– 12 Арина -
Когда выхожу в коридор, то тут же натыкаюсь на Сашу. Он сверлит меня оценивающим взглядом, а я не успеваю ничего сказать, как рядом появляется та самая Илона. Заметив, что я не одна, она тут же сжимает губы и походкой от бедра направляется к нам. Но как только оказывается рядом, то на ее лице появляется приторная улыбка.
– Сашуль, рада тебя видеть!
Она едва не виснет на том, изображая искренность. Правда, взаимности добиться у нее так и не выходит. Но это же Алекс – он в принципе не особенно проявляет эмоции на публике.
– Чего тебе? – довольно резко спрашивает он, отцепляя от себя настырную девицу.
– Соскучилась. Мы с тобой ночью не договорили. Вот, увидела, решила обсудить…
И смотрит при этом на меня с победной ухмылкой. А у меня внутри и так всё болит. Куда сильнее-то?
Вроде бы все понимаю, все принимаю. Но все равно – больно осознавать, что после меня Алекс поехал к ней, и они…
– Я подожду тебя в зале, – натянуто улыбаюсь и обхожу Воронцова по дуге. А он меня не останавливает, не удерживает. Ничего не объясняет. Напротив. Остается с этой и о чем-то говорит с ней.
Ноги с трудом слушаются, однако я упрямо иду вперед. У первого попавшегося официанта беру пару бокалов шампанского и практически залпом выпиваю оба. Мне нужна анестезия. Хотя бы временная. Потому что это все – очень-очень больно.
– Решила нахлестаться? – раздается голос Саши позади. Я дергаюсь и едва не наворачиваюсь на своих каблуках.
– Пить очень хочется, – продолжаю играть роль послушной куклы. – Прости, если переборщила.
Он с интересом разглядывает мое лицо. Очевидно, ситуация доставляет ему немало удовольствия.
– Если хочешь, я могу посидеть в машине.
– Зачем?
– Ну, чтобы не позорить тебя, – все же отвожу взгляд в сторону.
– Я уже закончил здесь. Пойдем.
Мы разворачиваемся к выходу, и его ладонь снова ложится мне на спину. Его тепло обжигает даже сквозь ткань. Я чувствую это, а еще пытаюсь перестать думать о том, что и сегодня он может уехать к этой рыжей. Не знаю уж, почему посыльная от Градова сказала, что эта Илона бывшая, как по мне – так вполне себе действующая. Ведь в противном случае Саша не позволил бы ей ничего.
Пока едем, разглядываю вечерний город, и понимаю, что за эти три года он стал мне чужим. Что теперь мой дом не здесь.
Больше нет.
Квартира встречает нас гулкой тишиной. Алекс стоит позади меня, а я не знаю, как дальше быть. То ли проявить инициативу, то ли наоборот дождаться хоть какого-то намека.
Пока я мечусь в сомнениях, Воронцов кладёт мне ладони на спину и слегка направляет. Так понемногу мы добираемся до гостиной. Где Алекс обходит меня и, достав пачку сигарет, усаживается в кресло. Я же в растерянности. Потому что знаю, что курит Саша очень и очень редко. Только в исключительных случаях.
– Разденься для меня, – неожиданно произносит Алекс. Он вальяжно сидит, широко расставив ноги. Словно пришёл и снял девочку на вечер.
А я не понимаю, как вести себя – надо сыграть роль раскованной шлюхи или наоборот? Чего он добивается?
– Ну, чего замерла? – насмешливо спрашивает он. – Ты же вроде как соскучилась. Давай вспомним прошлое, освежим, так сказать, в памяти некоторые моменты.
Щеки тут же вспыхивают, когда до меня доходит его намек. Ну, по крайней мере, понятно чего он от меня хочет.
Несмело завожу руки за спину и начинаю расстегивать молнию на платье. Затем осторожно приспускаю лямки, и тут до меня доходит, что если я сейчас разденусь, то даже при таком тусклом освещении Алекс может увидеть рубец. Замираю, придерживая платье на груди, и судорожно придумываю, как выкрутиться из ситуации.
– Продолжай, – требует Воронцов. Он жадно следит за каждым моим движением, и я уверена – ничего не упустит. Так что мне нужно срочно переключить его внимание.
Делаю шаг к нему, затем еще один.
– Я… немного стесняюсь, – бормочу вставая между его ног. – Может, в другой раз?
– В другой раз?
Сигарета тлеет в его руке, а взгляд становится совершенно черным.
– Если ты непротив, – мягко прошу, понимая, что с ним нужно действовать осторожно. – А пока я могла бы…
Медленно опускаюсь на колени и кладу руки на ремень. Мы смотрим друг другу в глаза, не отрываясь. Саша молчит, позволяя мне действовать по-своему, и я уже практически расслабляюсь. Потому что знаю, что оральные ласки всегда сильно распаляли его. Так что шансы, что он забудет и сорвется, велики.
Вот только стоит мне расстегнуть молнию и коснуться белья, как Воронцов перехватывает мою руку, второй медленно вдавливает сигарету в пепельницу, а затем притягивает меня к себе.
– Я, кажется, четко выразился, Пташка. Я хочу, чтобы ты разделась.
Сталь в его голосе обжигает. Покорно киваю и стягиваю платье вниз, надеясь, что хоть так смогу скрыть от него след.
Алекс одобрительно проходится взглядом по моей груди, которая, фактически, выставлена напоказ в том белье, что я выбрала.
– Встань, – хрипло просит он. – Хочу увидеть полностью.
Я понимаю, почему он просит. Эстет, чтоб его. Воронцов обожал, когда я надевала провокационное белье. Мог долго разглядывать, подогревая наш общий голод друг по другу. Он всегда смотрел так, что я чувствовала себя богиней, не меньше.
Мне приходится подчиниться. Платье окончательно соскальзывает с меня, собираясь в бесформенное облако у моих ног. И я уже знаю, что будет дальше, но все равно оказываюсь не готова к хлескому требовательному тону:
– Это что?!
– 13 Арина -
В ответ я только жму плечами. Пока Алекс сверлит меня тяжелым взглядом, уже подбираю вариант, как выкрутиться из сложившейся ситуации. Он медленно прикасается пальцами к животу и проводит вдоль рубца. Тот почти незаметен уже. Так, едва-едва. Но Воронцов слишком внимателен к мелочам.
– Я задал вопрос, Ари-на! – жестко произносит он. Чуть отталкивает и поднимается на ноги. Теперь уже Саша смотрит на меня сверху вниз. – Откуда этот шрам? В таком месте…
Нервно сглатываю и с огромным трудом выдавливаю:
– У меня была операция… По женской части.
– Подробнее! – чеканит он.
Я молчу. Если есть хоть малейший шанс, что Алекс не догадается, я хочу его использовать.
– Не думаю, что медицинские подробности тебе интересны.
– Я, по-твоему, совсем идиот? – зло цедит бывший. – Или ты забыла, кто я? Я могу раскопать все сам, но тогда…
– Пожалуйста, не надо, – не выдерживаю его давления и позорно всхлипываю. Жду, что он добьет меня, уже готовлюсь отражать очередную словесную пощечину, но вместо этого чувствую на плечах мужские ладони.
– Я хочу знать. Это то, о чем я думаю? Тебе делали кесарево?!
Его голос звенит от напряжения, Воронцов сдерживается, хотя мог бы, я уверена, размотать меня всего парой фраз. В этом он непревзойденный мастер.
– Да… – тихо отвечаю, прикрыв глаза. Свой выбор я сделала. Поздно.
– Ты сказала, у тебя никого не было. Это правда?
– Да.
– То есть ты скрыла от меня свою беременность?
Пауза затягивается, молчание между нами вязкое, густое. Мы оба в этой паутине лжи и притворства. А ведь когда-то мы были по-настоящему счастливы. По крайней мере, я так думала.
– Все случилось внезапно, – тихо говорю, не поднимая взгляда. – У меня пошла кровь, и… Мама перепугалась и отвезла меня в больницу. Рожать мне было еще очень рано. Я вообще мало что соображала тогда. Когда врач сказал, что надо срочно оперировать, подписала согласие на все. Мне сказали, что шансов спасти ребенка немного.
– Спасли? – спрашивает Алекс, когда молчание давит слишком сильно, а у меня не хватает сил продолжить.
Резко мотаю головой и всхлипываю. Вот и все. Точка невозврата пройдена.
– Ты могла сообщить мне! – жестко произносит он, усиливая хватку. – Я имел права знать! Слышишь?! Имел!
Я только тихо скулю в его руках, снова возвращаясь мыслями в ту ночь. Самую страшную ночь для меня. Всхлипываю, и, наконец, чувствую, что хватка слабеет. Алекс не просто отпускает, можно сказать, отталкивает. Подняв глаза, успеваю заметить на его лице промелькнувшую боль. И даже не сразу могу поверить. Неужели он?..
– Кто это был? – глухо спрашивает он, не глядя на меня. – Пол ребенка.
– Девочка.
Если честно, я не могла подозревать, что Саша вот так отреагирует. Он всегда довольно прохладно отзывался о племяннике. То есть, конечно, считал того своей семьей, но не более. Поэтому я даже не предполагала, что новость о малыше он воспримет вот так. Понимала, что его разозлит тот факт, что я что-то утаила и лишила его возможности все проконтролировать. Но чтобы Алекс воспринял эту новость настолько близко…
Я теряюсь, и вслед за облегчением, что все же смогла уберечь свой секрет, что в ту ночь не зря решила перестраховаться, приходит чувство вины. Неуместное и никому не нужное. Потому что в моем приоритете куда более важный человек. И ради него я пойду на все, что угодно. Даже на ложь и предательство. Правда, отмахнуться от чувств оказывается не так-то просто.
– Что ж, кажется, ты много мне задолжала, да, Ари-ша?
От звука его голоса вздрагиваю – настолько тот пропитан желчью. Нервно сглатываю, не рискую смотреть ему в глаза.
– Я не думала, что тебе это важно…
– Значит, все за меня решила.
– Мы расстались не очень хорошо, и ты…
– Расстались не очень хорошо? – неожиданно рявкает Алекс, от чего я вздрагиваю и ежусь. – Это не мы расстались, это ты сбежала! Бросила все к чертям собачьим вместо того, чтобы услышать меня и поверить, что твой брат – предатель!
Зажмуриваюсь, стараясь удержаться и не разрыдаться перед ним. Мне больно слушать это, больно как тогда, три года назад.
– Т-ты прав, – заикаясь, выдавливаю, чтобы не дать ему усомниться в моих мотивах. Сейчас я близка к провалу, как никогда.
– Прав! – припечатывает Алекс. – И тогда – тоже был прав! Но все твои слова про доверие оказались дерьмом, Ари-ша. Лгунья…
Бросив последнее слово, он выходит из гостиной, а я оседаю на пол и, закрыв лицо руками, тихо плачу. Я не верю. Как не верила и тогда. Мой Арсений не мог. Его подставили. А любимый мужчина отказался помочь…
Мой брат не мог быть предателем.
Просто не мог…
– 14 Алекс -
Когда-то я думал, что мой личный апокалипсис я уже пережил.
Херня.
Оказывается, он сейчас в самом разгаре. Что толку страдать и сокрушаться о том, чего не исправить, да? Но меня ломает.
Выворачивает нутром наружу от одной только мысли, что Пташка могла родить от меня.
Точнее родила, но…
Блядь, как же так? Ведь я мог бы приглядывать. Наплевать на все и быть в курсе того, что с ней творится. Тогда бы всего этого не было! Тогда бы у нас был…
Что? Что бы у нас было? Шанс? Да херня это все. Она и сейчас-то играет на троечку. То есть течет и откликается, конечно, натурально. Но это тело, а вот глаза…
Брехня все это, что она типа осознала, что ошиблась.
Ни черта подобного. Что-то заставило ее вернуться. Причем не просто так, а специально покрутить хвостом передо мной. Прогнуться под мои условия, терпеть все, что я выдаю ей. Даже на Илону не окрысилась, а все снесла. Еще и улыбаться пыталась.
Лживая дрянь!
Одного этого уже хватало, чтобы я как следует прошелся по ней, по всем болевым точкам, провел через ад, чтобы вывести на чистую воду.
Но Арина переиграла меня. Сучка… скрыла беременность.
Как она могла?
