Amrita del Sol "Aнгел Мести: Пробуждение"

– Ха-ха-ха! – смеялся главарь. – Чтобы Бешенный не знал! Ха-ха-ха! Да, это мне, одному из самых главных известно все. Да, я этого «Яростного» итальянца знал еще тогда, когда он у меня марихуану в тринадцать лет выпрашивал. Да, этого «Бегемота» кто не знает! Он же известный педофил.

Ну, вот все что я смогла за сегодня выяснить. Не густо. Пора домой сваливать.

– А че это ты интересуешься? – смеялся Бешенный. – Ты случайно не из ящеек?

Это был как выстрел, шумная компания сразу затихла. Что же, не люблю лишний раз метод насилия, но по-другому уже всю эту ситуацию не повернешь. Своя жизнь дороже. И поэтому, я уже вытащила свои пистолеты, и вот началась «симфония»! В эти мгновения у меня почему-то в мозгу звучит какая-нибудь драматичная опера или песня. Например, песня Андреа Бочелли «Time to say goodbye» (Пришло время попрощаться). И я – дирижер этого «концерта».

Сначала пристрелила главаря. Потом Хвост, потом Мустанг, потом Торчок, потом двое симпатичных парней! Простите ребята! И еще один неизвестный мне. Конечно же мои рефлексы ангела, да еще и тренированного, были в пять раз быстрее чем у этих остолопов.

Визгу столько! Девушки, зачем же так визжать?! Оглохнуть же можно так! Теперь пора сваливать через черный выход на крышу, пока я не стала глухой от этого истеричного визга, и свалить пока не приехала подкупная полиция!

Приятно, что еще одно задание выполнено. Можно лететь домой и поспать. Хотя, знаю, что мои методы не особо одобряет орден. Не уверена, что можно обойтись без насилия до самой встречи с его горячей адской задницей. Я все-таки сталкиваюсь с одними из самых опасных людей на свете, они оставляют свой кровавый след в мире, а я их. Все равноценно и в балансе. На каждого хищника есть свой охотник.

Глава 6

– Отец Лукас, я знаю, я опоздала… Но так хотелось выспаться!

Священник тяжело вздохнул.

– Похоже, ты права, – вздохнул тяжело он.

– Да, я выспалась – и это хорошо!

– Нет, я имею в виду, твои опоздания. Ну, что там было? Что ты узнала?

– Как мы и думали новый вид наркотика, – начала рассказывать я. – Но очень необычный. Человека, принявшего дурь можно полностью контролировать.

– Неужели? – удивился отец Лукас. – Просто возможно сильное психотропное действие, может, как наваждение?

– Почему-то, я так не думаю, – сдвинув брови, нахмурилась, вспоминая вчерашний разговор наркодилеров. – Я думаю, это своего рода, как зомбирование, потому что, как я поняла, человек может делать все, что ему прикажут спрыгнуть с моста или даже что-то болезненное ему. И самое страшное, после того как проходит действие наркотика, человек совершенно не помнит ничего!

– Ну, это ужасно! – мужчина был ошеломлен. – Это же манипуляция чистой воды.

– Боюсь, – вздохнула я. – Это еще хуже манипуляций. Человека ведь можно держать на них. Это будет своего рода «оружие». Скажи им пойти на войну, убить, ограбить. Они пойдут, и не будут спрашивать: Зачем? Почему? Для чего? Что мне за это будет? Сколько я получу?

– Бог, мой! – воскликнул отец Лукас. – Что за ненормальные придумывают такое?!

– Их называют учеными, – я усмехнулась. – А точнее, фармацевтами.

– А кто занимается этим?

– Какой-то итальянец «Яростный», и извращенец «Бегемот».

– А почему у них такие прозвища?

– Если бы я знала, то я бы сказала.

– Хорошо, я что-нибудь найду про них. И мы обсудим следующее задание.

– А откуда вы достаете сведения, отец Лукас?

– Это уже, Анжелина, по моей части. У нас тоже есть свои каналы.

– Ок. Тогда я позже загляну к вам.

– До свидания Анжелина! – отец Лукас уже прощался. – И все-таки постарайся не опаздывать.

*****

Всю предыдущую неделю в колледже проходили контрольные и тесты. И всю следующую презентации и проекты.

– Эрин, – я смотрела как сонная подруга помешивает ложкой свой кофе. – Наконец-то наши мучения закончились. Ты что совсем не спишь, что ли?

– Пока… – Эрин широко зевнула, – я готовила работу по психологии, я чуть с ума не сошла! Раньше я думала, что психология предмет интересный. Но, по-моему, он больше похож на философию, столько сложных слов и терминов. Как будто читаешь на другом незнакомом языке.

– Да, – я тоже зевнула на автомате, – это тебе не детективы читать. Слушай, может сходим в кино? Мы же хотели сходить на это…

– «Смертельные заклинания»? – подсказала Эрин.

– Да, вот это самое.

– Давай, – она сделала глоток своего кофе и грустно вздохнула, посмотрев, как Ханна Нески и Эд Зубович смачно обмениваются слюной.

– Эрин, я тебе сейчас врежу!

– Почему? —не поняла она.

– Хватит страдать и так тяжело вздыхать. Они идеальная пара – оба придурки!

– Да, я не об этом, – она немного покраснела. – Просто… Когда мы будем ходить в кино с парнями?

Мне хотелось поиронизировать на эту тему, на секунду подумав о симпатичном учителе, или сказать: «Ты что, только о парнях можешь думать?!». Но, посмотрев на грустную подругу, ответила:

– И на нашей улице будет праздник. Пошли на лекцию. А то опоздаем.

Глава 7

Лекция почти заканчивалась. Преподаватель уже не обращал внимание на жаждущих перерыв студентов, которые, несмотря на замечания, продолжали создавать гул из перешёптывающихся голосов.

– Господин Мачек? – тянула руку белокурая блондинка с длинноватым носом.

– Да, Ханна? – тяжело вздохнул он, смотря в свои записи на столе.

– А когда нужно вам сдать сочинение?

– Вы имеете в виду эссе, то что вы мне должны или по поводу нового?

Студентка немного смутилась. В аудитории раздались редкие смешки.

– Я по поводу последнего? И еще хотела спросить, когда начинаются каникулы?

– Последний срок – послезавтра. И Нески, каникулы у детей в школе. Или вы забыли, что вы в колледже обучаетесь? Но у вас будут три дня выходных в честь дня независимости.

Студенты хихикавшие над вопросами Ханны, и ответами преподавателя, услышав последние предложение о том, что каникул не будет, мрачно смолкли, послышались недовольные вздохи и ворчание.

Ханне явно не понравилось, что он над ней подшучивают и выставляют в глупом виде. И она спросила:

– И последний вопрос?

– Когда у вас рождественские каникулы? – усмехнулся Кирилл. – Двадцать пятого декабря.

– Нет, – хитро улыбнулась девушка, – а это правда, что вы встречаетесь с владелицей кондитерской «Сладкие сны», с госпожой Сандейс, с мамой нашей Энжи? – добавила Ханна.

Я делала записи в тетради, и после этих слов, у меня выпала ручка. Я не верила своим ушам?! Что?!

Мой симпатичный учитель встречается с моей мамой?! Наверное, я что-то не так поняла!? Я посмотрела на Кирилла, и он густо покраснел. Аудитория зашепталась, и все кивали и смотрели в мою сторону. А у Эрин от изумления рот открылся.

Наконец-то, Кирилл собрался с мыслями:

– Это вас не касается Нески. И больше не обсуждайте чью-либо личную жизнь на моих занятиях! Лекция окончена. Прошу всех выйти!

До меня не сразу дошел смысл всего этого разговора. Мне не верилось в то, что я только что услышала! Он и моя мама?! Вместе?! Сокурсники шумно закидывали вещи в сумки и выходили, оборачиваясь, смотря на пораженную этой новостью меня. А я только что начинала переваривать все это в голове. Но я не принимаю это! Как это вообще возможно?!

Я быстро встала и начала запихивать свои вещи в сумку и толкала туда же свой ежедневник, который раскрывался и не желал помещаться в сумке. Вместо того, чтобы вытащить его, нормально закрыть, я продолжала яростно его запихивать. Но увидев, что Эрин подает мне какие-то сигналы, и заметив, как преподаватель направляется ко мне, сразу бросила попытки впихивать ежедневник, и взяв сумку в руки как кастрюлю с супом, чтобы из нее не выпали вещи, направилась к выходу.

– Анжелина, постой!

Но я уже почти выходила из аудитории.

– Анжелина, я могу все объяснить.

– Так это правда?! – злостно смотрела на человека, который мне так сильно нравится. (Или уже нравился?). – Вы и моя мама?!

– Да, но не суди поспешно, – говорил он, смущаясь, – твоя мама замечательный человек…

– Да, замечательный! – громко и злостно перебила его. – Зная, что вы мне нравитесь, она скрытно с вами встречалась! И ничего мне не сказала!

– Поэтому она и боялась сказать!

– А вы знали?! – я ужаснулась всей этой раскрывшейся правде. – Что вы мне нравитесь?!

– Ты очень умная, хорошая девочка, но для меня ты в первую очередь студентка, и притом очень юная…

– Да, но вы знали! – повторяла я одну и ту же фразу, будто это все объясняло, и было так понятно.

– Энжи, – начал было он, – пойми…

– Не называйте меня так! – на глазах пытались проситься слезы обиды. – Меня могут называть так только друзья!

И не дав сказать что-либо, я убежала по коридору. Эрин укоризненно посмотрела на мужчину, побежала следом за мной, чтобы утешить.

У меня в голове был туман. Я понимала, что это уже случилось, но не понимала «как»? Да, и не хотела понимать, мне было до ужаса обидно! Как собственная мать могла так со мной поступить?

Я сидела на скамье в маленькой алее позади университета, куда студенты обычно не ходят из-за странного дворника. Но он пока не появлялся, а я никогда его и не боялась, какие бы нелепые истории о нем не рассказывали.

Я тупо смотрела перед собой, потому что проплакала уже целый час, и теперь у меня на душе было разочарование и пустота.

Подруга участливо похлопывала меня по плечу, обнимала и говорила всякую утешительную чепуху, которые люди обычно говорят в таких случаях. Но сама боязливо озиралась по сторонам, и с каждым интервалом в пять минут, уговаривала меня уйти, то предлагала чашку горячего шоколада, то пойти к ней попить чай, то еще куда-нибудь. Но мне явно не хотелось идти домой.

Наконец-то, Эрин уговорила меня пойти к ней в гости и попить чай. Два раза мелькнул среди деревьев угрюмый дворник, который громко сопел, с явным раздражением поглядывал на нас.

Подруга охала и ахала, и все время повторяла: «Не могу в это поверить!», «Как так могло случиться?», «Мне всегда казалось, что ты ему нравишься… точнее нравилась!». А я угрюмо сопела и проглотила всю коробку шоколадных конфет за раз.

Глава 8

Я захотела ночевать у подруги. И Эрин пришлось просить и уговаривать свою мать, которая меня почему-то недолюбливала.

– Но только на одну ночь.

– Ну, мам, пойми, – начала уговаривать ее Эрин, – у нее такой шок. Ее предала… хмм, разочаровала собственная мать…

– В любом случае этот преподаватель не стал бы с ней встречаться, если бы он был добропорядочным человеком. А так как он и не обращал внимания на Анжелину, то он явно добропорядочный. Правда, о чем думала София? Ведь он ее младше! И не спорь! А то и сегодня не разрешу ночевать ей здесь.

– Хорошо, спасибо мама, – прекратила свои попытки девушка.

– И лучше бы ты дружила с Ханной Нески. И почему ты делаешь такое лицо?

– Я ее терпеть не могу. И мы уже с ней перестали быть подругами с пятого класса.