Анаис бы не успела выставить между собой и кончиком вражеского болта даже кончика меча и только спокойно смотрела на него. Она пыталась последним вдохом перед попаданием оставить в себе как можно больше энергии. Воительница планировала использовать новоприобретённую агрессию, чтобы за три пируэта отправить трёх стражей в мир иной. Если она в следующий миг не будет смертельно поражена. Слабая надежда словно бы закрыла для прошлой жизни возможно пробегать перед глазами. Было лишь здесь и сейчас.
Но внезапно, в решительную долю секунду, в плечо стреляющему ударилась пара копыт Оруки, пригвождая обидчика своей подруги головой к земле. Крик боли быстро сменился молчанием и хрустом дробящихся костей черепа. Болт пролетел через край рукава так, что по его одной стороне заструилась тонкая струйка крови, от которой отлетали капли из-за слабенького вращения в воздухе.
Оруки продолжила свой бег, сбив с ног ещё одного противника. Передними копытами она отбил арбалет в сторону, повалила противника и потопталась копытами, разбив задними кости таза, задев также и пах.
Уже не особо целясь, последний стражник пустил снаряд в лицо воительнице, отбросил первое оружие, и извлёк из ножен короткий меч с широким и толстым лезвием.
Анаис отвела раненную руку за спину и одной рукой закрутила меч вокруг своего запястья. Лязг стали о сталь – и уже оба оппонента двигались друг на друга. Стражник попытался разрезать деву ударом сверху. Но после удара и его слабого продолжения в виде рубящего удара, мужчина нашёл себя с разрезанными венами на сильной руке и обжигающе холодной сталью, которую чувствовали оба края рваной глубокой раны у основания шеи. Девушка видела, как дрожал от страха белок в глазах молодого стражника и как беззвучно открывался и закрывался рот. Фонтан живой алой крови, вырвавшийся вслед за лезвием длинного меча, словно бы толкнул ослабевшее тело, и то упало сначала на бок, а затем на спину.
Воительница пару раз вдохнула и выдохнула, приводя дыхание и биение сердца в нормальное состояние. Оруки подскочила к подруге и упёрлась мордой в плечо, а затем и в ладонь.
– Спасибо. Ты меня сегодня спасла, девочка, – приговаривала девушка, улыбаясь той улыбкой, за которой могла спрятать боль и рвущиеся слёзы. – Лучшая! Лучшая девочка.
Воздух, льющийся из больших чистых нозрей, приятно холодил руку, умудряясь пробраться даже под рукава. На ум сразу приходили мысли о том коротком времени, когда ровное мирное дыхание этой лошади служило лучшей колыбельной для Анаис и Димтрикса, устроившихся поудобнее под открытым небом.
Но покой не был долгим, ведь к ним приближался последний – и самый отличный ото всех, кто был раньше, – воин. Из-под его шлема выглядывали длинные тёмные тонкие волосы.
Анаис жестом остановила противники и уголком своей штанины вытерла кровь с меча. После этого она сделала шаг навстречу сестре по оружию. Когда их разделяло всего пара метров, обе остановились.
Воительница глядела на юное женское лицо, тронутое не юношескими прыщами, но имеющее два шрама, полученные толи от клинка, толи от стрелы. Один был частично спрятан за шлемом и гривой волос, торчащим в форме лодки из-под предмета брони. Второй – на обеих губах и ниже щеки, наискось. Видимо, пыталась уйти от удара.
– Перевели из какого-то элитного отряда в стражники? – спокойно, с толикой наигранной надменности, поинтересовалась Анаис.
– Почему же? Выделили из отряда и дали особое задание, – сказала незнакомка, чуть кивая на каждом слове и оценивая внешний вид собеседницы. – Cлавный меч.
– Благодарю. Редкий сплав. Пришлось много учиться, чтобы заслужить такой.
– Заметно,– воин скрестила руки на груди. – Хотя ряд движений – лишние. Не понимаю, почему надо было последнему бить по запястью или почему нельзя было сразу перевести отражение болта в атаку.
– Может быть когда-нибудь поймёшь. Ты не уследила за дистанцией. При равной реакции нам обеим было бы трудно достать оружие. Раз моё уже наготове, трудно будет только тебе.
Незнакомка сделала короткий благодарный поклон и отступила назад на два шага.
– За мной бы послали только того, кто воевал. А не гонялся за местными бандитами. Раны, судя по всему, яда не знали… Лизь Иоа? – Анаис, не сводя взгляда с плеч и верхушки шлема, водила кончиком лезвия по земле у своих ног.
– Да.
– Повезло. Соболезную насчёт твоих сестёр. Уверена, они храбро сражались, как и ты.
– Это был мой план, – коротко ответила незнакомка, всё же кивнувшая, когда Анаис проявила сочувствие. – И я уже проанализировала все возможные способы победить. По нашей истории – один метод, по мировой – двенадцать.
– Включая тот безрассудный с обстрелом врагами тухлыми яйцами, чтобы разозлить и заманить на удобную тебе территорию? – уголки губ обеих девушек приподнялись. – Если бы я тогда осталась на службе, может быть, помогла бы с планом.
– Но тогда бы не встретила его? – незнакомка чуть повернула голову назад. В сторону крепостных ворот.
– Да. – Анаис вздохнула. – Значит, тебе всё рассказали, как есть, и мне тебя не разжалобить.
– Да. Мне нужна эта реабилитация.
– И свой свадебный подарок для госпожи? – спросила с ухмылкой Анаис, надеясь хотя бы этим удивить собеседницу.
– Можно и так сказать.
Ветериграл с волосами девушек, как лихой конюший – с хлыстом.
«– Надеюсь, подарю тебе достойный бой», – сказала Анаис, поднимая меч, конец которого смотрел на кончик носа соперницы.
– Взаимно, Анаис.
Соперница извлекла из ножен меч, который тут же обрушился на Анаис ударом снизу, а затем – сверху. При этом она приблизилась к Анаис максимально близко. Вокруг сражающихся воительниц носилась и грозно ржала чёрная лошадь, подобная ангелу смерти, пытающемуся как-то помочь той, на чьей она стороне.
Анаис ушла от удара, нанося колющую контратаку. Незнакомка также отскочила в сторону, чуть было не нанизав своё плечо на вражеское оружие. Воительница согнула раненную руку в локте, завела за спину, чтобы её не смогли использовать как слабое место. Своеобразной подпоркой для конечности стало бедро. Она сделала ещё один стремительный выпад. Незнакомка отступила в сторону, размахнулась и нанесла удар, намеренно ушедший в сторону плеча повреждённой руки. Но Анаис остановила свое неудачное нападение, перевела клинок в горизонтальное положение, надавив на оружие противника, ускоряя его ход вниз. Часть рукава, прикрывавшая до это плечо, с треском разорвалась, слетела и легла на землю, расправляя идеально гладкие края. Холодная сталь прошла настолько близко к коже, что Анаис подумала, будто с руки слетел десяток тонкий коротких волосков. Она сделала решительный шаг и вперёд вывела безоружную руку из-за спины. Блокируя поднимающийся клинок убийцы плечом, боком и тонкой кожаной прокладкой, прикрывавшей подмышку.
– Урок с дистанцией. Поняла, – быстро проговорила незнакомка, решив действовать раньше, не позволив Анаис отреагировать.
Скорый удар ногой по ноге противника. Захват рукой свободной части рукояти меча Анаис. Всё это произошло так быстро, что наёмнице пришлось отпустить собственный меч, перешедший под контроль оппонента, и взяться за рукоять его орудия.
Пригнувшись, убийца взяла новое оружие в сильную руку и с размаху ударила в открывшийся бок, парой сантиметров выше тазовой кости. Анаис припала на колено, нахмурившись (вскрикнув) от боли и прижимая руку к окровавленной ране. Анаис отбивала удар за ударом, которые враг пытался обрушить на уязвимую половину тела. Сбоку, сверху, наискось. Наискось, сверху. В момент нового удара сбоку, Анаис оттолкнулась ногой, которая не упиралась в колен, заскользив назад по земле. Кончик лезвия вражеского меча мелькнул в миллиметре от глаз. Уловка сработала – и незнакомка, после первого удара, развернула лезвие острой стороной к склонённому противнику, переходя в атаку. Напрягшись всем телом и с выдохом, похожим на бешеный крик, Анаис вскочила, перехватила клинок, раненной рукой сжала предплечье убийцы и, зайдя ей за спину, нанесла пару точный ударов кончиком меча в щёку и висок, лишь немного не добравшись до глаза. Удар ногой в коленную ямку заставил наёмницу согнуться. Соперница на миг склонила голову, позволив Анаис сбить с неё шлем. Наёмница уже чувствовала, как её рука слабеет, пальцы невольно разжимаются, и воительница сможет перетянуть меч на себя.
Миг! – и ударом, которым лекари в иных странах вонзают иглы, Анаис погрузила кончик оружия под самое основание затылочной кости бывшей сестры по оружию, нарушая путь всякого импульса от мозга. Заставив соперника навечно закрыть глаза.
Меч Анаис упал на землю, бренча о мелкие камушки. Она сама разжала пальцы и, крутя головой, чтобы прогнать накатившую ярость, прощупала пальцами рану на боку. Броня в этом месте была разорвана и образовавшимися краями прижималась к рубашке и коже. Вымазав пальцы в жидкости, которая вытекала из неё, девушка поднесла их к носу.
– Кровь, – сказала она вслух, пытаясь замедлить учащенное сердцебиение. – Больше ничего. Значит, органы не задеты. Или задеты не сильно.
Она согнула ноги в коленях и подняла свой меч с земли, вновь очистив его от крови и наконец-то возвращая в ножны. Оруки медленно подошла к девушке, становясь к ней боком, точно зная, что той нужно. Анаис забралась на спину лошади, с трудом поборов желание лечь так, как она недавно клала Димтрикса, чтобы не напрягать никакие мышцы. Она двумя пальцами стягивала края разорванной рубашки, прижимая их друг к другу и к ране.
Голова разрывалась от мыслей. Оль Гинье желала извести Анаис, навязав бой с погибшей наёмницей, чтобы дать понять: она хоть и лучшая, но это значит только то, что её может убить больше просто хороших. А значит будут ещё сёстры. И Анаис остаётся только уходить из-под ударов, отражать атаки, или же бросаться на врагов без шансов на победу.
Лагерь снова был тёмен и пуст, как в те дни, когда девушка готовилась отправиться на выполнение задания Рума и когда возвращалась с него. Сгоревшие поленья в костре, бесполезная палатка и пустая фляга.
Анаис взяла в одной из сумок рядом с седлом бинт и маленькое лезвие. Из другой – флягу. Она легла на здоровый бок, положила в рот бинт и открутила крышку с фляги. Впервые за последние часы, девушка сняла защиту, ощутив себя голой невинной девой в подворотне города воров. Грудь и живот двигались в такт замедляющегося дыхания. Девушка отвела руку с флягой назад, устремив взгляд в землю. Запах спирта бил в ноздри человека и лошади, заставляя вторую недовольно фыркать. Тонкая струя жидкости сорвалась с горлышка и коснулась раны. После пыток ведьмы обжигающая боль была уже не столь страшной, хотя изо рта, скрытого белой тканью, доносилось болезненное мычание, а из одного глазасоскользнула слезинка. Быстро отбросив флягу в сторону, Анаис выхватила моток бинтов изо рта и, усиленно дыша, дважды закрутила бинт вокруг живота. Отрезав лезвием ненужный кусок, девушка улеглась на спину и стала спокойно глядеть на листья деревьев и проплывающие над ветками облака.
Она не была против смерти как таковой. Но она была против смерти, во время которой, – она бы осознавала, – дорогой ей человек будет страдать. Она желала снова оказаться рядом с ним, предварительно умертвив всех, кто посмел их разлучить. Хотела всё же разгадать загадку его уникальной двоякой души. Взрослый юноша в теле мальчишки, взрослые амбиции (ему 30 лет как выше говорилось) вперемешку с детской добротой.
Она помнила, как дезертировала с одним другом и тремя подругами. Как они вместе нашли Димтрикса, который представился сыном знатного вельможи, выиграв для себя место в их стройных рядах. милом путовавшем плену и жизнь. Помнила, как одна из подруг, поддавшись зависти, желала её убить и, после побега Димтрикса, организовала покушение. И особенно чётко помнила, как её, лежавшую на трёх трупах, безжалостно проткнутую мечом в спину, выхаживал этот странный ребёнок, который, руководствуясь местью, мог бы добить её или просто уйти. Его тонкие пальцы, как паучьи лапки, сплели сеть из нитки и иголки, скрепившей часть её плоти. А она скрепила себя с ним обещанием защитить и когда-нибудь понять.
Упершись на ножны, как на костыль, Анаис поднялась на ноги и зашагала вперёд. Через несколько метров она уже была напротив озера. Лошадь поравнялась с ней и опустила морду, чтобы испить чистейшую воду.
– Будь ты человеком, за твои дела с тобой надо было бы выпить.– сказала девушка, оглядываясь по сторонам в поисках решения.
На берегу озера, в месте, которое предусмотрительно выбрал сам Димтрикс, Анаис подняла небольшой камень, под которым земля была суше, чем в других местах. Разрыв почву, девушка достала свёрток с ножами, похожими на те, которые она оставила в теле первого сегодняшнего противника. Оба ножа отправились в маленькие ножны на спине. А также рядом с ними покоился короткий надёжный клинок вакидзаси. Почти как её собственный меч. Только меньше, тоньше в лезвии и легче. На его рукояти висела цепочка с амулетом в виде вытянутой морды дракона, глаза которого, прикрытые мельчайшими серебряными чешуйками, были выбиты из рубина.
– Я верну его тебе, парень, – пообещала воительница, запихивая оружие себе за пояс и возвращаясь к рассуждениям.
Ворота взять нельзя. За городом, в ближайших нескольких метрах вокруг, знакомых у неё нет, как и деревни, в которой можно было бы устроить отвлекающий пожар. Чёрный ход из города был скрыт от глаз, и знаний кого-либо, кто не имеет постоянного доступа к. Значит, нужно лезть через стену. Но в каком месте?
И тогда Анаис, удобно устроившись у воды, пустилась размышлять о том, что она в принципе знает о внутреннем устройстве города.
Пекарня сейчас занята приготовлением к свадьбе, и использовать её поставщиков не имеет смысла. По слухам, колодец в городе питается подземными водами, а так глубоко, особенно с такой раной, было бы глупо спускаться. Прошедшие казни привлекли всех торговцев с окрестных земель, что усилило контроль на главных воротах, не позволяя через них проникнуть внутрь.
Оставался только сам дворец и городская таверна. Про местную темницу Анаис точно ничего не знала. Оттуда никогда не сбегали, поскольку там преступник либо ждал собственной казни, либо момента, когда сломается и решит пойти на сделку с Румом. Он выводил людей через парадный вход, и они просто исчезали, начиная новую жизнь где-то ещё.
Анаис ухватилась за последнюю фразу, словно всё это время летела в глубочайшую пропасть безнадёжности.
Эта женщина не приемлет никаких заверений матерей, пытавшихся спасти своих чад, даже если те были выходцами знатных родов. Значит, чтобы сохранить грозное лицо, ей, – если она и шла навстречу Руму, когда тот уводил заключённых, – нужно было точно знать о надёжном и неизвестном никому пути из города. Неизвестном никому, кроме него.
Анаис поднялась и медленно зашагала вдоль берега, глядя то на воду, то прямо перед собой. После выхода за ворота или из подводных пещер, смельчаки рано или поздно отлавливались стражниками или сдавались ответственными и жадными до подкупа гражданами. Поэтому после выхода из потайного хода они должны были сразу попасть в место, где их никто не сможет найти. Стража не сторожит, так как нет прямой угрозы, а горожане не суются из-за самой лучшей мотивации. Девушка отшатнулась, чуть было, не напоровшись на шипы болотистой розы.
Но как попасть в лес, минуя высоченные стены? Подкоп?
Ответ воительнице подарила маленькая птичка, пролетевшая над водной гладью до противоположного берега, рядом с которым возвышался холм, а на его вершине начиналась стена города. Она, словно брезгуя, не полетела вверх, а спикировала на небольшую лужицу, схватив клювом одну из роящихся там мух, быстро ее проглотила и пошла на второй охотничий круг.
Анаис быстро сорвалась с места, насколько позволяла повязка, и, переставляя ножны в такт с ногами, вернулась в лагерь. Там она вернула на своё тело броню, обновила пояс, повесила не него ножны и флягу. Перед уходомона надкусила яблоко, лежавшее возле костра, и потрепала гриву лошади.
– Только… Будь осторожна, – прошептала она. – Когда я его спасу, ты нам очень сильно понадобишься.
Закончив фразу, она с сильной сомкнула губы, похлопала лошадь по виску и пошла к той самой луже.
Как она и думала, мух над ней оказалось больше полутора сотен, а сама лужа на самом деле была глубочайшей ямой со смрадным запахом, исходящим из её недр. А к ее краю подходил узкий, пока что ещё сухой, ручей. Сделав ещё несколько шагов и осматриваясь, Анаис подошла к странному, неестественно выглядевшему, кусту, земля под которым подходила к основанию ствола слишком близко. Словно у него совсем не было корней. Девушка взялась за ветвь куста и подняла его вверх. Тот совсем недолго сопротивлялся, после чего полностью вышел из почвы.
За растением оказалась расщелина, выглядевшая достаточно широкой, чтобы Анаис смогла в ней проползти и достаточно темной, чтобы можно было поверить в то, что ход за этой расщелиной ведёт к пространству под таверной.
– Собственная канализация. Хитро, – проговорила Анаис себе под нос.
Девушка тяжело вздохнула и, сделав глоток жгучего напитка, поползла в расщелину. При этом она не совсем сознательно старалась приподнимать один бок над камнем и землёй. Кожа брони протяжно скрипела. Рука, раненная арбалетным болтом, почти зажила. Работа руками и частые ранения словно бы заставили организм привыкнуть к самостоятельному регенирированию.
Пока она ползла, запах и вкус спирта брали на себя лишь небольшую часть спёртости воздуха и смрада, поэтому Анаис решила найти способ отвлечься ещё и в своих мыслях. И её мысли подарили девушке совсем неприятные догадки.
Людям берегового правителя был нужен Димтрикс. И они собирались его доставить именно сюда. Значит, свадьба – не просто акт чистой любви и налаживания политических и экономических отношений, а ещё и обмен услугами. Но чего важного могла здешняя госпожа предложить императору морской торговли?
Анаис предпочла ответить на другие вопросы, активно продвигаясь по проходу вперед. Откуда та тройка солдат узнала о том, когда и где будут проезжать они с Димтриксом? Как с ними удалось так хорошо скоординировать действия Оль Гинье, этой чокнутой ведьме? Лишь один человек мог сказать, что именно нужно забрать у Анаис. А вернее, кого. И эта догадка порождала в девушке ярость, что, подобно сильнейшему ветру, бившему в спину, подгоняла её двигаться всё резвее и резвее.
Наконец она добралась до места, где смогла встать во весь рост. Воительница оказалась в маленькой пещере, к одной из стен которой была приставлена лестница. А вверху виднелся свет из небольшого отверстия в деревянной крышке, оснащённой с этой стороны ручкой.
Анаис полезла наверх. Через несколько секунд она оказалась в небольшой уборной, настолько узкой, что просто расправив плечи, она упиралась костяшками в стены, а носочками – в дверь. Стоя там, Анаис слышала пьяные разговоры где-то внизу и трезвый мужской знакомый голос, где-то за стеной, на одном с ней этаже.
– Дамы, дамы! Я вас уверяю, до её прихода у нас куча времени. Можем заняться чем-то куда как интереснее, чем охрана этого чудного мужского тела.
Звук сильной хлёсткой пощёчины.
– Не будь слишком хорошего мнения о себе, – сказал низкий женский голос.
– Мы принесли обед безбрачия до окончания службы или получения серьёзной раны, – продолжил её речь другой стальной голос.
Анаис обратила внимание на слишком уж выпяченную в её сторону часть стенки, разделяющую этот закуток и комнату переговорщиков. Она медленно приоткрыла дверь и вышла в длинный коридор. Одна рука ушла за спину и извлекла из ножен нож. Второй рукой девушка коснулась нужной двери, вдохнула побольше воздуха и, толкнув створку от себя, влетела внутрь, тут же метнув оружие туда, откуда слышала последний из трёх голосов, пронзая плечо высокой женщины в доспехах, вооружённой копьём. Отталкивая назад сидевшего Рума, с кровати вскочила вторая девушка, с ходу нанося удар серпом по воздуху, совсем немного не достав до Анаис. В другой руке нападающей блеснул второй серп, который заставил наёмницу замереть в дверном проёме в ожидании новой пары атак. Когда враг, размахнувшись одним оружием, быстро двинулся на неё, воительница резко потянула дверь на себя, сильным ударом прибивая предплечье нападающей, ударила ту в локоть, заставив выпустить оружие из рук, которое сразу перехватила и вонзила остриё серпа в подмышку его владелицы. Анаис положила руку на плечо женщины, вторую – на талию, и осторожно посадила на пол, уперев спиной в стену.
– Не вынимай, – проговорила она, переведя взгляд на ту, которая уже извлекла из плеча кинжал и готовилась нанести колющий удар копьём.
Острие копья пролетело в паре сантиметров от груди увернувшейся девушки, которая вскочила одной ногой на колено Руму, прыгнула вперёд и нанеасла ему удар в челюсть. Оказавший на кровати, Анаис, доставая меч, ударила рукоятью в зубы женщине, а затем всё той же рукоятью врезала по виску женщине, отправив копейщицу в страну снов.
– Кровотечение из плеча, надеюсь, достаточно серьёзное ранение, чтобы вы забыли про это… недоразумение и нашли себе мужчину, – дерзко произнесла она, спрыгивая с кровати и подходя к Раму, потирающему ушибленное место.
Вдруг, створка шкафа, соединённого со стеной, отворилась, из просвета показался заряженный арбалет и зелёный глаз, смотрящий равно как на кончик снаряда, так и на грудь Анаис.
– Как и потеря уха, – прибавила появившаяся.
Удар по самому кончику начавшего движение болта отправил весь снаряд в полёт с вращением. Анаис схватила его на лету и, прикинув, на каком расстоянии от глаза находится слуховой проход, нанесла удар. А затем отшвырнула оружие к стене под крики его владелицы.
– Теперь поговорим.
Анаис, размяв шею, схватила Рума за шиворот и с силой приставила (вжала_ лицом к стене, коснувшись острием лезвия основания затылка. к
– Хей! Хей! – затараторил трактирщик. – Что началось? Разве так можно обращаться с теми, кто тебе помогает? Дорогуша, сама же хотела расстаться с солдатскими манерами?
– Так поступают с теми, кто сдаёт и придаёт. А теперь ты мне скажешь, как пробраться к Димтриксу и спасти его! Без фокусов, дорогуша. Уже давно хотела вернуть тебе это слово.
– Так. Сначала давай уточним одну вещь. Мне никогда не хотелось, чтобы ты умерла, и я всегда знал, что ты справишься. А-а-а!
Острие меча скользнуло вниз по позвоночнику и бедру и зашло в коленную ямку на несколько миллиметров, задевая нерв.
– Читай между строк и понимай, что мне нужно.
– Говорю же… – Ловким движением руки Рум схватил со спинки кровати маленький, почти незаметный пузырёк с фиолетово-красной жидкостью, внутри которой виднелась пара сплетённых седых волос.
– Что это? – спросила Анаис, не опуская меча и забирая в свободную руку флакон.
– Яд. Яд, который в своё время уничтожил ни один народ парой капель. Со старой ведьмой и градоправителем, уверен, справится достаточно быстро. И в этот раз я отвечу сразу на все заданные вопросы. – Рум мотнул головой в сторону двери. – Там есть лаз, который выведет тебя к старым катакомбам между храмом и дворцом. Там наша знакомая оборудовала свою лабораторию и дала ей самую ужасающую защиту из всех, что видел этот мир. Будь осторожна.
– Не боишься, что теперь я могу тебя убить за то, что провёл меня?
– Дорогуша. Вперёд. Из-за моей ноги и одной крикливой девочки в этой комнате, у тебя уже не очень много времени.
– Я тебя настигну, – предупредила Анаис, отпуская собеседника, и хватая арбалет, чтобы зарядить его на ходу и собираясь выбежать из комнаты.
– И я уже знаю, как от этого укрыться, – прошептал с ухмылкой Рум, глядя в спину воительнице и, пробегающим в её сторону, солдатам.
Анаис кралась по лазу в указанном направлении, готовясь хоть зубами вгрызаться, лишь бы ползти быстрее и не дать кричащим сзади девушкам и мужчинам хоть сколько-нибудь замедлить её. Один раз пришлось остановиться, чтобы ударить сапогом поймавшую её голень, руку стражника. Она червём просочилась в извилистый коридор, заполненный шкафами с непонятными разноцветными банками и колбами, в некоторых виднелись части человеческих тел, плавающие крылья летучих мышей и младенцы с изуродованной внешностью.
А между шкафами, словно вросшие в стены, стояли безглавые мужские тела на разных стадиях разложения. Путь во все стороны освещали только обычные факелы, прибитые к каменным сводам.
В голове девушки постоянно находилось то, что по идее должно было в данный момент находится над ней и бежала по тому пути, который должен был вести ко дворцу. Она слышала, что за её спиной уже вставали на ноги и возобновляли преследование солдаты и стражники, а в боку начинало всё сильнее колоть, словно заживающая рана собиралась снова открыться, став ещё глубже и болезненнее.
Она уже достала на ходу из-за спины последний нож, беря его обратным хватом для более быстрого и удобного для неё рукопашного боя. Со временем стены словно бы начинали сужаться, а количество обезглавленных тел в стенах во много раз превосходило количествошкафов. Но запаха разлагающейся плоти не преследовал Анаис на всем протяжении маршрута. Было лишь, щиплющее глаза, зловонье неизвестного алхимического вещества, нанесённого на тела вечных недвижимых обитателей катакомб. Возможно, именно из-за этого раствора кости и мышцы трупов выглядели так, словно их только что обнажили.
В один момент, Анаис поняла, что топот за спиной стал реже: за ней бежало уже совсем иное число преследователей, нежели в самом начале. Воздух прорезал оглушительный женский крик, полетевший, словно свет, по всем уголкам подземелья, отскакивая от мёртвых грудных клеток. А затем раздался хруст костей и хрящей в шее, который воительницане способна спутать ни с чем.
– Нила! – крикнул другой женский голос.
