– Как хочешь, – неожиданно спокойно пожала плечами леди Синтия, – никто не заставляет. Но если уж тебе приспичило надеть не платье, а жакет и юбку, – тут она слегка поморщилась, – то пусть они выглядят достойно. Глядишь, ещё и в моду их введёшь.
– Одеваюсь в соответствии с возможностями, – я прекрасно понимала, что раздуваю конфликт на пустом месте, но, видимо, сказывалось знаменитое упрямство Мэнсфилдов. – Я на этот приём не напрашивалась!
– Как же иногда с тобой тяжело, – устало вздохнула бабушка, – да ходи ты хоть в монашеском рубище, но – не тогда, когда идёшь во дворец. Надеюсь, честь и репутация семьи для тебя всё ещё не пустой звук?
– Это запрещённый приём! – возмутилась я, но наткнулась на безмятежный взгляд леди Синтии и поняла, что она всё равно добьётся своего, при этом я буду выглядеть, как упрямый глупый ребёнок, а не как взрослая здравомыслящая девушка. – Ну хорошо…
– Отлично, – кивнула бабушка, – поедешь сейчас в лавку госпожи Туссон и купишь всё, что тебе нужно. И обувь! Моника, что на тебе за туфли! Это же ужас что такое! Скажешь, чтобы счёт прислали во дворец.
– Почему? Я ведь ещё не согласилась? – удивилась я, в глубине души прекрасно зная, что скажу «да». Понимала это и бабушка, поэтому никак не прокомментировала мои слова, а лишь улыбнулась.
Выйдя от леди Синтии в состоянии глубочайшей задумчивости, я в сопровождении верного и по-прежнему абсолютно невозмутимого господина Стайна села в вызванный им экипаж и направилась в сторону торгового центра города. Даже если мы с Александром не договоримся, у меня есть возможность обновить гардероб за счёт казны: пустячок, а приятно. К тому же – прямая экономия.
В лавку госпожи Туссон, напоминавшую, скорее, большой магазин, я входила уже в прекрасном настроении. Встретившая меня девушка уточнила, что я хотела бы, и, услышав моё имя, быстренько позвала хозяйку.
Владелица лавки, известная всей столице модистка, госпожа Розалия Туссон, вышла ко мне, сияя почти искренней улыбкой. Когда-то давно бабушка помогла ей в каком-то щекотливом деле, и с тех пор к членам нашей семьи госпожа Розалия относилась с особой симпатией. Матушка, правда, предпочитала одеваться у придворных портних, а вот я частенько бывала здесь и раньше.
– Леди Моника! – воскликнула госпожа Туссон. – Какой приятный сюрприз! А я и не знала, что вы вернулись в столицу…
Последовавшая пауза предполагала, что я поведаю, где была целых четыре года, но я лишь загадочно улыбнулась. Модистка мгновенно поняла намёк и переключилась на более важные вещи.
– Вы заказать что-нибудь? – она быстрым взглядом окинула мой скромный костюм, но промолчала.
– Да, госпожа Розалия, – мило улыбнулась я. – Мне нужна юбка, пара блузок и жакет. Ну и подходящие туфельки, разумеется.
– Не платье? – тщательно подрисованные брови госпожи Розалии удивлённо приподнялись.
– Нет, – ещё лучезарнее улыбнулась я, – именно то, что я назвала. Какие-то проблемы, госпожа Розалия?
– Ни малейших, – быстро сориентировалась модистка, – желание клиента – закон для нас! Итак, какие ткани мы будем использовать, леди Моника?
– Лучшие, – решительно сказала я, решив, что государство вообще и его величество в частности от этого явно не обеднеют, – и счёт потом отправьте во дворец, пожалуйста.
– О! – это восклицание было единственным выражением удивления, которое позволила себе многоопытная госпожа Розалия, ибо в такой ситуации очень легко промахнуться и сказать не то и не так.
– Итак, мне нужна длинная удобная юбка, не узкая, скорее, кажущаяся узкой, – начала перечислять я, невольно увлекаясь, как любая девушка, которой вдруг предоставили возможность заняться гардеробом, не задумываясь о стоимости вещей. – Две блузки: одна светлая с кружевами и вторая поскромнее, но стильная и в тон юбке. И жакет насыщенного цвета в комплект к юбке и блузкам. Уверена, что по цвету вы сориентируетесь даже лучше, чем я.
– Разумеется, леди Моника, – тонко улыбнулась модистка, – я прекрасно помню вашу нелюбовь к некоторым цветам, например, к жёлтому. В соответствии с модой этого сезона, полагаю, мы остановим свой выбор на различных оттенках винного с добавлением белого. Как вы считаете?
– Прекрасно, – согласилась я, – но, госпожа Розалия, один комплект мне нужен сегодня вечером. Мы можем подобрать что-то из готового и подогнать?
– Сегодня? – слегка растерялась госпожа Туссон, но быстро взяла себя в руки. – Мы наверняка подберём что-нибудь, исходя из озвученных вами пожеланий, леди Моника.
Через два часа, утомлённая бесконечными примерками, но страшно довольная, я садилась в вызванный для меня экипаж, а коробки с частью моего нового гардероба посыльный госпожи Туссон аккуратно сложил на свободное сидение.
Увидев меня с кучей коробок, украшенных логотипом известной модной лавки, дядюшка Томас лишь головой покачал, мол, девицы – они всегда такие. Денег мало, но на новое платье всегда найдутся.
– У меня вечером встреча с королём, – зачем-то сообщила я, хотя никогда не имела привычки перед кем-то отчитываться и что-либо объяснять. – Возможно, я даже получу работу во дворце, если меня заинтересует предложение его величества.
Трактирщик взглянул на меня с явным недоумением, и в его глазах отчётливо читалась мысль о том, что нужно быть, мягко говоря, не очень умной, чтобы отказаться от работы во дворце.
– Но от вас я не съеду, даже не думайте, – уверенно заявила я, – хватит мне и дня в этом зверинце, не хватало ещё на ночь там оставаться. Тем более, что отсюда до дворца минут десять пешком.
– А что же вы там делать станете? – не выдержал дядюшка Томас.
– У его величества Александра какая-то идея по поводу газет и книг, – не стала вдаваться в подробности я, – а я ведь закончила факультет изящной словесности, так что, судя по всему, что-то связанное с библиотекой.
– Ну, библиотека – место, наверное, спокойное, – не слишком уверенно сказал трактирщик, чьё общение с подобными заведениями было, видимо, весьма скромным.
– Очень спокойное, – заверила я, не желая, чтобы этот славный человек за меня волновался, – иногда по целым дням никого нет.
– Ну так оно и понятно, – ухмыльнулся дядюшка Томас, – чего там делать-то… Но ежели помощь какая понадобится – говорите сразу, хорошо?
– Спасибо, – совершенно искренне поблагодарила я, чувствуя себя немного неловко от такой заботы со стороны постороннего в общем-то человека. В нашей семье такое внимание не было принято: просто каждый должен был действовать в соответствии с общими нормами и правилами, что, по мнению родителей, исключало возникновение каких-либо проблем.
Вечером, около половины восьмого, за мной прибыл бабушкин экипаж, чтобы отвезти меня на судьбоносную встречу с королём. Надо сказать, что знала я его величество очень плохо: сначала он мотался по дальним гарнизонам и во дворце мелькал редко, да и я была совсем маленькая, потом он развлекался в роли принца и на таких пигалиц, как я, не обращал внимания, да и мне был не слишком интересен, а потом, когда Александр стал королём, я уехала в пансион. Так и получилось, что я видела его несколько раз издали на приёмах и балах, но лично ни разу не общалась. Ну вот не довелось как-то…
Экипаж, как я и предполагала, подъехал не к главным воротам, а к так называемой «калитке для частных визитов»: небольшим воротцам, от которых можно было быстро и относительно незаметно дойти до увитого зеленью крыльца. Им традиционно пользовались те, кто не желал афишировать свой визит во дворец. Я дождалась, пока традиционный караул промарширует мимо крылечка и исчезнет за поворотом. Хорошо, что его величество обитает сейчас в летнем дворце: здесь и магическая защита попроще, и обслуги поменьше, и вообще – всё достаточно демократично.
Интересно, а почему Александр старается сохранить мой приход в секрете? Или вопрос в том, что он ещё не определился с кандидатурой на пост редактора? Впрочем, меня это вполне устраивало: чем меньше народу будет знать о моём возвращении, тем лучше.
Одетый в придворную ливрею важный лакей проводил меня по лестнице на второй этаж, где передал с рук на руки другому работнику дворцового сервиса. Он и проводил меня к дверям, рядом с которыми навытяжку стояли два гвардейца. Лакей постучал и, выждав некоторое время, распахнул передо мной дверь.
Глава 4
Его величество король Александр сидел за большим столом, который, как ни странно, выглядел не парадно-представительским, а именно рабочим: стопками лежали бумаги, стоял большой стакан с самопишущими перьями – чрезвычайно востребованной магической новинкой, аккуратной горкой лежали свёрнутые в трубочки карты. Рядом скромно приютился небольшой столик, на котором расположились кофейник и белоснежная фарфоровая чашка. Никаких печенек, конфет и прочих сопутствующих приятностей не наблюдалось.
Я внимательно рассматривала короля, стараясь, впрочем, не таращиться слишком уж откровенно. Он, в свою очередь, пристально изучал мою скромную персону.
– Прошу вас, леди Мэнсфилд, проходите, – наконец пригласил меня подойти его величество, – рад видеть вас в добром здравии.
– Благодарю вас, ваше величество, – я присела в реверансе, – мне передали, что вы хотите поговорить со мной?
– Да, – король устало потёр ладонями лицо, – простите за такую срочность и таинственность, быть может, излишнюю. Но дело, о котором я хочу с вами поговорить, достаточно щекотливое и непростое.
– Леди Синтия сказала, что вы хотите создать внутреннюю дворцовую газету, – решила я слегка помочь явно жутко уставшему королю.
– Именно так, леди Моника, – кивнул король Александр, глядя куда-то в пространство перед собой, – мне кажется, это очень интересная идея. Вот смотрите…
По мере того, как он говорил, усталость словно постепенно сползала с него, исчезала, не в силах сопротивляться креативу. В глазах появился блеск, на щеках вспыхнул румянец, и король перестал напоминать бледную копию самого себя. Я присмотрелась и с удивлением поняла, что наше величество – очень даже привлекательный мужчина. Как-то раньше я его с этой точки зрения не рассматривала, а зря: высокий, широкоплечий, с правильными, хотя и слегка тяжеловатыми чертами лица, гривой светлых волос и характерными для всех членов правящей семьи ярко-синими глазами. Ну просто герой девичьих грёз, а не монарх! И как это его королева-мать до сих пор не женила, интересно? Куда смотрят окрестные принцессы? Но тут я вспомнила, что вот как раз с принцессами наблюдается определённая напряжёнка: большинство соседей-государей боги наградили сыновьями, и всех имеющихся в наличии более или менее симпатичных принцесс уже давно расхватали самые предприимчивые женихи.
– Идея интересная, – не стала спорить я, – но для того, чтобы её организовать, нужен опыт, сотрудники и деньги.
– Не только, – возразил мне его величество и, взвесив в руке кофейник, поинтересовался, – кофе хотите? Вроде даже горячий ещё.
– Спасибо, с удовольствием, – поблагодарила я, с удивлением глядя на доставшего откуда-то из ящика стола вторую чашку и собственноручно разливающего кофе короля. – А почему такая секретность, ваше величество?
– Я расскажу только будущему редактору, – твёрдо ответил король и сделал глоток вкусно пахнущего кофе. – Я могу считать, что мы договорились?
– Знаете, это, наверное, самый странный приём на работу за последние лет сто или даже двести, – высказала я свою точку зрения на происходящее, – вы предлагаете мне возглавить дело, требующее опыта и практики, которых у меня нет. Более того, вы делаете это так скрытно, словно подбираете как минимум секретного агента.
При этих моих словах король едва заметно вздрогнул, и такая реакция мне, мягко говоря, не понравилась. Что скрывается за идеей создания газеты о дворцовой жизни?
– Ваше величество, – осторожно обратилась я к королю, – если вы хотите, чтобы я согласилась, хотя всё равно не понимаю, для чего вам именно я, то вам лучше рассказать всё, как есть, честное слово. И мне так проще будет принять решение, и вам не придётся выкручиваться. Я не проболтаюсь, даю слово. А слово Мэнсфилдов крепче камня, как говорит мой отец.
– Наверное, вы правы, леди Моника, – вздохнув, признал мою правоту король, – скажите, имя певицы Клео вам о чём-нибудь говорит?
– Разумеется, а при чём здесь новая знаменитость? – такого поворота разговора я меньше всего ожидала и даже не сочла нужным скрыть своё недоумение.
– Дело в том, что она пропала, – поморщившись, как от головной боли, сказал король Александр, – прямо во дворце после концерта, а её импресарио был найден с тяжкими ранениями. Да, я сделал всё, чтобы информация об этом не стала достоянием общественности, так как там много нюансов, о которых вам пока знать ни к чему. И мне категорически не хочется нанимать для расследования людей со стороны, а Тайная полиция пока ничем похвастаться не может.
– И вы решили, что, собирая материал для газеты, я смогу узнать что-то, что не смогли выяснить сыщики? – я изумлённо смотрела на короля.
– Мои мысли настолько очевидны? – его величество разочарованно вздохнул. – Но вы абсолютно правы, именно на это я и рассчитывал. И ваша кандидатура кажется мне наиболее удачной: вы вхожи во дворец, но при этом долгое время отсутствовали, у вас свежий взгляд на многое. К тому же у вас образование, позволяющее заниматься организацией газеты, и ваше назначение не вызовет никаких подозрений. К тому же все понимают, что для статей вам нужны материалы, так что осторожные расспросы никого не удивят. Ну и последнее: родовая часть Мэнсфилдов не позволит вам нарушить данное мне обещание молчать. И потом – разве вам не интересно?!
– Интересно, конечно, врать не стану, – вздохнула я, – но меня не оставляет ощущение, что вы умело мной манипулируете, ваше величество, уж простите мне эту дерзость. И что у вас гораздо более серьёзные планы и на газету, и на меня. Я не слишком самонадеянна?
– Ничуть, – король откинулся на спинку кресла и по-новому, с гораздо большим интересом, принялся меня рассматривать, словно занятный экспонат в музее. Не могу сказать, что мне это понравилось, но я промолчала: просто на всякий случай.
– То есть я права? – не знаю, какой ответ я предполагала услышать, но поняла, что, не добившись хотя бы относительной ясности, на предложение его величества не соглашусь.
– Правы, – согласился король, изобразив некое подобие раскаяния, – я хочу, чтобы вы стали моими глазами и ушами во дворце.
– А что, специально обученные сотрудники не справляются? – я понимала, что говорю не совсем так, как подобает говорить с королём, но он сам задал такую демократичную тональность беседы.
– Проблема в том, что в их случае все прекрасно знают о том, что это именно сотрудники, – пожал широкими плечами Александр, – и с ними никто откровенничать не станет. Более того, им могут подсунуть заведомо ложную информацию. А вы, леди Моника, прекрасно вписываетесь в ситуацию.
– Я поняла ваш замысел, ваше величество, во всяком случае, в той его части, которую вы мне изложили, – я говорила медленно, обдумывая каждое слово, – и я готова согласиться, если и вас устроят мои условия.
– Ваши условия? – король с недоумением посмотрел на меня, словно его любимая собака вдруг сообщила, что непременно пойдёт на охоту, но только если будут выполнены её условия. – Как забавно… А вы не могли бы меня с ними ознакомить?
– Разумеется, – я подумала, что если уж он не выгнал меня за нахальство сразу, то есть шанс, что он не сделает этого и потом. Хотя не факт, конечно! – Итак, я действительно буду делать газету, так как это интересный проект. Рубрики и бюджет мы с вами обсудим отдельно.
Король сцепил руки в замок, положил на них подбородок и с едва заметной улыбкой слушал меня, даже ни разу не перебив. Когда я выдохлась, он помолчал и, приняв какое-то решение, кивнул не то мне, не то сам себе.
– Звучит привлекательно, – одобрил он мою концепцию придворной газеты, – составите приблизительную смету и принесёте мне, я сам передам казначею, иначе он отложит это «на потом», а то и вообще забудет. Так будет надёжнее.
– Ваше величество, – кашлянув, решила я перейти к тревожившему меня вопросу, – а что случилось с певицей? Вы сказали, что она пропала прямо во дворце. Ситуация, конечно, неприятная, но не настолько, чтобы разводить вокруг такую секретность. Поймите, это не праздное любопытство, – поспешила добавить я, заметив, как недовольно скривился его величество, – просто не хотелось бы заниматься тем, о чём не имеешь ни малейшего представления.
– Вы правы, леди Моника, конечно же, вы совершенно правы, – видно было, что королю ужасно не хочется говорить на эту тему, но при этом он прекрасно понимает, что выдать мне хотя бы часть информации придётся.
В итоге он тяжело вздохнул и сказал:
– Видите ли, с госпожой Клео связана некая тайна, сути которой не знаю даже я. Когда моя матушка, вдовствующая королева Жозефина, встретилась с девушкой после её выступления, то произошла очень странная вещь, – король замолчал и глубоко задумался, но мне даже в голову не пришло как-то его торопить или вообще напоминать о своём присутствии. Но его величество вскоре очнулся и продолжил. – Матушка что-то увидела, отчего упала в обморок. Ни на один мой вопрос она не ответила, лишь сказала, что это была обычная слабость. Но я не верю и абсолютно убеждён, что исчезновение госпожи Клео, нападение на её учителя и импресарио и обморок её величества – звенья одной цепи.
– И вы хотите, чтобы я попыталась что-нибудь узнать? – растерянно уточнила я, воздержавшись от рвущегося наружу вопроса о том, не надо ли достать с неба луну и пару звёзд. Чего уж там…
– Было бы неплохо, – поднял на меня усталые глаза король, – тем более что ваша бабушка, леди Синтия, так дружна с её величеством. Видите, как всё совпало! Но я попрошу вас дать слово Мэнсфилдов, что любая информация, касающаяся вашего… дополнительного задания, будет только у двух человек: у вас и у меня.
– Вы настолько мне доверяете?
– А у меня нет выхода, леди Моника, – усмехнулся король Александр, – это лучший вариант из всех, который приходили мне в голову, а их было немало, уж можете мне поверить! К тому же, – тут он неожиданно подмигнул мне, – придворная газета – это может быть очень и очень интересно и весело. Вы так не считаете?
– Я принимаю ваше предложение, – подумав, сказала я, даже не сомневаясь, что впутываюсь в очень непростую историю, но его величество был прав: это очень, очень-очень интересно!
– Спасибо, – неожиданно просто и как-то на удивление по-человечески ответил король, – тогда завтра прямо с утра приходите в казначейство, подпишете все бумаги – они уже готовы – и можете приступать к работе. На ближайшем малом приёме я объявлю о вашем назначении, чтобы не возникало лишних вопросов. Что касается жалования, поверьте, сумма вас не разочарует. Вам нужен кабинет?
– Хотелось бы, – я тряхнула головой, слегка ошалев от темпов, с которыми его величество решал вопросы, – и, если можно, здесь, в летнем дворце. Оно и к вам поближе, и поспокойнее для начала. А после первой пары выпусков посмотрим.
– Тогда я предупрежу дворецкого, чтобы вам выделили комнату, – король, видимо, сочтя разговор завершённым, придвинул к себе какие-то документы, но снова поднял голову, – и ещё, леди Моника… Так как идея создания газеты принадлежит мне, я хотел бы быть в курсе. Когда вы сможете предоставить мне проект и смету?
– Дайте мне два дня, – подумав, решительно ответила я, – думаю, мне для начала этого хватит.
Выйдя от короля, я остановилась в коридоре возле скучающего стражника, стоявшего в карауле возле входа в кабинет. Информации было слишком много, и она требовала неторопливого анализа. А потом можно и за составление плана приниматься. При мысли о том, что скоро у меня будет чёткий перечень необходимых действий, на сердце потеплело. У меня есть работа! Да ещё какая! И это буквально на второй день после приезда в столицу. Разумеется, я понимала, что во многом моё стремительное трудоустройство – заслуга леди Синтии, но ведь я и сама смогла не оплошать. Во всяком случае, очень хочется в это верить.
Пока я соображала, куда мне теперь идти и с чего начать, мимо меня в кабинет торопливо прогалопировал сухонький старичок в камзоле с дворцовой эмблемой. Я его узнала: это был господин Норфильд, который уже невесть сколько времени выполнял функции не то дворецкого, не то эконома, не то управляющего. Меня он не узнал, что было совсем не удивительно, хотя и поклонился на бегу достаточно любезно.
Буквально через пять минут он всё так же поспешно вышел из кабинета и на этот раз уж совершенно целенаправленно двинулся в мою сторону.
– Леди Мэнсфилд! – воскликнул он. – Как же я мог не узнать вас! Впрочем, вы так изменились, так невероятно похорошели! Я ведь могу на правах старого знакомого разговаривать с вами по-прежнему почти без церемоний?
Надо сказать, что господину Норфильду действительно было позволено несколько больше, чем другим служащим: он занимал некую промежуточную позицию между аристократами и обычными работниками дворцовых служб, коих было какое-то совершенно нереальное количество.
– Рада видеть вас в добром здравии, – любезно улыбнулась я, так как вовремя сообразила, что старый дворецкий – совершенно не тот человек, отношения с которым стоит портить. Особенно с учётом моей будущей работы.
– Его величество сказал, – в умных и живых не по возрасту глазах старика вспыхнули искры жгучего интереса, – что во дворце появится газета! Это действительно так? Какая интересная и необычная идея! И что заниматься всеми вопросами, с ней связанными, будете вы, леди Мэнсфилд.
– Именно так, дорогой господин Норфильд, – я чуть виновато улыбнулась, мол, и сама не предполагала, но так уж получилось, – и его величество сказал, что вы выделите мне комнату, в которой я смогу обустроить рабочий кабинет.
– Да, он только что распорядился, – поспешил подтвердить королевскую волю господин Норфильд, – только вот со свободными помещениями у нас не очень хорошо. Занято почти всё, леди, такая вот незадача.
– Что, вообще ничего нет? – удивилась я, пытаясь сообразить, кто позанимал все остальные комнаты, учитывая то, что основная часть служащих размещалась в главном, так называемом «городском» дворце.
– Есть, – как-то неуверенно пробормотал старый управляющий, – но только, боюсь, не подойдёт вам, леди Мэнсфилд.
– Почему? У меня более чем скромные требования, – я пожала плечами, – я ведь собираюсь там именно работать. Место, чтобы поставить стол, кресло, пару небольших диванчиков, книжный шкаф и журнальный столик – вот, пожалуй, и всё, что мне нужно.
Старик задумался, но вдруг оживился, явно на что-то решившись.
– Так вот, есть у меня одно место, – сказал он, – только не уверен, что вы согласитесь. Хотя всем вашим пожеланиям соответствует, там даже свои удобства имеются.
– И что же это за загадочное место и в чём подвох? – я решила не соглашаться, не посмотрев как следует, что не так с предлагаемой комнатой.
– Да «ведьмина башня», – господин Норфильд с опаской покосился на меня, видимо, ожидая с моей стороны вспышки гнева или ужаса. – Знаете ведь, наверное, сколько слухов про неё ходит?
– Знаю, конечно, – невольно поёжилась я, сразу припомнив десятки страшилок, которые ещё в детстве мы с другими девочками рассказывали друг другу, пока взрослые занимались своими скучными делами: играли в карты, сплетничали и обсуждали всякие ужасно неинтересные вещи типа политики или финансов. – А что, там есть свободные помещения?
– Целая башня, – с энтузиазмом откликнулся старик, – три этажа и смотровая площадка.
