Через сотню метров проход вывел нас к лестнице, ведущей наверх. Выход из подземелья оказался в захламлённом отсеке манежа. Разбросав разный мусор, непонятные конструкции и какое-то старьё, Болк вывел нас в очень длинное помещение, освещённое расположенными под потолком окнами. Большую часть пола занимало ровное пружинящее под ногами покрытие из неизвестного материала, Отступя пару метров от стен вдоль всего манежа тянулся невысокий сплошной барьер, а в углах виднелись стеллажи, содержимое которых скрывала темнота.
– Не отставайте, – пробасил Болк, и поспешил вдоль барьера на другую сторону помещения.
Этот здоровяк вёл себя здесь, как рыба в воде. Впрочем, почему и нет, коли он местный, бывший вояка, да к тому же командир отряда, возможно знатного рода, а потому манеж для него место обычное. Во дворе манежа мы пересекли мощёную площадку, прошли через широкие ворота и оказались на пустынном бульваре. Аллея со старыми причудливыми деревьями с красно-зелёными резными листьями протянулась дальше, а Болк прямиком пересёк бульвар и направился к увитой лианами невысокой невзрачной арке. Там в конце неухоженного дворика с высохшим фонтаном виднелся вход в особняк. Подойдя поближе, я подумал, что назвать это двухэтажное здание особняком всё-таки было преувеличением. На фоне соседних высоких и шикарных домов он выглядел бледновато. По бокам полукруглой каменной лестницы стояли два ряда чуть подсвеченных снизу колонн, над которыми нависал фигурный карниз. По бокам виднелись забранные решётками окна, а между колонн – глубокая ниша с простыми раздвижными дверями. Болк поднялся по лестнице, приложил руку к запирающему устройству и что-то сказал. Дверь раздвинулась, и здоровяк махнул нам рукой, приглашая зайти.
Как выяснилось, привёл он нас в штаб сопротивления. Меня сразу удивил резкий контраст между пустынным безлюдьем снаружи и оживлённой суетой внутри. Движение в помещениях особняка сильно напоминало разворошённый муравейник, или растревоженный улей. И причина была понятна – полный провал сегодняшнего восстания. Раздвигая могучим плечом встречных поперечных, словно ледокол льдины, Болк сразу повёл нас в глубину особняка. Добравшись до постоянно движущихся лифтовых площадок, он растолкал желающих подняться и впихнул нас на подошедшую секцию.
На втором этаже было чуток поспокойнее.
– Друзья, прошу вас подождать здесь, – сказал Болк и вошёл в одну из дверей, оставив нас в коридоре.
Не прошло и минуты, как за дверью раздались шум и крики, а потом оттуда выскочили двое и бросились бежать по коридору, за ними чуть погодя спиной вперёд вылетел ещё один и, потирая челюсть, с ошеломлённым и испуганным видом забежал в лифт. Ещё через минуту дверь распахнулась, и из неё высунулась красная свирепая физиономия Болка:
– Заходите.
Удлинённое помещение с закруглёнными углами и сводчатым потолком не имело окон, но было ярко освещено. Круглый стол-бублик охватывал матовую полусферу с экранами по кругу, в которых мелькали изображения и тексты. В этом немаленьком помещении находился только один человек в тёмных одеждах, с совершенно седой густой шевелюрой, бледным лицом и тёмными ярыми глазами. Он сидел в кресле с высокой спинкой, глядел на нас тяжёлым изучающим взглядом, молчал и хмурился.
– Без этих проходимцев и дышать здесь станет легче. Превратили борьбу в кровавый фарс, твари. Зато теперь можно спокойно поговорить с мудрым Тайром, – пропыхтел Болк, постепенно успокаиваясь.
Седой окинул нас взглядом, указал на ближайшие кресла и вопросительно уставился на меня.
– Моё боевое имя Очер, а это мой спутник Отила, – представился я и продолжил, – на вашей планете мы чужаки и оказались здесь случайно по просьбе нашего друга. Он оставил нас ненадолго, отлучившись по важному делу, и пропал. Мы не можем с ним связаться, а это важно, поскольку без него мы не можем покинуть вашу планету и вернуться домой. Мы не ожидали попасть в гущу беспорядков, и наше положение осложняется тем, что мы совсем не знаем местной обстановки. Вы нас не знаете, и доверять не можете, но нам совершенно некуда обратиться за помощью, и потому просим об этом вас.
Седой внимательно слушал сдвоенную транслингвером мою речь и машинально потирал лоб.
– Это не твоё имя, но меня удивило не это, а ваши лица и твой родной язык, который мне что-то напомнил. Что касается твоей просьбы, то кратко объяснить не получится. Наберись терпения и слушай.
Я весь обратился в слух, рядом ёрзал в кресле, устраиваясь, коротышка Отила, а с другой стороны втиснулся в сиденье здоровяк Болк. Седой Тайр прикрыл глаза, помолчал минуту и начал, а транслингвер немедленно дублировал мне в уши:
– Вам, действительно не повезло попасть на нашу гостеприимную планету в самые тёмные и страшные времена. – В голосе Тайра сквозила горькая печаль. – Нынешнее восстание – жест отчаяния, заведомо обречённый на поражение. Как и ваш знакомый командир Болк, я был против безнадёжного выступления и вообще против необдуманных и поспешных действий. И вот опять убиты и замучены тысячи наших братьев, и эта утрата невосполнима. Я искренне скорблю по ныне убиенным, и ещё больше от того, что бессилен что-либо исправить. Что касается твоей просьбы, то мне придётся начать издалека, поскольку вы чужаки не знаете нашей истории и нашей трагедии.
Нас часто называют по имени нашей планеты – дезмы. Наша цивилизация относительно молода, всего около полумиллиона лет, и за это время созданы великие творения и достижения. Нам тоже не приходится стыдиться своих успехов и своих деяний. Вместе с тем, исполненные стремления творить и созидать мы не увидели страшной смертельной угрозы нависшей над Дезмой. Самое постыдное то, что беда не обрушилась вдруг, все видели странные признаки и предпосылки, вот только в гордыне своей презрели их. Оказывается над нами давным-давно висела скрытая опасность, с тех самых пор, когда на северном континенте обнаружили месторождение бербона, будь он трижды проклят. Ах, да, вы же чужаки и не знаете. Так в этом секторе галактики называют сверхтяжёлый элемент с порядковым номером 160 и атомным весом 320. Как выяснилось, бербон оказался стабильным, не радиоактивным и невероятно энергоёмким элементом. В критической массе он локально влияет на гравитационное поле и так искажает пространство, что позволяет современным двигателям почти мгновенно перемещаться на сотни тысяч световых лет. Кроме этого бербон может много ещё чего, но проблема в том, что он крайне редок, планеты, на которых он встречается можно по пальцам пересчитать. Более того, он рассеян в массе магнитных пород и добывается трудно и мало. Потому бербон запредельно дорог, по сути, является универсальной валютой в галактике, что и сделало его самой желанной добычей или трофеем. Открыт он давно, но у нас найден только около сотни циклов назад.
Именно поэтому на планету и вторглись сейры. Мы издревле мирный народ и не смогли противостоять до зубов вооружённым агрессорам. Сейры сразу захватили все центры управления, главные города, транспорт, связь и всё производство. На самом деле их интересовал только бербон. Ради этой цели захватчики опустошили все города и территории, согнав население в рудники, фабрики обогащения, в предприятия транспортировки руды и шлака, и на хозяйства выращивания продуктов питания. Сотни миллионов дезмов работают в скотских условиях и мрут, как мухи. До полной деградации и гибели нашей цивилизации остался один шаг, и потому немногие свободные жители организовали сопротивление захватчикам. Сил и ресурсов у народа почти не осталось, отсюда отчаяние и спешка.
Однако это не все наши беды. Вместе с оккупацией планеты возникла и укрепилась сеть контрабанды бербона. Сначала этим занимались три большие соперничающие группировки из числа здешних жителей. Тогда и подумать никто не мог, что в нашем талантливом и просвещённом народе появится такая мерзкая и отвратительная опухоль. Потом они слились в одну криминальную организацию – Клан, который стал воплощением горя и страданий дезмов и душит нас, словно кандалы на шее и ногах. Я считаю, что эти паразиты гораздо хуже оккупантов, ибо они предатели. Что касается пропажи вашего друга, то большая вероятность того, что он захвачен Кланом. Это их подлый стиль. Сейры крайне жестоки, но им нет дела до внешних проблема, каковы бы они ни были. Их интересует только бербон, всё, что с ним связано, и, конечно же, безопасность их режима. А Клан, как шакалы, рыщет по всей планете и не гнушается любой добычи. Эта довольно закрытая организация, но у нас имеется возможность выяснить кто и как захватил вашего друга, только нужна исходная информация. Кто он?
Я задумался, не найдя сразу ответ.
– Его зовут Кен. Когда-то он имел тело, а теперь он разум, заключённый в машине. Это совершенный летательный аппарат в виде уплощённого овала размером примерно в двадцать шагов. Его поверхность металлическая, гладкая, матовая. Он был послан сюда руководством для выполнения какого-то важного поручения, какого не знаю.
– Хм-м, – Седой закрыл глаза и потёр виски. – Небогато. Поистине необычный у вас друг. Но, вместе с тем, его необычность облегчит поиск. Аппарат такого размера просто так не украдёшь и не спрячешь. Так или иначе, должны остаться следы. К сожалению, сегодня мы не сможем оказать вам гостеприимство в полной мере из-за известных событий, но отдых и пищу обеспечим. – Тайр встал, давая понять, что визит окончен.
Довольный Болк проводил нас до гостевых апартаментов, чистого и уютного помещения, в котором вместо кроватей или кушеток вдоль боковых стен имелись подиумы с мягкой поверхностью типа нашего пенополиуретана. Из предложенной нам еды домовой съел только хлеб и немного похожего на варенье желе. Я же с осторожностью употребил что-то вроде котлет и овощного рагу. Не знаю, спал ли Отила, а я беспробудно отключился на пять часов, провалившись в чёрную суспензию безвременья.
– Егор, вернее, Очер, вставай едрит-раскудрит! – Отила безжалостно тряс меня за плечо, склонившись надо мной. – Вставай, ночь на дворе, самое время дело делом делать.
– Какое дело? Почему ночью? – Я стремительно просыпался, осмысливая реальность.
– Сейчас вот-вот зайдёт Болк и, наверно, скажет что-то важное, – торопливо проговорил домовой. – Чую местные что-то разузнали про Кена.
– А… – я не успел задать вопрос, поскольку раздвинулась дверь, и на фоне освещённого коридора в проёме возникла мощная фигура Болка. Он оглядел нас, усмехнулся и пробасил:
– Вижу, никого будить не требуется. – Он подсел на подиум. – Наши разведчики сообщили, что похожий на ваш аппарат видели в районе перевала Восточного хребта. Насколько известно, местность там гористая, ущелья, системы протяжённых пещер, многочисленные небольшие долины. Тот район издавна пользуется дурной славой, и к тому же где-то там находится главная база Клана. Более того, замечено, что из того района периодически стартуют орбитальные челноки сейров. В общем – поганое местечко. Наши там не ходят и не летают, а вот нам, похоже, придётся.
– Вот это по-нашему по-русски, лезть туда, куда собака свой нос не совала. И желательно, чтобы поговнистее и побезнадёжнее, – съязвил домовой, а сам от нетерпения потирал руки.
– Не понял, – Болк попытался осмыслить реплику Отилы, – но там и вправду опасно и местность неизвестная.
– Всё, поблудил словами, и на этом пустой трёп закончил, – я строго зыркнул в сторону домового и повернулся к Болку. – Однако стесняюсь спросить: как мы туда доберёмся?
– Вот это как раз не проблема, – оживился Болк, – Здесь в ангаре запаркованы два глайдера. Возьмём один из них.
Не желая показаться невеждой, я не стал спрашивать, что такое глайдер. Понятно, что это какой-то летательный аппарат. Действительно, глайдером оказалась относительно небольшая летающая машина, использующая гравитацию и плазменный движитель. Удобный аппарат с обтекаемым корпусом, просторной кабиной, широким обзорным блистером.
Мы уселись в анатомические кресла, колпак кабины опустился, и Болк толкнул джойстик управления вперёд. Тихо, как призрак, глайдер скользнул с набором высоты вдоль улицы, потом поднялся выше, и под нами поплыли тёмные глыбы строений. За городом Болк заложил вираж и направил аппарат на юг в сторону гор.
– Скажи, Болк, – обратился я к здоровяку, – а как сейры осуществляют оккупацию? Где базируются? Не нарвёмся ли мы на посты или патруль?
– Эти гады вконец обнаглели, – не отрываясь от управления, начал говорить Болк. – Они поработили почти всё население, поэтому ничего не боятся. Думаю, они тесно общаются с Кланом, иначе как бы контрабандисты сбывали бербон, и откуда у бандитов техника и оружие. Сейры полностью контролируют добычу, транспортировку и хранение бербона, поэтому половина войска там. Примерно четверть разбросана по двенадцати крупнейшим городам и космодрому, а четверть состава – это карательные отряды, их работу вы видели. Территории сейры не контролируют и не патрулируют, зато там шныряют группы Клана. Бандиты на окраинах и в закоулках по-тихому добывают бербон и меняют его у сейров на местные деньги, оружие и оборудование. Внимание! – вдруг насторожился Болк. – Впереди чужие. Снижаюсь и перехожу в режим сокрытия.
Глайдер нырнул вниз и завис в паре метров над поверхностью среди невысокой растительности. Мы затихли в кабине, прислушиваясь и присматриваясь. На экране панели управления появились два объекта, идущие встречным курсом в полуверсте левее.
– Шакалы Клана, – прорычал Болк, – врезать бы по ним плазмой, да, нельзя, засветимся, – и он скрипнул зубами.
– Пусть проваливают, – подал голос Отила, – шуметь нам не в тему.
Вскоре отметки чужаков исчезли с экрана наблюдения.
– Пора двигать, – проговорил Болк, – до рассвета нам нужно добраться до предгорий. Там местность сложная и нас труднее засечь.
Глайдер медленно заскользил, набирая скорость и высоту. Обзорный экран темнел чернотой, поэтому ночной полёт впечатлений и наблюдений не оставил. До предгорий мы долетели, когда за спиной заалел горизонт. Восходящее местное светило окрасило край неба розовым, а заснеженные горы оранжевым и тёмно-синим, рождая фантастически красивую картину. Я наслаждался зрелищем, а Отиле и Болку было не до него. Домовой замер, сканируя пространство, а Болк напряжённо вёл глайдер низом, повторяя складки местности, стараясь не зацепить скальные выступы.
– Атас! – вдруг заорал Отила. – Справа за утёсом двое! Нападение!
Болк с ускорением рванул глайдер вверх и вправо, и две очереди плазмы прошли мимо.
– Засада!! – взревел он. – Те двое всё-таки нас засекли и передали по связи! Держитесь, парни, крепче!
Из вертикального набора высоты Болк бросил глайдер в левую петлю и с полубочкой вышел на обратный курс. Потом он завиражил и вышел вбок глайдерам противника.
– Чёрное с красным! – крикнул Болк. – Это цвета Клана. Атакую!
Плазменная очередь впилась в бок вражеского аппарата, и из пробоины хлестануло синее пламя. Чёрно-красный глайдер свалился в пике и врезался в выступ скалы. Яркая вспышка и тугая волна покачнула наш глайдер, и это спасло нас от гибели, поскольку фиолетовый сгусток плазмы второго противника сверкнул буквально в паре метров от борта. Болк резко бросил аппарат влево и тут же вверх и вправо. Мы с Отилой болтались в кабине, как горошины в погремушке, то повисая вниз головой, то шарахаясь из стороны в сторону. Я уже перестал понимать, где верх, где низ, когда раздался рёв Болка:
– Сбил гада! – и тут же через пару секунд, – Он в нас тоже попал! Двигатель выходит из-под контроля! Попробую посадить.
С плавного поворота глайдер нырнул вниз и заскользил в сторону долины между двумя хребтами. За спиной полыхнула вспышка и донёсся взрыв.
– Сдох, сволочь! – радостно заорал Болк, и тут же без перехода, – Все вон! И побыстрее!
Пропахав борозду по каменистой земле, сгребая траву и кустарники, глайдер замер. И, едва передняя часть кабины откинулась назад, Болк резво выскочил вон, мы следом, и скачками понеслись в сторону осыпи больших камней. Обдирая пальцы, мы успели укрыться, когда наш глайдер исчез в яркой вспышке и взрыве. Мы опять чудом прошли по краю смерти.
– Всё, прибыли, – прохрипел Болк, и неожиданно улыбнулся, смахивая пот со лба. – А всё-таки я их завалил.
– О-хо-хо, – вздохнул Отила, выбравшись из-за скалы и отряхиваясь, – и чего мне дураку дома не сиделось?
– Такого героического домового дома удержать невозможно, – я изо всех сил сохранял серьёзный вид, но, не выдержав, рассмеялся. Рядом скалился Болк.
Однако вскоре нам стало не до смеха, когда до нас дошло, что до базы Клана нам придётся топать по горам, через перевал, до которого тоже не ближний свет. Как это сделать без снаряжения, продуктов и тёплой одежды я ума не мог приложить. Слегка повезло, что нас занесло не на голые скалы, а в долину, но не повезло, что в неизвестную Болку долину. Что уж говорить про нас с Отилой. О нашем месте нахождения Болк сказал, что она севернее нужного нам перевала. Выбор у нас был небогатый, всего три варианта: вернуться назад и добраться до места по равнине, либо двинуть напрямик через горы, либо пойти дальше по этой долине и попробовать добраться до базы Клана по боковым ответвлениям. Мы нешуточно призадумались, поскольку в головах крутилась подленькая парочка вопросов: а нужно ли на пределе сил и возможностей идти на базу Клана, не имея уверенности, что Кен именно там? А, если он там, и мы доберёмся, то как будем его выручать из лап могущественного Клана? От этих мыслей боевой порыв окончательно угас, и появилось ощущение великого облома. Вместе с тем вид озабоченного и недовольного домового неожиданно натолкнул меня на мысль. Я подсел к Отиле и, особо не надеясь на результат, обратился к нему:
– Хватит тебе ворчать и сетовать. Ты же у нас провидец, попробуй пощупать пространство, – предложил я. – Если до Кена не дотянешься, то, может быть, путь разведаешь.
– Шибко далеко, – вздохнул Отила и нахмурился, – земля чужая, да и горы экранируют. Не с руки мне это дело.
– Попытайся, дружище, – продолжая уговаривать я, – авось что выгорит. Чем лукавый не шутит, пока Бог спит.
– Вот умный ты, Егор, вернее, Очер, а про меня вовсе не ведаешь, – брюзжал Отила. – Небось, думаешь, что стоит мне дунуть плюнуть, и я уже всё знаю?
– А разве не так?
– Ты мозг мне не грызи и не доводи до греха, – насупился домовой, помолчал и продолжил. – Прогнозирование, предсказание, а, тем более, пространственный поиск дело трудное и энергозатратное. Непростое дело. – Он ворчал и капризничал, но я то видел, что Отила уже настраивается. – Ладно. А вы отойдите на пяток шагов, а то фоните чрезмерно. – Он сосредоточился и построжел, прошёлся по кругу, нашёл место, уселся положил руки на колени и замер, его глаза застыли. Я внимательно следил за домовым в отличие от здоровяка Болка, который озаботился проблемой нашего пропитания и изучением местности. Отила будто превратился в статую, и я даже начал присматриваться, дышит ли он. Всматриваясь в домового, я вдруг заметил, что вокруг него чуть мерцает и едва заметно светится воздух. От неожиданности я затаил дыхание.
– Он… там, – раздался низкий тихий голос Отилы, – большой ангар… в стороне… особняком от базы… Блокируют жёстко… Кену плохо… его пытают… он держится… Охраны не много… два десятка… – домовой замолчал и очнулся. – Егор, э-э-э Очер, устал я. Нужно отдохнуть,– слабо проговорил он и замер, свесив голову.
Стараясь не потревожить домового, я распрямился, оглянулся и увидел стоящего в полста метрах Болка, который что-то разглядывал на отвесной скале. Я насторожился, заподозрив там что-то важное. Подойдя к здоровяку, я обошёл его мощную фигуру и встал рядом.
– Что тут?
– Какие-то знаки, – Болк покачал головой, пошевелил бровью и поскрёб лоб, – сильно смахивают на такие же в пещере вблизи нашей базы. Помнишь куб в подземелье?
Я вгляделся в чёткие высеченные символы и сразу вспомнил алтарь в подземном зале. Видел я его мельком, но сходство надписей несомненное. Проведя рукой по знакам, я отметил, что они нанесены в одном размере, их края поразительно ровные и гладкие, будто их не высекали, а выдавили, или выжгли. И то, и другое наводило на мысль, что письмена нанесли не дикари. Вместе с тем мох, лишайник, трещины, щербины и толстый налёт патины свидетельствовали о глубокой древности этой надписи. А то, что это осмысленный текст не вызывало никаких сомнений.
– Известно, что в этих горах иногда встречаются такие надписи, – проговорил Болк и, собираясь отойти, повернулся и столкнулся с Отилой, голова которого едва доставала до груди гиганта.
– Погодь-ка, дай глянуть, – устало проговорил домовой, отодвигая Болка и приближаясь к скале.
Болк ухмыльнулся и отошёл, а я встал рядом с Отилой. Накатило предчувствие чего-то важного, и я напрягся от ощущения скорого ответа главный вопрос: что делать? Зная о необычных способностях домового, сейчас я ждал от него ответа и, наверно, чуда.
– Похоже на наш праязык. Очень древний. Но все языки в конечном итоге исходят из него. В целом надпись я понял, хотя есть несколько непонятных знаков, переведу их по смыслу. Короче так: «Начиная путь к глубинам бытия, ступай к спящим…». – Отила отступил и устало потёр глаза.
– Это всё? – растерянно спросил я, не поняв смысла послания из глубины времён.
– Нет. Нижнюю строку прочесть не могу. Но есть указатель, направленный в глубину долины. Вот смотри, – и домовой ткнул пальцем в знак, смахивающий на удлинённый треугольник с двумя точками сзади.
– «Вот и ответ на вопрос», – облегчённо проговорил я про себя. Вспыхнувшее сомнение погасло и я проговорил вслух: – Предлагаю идти вдоль долины, искать подобные знаки и указатели. А там посмотрим. Болк, ты с нами? – спросил я подошедшего боевика.
– Сходить, конечно, можно, но что мы будем жрать? – он по привычке почесал лоб и махнул рукой. – Ладно, пошли, горемыки.
Насчёт «жрать» я разделял пессимизм Болка, а потому с сожалением втянул живот.
Наслаждаясь безмятежной тишиной, я шагал по каменистой поверхности долины покрытой слежавшимся щебнем и мелкой альпийской травой. Где-то левее за невысоким кустарником шумел горный поток. Домовой шёл первым, сзади пыхтел Болк. Раньше монотонная ходьба помогала думать и размышлять, но не сейчас. Незаметный сначала недостаток кислорода теперь начал сказываться. Дышать приходилось чаще и глубже. Мысли начали путаться, а потом и вовсе куда-то подевались. Состояние начало походить на сон наяву. Очнулся я от радостного вскрика Болка. Мы с Отилой оглянулись и увидели, что здоровяк, свернув направо, продирается через кустарник, растущий между двумя осыпями. Он исчез в зарослях, а мы с Отилой, ничего не понимая, переглянулись, постояли и присели на валуны. Опять вернулось состояние апатии, которое притупило голод и перешло в сильное желание заснуть. Незаметно для себя я задремал.
Не знаю, сколько времени длилось моё забытьё, но я успел увидеть яркое и ясное сновидение. Узкий каньон, высокие отвесные ровные стены, каменные обвалы и осыпи и среди них, почти заваленный глыбами вход в пещеры. Возникло предчувствие, что где-то там находится нечто важное и жизненно необходимое. Когда я очнулся, остался лишь угасающий след видения, который совсем исчез от вида выбирающегося из зарослей Болка, тащившего на плечах какое-то рогатое животное.
– Принимайте добычу, – радостно осклабился здоровяк, – рогач выскочил прямо на меня, грех было упустить, подбил бедолагу. Теперь про голод дружно забываем и готовим праздник живота. И только попробуйте сказать, что вам не понравилось жаркое.
Через три часа в голодном азарте мы сожрали половину жареной козлятины. Мы – это я и Болк. Костёр тлел и грел и мы разлеглись рядом с ним в благодушном расположении духа. Я лениво ворочал палкой мерцающие угольки, Болк, похоже, задремал, а домовой сидел в сторонке и грыз травинку. Что с него вегетарианца взять? Однако, глядя на домового, я слегка приуныл, ведь кормить Отилу, действительно, нечем. Где тут взять хлеб, молоко и мёд? Благостное настроение пропало.
Отдохнув около часа, мы двинулись дальше. Сытная и свежая еда добавила сил и энергии. Во всяком случае, сон как рукой сняло. Шагая в середине нашей маленькой колонны, я наслаждался чудесным видом долины. Хотя обилия растительности не было, но её вид и разнообразие форм поражали воображение. Особенно восхищало сочетание цветов скал, неба и растительности. Среди камней и кустов мелькала разная живность. Пробежало нечто смахивающее на дикобраза, мелькнули мелкие животные что-то вроде полосатых тушканчиков, грелись на камнях шипастые ящерицы. Из пернатых я заметил больших птиц похожих на орлов или грифов. Между низких колючих кустов тут и там встречались куртины белых, голубых и фиолетовых цветов. Изредка попадались невысокие деревья с фигурной листвой разного оттенка красного. Я обратил внимание, что в местной флоре напрочь отсутствовал жёлтый цвет. Озираясь по сторонам, я вдруг натолкнулся на Отилу, стоящего неподвижно с поднятой рукой.
– Ты чего? – спросил я.
– Не мешай, – прошипел домовой сквозь зубы.
Я пожал плечами, и отошёл к Болку. Со стороны мы поглядывали на замершего в неудобной позе домового в ожидании, что он скажет что-то полезное и важное. Просто так голодный домовой не стал бы погружаться в транс, растрачивая драгоценную энергию. Наконец, взгляд Отилы стал осмысленным, он повернулся и устало проговорил:
– Справа примерно в трёх сотнях метров начинается узкий проход в боковой отрог. Там есть что-то странное, чужое и оно ждёт.
– Чего ждёт?
– А хрен его знает, – домовой сердито взъерошился, но быстро оттаял. – Не понял я, смутно всё привиделось.
В голове промелькнули отголоски недавнего моего видения. Я поскрёб отросшую щетину, понимая, что Отила учуял то, что мы ищем, вернее, то, что может нам помочь. Смущало предупреждение, что оно чужое. С другой стороны, совершённое нами количество ошибок и дури зашкаливало, а всё, с чем мы здесь столкнулись так или иначе было чужим. Тем более, что нам, попавшим в такую глубокую задницу, всё равно терять было нечего. Не увидим, не узнаем.
– Я считаю, нужно сходить посмотреть, – сказал я. – Как думаете?
– Конечно, сходим, – тут же вскинулся Отила и блеснул своими кошачьими глазами.
– А мне всё равно, – буркнул Болк и пожал плечами и небрежно отмахнулся, – туда идти, или сюда, всё равно куда-то идти нужно.
– Добро, – посерьёзнел я, – Отила идёт первым, через десять шагов Болк с оружием наготове. Я замыкаю.
Отмерив три сотни шагов, Отила остановился, уставившись на густые красно-зелёные заросли.
– Здесь, – и он решительно полез в кустарник.
Пробираясь через шипастые ветки, я раз сто мысленно поблагодарил Кена за то, что он приодел нас в прочные и удобные костюм и обувь. Никакая иная одежда не выдержала бы остроту этих колючек. Это стало очевидно, когда по ту сторону зарослей я увидел исцарапанного Болка с множеством прорех на куртке и штанах. Здоровяк отчаянно ругался на местной матерщине, а домовой виновато крутился вокруг него, безуспешно пытаясь соединить края дыр.
Когда впечатления схлынули, и ругательства закончились, мы огляделись и поняли, что попали в скалистое ущелье в полсотни метров шириной с редкой и скудной растительностью. Слава богу, что зверских колючек здесь не было, и проклятые заросли остались позади. Я пошаркал ногой по ровной поверхности, которая сильно смахивала на давно заброшенную, мощёную плоским камнем дорогу, замусоренную щебнем, заросшую в мелкой травой и зауженную обломками упавших скал и осыпями.
– Мне кажется, что мы стоим на древней дороге, – сказал я, ощупав рукой плоские, словно шлифованные камни.
– Угум, – одновременно ответили Отила и Болк, а я невольно улыбнулся, глядя на эту экзотическую парочку инопланетян. Они нахмурились, потом переглянулись и рассмеялись.
– При определённой доле фантазии, действительно, можно предположить, что здесь когда-то существовала дорога, – неожиданно завернул фразу домовой, сделав умное лицо. – А любая дорога ведёт откуда-то куда-то. Значит так и сделаем. «Откуда-то» – это здесь, – он шаркнул ногой, – а «куда-то» – это где-то там. – Он повернулся и направился внутрь ущелья, спотыкаясь на россыпях камней.
Болк вздохнул, поковырялся в прорехах одежды, махнул рукой и зашагал следом за Отилой. Я пристроился последним, слушая как наши шаги гулко отражаются от крутых неровных стен. Глядя на них я стал обращать внимание на отдельные вертикальные ровные поверхности, будто кто-то каким-то мощным инструментом срезал здесь мешающие выступы скал. Ровные плиты под ногами, ровные срезы на скалах вызвали определённые мысли, догадки и подозрения.
