– Может, попробуем вместе сыграть?
– Хорошо. Сейчас, только медиатор найду.
– Держи мой. – Рихтер вынул из кармана запасной медиатор и передал Грише. – Давай, на три-четыре.
Парни синхронно сыграли несколько тактов. Музыку перебила подъехавшая машина со звонко дребезжащим двигателем.
– Что там? – спросил Гриша.
Рихтер выглянул наружу через приоткрытую дверь гаража.
– Какой-то ржавый минивэн подъехал. За рулем… Да ладно! – Он широко раскрыл глаза от удивления. – Это Коля Макаров пригнал.
– А он умеет водить?
– Похоже. На сколько он опоздал сегодня?
Гриша оглянулся на круглый будильник с отломанной секундной стрелкой, который стоял на полке у него за спиной:
– На полчаса.
– Бывало и хуже.
В гараж зашел, шаркая грязными кедами, высокий худой парень в солнцезащитных очках и с бас-гитарой в руках. Он поздоровался с друзьями, повесил потрепанную ветровку на гвоздь-вешалку и остался в одной майке.
– Ты чего в очках? На улице пасмурно, – сказал Гриша.
Коля вздохнул, снял очки и показал друзьям набухший синяк под правым глазом.
– Ой, блин. Понятно, – Гриша смутился и нагнулся над гитарой.
– Родаки опять запили? – спросил Рихтер.
– Типа они прекращали, – пробубнил Макаров, сел на соседнюю колонку и подключил к ней бас-гитару.
– Ты чего на машине пригнал? – снова поднял голову Гриша. – Не боишься, что запалят, что ты без прав водишь?
– А что мне делать? – раздраженно выпалил Коля. – Если дома оставлю, то батя либо продаст ее, чтобы бухло купить, либо поедет куда-нибудь пьяный и разобьется. Лучше пусть у меня под присмотром будет.
– Настолько все плохо? – Рихтер смотрел на фиолетовый синяк под глазом Макарова.
Коля удрученно кивнул, настраивая бас.
– У меня хата свободна. Можешь завалиться ко мне переночевать, если хочешь.
– Ты серьезно? – Коля посмотрел на Рихтера.
– Конечно. Отец уехал фуру перегонять, дня три точно будет кататься.
– Посмотрим вечером, насколько все плохо будет. Наберу тебя, если что. Спасибо, Саня. От души.
– Ты у нас единственный толковый басист в городе, тебя надо беречь, – Рихтер улыбнулся и ткнул кулаком Макарова в плечо.
– Ладно, пацаны, – Коля ударил по струнам, – давайте сыграем что-нибудь бодрое. Не хочу киснуть.
– «Мумий Тролль» отрепетируем, – предложил Гриша. – Владик две тысячи. Под нее не раскиснешь.
– Не надоело вам это старье играть? – спросил Коля.
– Не старье, а классика, – ответил Руновский.
– Ее интересно играть, – поддержал Рихтер. – Держи гитару, Гриш.
– В смысле?
– Ты соло лучше играешь.
– И что? Вот ты и учись. Репетиция ведь. Держи руку на грифе, как я тебя учил. Тогда проще будет по ладам ездить.
– Ну, попробуем. – Рихтер резко выдохнул, будто выходил выступать перед публикой.
– Саня, расслабь плечи. Мы с Колей начнем, а ты подхватишь.
Ребята трижды сыграли песню. Первые два раза Рихтер не смог закончить соло – бросал посередине и просил играть заново. Но с третьего раза все вышло как надо. Рихтер просто выключил голову, не думал об аккордах, и пальцы сами все сделали. Казалось, что он всю жизнь только это соло и играл.
– Прямо Хендрикс, только пышной прически не хватает! – Макаров потрепал Рихтера по короткостриженой голове.
В дверь кто-то постучал. Засовы слегка скрипнули, и в гараж заглянула Аня Некрасова, как будто только-только из школы: блузка, юбка, туфли, сумочка через плечо. Единственное, коса, которую она заплетала перед уроками, к концу дня растрепалась, и волосы светлыми локонами спадали на ее бледное лицо.
– Аня! – Больше всех удивился Саша и суетливо перехватил гитару, чтобы отложить ее в сторону.
– Анька, ты, что ли? – Из-за спины Рихтера выглянул Макаров. – Не знал, что ты на барабанах играть умеешь!
– На барабанах? – Некрасова нахмурилась и прошла вглубь гаража. – При чем тут барабаны?
– Мы давали объявление, что ищем барабанщика в группу, – объяснил Гриша. – Ты разве не поэтому пришла?
– Нет, – Аня выдохнула и улыбнулась. – Я хотела сделать репортаж о вашей группе.
– Репортаж?
– Да. Для школьной газеты.
Гриша и Коля посмотрели на Сашу.
– Ну… ладно. – Рихтер смотрел то на пол, то на лицо Ани. – И что надо делать?
Некрасова достала из сумочки планшет и открыла заметки:
– Я несколько вопросов подготовила. Кто будет отвечать?
– Рихтер пусть отвечает, – сказал Макаров, встал с колонки и отложил бас-гитару. Внезапно у него в зубах оказалась сигарета, в руке – зажигалка. – Пойду покурю пока.
– Я тоже отойду, домой сбегаю за водой. – Подскочил с пола Гриша.
– Узнай у мамы оценки за контрольную по алгебре. Интересно, что она нам понаставила, – попросил Рихтер. – И не разбегайтесь! Нам еще репетировать и репетировать! – крикнул он вслед вышедшим из гаража друзьям.
Саша вдруг осознал, что остался с Аней один на один. Он поерзал на колонке от волнения, подогнул ногу и взялся за колено, чтобы куда-нибудь деть руки.
– Сюда можно сесть? – Некрасова указала на соседнюю колонку, где раньше сидел Макаров.
– Да, располагайся. – Рихтер попробовал улыбнуться и посмеяться, но вышло неловко. – У нас тут стульев нет, так что либо на полу сидим, либо верхом на колонках.
Колонки были большими, высотой по пояс. Из-за порванной сетки, установленной поверх динамиков, в магазине их продали с большой скидкой. Гриша Руновский уговорил родителей купить их в счет подарка на день рождения.
– Что ж, начнем…
Аня включила диктофон и привычным движением руки убрала волосы за уши. Лампа осветила правильные черты ее лица – она стала будто нарисованная. Рихтер нарочно отвернулся, чтобы не пялиться.
– Что вы играете? Где выступаете? – спросила Некрасова.
– Мы? Э-э… Ну, с выступлениями… как сказать?.. пока туго, – отрывисто отвечал Саша: словно струна, передававшая его голос, раз за разом рвалась от малейшего прикосновения. – Мы в парке играем по выходным. В музыкалке с Гришей выступали перед родителями. Еще нас пару раз в рестораны приглашали, фоном по субботам играть. Но там без барабанщика как-то криво выходило… Да, нам барабанщик нужен, короче.
– Так, а что играете? – Аня напомнила первый вопрос.
– Рок в основном.
Нога, которую Рихтер подогнул под себя, вдруг соскользнула с колонки. От потери опоры он чуть не грохнулся на пол.
– Осторожней! – испугалась Аня.
– Все в порядке, – ответил Рихтер, посмеиваясь над собой.
Он сел обратно, уверенно встав двумя ногами на пол и уперев руки в колени. «Ты просто клоун», – подумал он про себя.
– О чем мы говорили? Да, барабанов нам не хватает. И стульев тоже.
– Я вижу. – Аня постаралась сдержать улыбку. – А на чем вы трое играете?
– Мы с Гришей – на гитаре, Коля – на басу.
– Поете тоже втроем?
– Нет, пою я один. У Коли голоса нет, он много курит. А Гриша стесняется. Играет он здорово – правда, здорово, с детства на гитаре занимается – но, когда выходит к микрофону, словно язык проглатывает. Хотя, блин, здоровяк такой! – Рихтер вполне правдоподобно руками очертил в воздухе богатырские габариты Гриши. – Ему ли стесняться?
– Ты сам давно играешь?
– Я-то? Нет. – Саша низко опустил голову: так, что все его лицо оказалось в тени. – Гитару мне папа подарил год назад, когда мама умерла. Помню, он сказал: «Надо учиться жить дальше».
Рихтер погладил по грифу электрогитару. На деке белой краской написано «Виктория» – в честь матери.
– Понимаю.
Рихтер посмотрел на нее, не поднимая головы. Он вспомнил, что у Ани тоже мама умерла – давно, еще в начальной школе.
– Мама литературой увлекалась, – сказала Некрасова. – Когда ее не стало, папа начал каждую неделю покупать мне по новой книжке. Я еле успевала читать их. Дошло до того, что дома некуда было ставить книги. Я серьезно, все полки были забиты. Тогда папа купил планшет. Теперь я пересела на электронные книги.
– И что, помогло жить дальше? – спросил Саша, возвращаясь к словам отца.
– Знаешь… Это был целый океан слов. Он затопил все мысли о маме, обо всем на свете. Если в сердце щемить начинало или если кошмары снились, я просто брала книжку и начинала читать, пока не успокоюсь. А если книги заканчивались, садилась писать что-нибудь.
– Рассказы? Романы?
– Нет, совсем не то. Скажу по секрету…
Аня осеклась на полуслове, глянула на планшет. Она нажала на паузу запись на диктофоне, после чего наклонилась к Рихтеру и продолжила шепотом:
– Я выдумывала всякие дурацкие новости, и будто бы мне надо было написать о них статьи в газету.
– Прикольно. – Саша улыбнулся, уже не так нервничал от этого разговора. – Например?
– Ну не знаю, плохо помню… Например, что в наш пивзавод попала бомба, взрывом снесло все панельки в округе. И что район теперь будут восстанавливать лучшие архитекторы: дома крутые построят, деревья везде посадят, велодорожки сделают – и всякое такое.
– Было бы неплохо. Жаль, что только выдумки.
Аня снова ударила пальцем по экрану планшета. Диктофон продолжил запись.
– Мы слегка отклонились. – Аня глянула на список заготовленных вопросов. – Как вы решили играть вместе? Чья идея?
– Идеи не было, само собой все сложилось. Мы с Гришей в музыкалке вместе занимались, но нам обоим там не нравилось.
– Почему?
– На уроках играют какую-то древнюю скукоту. Иногда попадаются классные песни, но преподы все равно кайфануть не дают. Только войдешь во вкус, тут сразу начинается: спину ровно, не кривляйся, кто так наотмашь играет… В общем, академично там было, нам с Гришей это надоело.
– А Коля как к вам попал?
– Случайно! Он как-то между делом сказал, что учился играть на басу в детстве, даже инструмент у него сохранился. Понятия не имею, как он бас-гитару уберег – дома у них чего только не происходило! Ну, короче, поболтали на перемене, вкусы у нас совпали. Потом, помню, на биологии сидел в телефоне, от скуки создал общий чат из нас троих и предложил разучить что-нибудь вместе. Руновский позвал в отцовский гараж для репетиций. Так мы и сложились. Потом лето началось, мы каждый день репетировали, выступать чаще стали, и пошло-поехало…
– Вы уже придумали название для группы?
– Да. «Пятая колонна».
– Как ты сказал? «Пятая колонна»? – удивилась Аня. Саша кивнул. – И кто ж из вас додумался до такого?
– Я предложил, ребята согласились.
– Почему выбрал это название?
