– Скользкий у нас глава, – прокомментировал Филька, когда с Тишкой выходили из гостиницы.
– От скользкого много ускользает, – в тон ответил дружок.
Следователь уголовного розыска, Нахрапистый Глеб Борисович, молодой мужчина, одетый в хорошо подогнанный чёрный костюм, встретил Устю приветливо.
Он сразу же приказал сопровождавшему милиционеру снять с девушки наручники. В извинительном тоне посетовал на строгие служебные инструкции и предложил задержанной стул. Пока Устя усаживалась, молодой человек с интересом рассматривал её довольно привлекательную внешность: загадочные тёмные глаза, светлые волосы, собранные сзади в забавный хвостик, длинное летнее платье-халатик, аккуратные ножки в лёгких босоножках. Парень был тайным поклонником женского пола, что от сослуживцев старательно скрывал. Когда же ему попадались девушки (впрочем, как и женщины) в качестве подследственных, он начинал испытывать сладкое волнение и даже растерянность.
И сейчас присутствие миловидной девушки наполнило парня приятной истомой. Устя ещё не пришла в себя и с некоторым страхом разглядывала обстановку казённого помещения: стол, телефон, стопки бумаг, шкаф, заваленный папками, в углу сейф, на единственном окне – решётка.
Закончив осмотр, девушка передёрнулась, как от озноба, и привычно перекрестилась. При этом успела отметить заблестевшие масленой плёнкой глаза следователя.
– Ну-с, начнём, – приготовив чистый бланк, он тепло уставился на обвиняемую и начал допрос: – Зовут меня Глеб Борисович… Для начала запишем Ваши анкетные данные… Имя отчество… Где проживаете…
Устя машинально отвечала, обдумывая – как выйти из неприятной ситуации. Она сидела ближе к стене, поэтому следователь видел её целиком. Ловя на себе откровенно неравнодушные взгляды, Устя припомнила кое-какие эпизоды своей домонастырской московской жизни…
Сделав глаза томными, поместив на лице загадочную полуулыбку, девушка, будто нечаянно, расстегнула верхнюю пуговичку халатика. Это небрежное движение улучшило видимость не только шеи… Отвечая на очередной вопрос, слегка откинулась на спинку стула, проделав классический женский трюк с помещением одной ножки на другую. Расстегнувшаяся от резкого движения вторая пуговичка, должна была чрезвычайно усилить эффект воздействия на неустойчивую психику государственного дознавателя.
Проделанные Устей действия имели мгновенный результат. Причём его эффективность превзошла ожидания бывшей танцовщицы московского стриптизклуба. Глеб Борисович начал краснеть! Губы, несмотря на непрерывное воздействие влажного языка, упрямо сохли. Но самое главное – низ живота: там творилось что-то ужасное! Глаза у парня покрылись поволокой, а тело выделывало на стуле сложные возвратно-поступательные движения. Вопросы стали сбивчивыми, не логичными, запутанными. Казалось, дознаватель торопится, как минимум, в туалет.
Устя поняла, что решительный момент наступил, и ласково обворожительно прервала ход дознания:
– Поверьте мне, я ни в чём не виновата. Это нелепое стечение обстоятельств… Если бы я была замешана в этом… ограблении… Вы возьмите с меня подписку о невыезде и отпустите домой. А вечером мы можем пообщаться в каком-нибудь ресторанчике…
Девушка игриво повела головкой, а её глаза призывно блеснули. Глеб Борисович облизнул в очередной раз высохшие губы и уже был готов на всё, лишь бы кончилась сексуальная пытка. Его не столько убедила возможность встретиться с завлекательной девушкой в интимной обстановке, сколько желание достойно закончить допрос. Идею подследственной – о подписке – воспринял с энтузиазмом.
– Конечно подписка… Да, подписка… – дрожали руки и губы следователя, уже оформлявшего нужную бумагу.
Когда Устя спрятала долгожданный документ в обворожительном месте на своей груди и уже собиралась распроститься, в камеру вошёл охранник и капитан Скеля, ближайший начальник Нахрапистого. Бегло глянув на Устю, капитан горячо обратился к подчинённому:
– Пойдём быстрее – главный зовёт, а подозреваемая пусть посидит с Федотычем, – кивнул Скеля на охранника и махнул головой в сторону двери, призывая лейтенанта поторопиться.
Глеб Борисович побледнел, усиленно пережёвывая губы, и обречённо поднялся. Резко схватил первую попавшуюся папку, прикрыл ею низ живота и медленно вылез из-за стола.
– Папка зачем? Оставь… – нахмурил брови капитан, с непониманием посматривая на бледного подчинённого.
Тот же, повертев отрицательно головой, пулей выскочил из помещения.
– Что это с ним? – опешил Скеля, подозрительно измерив взглядом невозмутимую подозреваемую.
Когда Устя осталась с Федотычем одна, она достала спасительный документ и легко убедила старого служаку отпустить её на волю.
Предосенний вечер лёгким, прохладным туманом накрывал деревья, дома, дороги. Из-за тучки желтел осколок луны, готовый в любой момент рассыпаться на бесформенные кусочки. Обстановка навевала таинственность и разбойные настроения. Друзья-бизнесмены стояли недалеко от входных ворот дачи олигарха и при свете одинокого фонаря обсуждали варианты: как бы разузнать, что с Устей?
Вдруг нечто заскулило и ткнулось в ногу Тишки.
– Нюська! – обрадовался парень.
– А что – это мысль, – просиял Филька. – Когда дело касается страсти, даже собачьей, польза бывает не только в виде щенков…
– Правильно, – понял друга Бедень. – А ну-ка, Нюська, пойдём побудоражим кобеля.
Ушлую дворняжку долго увещевать не пришлось, она сама кинулась к воротам дачи. Тут же, за стеной, загремела цепь, и последовало нетерпеливое рычание с подголосками и царапающими звуками. Реакция на волнение кобеля проявилась скоро: из-за ворот донёсся мужской голос, выплюнувший слабую нецензурность, и ворота без скрипа открылись. Выглянула озабоченная, недельной небритости физиономия Борьки и прорычала:
– Опять объявилась, тварь ненасытная! Сейчас я тебя…
Решительно настроенный сторож выскочил наружу и замахнулся дебелой дубинкой на собаку, которая успела отскочить и оскалить клыки. Очередное ругательство было остановлено голосом Тишки:
– Зачем же так кипятиться, уважаемый! Дело обычное, сучье… Помоги лучше нам, страждущим любителям крепких напитков…
Борька от неожиданности опустил дубинку и подозрительно вгляделся в незнакомца, вынырнувшего из темноты:
– Ты откель взялся? Чего надобно?
– Посудину какую-нибудь: водочку с пивцом уговорить…
– Ну… ежели так, – забегали глазки у сторожа и лицо приняло хитроватый вид.
Предваряя все вопросы, за дружка ответил подошедший Филька:
– Решили прогуляться туманным вечерком, побаловаться водочкой с пивком, да пить из горла как-то… неприлично ноне.
– За услугу отблагодарим, – развеял Борины сомнения Тишка, вытаскивая две бутылки из карманов пиджака.
Демонстрация бутылок убедила в добрых намерениях, и вскоре за углом забора дружки мило беседовали с повеселевшим и разговорившимся слугой олигарха. От него узнали, что хозяина, небедного человека, очень уважаемого в городе, обокрали. И главным виновником хитроумного действа, своеобразной наживкой, оказалась довольно смазливая, на вид совсем простая, дивчина.
– Хозяин по молодости любил баловаться: то налево его тянуло, то в сауну с весёленькими комсомолками, – хихикал Боря, на всякий случай воровато оглядываясь вокруг, – На том, кумекаю, и прокололся.
– Бывает, – поддакнул Филька и развил мысль дальше: – Был у нас председатель колхоза, Ибрагим Гамзатович. Человек ещё молодой, неместный (где-то с Кавказа), присланный навести порядок в гибнущем хозяйстве. Дело было ещё при “застое”. Гамзатович рьяно взялся за работу, и уже через год колхоз выбился в лидеры. В непростом колхозном вертепе немало помогал горячий кавказский темперамент. Но, имея большую семью – пять душ детей – не мог Ибрагимушка пройти мимо русской бабы. Опять же, темперамент сработал! Что самое занимательное, и многие колхозницы не отказывались от охочего до любви кавказца. Дошло до того, что и по рождаемости колхоз пошёл вверх! Причём у новорожденных наблюдалось явное преобладание смуглых, тёмноглазых девочек и мальчиков. Первыми тревогу забили мужики нашей деревни, когда у белобрысого бригадира Клима родилась двойня смуглявых пацанов! Клим был мужик крутой в питейном состоянии. Как-то устроил жене допрос с пристрастием и узнал о её грехопадении. Тогда и началась по законам ядерной физики та самая, яйцевая реакция, то есть ядерная, с русской окраской: тёмной ночкой мужики отбили поставщику рогов интимные округлые части, “дабы боле не злоупотреблял оными”. О чём метко выразился известный в селе православный священник, батюшка Никодим… Так-то… – поднялся вверх Филькин палец.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70301197&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
