Вот это была война! И в совершенно неравном бою при, как минимум, двукратном (если не трехкратном) превосходстве противника победили русские витязи! Вот это, следовательно, и стоит праздновать, а не выдуманное «взятие Москвы», которого в реальности вовсе и не было.
* * *
Предлагать отмечать «восшествие» поляков в Москву, приключившееся в 1610 году может только исключительно альтернативно одаренный человек. Вне всяких сомнений, автор этой «блестящей идеи» именно к этой категории и относится – даром, что депутат. Лично для меня совершенно непостижимо: в какую сумму и в какой именно валюте этому дремучему неучу обошелся диплом историка? Ведь буквально каждое слово в его провокационном заявлении прямо-таки кричит о том, что данную науку он постигал, в лучшем случае, по бульварным газетам:
«Первого октября 1610 года московские ворота были открыты для польских и литовских войск. И 11 октября республиканские войска вошли в Кремль, заняли все стратегические объекты, военные склады и запретили москвичам носить оружие. Россия… наконец была освобождена от ига неграмотного дворянства…»
Это же просто сущеглупый бред какой-то! Речь Посполитая в XVII веке была республикой? А ничего, что правил ею король и была она союзом (унией) Королевства Польского и Великого княжества Литовского? Где тут, к чертям республика?! То, что страной крутили, как хотели, магнаты и политический строй ее лучше всего можно было бы охарактеризовать неприличным словом «бардак», дела не меняет. Бардак и республика – вовсе не синонимы и нечего тут заливать! «Литовские войска»… Да никаких литовцев в то время и в заводе не было! Были литвины – по большей части окатоличившиеся русские, белорусы, и предки тех, кто сегодня именует себя, прости, Господи, украинцами. Пращуры современных жителей Литвы в то самое время носили, по большей части малосимпатичное прозвание «жмудь».
Однако, самый бесподобный перл, это «освобождение от власти невежественного дворянства»! Ничего, что в России дворяне появились во времена Петра Великого?! В пору Смуты высшим сословием были бояре. Именно их «лучшие» представители в лице так называемой «семибоярщины» и распахнули перед польскими оккупантами ворота Белокаменной, признав (с нарушением всех существовавших тогда принципов и правил) своим властелином польского королевича Владислава. Вот так «освобождение»…
Пассаж о «неграмотности» русских в устах напыщенного болвана, кичащегося своей принадлежностью к «просвещенному Западу», где в Средние века (да и в XVII столетии, зачастую, тоже) крестиками «подписывались» не только родовитейшие феодалы, но и многие венценосные особы, звучит особенно умилительно. Это даже не двойка по истории. Это кол с минусом. Вон из класса, оболтус! Впрочем, каково «государство», таковы в нем «историки» и «политики». Удивляться тут совершенно нечему.
После всего изложенного остается только добавить, что, как уже было сказано выше, Москвы поляки не брали, а прошмыгнули туда по-воровски, воспользовавшись царившей на Руси полной анархией, и, как обычно в подобных случаях, гнусным предательством. Предшествовавшие всему этому события – климатические катастрофы, невиданный ни до, ни после Великий голод, творившаяся на царском престоле чехарда и вызванная ею война всех против всех вошли в память нашего народа, как Смутное время. В результате в Кремль мог и вправду пробраться хоть черт лысый. Или, что еще хуже – поляки… Необходимо отметить, что как раз их появление в столице и заставило русских опомниться, объединиться, и воспрянув духом, вымести из своего дома угнездившуюся там поганую свору.
При этом нельзя не упомянуть о том, что пребывание в Москве польского гарнизона покрыло входивших в него оккупантов совершенно немыслимым позором. Ладно бы речь шла только о грабежах, бесчинствах, насилии, расправах над мирным населением. На то они и оккупанты. Оказавшись со временем наглухо запертыми в Кремле «гордые шляхтичи», натащившие к тому же с собой толпу всяческой шушеры – от слуг и маркитанток до самых натуральных гулящих девиц, опустились до совершеннейшего уже непотребства. До какого именно – я всенепременно самым подробным образом расскажу в одной из следующих глав, как раз целиком и полностью Польше посвященной. В конце концов всю эту шантрапу наши предки погнали из Кремля, из Москвы, с русской земли самым позорным образом – как стаю шелудивых псов, забравшихся в дом в отсутствие хозяина, чтобы там пакостить.
* * *
В завершение, чтобы соблюсти историческую достоверность уже совершенно, стоит, пожалуй, упомянуть и о последнем случае, когда на улицы Москвы ступала нога иноземных захватчиков. Оставление ее по настоянию главнокомандующего Российской императорской армии Михаила Кутузова в 1812 году никак нельзя причислить к военным триумфам великого Наполеона Бонапарта, сдуру вздумавшего повоевать с русскими. Как раз наоборот – «взятие» Москвы стало началом его конца.
Известные сегодня всем и каждому слова великого русского полководца Михаила Илларионовича Кутузова: «С потерей Москвы не потеряна еще Россия. С потерей же армии потеряны будут и Москва, и Россия…» оказались проявлением высочайшей мудрости военачальника, государственного деятеля и патриота. Можно только гадать, каких невероятных усилий стоило Кутузову на историческом военном совета в Филях убедить своих многочисленных и высокопоставленных оппонентов в том, что иного пути к Победе кроме временного оставления Москвы просто не существует. Те, кто рвался дать французам «генеральное сражение» под ее стенами, конечно же, тоже были патриотами, но ими двигали эмоции, а фельдмаршал, являясь великим гроссмейстером войны, разыгрывал партию, ставкой в которой было само существование Государства Российского. И победил в ней!
Наши войска отошли из Златоглавой, не оставив врагу ни съестных припасов, ни топлива, ни каких-либо ресурсов вообще, превратив покидаемый ими с невыносимой болью в сердце город с грандиозную ловушку для неприятеля. Наполеоновская орда убралась из Москвы, с великим трудом высидев там чуть больше месяца, предварительно сожрав всех ворон и неосмотрительно оставленных хозяевами домашних животных. Кстати говоря, самую гнусную славу в это время снискали себе опять-таки… поляки! Числом своим в армии Бонапарта они уступали разве что французам, а по навыкам мародерства и садистским наклонностям превосходили их многократно. Оскверненные храмы, костры из икон, зверства в отношении не пожелавших покидать свои кельи монахов… Неудивительно, что после этого русские воины, прославившиеся в той войне (и не только в ней) своим милосердием, попросту перестали брать поляков в плен.
Здесь можно подвести итог. Упоминаемые сегодня русофобами-недоучками «захваты» нашей столицы на самом деле таковыми вовсе не являются. К военным победам наших врагов причислить их невозможно ни в коем случае. Москва оказывалась в руках оккупантов исключительно тогда, когда силы земли Русской были истощены сверх всякого предела. Да и то, даже обескровленную и обессиленную ее никогда не могли одолеть без предательства. Именно оно и только оно способно погубить нашу землю – об этом нужно помнить всегда.
* * *
Ну, и уж в самом конце никак не могу удержаться от небольшого сравнения. После 1812 года какие бы военные лихолетья не сотрясали нашу Родину, сапог вражеского солдата не коснулся ее мостовых ни разу. Разве что – тех, кто позорно ковылял по ним во время «парадов» пленных. Сотни тысяч наших дедов и прадедов отдали свои жизни в 1941 году, но отстояли столицу во время самого страшного нашествия. В то же самое время хочется напомнить вот о чем: Варшаву русские и советские войска брали/освобождали трижды. Берлин – два раза. Также по два раза наши славные воины в статусе победителей маршировали по улицам Бухареста, Белграда, Софии. Париж, Рим, Стокгольм, Амстердам – все эти города познали величественную поступь победоносно входивших в них русских полков. Так что не стоит, пожалуй, кичиться несуществующими «победами» тем, кому в ответ мы можем предъявить этот более, чем многозначительный список…
Россия – Германия: подстроенные войны и невыученные уроки
Так уж вышло, что среди всех военных конфликтов, которые выпали на долю Российской империи, и впоследствии Советского Союза, наиболее разрушительными и кровопролитными были те, в которых основным противником выступала Германия. Это – общеизвестная истина. Однако, мало кто задумывается над тем, что все русско-немецкие войны были, по сути, инспирированы совершенно другими странами, которые, по правде говоря, и получали от них огромную выгоду – прежде всего, в долгосрочной перспективе.
Собственно говоря, войн, которые с полным основанием можно называть русско-немецкими, велось три: Семилетняя война в XVIII веке, а также две мировые войны в веке XX-м. Вторая из них для советского народа стала Великой Отечественной войной. Правда, некоторые ведут отсчет русско-немецкого противостояния аж с 13 века – а первой нашей победой в таковом называют «Ледовое побоище», в процессе которого новгородский князь Александр Невский разгромил рыцарей Тевтонского ордена.
С одной стороны, такая трактовка имеет некоторое право на существование, поскольку Тевтонский орден и вправду считался немецким. Однако, во-первых, состоял он далеко не только из рыцарей германского происхождения, а во-вторых, был все-таки не государственным образованием, а воинско-религиозным, и, соответственно, подчинялся Папе Римскому (да и основан был изначально в Палестине). Примерно то же можно сказать и о Ливонском ордене – осколке Тевтонского, разгромленном Иоанном Васильевичем Грозным уже в веке XVI-м.
* * *
Кстати говоря, во время Семилетней войны никакой Германии не существовало еще и в помине. Русские сражались с войсками прусского короля Фридриха II, названного впоследствии Великим. Собственно говоря, этот конфликт охватил собой едва ли не весь земной шар – боевые действия велись не только в Европе, но и в Северной Америке, Индии и прочих далеких странах. По сути дела, это была первая серьезная общемировая схватка за передел колоний в Новом свете и сохранение Старого света в том состоянии, которое устраивало основных мировых игроков – Британию, Францию, Испанию, Швецию. У России (не имевшей заморских колоний и не собиравшейся перекраивать карту Европы в свою пользу), в этой драке интересов, как таковых, не было!
По мнению многих историков, ее в Семилетнюю войну натуральным образом втравили, в первую очередь, заработавшие на этом огромные взятки высшие государственные чиновники вроде канцлера Бестужева. Они так качественно «накрутили» царствовавшую тогда императрицу российскую Елизавету против Пруссии и лично Фридриха, что она заявила о готовности воевать с ним до победного конца, «даже если для этого придется продать половину ее платьев»! Неслыханная жертва для любой женщины, согласитесь…
Именно в ходе Семилетней войны произошло событие, которое, по идее, должно было бы раз и навсегда «вправить мозги» вздумавшим воевать с нами тевтонам, к тому моменту успевшими подзабыть ужас и позор Ледового побоища. Речь о Цорндорфской битве, разразившейся 14 августа 1758 года. Говоря об этом сражении вкратце, следует признать, что командовавший русскими войсками Виллим (Уильям) Фермор (да, да – англичанин по происхождению) полководцем был, в принципе, неплохим.
Однако, и его современники, и потомки всегда отмечали в данном персонаже «нерешительность», которую в наше время скорее бы назвали «тормознутостью». В той битве, о которой у нас пойдет речь, он, увы, проявил это качество в самой полной мере, допустив ряд тактических ошибок и просчетов, в конечном итоге оказавшихся роковыми. Тем не менее, в общем бой проигран не был, (несмотря на то, что прусским войском командовал лично Фридрих Великий) – но исключительно благодаря совершенно невероятным стойкости и мужеству наших солдат.
Вопреки всем существовавшим тогда понятиям о военном искусстве, оказавшись под кинжальным огнем прусской артиллерии и атаками тяжелой конницы, оставшись, фактически без командования и расстреляв все боеприпасы, русские не дрогнули, не разбежались, не начали сдаваться в плен. Они стояли насмерть, дрались в рукопашную и даже умирая в самом буквальном смысле слова грызли врага зубами – тому имеются достоверные исторические свидетельства, оставленные до самой глубины души пораженными и шокированными увиденным «просвещенными европейцами»! Именно после этого боя Фридрих в ужасе воскликнул: «Русского солдата мало убить! Его нужно еще и повалить!»
Впрочем, на этом объективность сего и вправду незаурядного монарха закончилась. Явственно понимая, что войну он проигрывает, властитель Пруссии принялся распространять о русских самые нелепые и гнусные слухи. Какие конкретно, расскажу в свой черед, а пока лишь отмечу, что Цорндорфскую битву, в которой он потерял более трети собственной армии (около 13 тысяч человек из 32 тысяч с небольшим), Фридрих объявил… собственной победой! Да, потери нашей армии были малость побольше – в 16 тысяч человек. Но дело в том, что она и была больше – русские силы при Цорндорфе насчитывали 42 с половиной тысячи. Сражение продолжалось с 8 утра и до глубокой ночи, когда лишь непроглядная тьма сделала дальнейшую резню невозможной.
Оба войска ночевали прямо там, где сражались. Однако на следующее утро Фермор первым сумел собрать свои силы, после чего в полном порядке, организованно и четко отошел с места боя, спеша на соединение с войсками графа Румянцева. И, между прочим, прекрасно видевшие это пруссаки не то, что выстрелить – плюнуть в сторону так перепугавших их русских не посмели. Новых попыток вступить в схватку они не предприняли от слова «совсем». Слова Фридриха впоследствии были приведены в опубликованной в 1788 году «Истории Семилетней войны» Иоганна Вильгельма фон Архенгольца. Увы, этот горе-«историк» сделал вывод, что беспримерная стойкость русских воинов вызваны были не мужеством, а «тупоумной готовностью принять смерть». Впрок Цорндорфский урок, таким образом фрицам не пошел…
Впрочем, сменивший Елизавету на троне Петр III придерживался диаметрально иной точки зрения на европейские дела, нежели она, и Россия, чьи доблестные войска к тому времени уже успели занять Кенигсберг и даже Берлин (пусть на какое-то время), продолжила Семилетнюю войну уже в качестве союзницы Пруссии. За что этому императору часто впоследствии приписывали «германофильство» и «предательство интересов России». Однако, при этом его критики умалчивают о том, что отстранившая его от власти Екатерина II подтвердила отказ от территориальных претензий, при этом поступив наиболее разумным образом – Россия из ненужной ей никаким боком Семилетней войны вышла.
* * *
Далее… А вот далее началось совершенно нормальное, мирное и дружественное сосуществование двух империй – Российской и Германской. У двух стран просто-напросто не существовало противоречий, решать которые необходимо было бы военным путем. Нам известно огромное количество немцев, не просто прославившихся на службе России, но и принесших великую славу ей – фельдмаршал Миних и адмирал Врангель, совершившие первое русское кругосветное путешествие Беллинстгаузен и Крузенштерн… Все это – «обрусевшие» выходцы из Германии. Их же соотечественники создали Российскую Академию наук и построили первую в России железную дорогу. Вообще говоря, именно немцы составляли наиболее крупную иностранную диаспору в Российской империи – взять хотя бы тех же колонистов Поволжья.
Германия не воевала с Россией – во время Крымской войны Севастополь осаждали французы, британцы, турки, но не немцы. Франция поддерживала польские мятежи, Британия более или менее успешно пакостила России на Кавказе и в Средней Азии, вооружала против нее Японию и Турцию, вообще ставила палки в колеса и гадила где и как только могла. Немцы в России не разрушали, но строили и создавали. К 1913 году их в Российской империи проживало около двух с половиной миллионов! Немецкая кровь текла в жилах и царствующей династии Романовых. Значительная часть наиболее передовых промышленных предприятий в Российской империи создавалась выходцами из Германии – в частности, они внесли весомый вклад в освоение и развитие Донецкого угольного бассейна.
Так было до 1914 года, когда в мире снова запахло «большим переделом». Франция все эти годы продолжала воевать с Германией (всякий раз чувствительно получая на орехи) и жаждала очередного реванша, уже гарантированно – победного. Британия чувствовала огромную опасность для своих интересов от всевозрастающего роста мощи немецкой экономики. Также в Лондоне (возможно, что и не без оснований) полагали, что Берлин «нарастив мускулы» и создав приличный военный флот, с большим энтузиазмом отнесется к идее передела в свою пользу заморских колоний, к распределению которых между европейскими странами немцы малость припозднились. Вот и примутся наверстывать упущенное с утроенной силой. Свои проблемы Париж и Лондон, всегда предпочитавшие загребать жар чужими руками, решать собирались за счет России. И это им, увы, удалось в самой полной мере…
Зря умнейшие люди того времени, что в Берлине, что в Санкт-Петербурге во весь голос кричали о том, что эта война закончится катастрофой для обеих стран. Зря кайзер Германии Вильгельм пытался до последней минуты отговорить от вступления в нее российского императора Николая II. 6 августа 1914 года Российская империя ринулась в последнюю для нее войну. Итог – общеизвестен. Не будем говорить о жертвах и разрушениях по обе стороны фронта. Напомним лишь, что Первая мировая война стала концом для четырех империй – Российской, Германской, Австро-Венгерской и Османской.
Нельзя не упомянуть о том, что в годы Первой мировой войны наши воины покрыли себя неувядаемой славой во множестве боев и сражений. Числится среди них и эпизод, который, казалось бы, раз и навсегда должен был показать немцам: иметь русских в качестве военных противников им не стоит ни при каких обстоятельствах. Речь о превратившейся впоследствии с легенду битве за крепость Осовец, развернувшейся 6 августа 1915 года.
В тот день немцы атаковали небольшой гарнизон крепости, применив сразу 30 газобалонных батарей, изрыгнувших на Осовец и его защитников огромное облако удушающего хлора. Количество выпущенного отравляющего вещества было столь велико, что он покрыл пространство в 12 километров, и в дюжину метров высотой. Концентрация отравы была такой, что в зоне поражения все листья на деревьях моментально почернели и осыпались, пожухла трава, а всё живое – умирало в страшных мучениях.
Увы, у наших солдат и офицеров не имелось никаких средств защиты – ни единого противогаза на всех. Всё, что они могли – обмотать лица мокрыми тряпками, но помогало это слабо. Из строя выбыли в полном составе целые роты. И если учесть, что крепостью Осовец, по большому счету, был лишь по названию, представляя из себя всего четыре форта, соединенные траншеями, то успех немцам (до этого времени дважды впустую и с большими потерями штурмовавшими это укрепление), на сей раз был гарантирован.
Впрочем, фрицы решили перестраховаться – на Осовец обрушился шквал снарядов, часть которых также была с химической «начинкой». Если учесть, что среди орудий, которые вели огонь по крепости, имелось четыре «Большие Берты» – монструозные пушки калибра 420 мм, бившие снарядами в 800 килограммов весом каждый, а их «группу поддержки» составляли еще 17 батарей из более 60 орудий, ни о каком сопротивлении речь не могла идти в принципе. В Осовце попросту не должно было остаться ни единого не то, что боеспособного, а вообще живого защитника. Именно поэтому семитысячные колонны 11-й дивизии ландвера (11 батальонов!) двинулись вперед, как на прогулку. Единственное, чего они опасались – угодить под собственный газ, клубившийся тяжелыми облаками впереди.
Каков же был ужас «победителей», когда из этих ядовито-зеленых клубов вдруг навстречу им бросились некие существа, которые немцы сперва приняли то ли за каких-то монстров, то ли за чудом вырвавшиеся из преисподней души. Те, кто шел в контратаку и вправду имели совершенно жуткий вид – лица их были обмотаны окровавленными тряпками, тела сотрясал неостановимый кашель. По воспоминаниям очевидцев шедшие в этот невероятный бой русские воины буквально плевали во врага кусками собственных легких! Но они шли вперед! Недаром же этот бой впоследствии получил название «атака мертвецов». В данном случае это нисколько не преувеличение, а ужасающая правда.
По разным оценкам наших на ногах осталось от шести-семи десятков до полутора-двух сотен. Это – считая артиллеристов, которые несмотря на тяжелейшее отравление смогли не только встать к орудиям, но и разнести вдребезги несколько немецких батарей, вообще не ждавших отпора. Семь тысяч фрицев, нарвавшись на русские штыки драпанули практически мгновенно, самым постыдным и позорным образом! Более того – участвовавшие в марше на Осовец подразделения Ландвера впоследствии пришлось расформировать – ибо большая часть их личного состава натурально «поехала крышей», сошла с ума и оказывала жуткое деморализующее воздействие на остальных камрадов. Атака была отбита, немцам не удалось захватить ни вершка позиций, на которые они нацелились.
* * *
Это – лишь один из множества славных для русского оружия эпизодов той войны. Впрочем, как я уже сказал, победа в ней России не досталась – её у нас украли. Огромные выгоды от, как её тогда называли «Великой войны» (современники никак не могли предположить, что нечто подобное повторится, причем в самом скором, по историческим меркам, времени, а потому цифровых обозначений присваивать этому ужасу не додумались) получили, как водится, Британия, Франция, и уже начинавшие проявлять имперские аппетиты и амбиции Соединенные Штаты Америки. Германия и Россия на долгие годы оказались вычеркнуты из большой геополитики, погрязнув в хаосе, революциях, разрухе и экономическом кризисе.
Вот только кое-чего в Лондоне, Париже и Вашингтоне не сумели предусмотреть… На месте Российской империи вместо предусмотренной изначальным планом кучки разрозненных недогосударств воздвигся могучий Советский Союз, вызывавший во всех упомянутых столицах патологическую ненависть самим фактом своего существования. И устранить эту, крайне досадную проблему, решено было старым, проверенным способом – натравив на него Германию, которая, увы, надлежащих выводов из Великой войны не сделала.
О том, как немцев буквально толкали к нацизму, погрузив страну в нищету и унизив до предела, написано достаточно. Равно, как и о том, какие громадные финансовые средства (прежде всего – британские и американские) были впоследствии вложены в ее «возрождение» для следования «новым курсом». Желающие легко могут найти данные о том, что автомобильная и авиационная промышленности Третьего рейха, фактически принадлежали американцам. В 1930 году американские инвестиции в германскую промышленность оценивались в 216.5 миллионов долларов. А еще миллиард долларов США был вложен в экономику Германии уже после прихода там к власти Гитлера. Но даже если забыть обо всем этом…
Разве не Франция и Британия заставили капитулировать перед нацистами Чехословакию, не дав вмешаться СССР? А ведь наша страна совершенно готова была начать боевые действия против обнаглевших нацистов и в Берлине этого очень сильно боялись. Однако Советскому Союзу дали понять – если он вмещается, то воевать будет не с Германией, а со всей Европой. Разве не Лондон и Париж смотрели сквозь пальцы на занятие Вермахтом демилитаризованных зон, «аншлюс» Австрии в те годы, когда могли раздавить Гитлера, как поганого таракана – одним пальцем? Воевать с ним они не желали ни в малейшей степени – напротив, на полном серьезе собирались напасть на СССР во время Финской войны 1938–1939 годов.
Причина лежит на поверхности – нацизм выращивался и пестовался для одной цели – для уничтожения советской России. То, что чудовище, откормившись, сорвалось с цепи и чувствительно изодрало тех, кто возомнил себя его хозяевами – дело десятое. В конечном итоге, после Второй мировой войны покрытыми развалинами и миллионами могил оказались никак не Британия, Франция и, тем паче, США, а Германия и Советский Союз.
Противостояние России и Германии всегда заканчивалось трагично для народов обеих государств. И всегда приносило прибыль тем странам, которые объявляя себя их «союзниками» и даже «друзьями», раз за разом продолжали сталкивать лбами немцев и русских. Об исторических ошибках необходимо помнить, чтобы не повторять их.
Польша: да ты, пан, не уймешься!
Польша и Россия воевали между собой столько раз, что, как уже было сказано, историки по сей день спорят о точном количестве сражений, стычек, конфликтов и столкновений. Почему так было? Дело тут, поверьте, далеко не только в том, что наши страны веками живут бок о бок и, так уж вышло, имеют совершенно разное мнение об исконной принадлежности тех или иных сопредельных территорий. На самом деле корни вечной войны уходят гораздо глубже и в совсем иные сферы, нежели банальные пограничные споры. Самое время сказать о них правду без всяких скидок и сантиментов.
Вечная вражда России и Польши – это, практически в чистом виде, результат цивилизационного выбора двух славянских народов, сделанного каждым из них, так сказать, «на перепутье», на переломе времен. В те далекие века различие между условными «Западным» и «Восточным» путями заключалось, прежде всего, в религиозной плоскости. Единая Христианская вера раскололась на католичество и Православие, и выбор той или иной стороны, по сути дела, определял все остальное. Поляки стали паствой Святого престола в Риме. Русские же предпочли продолжить традицию погибшей под саблями османов Византии, приняв Веру от Константинополя-Царьграда. Именно в силу этого Москва и была впоследствии провозглашена Третьим Римом: «Два Рима пали по грехам их, третий стоит, а четвертому же не бывать!»
Казалось бы – два этнически братских славянских народа, верующих в одного Бога – пусть и каждый по-своему… Что им делить? За что проливать кровь? Зачем пытаться подчинить друг друга своей воле? Причины были. Для подробного их разъяснения не хватит и целой книги, поэтому постараюсь изложить суть вкратце, основываясь на конкретных фактах.
Прежде всего, дело тут в совершенно разном подходе к тому, как следует строить и развивать свое государство, свою цивилизацию. Да Русь, Россия являлась страной, где Православие было не просто главенствующей, но государственной религией. Тем не менее, на территории входивших одно за другим при Иване Грозном в её состав ханств никто не требовал от всех жителей принять крещение, мечети не сжигались, мусульмане лишь по факту своего вероисповедания не преследовались.
В той же Польше, кстати, за множество лет, когда она входила в состав Российской Империи, никто не пытался заставить население отринуть католичество и поголовно перейти в Православие. Костелы не взрывали и не сносили. А вот как раз поляки с Православными храмами это делали. Такого шовинизма, преследования всех иноверных, иноязычных, относящихся к «неправильному» народу, как в Речи Посполитой было еще поискать!
Между прочим, именно это в конечном итоге и стало причиной того, что нормального государства поляки построить так и не смогли аж до самого окончания Второй мировой войны, как не тужились и не пыжились веками. Шутка ли – четыре раздела страны соседями (а, по сути – и все пять!), которых до предела достали выходки Варшавы! А ведь шанс был. И назывался он Великое княжество Литовское. Именно его многие историки склонны считать «Русью западного образца». Ну, скорее это образование было все-таки не западным, а «пограничным», находившимся на раздорожье.
В свое время там прекрасно уживались между собой православные, католики и даже язычники. Русины, литвины, жемайты, те же поляки… Но – лишь до той поры пока ВКЛ не вошло в состав Речи Посполитой. Там ничего подобного быть не могло в принципе! Любой, кто хотел нормально жить в этом государстве должен был стать непременно католиком и числить себя поляком. Яркий пример – Иеремия Вишневецкий, русский по крови, перешедший из Православия в католичество, ибо иначе было просто нельзя.
Нельзя не признать, что главными чертами огромной алчной и неуемной орды польского дворянства – «шляхты», которая и «рулила» страной, раз за разом доводя её до кровавого хаоса и полного краха, были две черты. «Пыха» и «гонор» – на русский язык оба эти слова переводятся примерно одинаково. Безбрежное самомнение, помноженное на абсолютное презрение ко всем, кто не принадлежит к кругу «избранных», заносчивость, задиристость, постоянная переоценка собственных способностей и возможностей. Болезненное, доходящее до натуральной паранойи стремление к соблюдению собственных «интересов» (в ущерб кому и чему угодно – в том числе и интересам государства), убежденность в собственной исключительности, непогрешимости и праве творить что угодно и когда угодно… Как-то так примерно.
Недаром же мерзкое словечко «быдло», неизменно применяемое шляхтичами как к собственным соотечественникам «неблагородной крови», так и, прежде всего, к населению нынешних Украины и Белоруссии является чисто польским. Себя они считали некоей высшей кастой, которой должны повиноваться все и всегда. Русские повиноваться не хотели. Совершенно не имели желания предавать свою веру и обычаи и становиться «быдлом» под ясновельможной шляхетской пятой. Потому и били тех, кто носился с подобными бредовыми мечтами часто и очень больно.
При всем при этом именно Россия в болезненных фантазиях нынешних последователей и продолжателей идей и дел буйной шляхты выступает вечным «притеснителем и гонителем всего польского». Неизменным «агрессором, палачом и оккупантом». Каким-то жутким монстром, главным смыслом существования которого является терзать и угнетать нежную, миролюбивую, а, главное – по-европейски просвещенную, наполненную идеями Добра и Свободы Польшу.
Что ж, историческая справедливость так или иначе должна восторжествовать. Давно пора, отбросив ложную «толерантность» и нежелание «бередить старые раны», выложить всю страшную и гадкую правду о «цивилизованной» и «просвещенной» Польше, которая якобы «веками подвергалась мучениям» от «варварской» России. Общая история наших стран, и вправду, всегда была непростой – полной территориальных споров, кровавых столкновений и войн. Очень долгое время самые темные страницы отношений с Польшей замалчивались – сперва в СССР, а потом и в России, чтобы не портить отношения с бывшей когда-то «братской страной». Теперь не осталось ни братства, ни отношений. Пришло время узнать правду.
* * *
Захватившие в 1610 году Московский Кремль (а, точнее, как уже было сказано – подло прокравшиеся туда благодаря предательству и измене) польские оккупанты были выбиты оттуда двумя годами позднее, перед этим вдоволь насидевшись в осаде. Вошедшие в Китай-город освободители были ошеломлены – их взорам предстали картины, недвусмысленно свидетельствовавшие о том, что поляки все это время занимались людоедством!
Причем речь шла вовсе не о единичных случаях диких выходок обезумевших от голода «психов-одиночек», а о системе! Прошу простить за подробности, но прекрасно сохранились свидетельства ополченцев, своими глазами видевших не только «чаны, наполненные засоленной человечиной», но и вяленую плоть, рачительно заготовленную впрок «под стропилами» сараев. Если кто-то возразит, что это, мол, ничего не стоящие россказни «варваров», стремившихся опорочить «европейцев», можно сослаться на воспоминания самих поляков.
Один из них – целый полковник, Юзеф Будзило, после возвращения из «страшного русского плена» оставил весьма пространные мемуары, в которых проникновенно повествовал о том, что «кто кого мог, кто был здоровее другого, тот того и ел…» Отцы поедали сыновей, сын – собственную мать. Употребление в пищу слуг было вообще делом обыденным… При этом Будзило (истинный европеец!) подробно описывает, как поляки устраивали самые настоящие судебные процессы по поводу трупов родственничков и друзей, «как о наследстве». Выигравший тяжбу имел полное право вполне законно сожрать доставшийся труп. Торжество европейских ценностей во всей красе!
На фоне всего этого тот факт, что польские оккупанты (среди которых, к слову сказать, было полно предков нынешних украинцев), вдобавок слопали еще и массу совершенно бесценных книг, которыми изобиловал Кремль («безграмотные бояре» понатащили, ага!) выглядит как-то бледно. Тогдашние инкунабулы, напомним, писались на телячьей коже – пергаменте, и в кожу же переплетались. Так что, скорее всего, для «шляхтичей» и своры их приспешников они были настоящим деликатесом. Во всяком случае, версия о том, что именно в ненасытных желудках оккупантской сволочи исчезла в XVII веке не найденная по сей день легендарная библиотека Ивана Грозного – историческое достояние России, вполне имеет право на жизнь.
* * *
Множество слез в Польше было пролито (и проливается по сей день) о «героях» антироссийского восстания 1794 года под предводительством польского национального кумира Тадеуша Костюшко. Приключилось оно, внесу ясность, после первых двух разделов Речи Посполитой между Россией, Австрией и Пруссией. Дважды славно сплясав на граблях, вдоволь наигравшись в «конфедерации» и прочие фронды как против собственного короля, так и против могущественных сопредельных держав, которые уже тошнило от творящегося по соседству бардака, можно было бы и уняться. Но не таковы были «гоноровые шляхтичи»! Они решили предпринять ещё одну попытку – сиганув с разбега на те же самые грабли. О самом восстании (вернее, о некоторых его особо гнусных деталях) мы поговорим позднее. А пока остановимся на том, против чего же, собственно, с таким жаром поднялись «гордые сыны Речи Посполитой». Оно того стоит…
Прежде всего, «русские варвары» не давали шляхтичам… убивать собственных крестьян! Эдакая дикость! Знаменитый князь Потемкин, получивший обширные земли на территории нынешней Западной Белоруссии, первым делом потребовал от управителей имений снести виселицы для крепостных, стоявшие там едва ли не на каждом шагу. Когда людям в церквях торжественно объявляли о том, что этот ужас более никогда не вернется, и местный помещик теперь не сможет казнить их без суда и следствия по собственному произволу, бывшие польские подданные рыдали от счастья поголовно.
Россию в Европе сколько угодно могли костерить «тюрьмой народов», однако русский барин имел право заставлять «своего» мужика работать до упаду, продать его, обменять или отдать в солдаты на 25 лет, но вот лишить жизни по собственной придури не мог категорически. Во всяком случае, начиная с царствования Екатерины II. Ослушников ждали крайне неприятные последствия – «отрешение от имения», ссылка, а то и тюрьма. Были, конечно, выродки, вроде печально известной Салтычихи, так вот как раз ее «государыня-матушка» и законопатила в подземную монастырскую камеру на 33 года, заменив этим «помилованием» отсечение головы, к которому ту приговорили за измывательства над собственными крепостными.
В равной же мере шляхтичей бесило ущемление их «исконных прав» – например, создавать вооруженные коалиции (в том числе и против монарха), устраивать междоусобные войнушки и восстания, а также мелкие сеймы и сеймики, объявлявшие себя верховной властью на той или иной территории и плевать хотевшие на общегосударственные законы и порядки. «Русские варвары» такого расцвета демократических ценностей, благодаря которому, собственно говоря, Польша и утрачивала государственность раз за разом, категорически не принимали.
* * *
Но вернемся, собственно, к «национально-освободительному восстанию» поляков против Российской Империи в 1794 году. Знаете, как оно началось? Всех русских офицеров Варшавского гарнизона пригласили на бал в честь католической Пасхи. Там их, не подозревавших даже возможности столь подлого предательства в святой для всех христиан день, и захватили. Естественно, наши соотечественники, чтившие чужой праздник и полагавшиеся на обычаи гостеприимства, были безоружны. А дальше началась резня… На оставшихся без командования русских солдат поляки напали исподтишка и принялись их безжалостно убивать. Истреблению подверглись не только военные и их семьи, но также и поляки, заподозренные восставшими в «пророссийской» ориентации. По свидетельствам очевидцев, людей вешали перед их домами – прямо на глазах родных. Этот ужас творился не только в Варшаве, но и в Вильно, и других польских городах.
Сохранились воспоминания жены одного из русских офицеров, пережившей эту резню в Варшаве. Занимательное чтение, знаете ли. Но – исключительно для людей с крепкими нервами: «…грязные улицы были загромождены мертвыми телами, буйные толпы поляков кричали: «руби москалей!» «Я, имея на руках двух детей, осыпанная градом пуль и оконтуженная в ногу, в беспамятстве упала с детьми в канаву, на мертвые тела…» Остальное – примерно в том же духе – рассказ о том, как чудом уцелевшие семьи русских военных (около 30 женщин и детей) неделями прятались в подвалах без пищи и теплой одежды, как на православную Пасху разговлялись они «сухарями, найденными подле мертвых тел». Спасение пришло в образе Александра Суворова, взявшего Варшаву штурмом и прекратившего кровавый ужас.
Кстати, Суворов взял город настолько аккуратно, даже предотвратив при этом начинавшийся от артиллеристского обстрела пожар, что впоследствии этот «русский варвар» и «оккупант» был даже удостоен подарка «от благодарных граждан Варшавы». Мародерства и грабежей Александр Васильевич (как, впрочем, и всегда), не допускал категорически, а всех пленных… отпустил под честное слово. Нет, ну точно – варвар!
* * *
О гонениях поляков на Православие, их бесконечных попытках окатоличивания украинцев, белорусов и русских, можно говорить не просто долго, а бесконечно долго. Вспоминать о том, что в Речи Посполитой православные (пусть даже и поляки по крови) вообще не считались за людей и не имели никаких прав. О запряженных в плуги и порубленных на куски прямо в храмах православных батюшках и монахах – разговор вообще особый…
Один из особо яростных и масштабных мятежей шляхты как раз и начался после того, как русский посол в Варшаве Николай Репнин потребовал от тамошних изуверов и фанатиков религиозного равноправия («решения диссидентского вопроса» – в оригинале). Причем, обратите внимание – речь шла о прекращении гонений не только на православных, но и на протестантов, лютеран и прочих! Безумный русский варвар восхотел того, что нынче в «цивилизованном мировом сообществе» именуют «свободой совести» и преподносят, как одну из главных «демократических ценностей»! Сатрап и оккупант! В результате именно зверства шляхтичей – членов так называемой «Барской конфедерации», творимые ими в ответ на всё-так принятый Сеймом под давлением России указ о равноправии православных и католиков в Польше, вызвали одно из самых жутких восстаний, происходивших на территории современной Украины – «колиивщину» или «гайдамаччину». О нем у нас будет отдельный разговор в другой главе.
А пока вернемся к нашим польским делам. Если кто-то думает, что упомянутые выше события – это «средневековые зверства», и в более поздние времена в Польше что-то изменилось, то ошибается очень глубоко. Искоренение православной веры, как таковой, было и осталось там «национальной идеей». В 1918 году, после обретения этой страной очередной «независимости» на польской территории проживало около 5 миллионов православных. Их судьба была ужасной! Невероятно, но факт – в «демократической» и «религиозной» Польше было уничтожено и отобрано у верующих больше храмов, чем в большевистской России! Соотношение – 45 % и 27 % соответственно. Самый большой в Европе православный Кафедральный Собор Александра Невского был взорван в Варшаве в 1926 году, можно сказать, в торжественной обстановке. Православные храмы не только переделывались в костелы и уничтожались – многие из них «цивилизованные» поляки превращали в свинарники!
Сегодня в Польше кто-то позволяет себе что-то там вякать об «ущербе от советской оккупации». Ну, в таком случае, давайте вспомним о «репатриации», а вернее – вынужденном бегстве по окончанию Второй Мировой 65 % русского, православного населения Польши, которых открыто угрожали вырезать тамошние «подпольщики». И это были не пустые угрозы… Вспомним о селе Вешховины, где в 1945 году польскими националистами были убиты 200 православных русских крестьян. Об убитых 10 апреля 1944 года священниках Александре Хутаркевиче и Иоанне Пьянчуке, замученных вместе с дочерью первого и женой второго… О православных священниках Николае Галице, которому поляки отрезали голову и батюшке Петре Огрызенко, убитом и сожженном прямо в храме во время службы!
Кстати… Характерный факт: погромы православных церквей в Польше прекратились, как только туда в 1939 году вошли немецкие войска. И немедленно возобновились, стоило Красной Армии очистить страну от нацистов и покинуть ее территорию. Невинные жертвы нацистской и советской оккупации, как же…
* * *
О нацистских концентрационных лагерях, настоящих «фабриках смерти», что функционировали на территории оккупированной гитлеровцами Польши, знают сегодня все. Варшава, откровенно спекулируя на прошлом, превратила их в национальный фетиш. Но почему-то никто не вспоминает о целой сети концентрационных лагерей и тюрем, в которых задолго до вступления на эту землю первого солдата Вермахта польские палачи замучили десятки тысяч русских, белорусов и украинцев. Холодом, голодом, плеткой и пулей в этих кошмарных застенках только за два года после войны Польши и СССР 1919–1920 годов было замучено 60 тысяч пленных красноармейцев из 130 тысяч, оказавшихся в них.
Сегодня официальная Варшава бесится от выражения «польские концентрационные лагеря». Но, чем, скажите, были места заключения советских военнопленных вроде Сташкова и Тухоли, где заключенных морили голодом, содержали без обуви и одежды, набивали в бараки до такой тесноты, что они вынуждены были постоянно стоять? Где узников избивали жгутами колючей проволоки и расстреливали не то, что за малейшую провинность, а просто по прихоти коменданта-поляка? Курортами их прикажете считать, что ли?!
Польская армия «прославилась» массовыми расстрелами пленных красноармейцев прямо на поле боя, оставлением раненых без медицинской помощи и тому подобными «подвигами». Точных цифр убитых и умерших в Польше русских, белорусов и украинцев, увы, не имеется. Поляки просто не вели их учет, не считая «быдло» людьми. Причем речь шла не только о красноармейцах – с имевшими несчастье оказаться на территории Польши белыми офицерами поступали точно так же. Аналогичная судьба ждала в 20-е и 30-е годы прошлого столетия в «цивилизованной» Польше вообще всех «нелояльных», подозрительных и недовольных. Высказывания политиков и журналистов вроде того, что, например, с белорусами «нужно говорить только на языке виселиц» считались совершенно нормальными.
* * *
И вот, кстати, раз уж речь зашла о советско-польской войне, то самое время разобрать этот не самый, увы, приятный для нашей страны эпизод, что называется, по косточкам. По полочкам разложить – ибо оно того стоит. Начнем с главного. Варшавой те события неизменно подавались и по сей день трактуются исключительно как «национально-освободительная война польского народа против кровавых большевистско-москальских оккупантов». Что тут правда? Как обычно в случае с поляками – ничего. От слова «совсем».
Советской России, и так находившейся на тот момент в тяжелейшем состоянии, разрухе после нескольких лет кровавой Гражданской войны, этот конфликт был категорически не нужен. Предоставим слово одному из тех, кто тогда стоял у руля нашего государства – Льву Троцкому: «Мы предлагали Польше немедленное перемирие на всем фронте. Но на свете нет буржуазии, более жадной, развращенной, наглой, легкомысленной и преступной, чем шляхетская буржуазия Польши. Наше честное миролюбие варшавские авантюристы приняли за слабость…» Это было написано в апреле 1920 года. В то время, когда Варшава, где у власти уже находился Йозеф Пилсудский, чей режим многие историки без всяких сантиментов именуют фашистским, наглела и «теряла берега», порываясь ни много, ни мало, а восстановить Речь Посполитую в границах 1772 года – то есть до первого её раздела. А с чего бы это?
Дело в том, что имелся у пана Пилсудского, считавшего себя не менее, чем великий мессией великого польского народа, пунктик. Вернее, даже целых два. Первый назывался «Междуморье». Да, да – тот самый бред, с которым по сей день носятся политиканы из Варшавы, выдавая её за «интеграционную инициативу» в лучших традициях «европейских ценностей». А тогдашний польский диктатор толерантностью и прочими подобными глупостями не заморачивался – он прямо нацеливался не просто на восстановление Первой Речи Посполитой и «построение Великой Польши от моря до моря», а на создание под железной рукой и абсолютной властью Варшавы некоей «конфедерации», раскинувшейся от берегов Балтики до морей Черного и Адриатического. В таковую предполагалось включить помимо Белоруссии и Украины также Латвию, Литву, Эстонию, Чехословакию и Венгрию с Румынией. А заодно уж (чего ж тут мелочиться!) Югославию с Финляндией! Вассалами этого геополитического монстра должны были также стать все три республики Кавказа – Грузия, Армения и Азербайджан. Нехилые замашки, не правда ли? Каким образом поляки собирались подмять под себя такое количество совершенно разных стран и народов – уму непостижимо. Но ведь собирались же!
Вторым моментом, на котором Пилсудский, такое впечатление, крепенько подвинулся рассудком, была идея «прометеизма». Что общего у имени славного мифического титана, подарившего людям огонь и гнусной затеи сторонников упомянутой крепко отдававшей нацизмом идеологии, сказать сложно. Огонь они собирались нести всем окрестным странам и народам исключительно в классическом для поляков варианте – в сочетании с мечом, которым собирались повергнуть к своим стопам не только перечисленные выше государства, но, прежде всего, Россию. Она, по глубокому убеждению фанатиков-«прометеистов» должны была скукожиться до размеров, максимум тех территорий, которые занимала веке в XVI-м. Всё остальное, понятное дело, должно было войти в состав «новой польской империи» (как будто старая была хоть когда-то!), или, в лучшем случае стать её вассалами – как, к примеру, «казаческое и крымское государства».
И, что самое паскудное, пустым трепом и вздорным умствованием все эти бредни, увы, не были. Существовала вполне реальная организация «Прометей», созданная рефератом (подразделением) «Восток» второго отдела польского Генштаба (знаменитой «Двуйки», попившей немало крови Советскому Союзу до 1939 года), в состав которой входили разномастные националюги вроде петлюровцев и прочего аналогичного отребья, вовсю использовавшиеся для проведения вполне конкретной подрывной и диверсионно-террористической деятельности в разных государствах. Прежде всего и в самой большей мере – конечно же, в СССР.
Вообще говоря, Пилсудский был прямо-таки помешан на развале соседних стран с помощью таких вот предателей и негодяев. И знаете почему? Потому, что сам был таким! Этот мерзавец еще в 1904 году предлагал японцам, начавшим войну с Российской империей поляков в качестве союзников. В Токио его выслушали, сколько-то денег отсыпали, но от идеи «создания польских легионов» отказались. Видать понимали, что из поляков за вояки. Впрочем, кое-какие диверсии (вроде взрывов на железной дороге) головорезы Пилсудского в русском тылу все-таки устроили – денежки надо было отрабатывать. Правда, организовано всё было бездарно и большого вреда не принесло.
