Виктория Вадимовна Горнина "Троя. История первая"

И заговорщики снова принялись распутывать непослушный узел.

3.2. Бриарей

Добродушный красавчик гигант Бриарей был напрочь лишен честолюбия. Более всего на свете он ценил возможность посидеть дома, поковыряться всласть в своем огороде или погреться на солнышке во дворе. А двор у него был, прямо скажем, весьма обширный, и много чего интересного было на этом дворе.

Бриарей с детства любил разную живность, поэтому, как только Зевс освободил его из заточенья (т.е. из Тартара), он сразу приобрел немного земли недалеко от Олимпа, выстроил дом и обзавелся хозяйством.

Куры, утки, гуси, поросята, козы разгуливали по двору, ухоженный виноградник и образцовый огород радовали глаз – Бриарей успевал решительно все, всегда был в хорошем расположении духа, мурлыкал что-то себе под нос с утра до вечера и никогда не жаловался на усталость.

Секрет столь внушительного успеха заключался в следующем – у милого гиганта было пятьдесят пар рук. Они росли где ни попадя и топорщились из бочкообразного тела в разные стороны, создавая определенные неудобства. Однако Бриарей быстро обратил недостаток фигуры в достоинство. Все пятьдесят пар рук были заняты делом с утра до вечера. Неудивительно, что он преуспел. На все столь внушительных размеров хозяйство уходил целый день, а свободные вечера Бриарей посвящал музыке, вязанию и спортивным упражнениям одновременно. Причем, как правило, это значило, что звучит целый оркестр, вот-вот будут готовы десять пар перчаток, и соревнуются в метании диска как минимум две команды.

Женщин Бриарей не жаловал, считал их созданьями низкими и коварными, а потому жил один. Именно к этому голубоглазому красавцу и отправились Гестия с Фетидой, после известного обеда во дворце.

Бриарей как раз возился в винограднике.

– Что вам угодно? Зачем пожаловали? – великан поморщился. От женщин одни неприятности – богини они или нет – не имеет значения.

– Бриарейчик, миленький, скорее, прошу тебя. Его спасать надо. – запричитала Фетида, едва отворилась калитка.

Обе женщины запыхались, раскраснелись от волнения и быстрой ходьбы.

– Что случилось, объясните толком.

– Что тут объяснять, неужели неясно? Связали они его по рукам …

– Быть междоусобице на Олимпе… война, война будет…

– … и ногам, свергнуть хотят. – заголосили враз обе подруги.

– Кого связали, какая война?

– Кого, кого – Зевса, вот кого. Что ты такой бестолковый?

– Это вы тарахтите, кто во что горазд. Ничего не понятно. Говорите по одной.

– Боги связали Зевса и хотят захватить власть, понял?

– Теперь понял. Ну-ка, девочки, посидите здесь, птичек покормите, я сейчас.

– Куда ты?

Но Бриарей уже бежал в сторону Олимпа, благо ноги позволяли ему нестись со скоростью хорошего скакуна. Через пятнадцать минут он входил во дворец.

***

– Что тут у вас происходит? А ну, отойдите от него.

С этими словами Бриарей разметал по комнате склонившихся над кроватью богов, и принялся развязывать Зевса.

Аполлон вскочил с пола, бросился на обидчика, однако вновь отлетел в сторону, больно ударившись о косяк.

Посейдон тоже старался помешать гиганту, но тот, даже не отвлекаясь от основного занятия, схватил бога всех морей за шкирку, пару раз хорошенько заехал по физиономии и хотел, было, выбросить наглеца в окно, но тут вмешался Зевс.

– Не отпускай его. А то сбежит, ищи его потом. И этого тоже придержи.

Боги не успели оглянуться, как Бриарей освободил своего хозяина от пут, и теперь подобострастно смотрел на Зевса, ожидая дальнейших распоряжений.

– Спасибо, гигант. Век не забуду. – разминая затекшее тело, промолвил Зевс. – Так, кто-нибудь объяснит мне, что здесь было? Кстати, где моя молния? Что молчите? Не знаете? А кто знает?

– Аполлон ее спрятал – тихо отозвался Гермес.

– Зато ты выкрал – трепыхаясь в воздухе, прошипел Аполлон.

– Ты меня заставил…

– Так, кого еще заставили? Что молчите? Где Гера?

Геры нигде не было. Воспользовавшись суетой, она выскользнула из спальни. Но уйти далеко не смогла. Афина настигла ее в вестибюле.

– Вот она, отец. Это она подбивала всех изгнать тебя. – Афина тащила заговорщицу за волосы. Гера отчаянно пищала, но послушно шла за своей тюремщицей, не оказывая сопротивления.

– Так.. Ну а ты, Гефест, ты что здесь делаешь?

Хромой бог замялся.

– Я ничего не знал. Они заставили меня… И Ареса… И Афину тоже. Она пыталась возражать…

– Понятно. – Зевс задумался. Никто не решился потревожить установившуюся тишину. – Так. Арес, Афина, Гефест и Гермес. Вы можете быть свободны. Как действовавшие по принуждению. Вам не за что отвечать. Ступайте. А эти трое – они свое получат.

Двери спальни затворились, и сколько не пытались любопытные боги подслушать, что будет дальше, ничего у них не вышло.

4 Олимпийский жилмассив

Чтобы глубже вникнуть в эту историю, нам придется оглянуться назад, когда власть только формировалась и была молода, неустойчива, а потому занималась исключительно собой, мало отвлекаясь по пустякам вроде того, как живется подчиненным ей людям. А последним приходилось отнюдь несладко – земля буквально горела у них под ногами, то и дело с неба сыпались камни, огромные волны опустошали побережье, словно стремясь затопить все вокруг, а после рождались новые вулканы, грозя уничтожить жалкие строения вместе с насмерть перепуганными обитателями – людям приходилось частенько отсиживаться в пещерах, пока титаны и боги боролись между собой.

Несчастные жители мало что понимали в происходившей кутерьме – однако оставаться совсем равнодушными не могли – ведь мимо них пробегали то циклопы, каждый с единственным выпученным глазом на лбу, то сторукие гиганты, то могучие титаны во главе с Атлантом, то Зевс с Гадесом и Посейдоном.

Вся эта публика топтала посевы, распугивала скот, жгла виноградники – словом, наносила существенный вред домашнему хозяйству. Причем все бои заканчивались, как правило, новым нагромождением скал, скрывавшим под собой цветущие долины, навсегда разъединявшим целые области, делавшим непроходимыми ранее доступные участки, или возникновением крутых обрывов, отвесно опускавшихся в море – тем и объясняется прихотливая география да причудливая изрезанность прибрежной линии всей Эллады.

За право властвовать боролись две коалиции – с одной стороны Зевс со своими братьями, с другой – титаны. Причем и те, и другие могли претендовать на власть.

Титаны считали себя вправе управлять миром, потому что они были сыновьями матери-земли. Отец их – Уран не отличался добрым нравом. Первых своих детей – циклопов он заточил в Тартар – весьма печальное место глубоко под землей, в самом ее центре, где по слухам необычайно жарко, темно и довольно скучно. Уран наивно полагал, что избавил себя от неожиданностей вроде восстаний и смут, однако вскоре его младшие дети – титаны во главе с самым младшеньким Кроном подняли бунт и свергли своего отца.

Как не трудно догадаться, Крон неуютно чувствовал себя в кресле владыки мира и уничтожал своих детей, одного за другим, помня отличительную семейную черту, ставшую традицией.

Жена его, Рея приходила в ужас всякий раз, когда Крон заглатывал новорожденных младенцев, даже не утруждая себя распеленать несчастных. Ей удалось спасти последнего своего сына, и это стало началом конца правления Крона.

Возмужав, Зевс вызволил своих братьев и сестер из внутренностей отца, причем они вышли оттуда целыми и невредимыми, и даже вполне самостоятельными зрелыми личностями и сразу включились в борьбу.

Расчетливый и дальновидный, Зевс поспешил освободить томившихся в Тартаре циклопов и сторуких – благодарные, они немедленно стали на сторону своего спасителя.

Однако обе партии были сильны – никто не хотел уступать, и борьба затянулась на долгие десять лет. Но мать-земля предпочла Зевса, и Крон пал побежденный, а титаны отправились в пустующий Тартар все, за исключением своего главаря Атланта. Тому водрузили на плечи небесный свод, Атлант до сей поры держит его над землею.

После долгожданной победы все собрались на Олимпе, дабы обсудить мировой порядок. Три брата бросили жребий – Гадесу досталось подземное царство, Посейдону – море, Зевсу – небо. Земля предназначалась в общее пользование.

Понятно, что Зевс, хоть и был самым младшим в этой компании, но как освободитель и победитель получил сверх того главенство – отныне он становился признанным лидером. В его руках сосредотачивалась вся полнота власти с правом карать и миловать, издавать законы, руководить, распределять богатства и распоряжаться по своему усмотрению судьбами всего живого. Может быть, на этот раз кто-нибудь вспомнил о простых смертных? Да, но лишь за тем, чтобы доставить к праздничному столу несколько барашков и птицу, а также все остальное, включая вино, сыр и хлеб.

Где еще богам было взять все это, как не у людей? Ведь все принадлежит теперь Зевсу – верно? Но не будем о грустном.

Следующим шагом на пути укрепления власти стало возведение золотых апартаментов, а вернее, целого квартала прекрасных дворцов на Олимпе.

Как оказалось у победителя довольно большая семья, и Зевс не мудрствуя лукаво, роздал все портфели новоиспеченного правительства своим ближайшим родичам. А положение, как известно, обязывает.

Поэтому все братья и сестры Зевса, а впоследствии и его дети (ибо вскоре Зевс женился) пожелали иметь каждый свою резиденцию на Олимпе, причем устроили своего рода негласное соревнование – у кого роскошнее.

Всех переплюнул, конечно, Аполлон – с его врожденным чувством прекрасного это было несложно. Его трехэтажный особняк с витыми решетками, витражами, фресками, изящными колоннами и позолоченной лепниной вселял зависть в остальных честолюбцев. А чего стоил внутренний дворик в японском стиле с небольшим фонтаном и подсветкой. Не говоря уже о просторной гостиной с открытой верандой, где можно было любоваться видами заснеженных вершин.

Но если другие дворцы и были не столь затейливы, то, по крайней мере, не уступали ему в роскоши. С помощью хитроумных приспособлений и отводов безвестный мастер направил кристальные воды горного ручья к новостройкам, обеспечив их таким образом водой всегда прозрачной и чистой, огромный агрегат нагнетал теплый воздух в помещения, противолавинные устройства обезопасили богов от неприятностей, превратив новый поселок в великолепную, до селе невиданную резиденцию на склонах Олимпа.

Понятно, что для возведения столь чудесных строений потребовались немалые богатства разоренной недавней войной страны. Но Зевс, по неотъемлемому праву победителя считал все богатства земли своими и все живое своею собственностью.

Поэтому он, не мало не стесняясь, выгнал все обнищавшее за время военных действий население Эллады из пещер, где люди пережидали божественные катаклизмы, и заставил всех потрудиться во славу новых олимпийских богов.

Люди подчинились, а что им оставалось?

Грандиозный размах затеянной стройки поражал воображение. Сотни тонн мрамора, природного камня, золота, серебра, прекрасного дерева, да и просто строительного материала ушло на создание этих дворцов. А сколько трудов стоило местным и приезжим мастерам создать все это великолепие. Скольким из них так и не суждено было спуститься с Олимпа – люди погибали от непосильной работы, скудной еды и плохого обращения. Но, какое это имеет значение?

Однако спустя несколько лет новый квартал уже красовался на склоне горы, всем своим видом радуя глаз. Боги остались довольны.

Казалось бы – стоит расслабиться и наслаждаться жизнью. Но не тут то было. Похоже, что всему виной неуемная жажда чего-то нового, что вызвало бы всплеск адреналина, заставило переживать остро, каждой клеточкой напряженных нервов, испытать опасность и вопреки всему выиграть.

Именно это, в конечном счете, послужило истинной причиной неудавшегося восстания богов. А поводом, как известно, явилось высокомерие зазнавшегося Зевса.

План долго созревал в мрачных тайниках души Геры, пока в один прекрасный день она не поделилась им, как мы знаем, в тени лесной рощицы у ручья с теми, кто показался ей наиболее подходящими для этой цели.

Что и говорить, она верно, все рассчитала. Оба бога поддержали ее, и теперь, когда столь смелый и простой план рухнул, им грозило наказание неотвратимое и суровое.

***

Утро показательной казни выдалось хмурым.

Боги в полном составе неуверенно толпились возле самого края земли, куда им приказано было явиться в обязательном порядке, потихоньку перешептывались, то и дело оглядывались по сторонам, не показалась ли колесница Зевса, и от делать нечего рассматривали титана.

Мощная фигура Атланта закрывала собой большую часть обзора, его широко расставленные ноги по щиколотку вросли в землю, напряженные мышцы превратились в камень, капельки пота собирались ручейками и стекали вниз по обнаженному торсу. Титан гнулся под невероятной тяжестью свода, его подбородок упирался в грудь, губы кривились от героических усилий, зубы то и дело издавали скрежет, вены вздулись, на мокром лбу напряженно пульсировал висок, дыхание было прерывисто и хрипло.

Время от времени Атлант поднимал глаза – тогда всех присутствующих невольно одолевал безотчетный страх – они вздрагивали и спешили отвернуться – так много сразу было в этих налитых кровью глазах – страдание, боль, ненависть и отчаяние – все чувства смешались разом, вспыхивая кроваво-черным блеском расширенных зрачков. Судорога пробегала по его лицу, веки опускались вновь, а застывшие в отчаянном усилии руки чуть расслаблялись, чтобы в следующий миг вновь напрячь все мышцы и держать, держать, держать…

Небесный свод, этот огромный купол покоился на плечах Атланта с тех самых пор, как Зевс стал править миром. Глядя на титана, с таким трудом исполнявшего назначенное наказание, у богов начисто пропала охота бунтовать. Общую мысль, не дававшую всем покоя, озвучил Гермес, веселый молодой человек никогда не лезший за словом в карман:

– Он нарочно нас здесь собрал.

Никто не посмел поддержать разговор – боги только отводили глаза и мечтали чтобы все поскорее закончилось.

Два крылатых коня бережно опустили широкий экипаж более похожий на карету, чем на колесницу возле собравшейся публики. Все дружно вытянули шеи, пытаясь рассмотреть преступников, но увидели лишь Геру, лежавшую ничком на дне кареты со связанными руками. Зевс небрежно поднял ее с пола, поставил на ноги и грубо подтолкнул вперед, к молчаливо застывшим зрителям, пораженным жалким видом обычно величавой надменной богини. Растрепанные волосы, заплаканные глаза, дрожащий подбородок, разорванная туника и синяк под глазом – все говорило о недавней взбучке, устроенной Зевсом дражайшей половине.

Она боялась поднять глаза, покраснела до корней волос и чуть не падала от немыслимого унижения, от сознания, что все видят ее такой и, должно быть, смеются над нею. И ей нужно пройти, сделать эти несколько шагов как сквозь строй, где вместо плеток бичующие взгляды окружающих и никто иной, как ее муж грубо понукает ее, побуждая идти. Да легче провалиться мне на этом месте, чем терпеть такое.

– Стой, стерва. Стой, кому говорю.

Зевс подвел ее к Атланту, развернул лицом к зрителям и, мрачно ухмыльнувшись, окинул строгим взглядом кучку собравшихся богов.

– Почему все в черном? – и, не дождавшись ответа, зычно крикнул – Гефест, ты принес, что я велел?

– Да, господин.

– Вот именно – господин. Надеюсь, все слышали? Может, кто еще сомневается в этом? Что молчите? Все, кто думает иначе, кто, может быть, сейчас сочувствует ей – он кивнул в сторону жены – Все – и это громогласное «все» заставило задрожать самые смелые сердца – Получат сейчас наглядный урок того, что не следует идти против законной власти.

Все головы склонились в знак согласия – между окаменевшими от испуга богами проворно пробирался жилистый хромой мужичок, слишком суетливый и слишком мелкий для бога.

И тем не менее, это был бог, некогда сброшенный матерью с Олимпа. Гефест тащил за собой наковальню. Установив одну, он немедленно кинулся за второй пыхтя и отдуваясь на каждом шагу. Судя по глубокой борозде, это занятие было не из легких.

Публика застыла в ожидании – совершенно непонятно для чего нужны эти тяжелые приспособления и что, в конце концов, собирается делать Зевс? Жалкий вид Геры уже пробудил сочувствие, но открыто никто не вступился за преступницу – богини отводили глаза, а боги старались спрятать лица за прелестные головки своих спутниц.

Тем временем не понятно откуда Зевс извлек тяжелые золотые браслеты, защелкнул из на запястьях жены, опять ухмыльнулся в бороду:

– Видишь, мне для тебя ничего не жалко, дорогая. Давай ножку.

Гефест склонился к ногам Геры, опутал крепко накрепко золотыми цепями лодыжки, теперь Гера была прикована к наковальням – но она и не пыталась бежать, зачем все это? Заинтригованные против воли, боги подались вперед, чтобы лучше рассмотреть, что происходит, однако по-прежнему терялись в догадках. Зевс деловито осмотрел оковы, потрогал крепления и остался доволен – молодец, Гефест, отличная работа. Затем скомандовал Атланту:

– А ну-ка, нагнись.

Титан качнулся вперед, так, что зрители невольно ахнули, отпрянули назад, казалось еще немного и небо рухнет прямо на их головы.

Атлант согнулся в три погибели, его широкое лицо теперь приблизилось настолько, что можно было рассмотреть мелкие морщинки и капельки пота, он закряхтел от невероятного усилия, снова качнулся вперед уже нарочно, чтобы испугать собравшихся – и это ему удалось. Слабое подобие улыбки появилось на измученном лице, когда боги вновь попятились назад.

– Ниже, я сказал.