюсь. Я жить хочу, – буркнул Арзан, прикрывая глаза, разговор ему надоел.

***

Алман пробовал договориться, сказал, что скостят срок. Потом пригрозил отправить Докуро в колонию «Чёрный остров», откуда сбежать невозможно. По сути, это остров в океане, где стояли лачуги. Заключённых чипировали, чтобы не уплыли на плоте или чём-то подобном. Потом привозили на остров и оставляли там. Продукты и питьё раз в неделю скидывали с вертолёта. На острове находились особо опасные заключённые.

– Там не будет планшета с книгами. Зато свежего воздуха хоть отбавляй. Не будет посещений родных и жены. Зато самые сильные мужики прогнули под себя остальных. Я могу поспособствовать, чтобы вы попали туда. Но если расскажешь всё, может и срок скостят за помощь следствию, – увещевал майор.

– Дурака нашёл. Ничего не собираюсь больше говорить. И никто не скажет. Остров так остров. Какая-никакая, а жизнь, – Докуро даже глаза не открыл.

Алман встал со стула и вышел. Приказал охране увести подследственного в камеру и привести Ами. Но Докуро оказался прав, ни угрозы, ни обещания поблажек, не помогали. Ами и остальные признавались только в своих грехах, раз уж попались с поличным. Клиентов никто не выдал.

После допросов, нервный и злой Алман зашёл в свой отдел. Все коллеги, сидящие за рабочими столами, глянули вопросительно.

– Что там, мой майор, развязали языки нелюди? – спросил лейтенант Брамана.

– Молчат. Своё признают, а на других указывать не хотят. Кстати, девушка выжила, скоро поправится. Надеюсь, хоть она своего насильника скрывать не станет. Потом через этого гада выйдем на остальных. Знакомая врач обещала позвонить, как малышка очнётся. Я попросил поставить у палаты охрану из «синих птиц». Боюсь, что преступник захочет убить свидетельницу, – грустно поведал Алман, усаживаясь в свободное кресло.

– Жаль, что в прошлом веке пытки отменили, – произнёс Такано.

– Пытки не всегда эффективны. Можно наговорить чего и не было, лишь бы тебя больше не трогали. Но вы правы, капитан, я бы их сам сейчас замучил до полусмерти. Нельзя, закон запрещает. А вот пойти отдохнуть, разрешено. Поздно уже, расходитесь по домам. Всем благодарность за службу, – устало произнёс Алман.

– Там новости идут, надо глянуть, – лейтенант Брамана включил панель, висевшую на стене.

– Как нам стало известно из достоверных источников, именно здесь, за этим забором, насиловали несчастных сирот. Директор колледжа Арзан Докуро с сообщниками организовали бордель, заставив несчастных бесправных девушек торговать своим телом. Мы надеемся, что полиция найдёт всех, кто причастен к этому мерзкому и скандальному делу, – вещала корреспондент с длинными волосами и ярким макияжем, стоя у калитки приюта.

– Журналюги нарисовались. Кто только доложил этим акулам. Ладно, уходим, остальное завтра, – скрежетнул зубами Алман.

– Хорошо, теперь точно дело не замнут, – заметил Такано, вставая из-за стола.

Алман зашёл в кабинет, чтобы забрать личный планшет и увидел, что ему прислали доступ к регистрации союза. Он переслал код Бриен и набрал номер того, кто дежурил у палаты Мари. Следовало предупредить, что активизировались журналисты. Ушлые корреспонденты и газетчики могут пробраться к девушке.

Глава 7

Гагден сидел в кабинете офиса и нервничал. Ещё утром он узнал, что в приюте был обыск и задержание всех, кто причастен к организации борделя. Ни одна девушка не видела его лица, но вот последняя умудрилась снять с него маску.

Нужно что-то с Мари делать. Убивать он её не собирался, но вот заточить в подвале, недавно построенного домика в глухом лесу, можно. Гагден не понимал, с чего вдруг такие порывы. Хлопнул бы девку и забыл о ней. Нет же, она настолько понравилась, что хотелось её ещё и ещё. Мучить, трахать, мучить и так по кругу.

Он бы приносил девушке есть и пить. Купал бы перед каждым сексом, а потом безжалостно сминал её тело в руках. Мари жила бы в домике долго, но к сожалению, несчастливо, ибо Гагден не давал бы ей умереть от побоев и разрывов, постоянно залечивая раны.

У Ахора был одноклассник, который, как и брат, пошёл в полицию. Только в отличие от Алмана, тот остался служить в родном городе. Он и сообщил об обыске в приюте. Тон должен некую сумму, для Гагдена пустяковую, но для рядового полицейского практически неподъёмную.

Одноклассник никогда не блистал особым умом и сообразительностью, поэтому прозябал вечным дежурным в вестибюле их маленького полицейского участка, но всё равно он знал многое. Дав денег на операцию его больного сына, Гагден сказал, что Тон может деньги не отдавать. Взамен нужно делиться информацией, если таковая потребуется. И вот секретарь докладывает, что к нему пришли из полиции.

Тон вошёл быстрым шагом, бесцеремонно плюхнулся в кресло и только потом поздоровался. Вид у него, как всегда, был небрежный, взлохмаченные русые волосы, мятая одежда.

– Ну, рассказывай, что там происходит? Ты узнал, что с этой девкой? – нетерпеливо произнёс Гагден, упираясь ладонями в столешницу и подаваясь вперёд.

– Дело резонансное. Комиссар областного департамента звонил нашему начальству. Распекал так, что слышали все, кто был на совещании. Девицы дали показания, но они не видели лиц мужчин. Комиссар приказал искать их любым путём. А ещё попросили направить полицейского в клинику для охраны. Какая-то Гезал себе вены ночью вскрыла. Я ходил в больницу, интересовался сироткой. Девушка выжила, но находится без сознания. Нашего полицейского заменил человек из подразделения «Синие птицы». Гезал лежит в отделении гинекологии в пятом боксе. Наша одноклассница Бириен Лайс её лечащий доктор.

– Ого! Они к Мари спецов приставили?! – удивился Гагден.

– Идёт слух, что об этом попросил твой брат. Кстати, зачем тебе эта сиротка? Ты женишься скоро, – улыбнулся Тон, почесав кончик пухлого носа.

– Не мне нужна, а партнёру по бизнесу. Представь, эта девушка оказалась его парой. Он хотел ходатайствовать о свадьбе, ведь Мари исполнилось девятнадцать. Но тут неожиданно приют расформировали. Приятель узнал, куда увезли его невесту, и обратился ко мне за помощью. Видишь, как всё вышло, не успели мы девушку спасти, – грустным тоном поведал Гагден.