Сергей Юрьевич Демьяхин "Экстремальное чтиво"

– Вот икорочки-с, извольте! – он сунул в руки Надежде целую банку красной икры, не потрудившись задуматься о том, как эта прекрасная дама будет кушать икру из запаянной банки.

– Водочки, пожалуйста! Ванька, хватит дурака валять, налей Нанаде водяры. Джентельмен ты, или кто?

– Я не хочу, – жалобно пискнула Надежда, но Иван ткнул её в бок локтем.

– Пей! Иначе живой тебе отсюда не выйти! – шепнул он ей. – Это бандит. Дверь видела?

Она с ужасом взяла стоящий перед мужем бокал и, молча глядя на Александра, начала пить.

– Пей до дна, пей до дна! – веселился тот и размахивал ножом с, нанизанным на нём, куском мяса, величиной с кулак.

Когда, наконец, показалось дно, из глаз Надежды покатились слезы. Лицо налилось малиновой краской, а из груди вырвался протяжный, жалобный стон.

– Молодец! – крикнул Александр и, перегнувшись через стол, полез целоваться.

Она сидела, как статуя. Ивана передернуло при виде поцелуя далеко не дружеского характера. Водка легла на старые дрожжи довльно круто и он моментально окосел. А окосев, несколько утратил инстинкт самосохранения.

– Эй ты! Полегче! – пихнул он бандита кулаком в плечо.

Тот повернулся, облизывая губы.

– Ты чё, Ванек? Вы ж в разводе, тем более сам мою жену трахал. Тебе чё, жалко что ли?

Надежда вытаращила пьяные глаза и продолжала молчать, слушая их странный диалог.

– Ладно! – махнул рукой Иван. – можешь пользоваться. Но только один раз.

– О-кей!

Александр налил еще водки, опустошив вторую бутылку.

– Ты чего пришла? – спросил Иван.

– А-а?

Надежда посмотрела на него так, словно мучалась в догадках, где она раньше видела этого человека?

– У, напилась! – в сердцах бросил он. – Закусывать надо!

– Я поговорить хотела.

Она тоскливо всхлипнула и по-бабьи заревела.

– Чего говорить? Чего говори-ить? Ты всё уже сказала!

Александру надоела эта их семейная перебранка, он постучал ножом по пустой бутылке и торжественно произнёс:

– Ребята! Давайте жить дружно. Молчать, я сказал!

Супруги послушно закрыли рты.

– В общем так! Собирайтесь и дуем ко мне, там и поговорите.

Глава 3

Пока Александр названивал браткам, пока допивал свою водку, наглым образом разглядывая Надежду, между ней и Иваном состоялся короткий, но чрезвычайно содержательный разговор.

– Ты во что квартиру превратил? – тихонько, чтобы не услышал этот страшный человек, спросила она. – Что у тебя с рубашкой? Где рукав?

– Моя квартира, что хочу, то и делаю, – заявил Иван. – Ты вот чего приперлась?

– Я же сказала – поговорить.

– Поговорила, блин! Теперь тебе придется мой дог отрабатывать.

– Как? – ужаснулась она.

– А ты еще не поняла? Натурой, как же еще?

– Я не могу!

– Ты должна! Вернее, должен я, но по причине того, что я мужчина, расплачиваться будешь ты.

– Почему я?

– Потому что, в отличие от меня, ты женщина, – веско произнес Иван. – И я советую тебе, чисто по-человечески, соглашайся. Иначе он убьёт тебя.

– Да за что?! – чуть не плача взвузгнула Надлежда. – Я-то тут при чём? Как ты мог?

– Что мог?

– Быть с чужой женщиной?

– А что? Я свободный мужик, кого хочу, того и … хочу!

– Кобель!

– Сама кобель!

Надежда зло прищурилась:

– Ну, ладно! С меня хватит!

Она вскочила с дивана и направилась к Александру.

– Сашенька, можно вас на минутку?

– Конечно! Даже больше!

Иван очумело уставился на жену, от которой не ожидал подобной прыти. Она обхватила шею Александра и, подпрыгнув, зажала его торс в тиски ног. Точнее, попыталась зажать, но исходя из того, что бандитский торс по своим размерам несколько превышал совокупную длину обеих ног распалённой Нанади, то её прыжок закончился совсем уж безобразно

Не удержав руками вес своего тела, Надежда отскочила от Александра, как мячик и рухнула на журнальный столик.

– А-а! – только и успела она сказать.

Дальнейшие слова утонули в страшном грохоте разлетающегося стола и разбивающейся посуды.

– Что это было? – не понял Александр, изумленно разглядывая корчившуюся в судорогах женщину.

– Нанадя, вы не ушиблись? – участливо спросил он.

– Наверное, надо помочь ей подняться, – неуверенно произнёс Иван.

– Дай руку, козёл! – выпалила та, барахтаясь в куче обломков и намазывая на пол черно-красную икру.

Никто из мужчин не шелохнулся, полагая, что ругательное обращение относится не к нему.

За окном послышалось бибиканье автомобильного гудка. Александр вышел на балкон и радостно возвестил:

– Собирайтесь, за нами приехали!

Иван наконец догадался, что жена самостоятельно встать не сможет никогда и, сетуя на то, что кто-то слишком много пьёт, рывком поднял её с пола. Надежда тяжело дышала и с трудом удерживала равновесие. Только тут до Ивана дошло, что она вдрызг пьяна.

– Ванечка, дорогой, – проворковала она, – мне кажется, что я сломала руку.

Александр подошел и с видом знатока дёрнул ее за запястье.

– Нет, – сказал он, – не сломана. Я знаю, как определить. Если бы была сломана, то ты бы сейчас потеряла сознание.

– Ты дернул не за ту руку, мой милый, – засмеялась Надежда и тут же взвыла от дикой боли в другой руке..

Александр исправил свою ошибку, что и в самом деле привело к полной отключке незадачливой попрыгушки. Иван еле успел подхватить вмиг ставшее ватным тело, справедливо опасаясь, как бы супруга не разнесла что-нибудь ещё.

– Её надо в больницу! – прохрипел он.

– Подожди! – крикнул бандит. – Мои ребята всё сделают.

Он снова вышел на балкон, сунул два пальца в рот, пошипел пару секунд, потом, убедившись, что свистеть временно разучился, заорал во все горло:

– Эй, Колян! Давай сюда! Скорее, твою мать!

Не успел он войти в комнату, как из коридора с пушками наизготовку ворвались всё те же колобки. Видимо, они не разобрались, что к чему, поскольку один из них, недолго думая, звезданул рукояткой пистолета Ивану по затылку.

Тот сделал удивлённое лицо и повалился на диван, придавленный сверху телом супруги.

– Ты чё, в натуре, офонарел?! – вновь заорал Александр. – Уберите пушки, дураки! Несите их обоих в машину!

– Ага, – сказал Колян и особенно не церемонясь, взвалил на плечо Надежду.

Та слабо застонала, открыла глаза и одной рукой натянула юбку пониже. Вторая рука свисала плетью. Колян для удобства схватил её за эту самую руку и тут же чуть не оглох от взрыва в барабанных перепонках. Надежда вторично потеряла сознание.

– Чё это она? – спросил он.

– Да, руку сломала, – отмахнулся Александр.

Он наклонился и ласково похлопал Ивана по щекам.

– Вань, Ваня! Очнись.

Тот лежал, не шевелясь. Александр повторил похлопывание. Тот же эффект. Тогда, вероятно решив, что клин клином вышибают, он наотмашь хлестанул Ивана по скуле. Как ни странно, это помогло, тот закашлялся и открыл глаза. Пол-лица занимал краснеющий отпечаток бандитской длани.

– Где я? – спросил он.

– Идти можешь?

– Не знаю.

– А ты попробуй.

Снизу посигналила машина, наверное Колян уже загрузил Надежду в салон.

– Вставай, друг! – приказал Александр.

Иван поднялся и ощупал затылок.

– За что так меня? Что я сделал? – спросил он стоявшего с виноватым лицом колобка.

– Извини, земляк, не хотел, – ответил тот. – Так вышло.

– Ни хрена себе, вышло! А где Надька?

– Внизу, в машине нас ждет, – сообщил Александр. – Пошли.

– Пошли.

Иван дошел до двери и остановился.

– Что еще? – спросил бандит.

– А как же я дверь запру? Квартиру могут ограбить.

– Да чего тут грабить? У меня в сарае и то добра больше.

Иван обиделся. До сих пор он считал себя всё же довольно зажиточным мещанином, однако, оказывается некоторым его дом, его крепость напоминает сарай! И даже хуже!