– Слушай ты, мастер заговаривания зубов. Точно эта Анжелика сейчас всем довольна и в хорошем настроении? Вы там для нее всё организовали на каком уровне?
– На безупречном, – Всехний вытянулся с таким умным видом, что Коменданту захотелось его пристукнуть.
Он опять подумал о положении дел в замке и о том, что этот визит ничем хорошим не кончится.
– Да, но ведь пока у нас всё в порядке, – примирительно сказал Конгруэнций, почувствовав настроение начальника. – Ничего такого не происходит. Ну, пока. Какая-то проверка, и что. Может, она сама собой закончится.
Но Коменданту этот оптимизм показался неубедительным.
– Может закончится, а может и нет. Кроме того, если каждый день сюда будет кто-то приходить, придется устраивать палаточный городок. А чем кормить всю эту ораву?
– Да пока же всё в порядке, – повторил бес. – Ну, в целом. Всё идет, как положено.
– Куда? – спросил Комендант. – Куда оно идет?
Конгруэнций сделал неопределенный жест лапами и опустил голову.
– Ладно… давайте решать задачи по очереди. Но, во-первых, действительно, есть хочется. Во-вторых, если пока всё в порядке, значит оно и всё в порядке.
– Глубокая мысль, – заметил Всехний, свесившись с кресла и болтая лапами. – На бессмертную фразу не тянет, но что-то в этом есть.
Комендант прищурился и посмотрел на него:
– Точно договоришься сегодня… Недолго тебе осталось. Нечего тут маячить, иди узнай, что с водопроводом, кто там чем занимается и что с поисками Камня. Пусть все будут готовы к проверке и занимаются делами, а не бродяжничеством по территории! Иди прямо к этим деятелям, и через десять минут чтоб был здесь, с докладом о том что всё сделано! Брысь! Брысь!! Брысь!!!
Всехний вылетел из комнаты, и Конгруэнций аккуратно прикрыл за ним дверь.
– Может, продолжим? – предложил он и покопался в папке. – Всяких просьб и предложений уже много, штук двадцать. Не хотите рассмотреть?
– Не хочу ли я сейчас рассмотреть штук двадцать просьб? – переспросил Комендант, пытаясь успокоится. – Представь себе, не хочу. Нет, это же надо, весь замок без воды, какая-то война, какая-то проверка…
Он опять положил ноги на стол, откинулся в кресле:
– Ладно. Начнем готовиться к героическому сражению. В каком состоянии находится армия?
Конгруэнций поднял голову:
– Какая еще армия?
– Наша.
Бес задумчиво почесал нос.
– Ну, если вычесть тех, кто всего боится… и кто со всякими мыслями и кто не может или очень занят… и тех, кто не хочет… и кто сначала – да, а потом – нет… и таких, кто вроде бы да, но не точно… Ну значит, считаем: я и Вы. Двое. Вот и вся армия.
– Ты меня в это дело не впутывай, – сказал Комендант. – У меня и так забот хватает.
За дверью послышались знакомые шаги. Комендант сделал вид, что занимается делами, а бес шмыгнул под стол.
В комнату стремительно вошла Хельга, помахивая выбивалкой для ковров.
– Так и хочется кого-нибудь пристукнуть, – сказала она. – Где Конгруэнций?
– Отпросился, – ответил Комендант, деловито перебирая бумаги. – У него бабушка приехала.
Хельга осмотрелась, походила по комнате и заглянула под стол. – Вот ты где! А ну вылезай. Вылезай, я сказала! Скажи мне, кто орал всю ночь под окнами?
Конгруэнций, прикрываясь папкой, забился в угол.
– Кто орал под окнами! Ах, как я тебя сейчас, по рогам! – наступала на него Хельга. – Кто додумался песни петь во втором часу ночи, кто бренчал, нес дикую чушь и спать не давал, я спрашиваю! Кто опять пел про балерин, чтобы с ума меня свести поскорее! Вы, вы со Всехним и этой бандой безголовых тупиц! Запомните, эта песня под запретом! Под строжайшим запретом! Кто только рот откроет с этими балеринами – сразу по лбу! Ах, были бы у меня силы встать, я бы вас перестреляла без всякий жалости!
– Давно пора, – поддержал Комендант. – Я тоже всё собираюсь, да то одно, то другое.
Хельга с готовностью обернулась:
– А ты, господин управляющий, чего разговорился? Тебя тоже успокоить? Это я могу, это мне легко, упрашивать не надо. Слышал, нам объявили войну? До чего мы докатились тут, под твоим руководством!
– Я только об этом с утра и слышу… я уже был бы рад услышать что-нибудь другое. Например, что пора идти обедать.
– И ты, драгоценнейший наш, как, готов прославиться на поле боя? Готов собрать отряд и встать грудью за Кленовое Место? На защиту всех этих балаболов, прирожденных валятелей дурака и всей этой шелупони, которая под ногами путается и жить мешает?
Комендант не сомневался ни секунды. Он широко улыбнулся и расправил плечи:
– Конечно! Мы будем биться изо всех сил, до полного разгрома противника.
Хельга изумленно посмотрела на него. Комендант, конечно, был героической личностью – но не до такой же степени.
– Сотрем врага в песок и пыль, – продолжил Комендант, подняв палец. – Наш девиз: победу – к обеду!
Хельга отшвырнула выбивалку в угол и уставилась на него.
– Конгруэнций, – произнесла она, – твой босс свихнулся. Это всё от твоих докладов. Он собирается драться с какой-то армией. Что за несусветнейший бред? Он же не выберется из этой переделки, что конечно, с одной стороны вполне заслуженно, но только с одной стороны, и я явно вижу в этом какой-то подвох, тем более что все вы тут одна шайка, и от ваших постоянных выходок уже голова идет кругом!
– Ну, можно и победить, наверное, – неуверенно произнес бес. – Наши силы, конечно, небольшие…
– Но беспощадные, – добавил Комендант.
– Но при определенных обстоятельствах… и, главное, везении…
– Везение – для слабаков! – заявил Комендант. – Наша сила – в непредсказуемости!
– Сумасшедший, – определила Хельга. – Душевнобольной. Выживший из ума фантазер. Гуляка и бездельник. Я всегда говорила, эти посиделки и безумства тебя до добра не доведут! Я говорила это еще тогда, когда вы просто рассуждали и это имело какой-то смысл – или хотя бы оставалось в рамках смысла, а теперь, когда все ваши разговоры напоминают придорожную болтовню и переливание из пустого в порожнее, теперь это явно переходит все мыслимые и немыслимые границы дозволенного и недозволенного! – Она вышла, хлопнув дверью так, что опять посыпалось с потолка.
Бес чихнул и уронил папку. Комендант прислушался к удаляющимся шагам, облегченно вздохнул и снова положил ноги на стол.
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула серая мордочка.
– Все живы? – спросил Всехний.
– А ну брысь отсюда! – заорал Комендант и запустил в него огрызком яблока.
Волк взвизгнул и исчез. Конгруэнций аккуратно прикрыл за ним дверь.
– Вот этого, хвостатого, – приказал Комендант, – завтра поймать и держать на привязи. Будет у меня сражаться в первых рядах! И Снута – туда же. Оба ничего не делают, а если и делают, то лучше бы не делали!
Внизу началась какая-то суета, хлопнула дверь, зазвучали смешки и голоса.
– Что-то я заговариваюсь уже… – Комендант встал, отодвинул кресло. – Пойдем, там похоже, пиццу принесли. Приглашения не слышно, но явно уже пора. Тут главное, не проморгать нужный момент.
– Пицца? – удивился бес. – А кто угощает-то?
– Всехний угощает. Только он об этом еще не знает. Харольд случайно нашел его заначку, в старой бочке, у шалаша Гарри. Там столько, что на неделю хватит. Ну не на неделю, дня на три. В общем, пока живем.
– Но это… Это же его деньги.
– Все его деньги сделаны из наших, так что всё в порядке.
– Он же расстроится! Опять орать будет. Я же его друг, и как его друг…
– Послушай меня, умного человека, – перебил Комендант, поднимаясь и направляясь к двери. – Ты можешь страдать здесь по поводу дружбы, отношений и чего угодно, а можешь пойти вниз за горячей пиццей. Выбор за тобой. – Насвистывая легкомысленный мотивчик, он направился на кухню.
Конгруэнций постоял несколько секунд в нерешительности, прислушиваясь к удаляющимся шагам, вздохнул и тихо вышел за дверь.
3. Ревизия
– Идите в болото! – орал Всехний, пытаясь выпутаться из наброшенной на него сети. – Я вас разорву на куски! Прокляну! Сдам на рога и копыта! Я вам это припомню! Попробуйте только меня еще о чем-то попросить!
Мелкий бес Элькин даже ухом не повел. Вместе с напарником он упрямо тащил волка к начальнику.
– Комендант приказал, – повторил он в третий раз. – Почему? Потому что дело важное. А ты не идешь. Почему?
– Я что, псих? – орал волк. – Сами разбирайтесь с этой Анжеликой!
– Комендант сказал, – повторил Элькин.
Второй бес, Пестрый, крепко держал сеть, в которой волк бился, словно рыба.
– А мы что, мы – подневольные, – произнес он. – Нам сказали – привести, мы и приведем… – Пестрый поежился, представив, что потом устроит им Всехний за такое обращение.
– Подневольные, – поддержал Элькин. – Потому что на службе. Сказано привести, значит привести. Ты же не захотел сам, как просили.
Они прошли мимо местной знаменитости – отшельника Гарри, который, увидев Всехнего в роли добычи, пришел в возбуждение:
– Так его! Так! Гэть! Гэть! – проревел он им вслед.
Бесы ускорили шаг.
– Скажите, что не нашли меня! – возмущался Всехний, пытаясь разодрать сеть. – Чтобы всем хорошо было!
Пестрый лишь хмыкнул:
– Как будто тебя можно не найти…
– Скажите, я умер! Пал смертью храбрых. От голода!
Бесы остановились передохнуть у лестницы главного входа, в тени. Серая громада замка возвышалась над ними.
– Если умер, – сказал Пестрый, – то доказательство надо. Хвост скажем. Или уши.
Всехний прекратил барахтаться и замер.
– Ну вы вообще уж заработались, – сказал он. – Вы там перерывы делайте, на отдых, на сон. В отпуск, может быть пора. А то у вас уже крыша поехала.
Добравшись до второго этажа, бесы впихнули волка в кабинет и захлопнули за ним дверь.
Мрачный Комендант сидел за столом. У окна переминался Конгруэнций. В кресле, которое так любил занимать Всехний, расположилась Анжелика с распечаткой в руках. Вокруг нее крутился Элвин – веселый голубоватый огонек, напоминающий светлячка. Он обожал, когда с ним играли, но сейчас всем было не до развлечений.
– О, привет, – взглянул на волка Комендант. – Хорошо, что зашел. Мы как раз о тебе говорили.
– Очень смешно, – фыркнул Всехний, встряхнувшись. – Силой притащили, еще и кресло мое заняли. Это что за приколы в выходной день?
– Вторник сегодня.
– Праздничный вторник!
– Обычный.
– У меня день рождения!
– Их было уже штуки три в этом году.
– Давайте ближе к делу, – перебила Анжелика и попыталась прихлопнуть Элвина ладонью. Она говорила быстро, в интонациях чувствовалось недовольство и раздражение. Анжелика уже обошла всё Кленовое Место, и увиденное ее совершенно не радовало. С каждым часом пребывания здесь, вопросов становилось всё больше и больше. Становилось понятно, что она застряла тут надолго.
– Хорошо, даю ближе, – кивнул Комендант. – Итак, господин хороший Всехний волк. У нас возникли некоторые затруднения. Не будете ли вы так любезны, разъяснить нам несколько вопросов?
– Нет, – сказал Всехний, глядя Коменданту прямо в глаза.
– Отлично. Тогда слушайте, – Комендант махнул рукой, передавая инициативу Анжелике.
Та кивнула и постучала авторучкой по бумагам:
– Вазы садовые, 18 век, 6 штук, – прочитала она. – Мы всё топчемся на первом пункте, а тут четыре страницы. Можно уже как-то ускориться?
Всехний непонимающе посмотрел на них:
