Девушка по имени Дарина
Илья Стейн
Марат – сильный духом парень, живущий мечтой покинуть деревню и покорить мегаполис. Его жизнь в глухой деревне все больше и больше тяготит его, и его любимая девушка проявляет соучастие, пообещав сбежать из деревни вместе с ним. Его цель – развитие. Его желание – быть выше деревенской жизни. Его задача – построить карьеру, начав с малого. И в этом ему поможет Дарина – его сердце и душа, девушка, которая ради него готова на многое. Но не так все просто с этой девушкой. Что если, от одиночества среди ветхих захолустных домов парень ее себе выдумал? Тем не менее, эта девушка-призрак помогает и наставляет на всем его пути, способствуя безболезненному контролю эмоций во время преодоления жизненных препятствий.К чему же это приведет?....
Илья Стейн
Девушка по имени Дарина
Глава 1
Блики мерцали праздничными гирляндами на водной глади, в которой отражался ветхий, измученный жизнью дом. Одинокая ива шумела, злясь на каждую тягостную мысль Марата, и словно тянулась корявыми старческими пальцами к тому, что изображено на воде. Природа как будто напоминала 21-летнему парню, что это покосившееся строение – вся его жизнь, и нужно довольствоваться тем, что имеешь и возвеличивать то, что не любишь. Только он не был согласен. Он хотел выбраться из деревни, построить свою жизнь, найти себя, стать независимым и обеспеченным. Именно таким видела его Дарина – его любимая девушка. Его вторая половинка, ради которой он был готов на всё, с которой он сидел сейчас у пруда и любовался её красотой, как ценитель искусства любуется шедевром. Его по-настоящему переполняло чувство любви к этой девушке. Это было ощущение родного и близкого и в то же время недосягаемого и желанного, но заставляющего внутри расцветать прекрасному цветку, чьи нежные лепестки приятно щекотали пределы его души. В Дарине было идеально всё: внешность, черты характера, и даже её голос напоминал Марату пение прекрасного ангела. Это была девушка среднего роста, с тёмно-русым цветом волос, правильной, стройной от природы фигурой и приветливым лицом, на котором часто появлялась завораживающая своим волшебством улыбка. Сам же парень был высоким и широкоплечим, с крепкими руками (что говорило о частой физической работе), правильной осанкой, светлыми волосами, предпочитающий легкую небритость на уверенном молодом лице.
Отражение родного дома разбилось от пущенного камня из руки Марата и разлетелось на множество водяных осколков, а затем уже заново собиралось в природный акварельный рисунок старого дома.
– Марат! – послышалось откуда-то из дома. – Опять ты там сидишь! Сходи и почисти у коровы!
– Сейчас, бабуль! Пять минут!
Парень, ехидно прищурившись, посмотрел на девушку рядом с собой. Она смеялась.
– Отдохнул – пора и поработать! – сквозь улыбку сказала она, невольно демонстрируя изумительные ямочки на щеках. Её фиалковые глаза, чуть тронутые звучанием востока, светились, глядя на него, но в то же время в них был заметен отблеск сомнения.
– Что случилось, Солнце? – спросил он.
Дарина спрятала улыбку и, пытаясь не выдать тоскливый голос, робко произнесла:
– Марик, изо дня в день ты чистишь у коровы… Да ведь ты так и будешь чистить за коровой до конца своих дней…
Этот разговор возникал у них с частой периодичностью, но это не ссорило их, а наоборот, Марат только поддерживал тихие укоры, развивая тему и окунаясь вместе с любимой в призрачные грёзы, утопая в них без желания выбраться на поверхность и глотнуть свежего воздуха. Вот и теперь все эти слова вновь нашли простор между ними.
– Ты несчастлива?
– С тобой я всегда счастлива. И буду еще счастливее, если увижу, как мой мужчина развивается и покоряет Олимп! Ведь дело в том, что это важно для ТЕБЯ. Я лишь хочу видеть свет в твоих глазах.
Марат задумчиво перебирал травинку между своих пальцев, наблюдая, как та перекатывается между ними и трепыхается кончиком от легкости деревенского воздуха.
– Пора уже что-то менять, – продолжала девушка. – Ты хозяйственный. Ты помогаешь бабушке. Но ведь это же не цель. Найди свою жизненную цель!
– Моя цель – делать тебя счастливой, Даринка! Ты моё спокойствие и мой приют!
В доме раздался шум падающего ведра и стук разбегающихся по полу яблок.
– Марат! – вновь крикнула бабушка.
– Всё-всё! Я уже иду! Я уже делаю первый шаг – смотри бабуль, о-оп! Вот второй шаг! Эти шаги по направлению к сараю, бабуля!
– Ты мне давай там, не дерзи! – громко забрюзжала старушка. – А то ты не смотри, что я меньше тебя! Вмиг оприходую веником по голове!
Дарина хохотала своим прекрасным смехом, похожим на звон божественного хрусталя. Марат любил дышать им, каждый раз придумывая различные смешные и несмешные шутки, поскольку девушка была очень проста и смеялась абсолютно над всем, что взбредет молодому парню в голову. Эта её черта очень подкупала Марата и дразнила его, заставляя вновь и вновь изображать комичные ситуации или изобретать каламбуры.
– Хочешь, я пойду с тобой? Может, помогу чем-то…– спросила она, все еще посмеиваясь.
– В сарай?! К коровам?! Ну, нет! Это кощунство! Я не позволю моей прекрасной девушке так осквернять свою красоту!
После этих слов он увидел настоящее чудо, кое происходило каждый раз после воспевания Дарине дифирамбов. Она просто засветилась, опустив свои прекрасные глаза, и улыбнулась той самой улыбкой, что заставляла его сердце трепетать от восторга. На щеках её горел пунцовый окрас.
– Я буду ждать тебя здесь, – тихо произнесла Дарина.
– Я скоро! – воскликнул парень и побежал к сараю. – Салют! – громко крикнул он и скрылся в пахучей темной пещере, прихватив проржавевшую совковую лопату.
Через полчаса, выполнив всю требующуюся работу, он вернулся в дом и, проходя мимо пруда, не застал там Дарину. Но ему это и не было нужно, его голову снова заполнили мысли о разговоре, который произошел накануне. Да, нужно менять жизнь! Нужно проявить характер и волю! Взять судьбу в свои руки и… Только почему он до сих пор этого не сделал? Подсознательно он знал, в чём причина. Его останавливала привычка жить той жизнью, которая была ему предоставлена без права выбора. Но, с другой стороны, дающая сделать выбор в течении самой жизни. Марат понимал, что главное – сделать первый шаг. Сделав один, сразу напросится и второй, и после нескольких шагов оглядываться на старт уже не будет никакого смысла.
Бабушка мирно храпела, завернувшись в одеяло, в одной из двух комнат домика, тем самым добавляя окружающей атмосфере некой эпичности. На стене, рядом с ней, висел старый ковёр – неизменный атрибут жилых помещений деревенских домов. Чуть далее стоял сервант с чашечками и старыми пыльными книгами (которые не раскрывались уже многие годы). Окно напротив было занавешено старой грязной тюлью, а на столе, под окном, красовалась гора свежих яблок, собранных сегодня утром. Четверть всей комнаты занимал разложенный диван, на котором и спала старушка.
«Я её накрыла», – вдруг услышал Марат шепот над ухом. Он повернулся и увидел улыбающуюся красавицу Дарину.
«Она улеглась прямо так, – продолжала девушка, – видимо очень устала… Но я ей немного помогла на кухне»
«Какая ты у меня молодец, Даринка! Ты просто чудо! Заботливая, хозяйственная!» – весело шептал он.
«Тсс. Пойдем».
Старушка хрюкнула во сне. Они вместе прыснули, зажимая ладошками рты.
«Подожди-подожди, давай послушаем!»
Хрюк. Хрюк.
Они оба выбежали во двор и уже смеялись, не сдерживаясь.
– Какая милая и забавная у тебя бабушка!
– Да, она хорошая, – сказал он и, подойдя к девушке, провел кончиками пальцев по ее щеке. – Спасибо, что ты есть, мне так с тобой весело! Так уютно! Я… Я обязан сделать тебя счастливой! Я много думал… И… Я пока не знаю, но…
Она улыбалась, глядя глубоко в его глаза, говоря тем самым, что верит ему.
Послышался автомобильный сигнал. Марат посмотрел на дорогу, проходящую за прудом, и обнаружил, что его деревенские дружки Лёва и Пацик стоят и курят, прислонившись к любимой бежевой машине, которую они звали не иначе, как «мерсидесь». Эта была «Жигули 99» – личный «конь» Лёвы, в которой они все вместе гоняли на дискотеку и которая пережила множество хороших и нехороших историй.
– Едешь или не?! Мы долго ждать будем? – крикнул Пацик, парень 20 лет, дохлый на вид, но способный дать отпор любому. Его кличка прилипла к нему с детства, с тех пор, как он пытался всех уверить, что он «настоящий пацан». И сейчас уже толком никто не помнил его имени, для всего окружения он был «Пацик».
– А вы долго там стоите? – растерянно бросил Марат.
– Минут 15! Мы ничего не видели, не ссы!
Двое друзей разразились гоготом.
– Ладно, я ща!
Марат тихо прошел в свою небольшую комнату, переоделся в потёртые джинсы и парадную футболку, чуть вспрыснул на себя дешёвым одеколоном и уже собирался уходить, как в двери комнаты показалась бабушка.
– Почистил у коровы?
– Да, бабуль, я еду на дискач с Лёвой!
– Смотри у меня, опять напьешься…
– Да я чуть-чуть ба! Ну как плясать-то без этого! Это ж дискотека! Девчонки-мальчишки…
Он говорил как можно непринуждённей, тем самым как бы уговаривая бабушку.
– А я тебя предупреждаю…– проворчала старушка, разглядывая в окне силуэты его друзей, и вдруг воскликнула. – Девчонки какие хорошие с Лёвой твоим, может, женишься, наконец! Помощница мне будет! Корову будет доить!
Марат посмотрел в окно и увидел рядом со своими друзьями двух знакомых девушек, что в последнее время часто были в их компании. Видимо, до этого они сидели в машине.
– А…Эти… Мне не нужен никто, у меня есть Дарина!
Бабушка пристально посмотрела на него и, вздохнув, произнесла:
– Ладно, езжай… Поел хоть?
– Да, – соврал Марат и пошел по направлению к друзьям. Огибая пруд, он помахал кому-то в сторону, где стояла, наклонившись, старая ива. Старушка наблюдала за ним в окно до тех пор, пока они не уехали. «Бедный парень», – прокряхтела она, наклоняясь за ведром.
Он её выдумал. На самом деле, не было никакой Дарины. Просто, он любил это имя и представлял себе идеальную во всех смыслах девушку, проводя с ней всё свободное время в своей голове. Таким образом, одинокий парень скрашивал скучное существование, которое казалось не таким пасмурным в обществе придуманной любви. Осознание того, что он обязан развиваться и изменить свою жизнь ради этой девушки, пусть призрачной, толкало его на дальнейшие шаги по направлению к своей мечте. Но Марат не был сумасшедшим, он прекрасно понимал, что Дарина – выдуманный персонаж, и прилюдно старался не говорить о ней, зная, что его сочтут шизофреником. Кроме, конечно, его бабушки, которой, как он считал, было на это всё равно. Представлять себе эту девушку, представлять в ней лучшее для себя, уже являлось привычкой, что была почти невредной и даже приятной. Дарина была его борьбой с одиночеством.
Глава 2
– Ну что, сначала раскуримся? У меня сегодня тема! – весело лепетал Пацик, доставая сверток из внутреннего кармана. – Девочки, вы с нами?
– Обижаешь, Пацанчик! – отвечала с заднего сидения Юляха, девушка 17 лет, пухлощекая, с чрезмерным количеством помады и крашенными в синий цвет кончиками волос. Всерьез Юлю никто не воспринимал – это была заядлая деревенская тусовщица. Другое дело, её подруга Настя – тихая симпатичная девушка, с правильными чертами лица, ухоженная (насколько позволяет деревенская жизнь), по-приятному скромная и любящая хорошие, добрые шутки. Настя была влюблена в Марата и под видом Юлиной подруги (на самом деле, она её терпеть не могла) каждый раз пыталась оказаться в их компании.
Они сидели в машине на обочине у опушки леса. За рулём был Лёва, на пассажирском Пацик. На заднем сиденье умещались трое: Марат, Юля и Настя.
– Я не буду, – хмуро сказал Марат, глядя сквозь небрежно тонированное стекло на плавные колебания ели.
– Да ты задрал уже! То будешь, то не будешь! Шишечки – это только разгон! У меня есть кое-что получше!
– Опять «улыбочки»? – так они называли таблетки прессованной кислоты плохого качества, которые продавал местный барыга по кличке Дыра. Местные знали, что эти таблеточки ничего хорошего не приносят, кроме как ужасную тошноту, но ради получаса эйфории и веселых галлюцинаций (которые были не всегда) готовы были пожертвовать своим самочувствием, а после мучиться от жуткой рвоты.
– Чем тебе не нравятся эти малышки?
Пацик вытаскивал очередной сверток из другого кармана.
– Всем не нравятся! Я не хочу этого всего, – буркнул Марат.
– Ты в последнее время сам на себя не похож, друже!
– Я тоже не буду ничего, мне и так весело, – вдруг послышался тихий голос Насти, после чего раздался всеобщий хохот, в котором не участвовал лишь Марат, продолжая разглядывать лапу покосившейся ели.
Юля ткнула в плечо Настю и противно захохотала:
– Как не будешь?! Ты меня бросаешь на проездвол?
Пауза.
– Произвол, дура. – мрачно изрек Лёва, почесывая рукой бархат рулевого колеса. Пацик продолжал ржать, держа осторожно сверток, чтобы не просыпать содержимое.
– Ну, произвол… Чего ты обзываешься, блин! – насупилась тусовщица.
Лёва только улыбнулся, покачав головой. Потом повернулся всем корпусом к остальным и сказал:
