Мой брат Август
Елена Кондратьева
Невоспитанность и безнаказанность – единственные спутники в жизни Александры. В своей школе она в прямом смысле вольна творить все, что взбредет ей в голову, понимая, что все грешки оплатит отец. Он и сам рад решить проблемы финансами, чтобы вновь окунуться в свой бизнес, только бы его не трогали.Благодаря своим безрассудным и часто жестоким розыгрышам Александра сплотила вокруг себя тех, кого считала друзьями, и эти друзья с радостью и усердием участвовали в этом, не гнушаясь ничем.Когда в результате розыгрышей один ученик из школы пропадает, другой пытается покончить с собой, а в дело вмешивается полиция, Александра понимает, что эра ее вседозволенности завершается. И именно тогда, когда все привычное для нее рушится, друзья Александры показывают свое истинное лицо, а на помощь ей неожиданно приходит злейший враг – девушка, которую по приказу Александры травила вся школа.
Елена Кондратьева
Мой брат Август
Ну, вот, опять приходится отодвигать сидение – я уже еле-еле помещаюсь за рулем со своим животом. – Да, да, съемки одежды для беременных послезавтра, я поняла, – говорю я и бросаю трубку. Только бы дотянуть до родов. Звонок от него: – Да любимый, да, я еду, не нужно меня встречать. Закажи что-нибудь в нашем любимом ресторане. Где-то через час уже буду дома.
Краем глаза я увидела девушку. Она стояла у кофейни вместе с парнем. Они выглядели очень гармонично, он высокий и накаченный, с тату на всю огромную руку, а она миниатюрная, с белокурыми волосами до плеч, на бедре тату, на руке тоже рисунок, но слишком мелкий, и я не могу разглядеть, в руках у обоих по стаканчику кофе. Я внезапно вспомнила ее, эти идеальные, стройные ноги я не забуду никогда в жизни. Я смотрела на нее, не отрывая взгляд, она тоже меня заметила, она кивнула и слегка улыбнулась. Она меня помнила, а я всегда буду помнить о ней.
1
И как люди могут решиться на прыжок с крыши? Стоишь и смотришь вниз с сорок седьмого, а потом раз – и тебя нет, всего мгновение. Интересно, каково это – лететь вниз и видеть, как ты молниеносно приближаешься к асфальту? Что же дальше? Смерть, какая она? Лично для меня это всего лишь слово.
Я не то чтобы пессимистка и все время думаю о смерти, просто смотря на асфальт со своего балкона, эти мысли возникают будто по волшебству. Настроение такое хорошее. Так бывает, когда просыпаешься, и в воздухе чувствуется, что только что прошел дождь, на асфальте его мокрая пленка. И ты ощущаешь такую радость, что он закончился, будто бы кто-то свыше благославляет тебя и дарует тебе солнце. Я вздохнула от тягости собственных мыслей. Когда же папа, наконец, придет? Я снова вздохнула. Я не волновалась, что в очередной раз опоздаю в школу. Это ни для кого не будет неожиданностью. Ах, ну вот и папа.
Я думаю, что не стоит начинать с описания второстепенных героев. Это моя история, и главная здесь я. Я Александра, но все зовут меня Алекс. Мне семнадцать и через два месяца, как говорят эти наши учителя, я вступлю во взрослую жизнь. Вы знаете, что такое быть самой красивой и популярной девчонкой в школе? Не задумывайтесь, я обо всем поведаю. Некоторых людей природа ущемляет, а некоторых одаривает чем-то уникальным. Кажется, когда она трудилась над моим созданием, она так увлеклась, что забыла про остальных и одарила меня всем, чем только возможно. Я брюнетка, мои волосы густые и доходят до талии. У меня, как говорят, модельная внешность. Если быть честной, я бы вполне могла работать моделью, стоило только захотеть. И я хотела, только недолго, даже участвовала в съемках, научилась ходить по подиуму. Только все это было слишком уж утомительно, эта подготовка, мейкап, а потом еще позирование, вспышка от которой болят и слезятся глаза, улыбка, от которой болят мышцы, а главное – масса времени, потраченного впустую. И зачем? Ради красивой фотографии? Лучше я проведу его за своим любимым занятием. Но о нем я расскажу позже, я вижу, как к дому подъезжает папина машина.
Сегодня папа в хорошем настроении, впрочем, как и всегда, когда вечером у него намечается совещание в ресторане. Его зовут Вячеслав, отчество я всегда забываю. Он сидит впереди и улыбается, предчувствуя что-то необыкновенное. Он мужчина с толстым кошельком и пивным брюхом, он директор фирмы по продажам чего – то, не знаю чего именно. Откровенно говоря, мне не интересно, главное, что он дает мне столько денег, сколько я хочу. Мало кто может похвастаться этим. Эх, папочка, как же я люблю тебя.
Вот моя мама весьма интересная личность. Когда я думаю о ней, я всегда задаюсь вопросом: – Как можно в сорок лет выглядеть так, что все думают, что она моя сестра? Спасибо волшебству пластической хирургии. Маму зовут Светлана, и больше всего на свете она любит тратить папочкины деньги. Однажды был момент просветления, когда мама решила заведовать собственным салоном красоты, открытым на папины сбережения, разумеется. Салон и теперь существует, но мама занимается там только тем, что отчитывает работниц почем зря и спит с массажистом. Хотя во втором я ее понимаю, вы бы видели Альмира и его пресс. Вообще, мама и папа весьма странные люди, плетут интриги и прячут друг от друга любовников и любовниц. Я не знаю зачем, ведь они могли бы уже давно развестись. Мама куда коварнее и изобретательнее, она никогда не приводила любовников домой, хотя была такая возможность. А вот папа… Однажды утром я случайно увидела, как он выставляет за дверь вульгарную нимфетку моего возраста.
Вот и моя школа, кто бы только знал, как сильно я ее ненавижу. Успокойся, Алекс, еще два месяца, всего два! Папа повернулся ко мне.
– Учись хорошо, – сказал он свою стандартную фразу.
– Ну да! – хихикнула я и вышла из машины.
Я осмотрела двор, где-то меня должны были ждать мои друзья. А вот и они, ждут у дверей школы. Они моя команда, мы так называемся. Сначала мы хотели придумать название – что-то вроде ансабля или группы. Вот только моим друзьям в головы приходила одна ерунда, всякие сочетания цифр и слов, источающих волны надменности. Я не хотела уподобляться большенству и назвала нас просто и локаничнммо – команда. Всего нас пять человек, иногда привлекаем еще друзей, если того требует розыгыш. Но эти четверо мои самые дорогие: Мар, Крис, Ден и Люк.
– Всем привет! Полный состав! Значит, сегодня пойдем на уроки! – говорю я. У нас в команде такой обычай: если кто-то из команды не приходит, то остальные тоже не идут на уроки. Мы ведь всегда вместе, таковы наши законы.
– Давайте на физ-ру не пойдем, – предлагает Крис.
– Осталась всего пара уроков! Ты что хочешь, чтобы физрук заставил нас за пропуски убираться в зале?
– Этот физрук, он опять будет пялиться на мой зад! – в который раз жалуется Крис.
– Тебе уже пора привыкнуть! – ехидничает Люк.
– Вы идите, а я не хочу!
– Ты ведь знаешь, что тогда мы все не пойдем.
– Да ладно вам! Подумаешь, физ-ра, давайте лучше подастаем кого-нибудь.
– Мы ничего не планировали на сегодня.
– Так давайте спланируем!
– Слушай, Крис, ты ведь знаешь, это не так легко!
– Откуда ей знать? Она же никогда сама не планировала.
Я думаю, сначала нужно рассказать именно про Крис, просто повествование об этой личности займет меньше абзаца. Кристина или Крис, как зову ее я, – наитупейшее существо, которое я встречала в своей жизни, но весьма милое. Крис долго думает, прежде чем ответить на вопрос, зависает, как старый компьютер, если слышит незнакомое слово, и готова сделать все, что ей прикажут, только бы лишний раз не напрягать свои мозги. Она как хомячок, который не приносит никакой пользы, но выкинуть его жалко, потому что он забавный. Крис красиво улыбается, хотя порой так выпучивает свои огромные глаза, что похожа на больного синдромом Дауна. Она высокая, с красивой фигурой и длинными, прожженными перекисью волосами. Ее внешность так и кричит: – Я доступна, просто возьми.
– Может, и в правду, на физ-ру не пойдем? Мы с Люком собирались на футбол, – говорит Ден.
У меня никогда не было друзей мужского пола ближе, чем Ден и Люк. Обычно если я общалась с парнями, они только и думали, как бы поскорее затащить меня в постель. А порой так хочется, чтобы тебя просто выслушали, чтобы помогли понять, что с тобой было не так; чтобы друг сходил с тобой в магазин и помог выбрать белье, которое точно понравится твоему парню. Ден и Люк именно такие.
Денис (Ден) влюблен в меня с седьмого класса (тогда он перевелся к нам из другой школы). Этот парень просто ходячая реклама нашего местного тренажерного зала. У него сильные руки и кубики пресса. Ах, его бы на обложку журнала! Он так сильно любит меня, что готов ради меня на все: поговори со мной, мне так одиноко, я ничего не понимаю в физике, напиши за меня контрольную; у меня так болит живот, что я не могу встать с кровати, купи мне пачку тампонов и так далее. Он просто дурачок, моя живая игрушка. Вот Люк наоборот – самоуверенный и твердый, настоящий самец, который никогда не упускает возможность потешить самолюбие и выпустить на прогулку своего дружка. Люк высокий брюнет, худощавый, отнюдь не спортсмен, хотя и телеболельщик.
Мне осталось только рассказать о Мар. Ее имя Марина, но как и все члены команды, она сменила его на более короткое. Мар – зло в чистом виде. Если бы дьявол реально существовал, она была бы его шлюшкой. Если вам нужно кого-то морально опустить, попросите Мар помочь вам, она заберется в самые потаенные уголки его подсознания и найдет там все страшные секреты, которыми можно будет мучить жертву. Эта девушка живет только ради получения удовольствия, удовлетворения своей вечно жаждущей похоти плоти. Она как мужчина – соблазняет, получает, что хочет, и забывает. Простая схема. Порой мне даже было жалко парней, которые по-настоящему влюблялись в эту сучку. У нее есть все, чтобы завлечь: осиная талия и внушительного размера бюст, короткие огненно-рыжие волосы и родинка над верхней губой, как у звезд шестидесятых. Хоть Мар и настоящая стерва, я люблю ее за то, что я единственный человек, с которым она бывает милой.
– А, правда, ну ее эту физ-ру! Пусть парни идут на футбол, а мы с девчонками можем пойти ко мне, – предлагаю я.
– Нет, Алекс, я лучше отосплюсь. Вчера этот, ну как его… Миша меня всю ночь…
– Да, я поняла Мар. Без пошлостей!
– Слушай, Алекс, я могу пойти, мы можем придумать идею для розыгрыша! – радостно говорит Крис.
– Ты же никогда ничего не придумывала.
– А сейчас хочу!
– Ладно. Я только Илье позвоню, пусть подвезет нас.
Мар нахмуривает брови и отворачивается в сторону. Как только она увидела Илью, она сразу его не взлюбила, хотя и до сих пор не поведала мне почему, говорит, что чувствует, что что-то с ним не так. На самом деле, Илья – самый замечательный парень, которого я встречала. Он так красиво улыбается. Стоит ему сделать это, и кажется, что моя жизнь обретает смысл. Илья всегда может успокоить и подбодрить, он так заряжает оптимизмом. Что бы ни случилось, он всегда найдет в этом хоть и маленькие, но положительные стороны.
– Лучше бы на физ-ру пошли, – говорит Мар и тяжело вздыхает.
– Черт, подруга, может, расскажешь, наконец, чем тебе так не угодил Илья? Он же лично тебе ни слова не сказал! – разозлилась я.
– Я же говорила, я чую, что он обманщик, скользкий тип, слишком уж скользкий. Эта его идиотская улыбочка, отбеленные зубы, волосики, прилизанные гелем, черненькие бегающие глазки! Фуух!
– Вот увидишь, он отличный парень. Ты зря наговариваешь! – сказала я и достала телефон.
Боже мой, зачем ты создал эту чертову школу? От немецкого, который преподает наша черствая, старая селедка – Ирина Дмитриевна, мне хочется залезть в петлю. Интересно, какого это – быть училкой? Стоять посреди класса, смотреть, как толпа людей нахально тебя игнорирует; проверять целый вечер дома тетрадки двоечников, убивать ночь на исправление ошибки в журнале, разрабатывать дурацкие планы уроков, распечатывать какие-то картинки, посмотреть на которые ученики даже не удосуживаются; получать в бухгалтерии жалкую зарплату. О, боже, какая веревка? Мне еще повезло!
Я опускаю взгляд вниз на свою тетрадь. Нарисовать еще смешную рожицу или поиграть в игры на телефоне? Господи, о чем я только думаю? Потерпеть-то нужно всего тридцать минут. А потом я увижу Илью, он мне улыбнется, и я забуду обо всем плохом. Как же я хочу его губы. О, только не это! Наша сушеная селедка начинает вызывать к доске. Неужели она думает, что кто-то до сих пор делает домашку? Только бы не меня! Я ведь на последней парте, может, она меня не увидит? Хотя, пусть спрашивает! Подумаешь, еще одна двойка в моем розовом дневнике! Может, она еще и папу вызовет, вот будет забавно!
Ух, пронесло, вызвала другую жертву. Ну что же, нарисую еще что-нибудь. Мой телефон снова вибрирует. Интересно, кто меня хочет? Ведь знают, что я на уроках! Что за неуважение?! Вот черт, это же Илья, пишет, что его отпустили с последнего урока, просит, чтобы и я ушла. Совсем с ума сошел, я же на уроке! Итак, тридцать минут каторги или губы моего любимого? Я была бы полной дурой, если бы выбрала первое!
– Ирина Дмитриевна, можно выйти? – спрашиваю я, прервав ответ ученика у доски.
– Только недолго, Александра. Следующей я хотела спросить вас.
– Хм, еще один повод свалить, – подумала я.
– Подождите, а почему вы с сумкой? – спрашивает надоедливая селедка.
– У меня там туалетные принадлежности, – говорю я и смотрю на Крис. Только бы эта недоразвитая поняла мои намеки.
– Мне тоже нужно выйти, – говорит Крис. Как хорошо, что сегодня она быстро соображает. Я киваю ей, чтобы она встала, и она поняла.
– Кристина, а вы куда? Я же вас не отпускала! – останавливает ее сущеная селедка.
– Я… я это… выйду. Мне срочно надо! – пытается объясниться Крис.
– Нет! Пойдете по очереди! Что за безобразие!
– Она же сказала, ей срочно надо!
– Ну да, вам обеим срочно надо! И обе с сумками стоят.
– Извините великодушно, но мы уйдем с вашего разрешения или нет! Скажите спасибо, что мы вообще на ваши уроки ходим! – разозлилась я.
– Что? Не надейтесь, что я удостою вас тем, что поставлю в четверти хотя бы тройку!
– Удивила! Я сейчас тресну от горя!
– Да как вы смеете!?
– Отстаньте, учите вон тех, кто еще остался.
Мы быстро бежим по коридору, чтобы нас никто не заметил и не поволок к директору. В принципе, пусть так, мой папа даст директору денег, и дело автоматически замнется. Как и всегда. А вот и он – мой улыбчивый друг, уже поджидает меня в своей машине. Как же меня выбесила эта глупая училка. Ха, думает, что разозлит меня, если поставит двойку. Святая наивность! Я, конечно, хотела добавить ситуации немного драматизма и показать этой стерве средний палец, но за такую выходку наказали бы нас обеих, а подставлять Крис я не хотела.
– Мне сесть на заднее сидение, да? – спрашивает Крис.
– Да, как всегда.
– Ой, а Илья сегодня такой красивый.
– Не поняла, это к чему? Ты же знаешь, я очень ревнивая!
– Ты не обижайся, но если бы ты с ним не встречалась, я бы у него…
– Фу, Крис!!!
– Что фу то? Это очень даже приятно! Как будто ты сама не пробовала.
– Это не важно.
– Ха. Тебе же тоже это нравится? Не стесняйся, расскажи подруге!
– Может, как-нибудь потом. Илья может услышать.
Крис хихикнула и плюхнулась на заднее сидение. Я села вперед и потянулась к Илье. Он легко коснулся моих губ, они издали смешной чмокающий звук.
– Ребят, не увлекайтесь! – крикнула Крис.
– Мы и не начинали!
Крис откинулась на сидение и уставилась в окно, как кошка искала там движущиеся объекты. Я посмотрела на Илью, он, и вправду, сегодня хорошо выглядел, темные волосы были чистые и хорошо уложены, голубые глаза сверкали от ощущения счастья и хорошего настроения, а улыбка сражала наповал. Он положил руку на мое колено. Я почувствовала аромат его парфюма, такой резковатый, но с ноткой сладости. Порой мне кажется, что у него могут быть скрытые фантазии с участием мужчин. Он немного погладил мою ножку, я ощутила, как что-то приятное бродит внизу моего живота, настолько приятное, что я на пару секунд закрыла глаза.
Было так интересно, что же я почувствую, если Илья прикоснется к более чувствительным участкам моего тела. Вы только не подумайте, что я девственница, которая бережет свой цветок для любимого, и представляет, что это будет нечто особенное. Я совсем не такая. Просто я не хочу быть чьим-то охотничьим трофеем, победой или чем еще нас считают парни, не хочу, чтобы кто-то хвастался, что был моим первым, рассказывал друзьям, как уламывал меня.
Я хотела, чтобы это случилось с тем, кто оставит это в тайне, и так и вышло. Этим летом мы с родителями отдыхали в Испании. Мама с папой тут же разбрелись по разным отелям, он найти себе даму, а она кавалера. Я осталась с мамой, днем мы вместе отдыхали, купались, а вечером были вольны делать, что хотим. В один день мама взяла нам экскурсию на катере. У нас был прикольный русскоговорящий гид, но не он приковал мое внимание, я смотрела на того, кто управлял нашей лодкой. Его звали Фабио, он был испанцем, ни слова не знал по-английски. Изредка наш гид переговаривался с ним на его родном языке, Фабио помогал с экскурсией, указывал местонахождение всего, что могло быть интересно двум незагорелым женщинам, травил шутки, понятные лишь нашему гиду. Мама взахлеб слушала рассказы гида, а я не могла оторвать взгляд от Фабио. Его густые черные, как уголь, волосы были связаны в хвост, его загар был золотым, он все время проводил на лодке, под открытым палящим солнцем, широкие плечи, мускулы, кубики пресса были такими идеальными, видно было, что он занимается тяжелым трудом. Я смотрела, как он что-то завязывет веревками на лодке, его мускулы напряглись, солце играло в каплях воды, попавших на его голый каменный торс. Еще он все время улыбался, такой простой довольный жизнью человек.
Вечером, когда никаких дел не намечалось, мама отправилась на охоту в очередной бар, а я решила наведаться на лодку к Фабио. Мои длинные каштановые волосы были еще мокрыми после купания в лагуне, на мне был лишь халат из отеля и пляжные тапочки. Фабио закончил свою последнюю экскурсию, он что-то делал на лодке. Я тихо и медленно поднялась туда и зашла в его каюту. Он возился с веревками, он был мокрый от пота, он не слышал, как я вошла. – Фабио, – тихо произнесла я. Он повернулся и с удивлением что-то спросил на испанском, в его вопросе единсвенным, что я поняла – было слово сеньорита. Я ничего не сказала, я просто развязала халат. Фабио все понял, понял, зачем я пришла.
Я до сих пор помню тот вечер, ночь, и даже следующий день. Сначала он целовал меня, так легко взяв меня на руки. Тогда бабочки в моем животе были не просто красивыми насекомыми, спокойно парящими в моем нутре, они были словно рой бешеных пчел. Да, стоит признаться, я не испытываю такого с Ильей. Фабио был очень нежным, он понимал, что это первый раз и спрашивал по-испански, не было ли мне больно, он понимал, когда нужно остановиться. Он называл меня сеньорита, от этого слова я только сходила сума еще больше. Мы не заметили, как наступила ночь, но ни он, ни я не хотели спать. Мне только перестало быть больно, да и он не хотел останавливаться. Мы делали это в каждом уголке его лодки, когда стемнело, перебрались на палубу, может это заводило нас, а может нам просто было уже наплевать.
