Марианна Кисс "Неверная"

Краснела и улыбалась, качала головой, отгоняя от себя затягивающие в другое измерение мысли.

Я сама пошла в квартиру к мужчине.

Как же я могла так поступить?

Ведь это – самая настоящая измена.

А вдруг кто-то видел и расскажет Паше?

Снова краснела, в страхе пыталась вспомнить, не было ли кого-то в тот момент поблизости.

Страшно оттого, что я могу вот так просто, собственными руками разрушить нашу семью.

Почему-то совсем забыла, что Паша давно и спокойно изменяет. Но я совершенно искренне полагала, что это я во всём виновата и разведёмся мы только по моей вине.

Потом возмущалась собственным мыслям, пыталась приглушить их тем, что никто ничего не знает и не узнает никогда. Тогда зачем устраивать истерику? Нужно просто молчать и вести себя так, словно бы ничего не произошло.

В конце концов я смогла взять себя в руки. Но немного боялась, что виноватый взгляд выдаст меня с головой. Казалось, только лишь взгляну на мужа, он сразу же всё поймет.

Я шла к зеркалу и репетировала как посмотреть на него так, чтобы он не понял.

После обеда поехала за Юрой.

Лилия Ивановна, мама Паши, прекрасная женщина. Меня любит, Юрку обожает.

Знала бы она, что её сыночек вытворяет. Сыночек-то ладно, а вот если бы узнала, что вытворяю я, вот это было бы совсем плохо. Ведь сыночек – это сыночек, а невестка – уже другое. Не думаю, что она сразу возненавидела бы меня, но и по голове не погладила бы, это точно.

Сказала бы: «Жена должна оставаться верной, что бы ни вытворял муж».

Если бы я была свекровью, я бы именно так и говорила.

Хорошо, что она живёт далеко от нас, при её характере лезла бы к нам постоянно, а так – только по телефону. В отдалении мы любим друг друга больше.

От свекрови уехали, прошлись с малым по парку, покатались на каруселях. Около пяти вернулись домой.

С порога слышу, что муж дома. В лицо сразу вся моя кровь бросилась, как нарочно. Столько репетировала, а как услышала, что он дома, все мои репетиции не помогли – покраснела, как рак.

– Софья, это вы? – кричит из спальни.

– Мы, а ты кого ждал?

– Папа, привет! – малой только разулся, сразу побежал к нему показывать подарки, – смотри, что бабушка мне купила!

Я копошилась в прихожей, потом сразу на кухню.

– Соня! – Паша зовёт.

Вошла в спальню, лежит на кровати, включил телевизор. Отдыхает.

– Что это ты валяешься? – спрашиваю.

– Да устал от этого семинара. Если бы не новые технологии, я бы на эти семинары ни ногой, ты же знаешь. Иди сюда, – он хлопнул на место рядом с собой.

Я замешкалась, потом присела на край кровати.

– Иди ближе, – сказал он.

Я подлезла, легла ему на плечо, он обнял. С одной стороны Юра, с другой я.

И мне стало вдруг ужасно стыдно. Я обхватила мужа рукой, а он обхватил меня и какое-то время мы молча смотрели в телевизор.

Прямо идиллия.

– Пап, а бабушка сказала, что в детстве ты был копия я.

– А может это ты – копия я? – усмехнулся Паша. – А ну, Юрка, принеси мою сумку, в прихожей лежит.

Малой вскочил, побежал в прихожую, притащил сумку. Паша порылся и достал коробочку синего цвета.

– Пап, что это?

– А это вот маме подарок, – он протянул коробочку мне.

Я взяла, удивлённо взглянула. С чего бы это? Нечасто он мне что-то дарит.

– Открывай, – Паша весело приподнял брови.

Открыла, а там серьги золотые, с синими камешками.

– Ой, Паша, какие они красивые.

Муж довольно улыбнулся.

– Правда, сапфиры пока искусственные, но вот как только дом построим, будут тебе и настоящие. Всё у тебя будет.

– Паша, спасибо, – я поцеловала его в щёку и пошла примерять серьги.

– Пап, а мне что?

– А тебе в твоей комнате. Иди, смотри.

Юрка стремительно скатился с кровати и пулей выскочил из спальни.

И сразу послышался радостный возглас:

– Железная дорога, вот это да!

Я обернулась, показывая мужу серьги в ушах, улыбнулась, а Паша улыбнулся в ответ.

– Тебе очень идут эти синие камешки.

– Ты так считаешь?

– Я это знаю.

Я снова легла рядом с ним. Он обнял.

– Может сходим куда-нибудь на следующие выходные? В цирк или в кино? Можно на каток или в боулинг.

– О, давайте сходим! – кричит Юра из своей комнаты.

Ну вот, хорошо же?

Ведь живём, и всё у нас прекрасно. И зачем заводить всяких там любовниц, зачем?

О себе я подумала, что больше никогда, ни при каких обстоятельствах не полезу ни в чью квартиру.

Никогда.

Началась неделя, такая же, как и сотни других недель.

В садик, домой, уборка, обед, ужин…

Всё дальше отодвигалось в памяти то досадное происшествие с соседом, всё меньше хотелось о нём вспоминать.

Но это днём, а ночью…

Как только ложилась в постель, закрывала глаза, мысли, что пыталась сдерживать целый день, с силой набрасывалось ночью, и я уже никак не могла отвертеться. Раз за разом, бесконечно прокручиваю в памяти тот вечер. Не могу не думать…

Просто наваждение какое-то…

Глава 10

Прошла неделя, за ней другая. За работой света белого не вижу. Заказали ещё два дома. А в скором времени ещё парочка заказчиков на пороге покажется. Уже прозванивали, консультировались. Собираются.

Работаем в повышенном темпе. Пока успеваем, но чувствую – придётся нанять пару человек.

Дал поручение Анжелике просмотреть на сайтах, выложить вакансии. Чувствуется, что вот-вот начнём зашиваться, а этого никак нельзя допустить. Я уже на последних оборотах, да и остальные косо посматривают. Работа кипит, не то слово.

Это и хорошо.

По сторонам вообще не смотрю, к женским всяким уловкам абсолютно холоден. Замечаю, как Анжелика передо мной вышагивает, но вот никак не реагирую. Такое впечатление, что на время авральной работы стал импотентом.

А если правда?

Да нет, я просто весь в работе и устаю морально и физически.

Только пришел в офис, только раскочегарился – уже вечер. А я ещё и половины не сделал того, чего хотел. Какие тут женские чары? В таких условиях на меня даже кувалда не повлияет. Мозг и во сне в цифрах и расчётах. Ничего другого к себе и близко не подпускает.

Иногда мне кажется, что я не человек, а робот. Даже о простых человеческих потребностях порой забываю. Поесть – точно. Если Анжелика не принесёт чего-то, так и сижу голодный.

А однажды домой вернулся, так одетый на кровать и упал, даже в душ не пошел, не было сил. Ругал себя потом: зачем домой попёрся, только время зря потратил. Мог и в офисе заночевать.

И тут же сам себе мой мозг ответ выдаёт: несмотря ни на какую загруженность и усталость время от времени возникает картинка сидящей на лестнице девушки.

И тянуло меня домой точно верёвкой.

А что, если она сидит сейчас там, ждёт меня, а я тут, на работе.

Бред сумасшедшего, конечно, но каждый раз, выходя из лифта, я оборачиваюсь, смотрю на то место, где она сидела – а там никого нет.

Это поведение, зависимость от этой картинки, страшно мне не нравилось.

Неужели теряю былую сноровку. Привыкаю к тому, к кому не должен. Это совсем не добавляло оптимизма, а даже слегка удручало.

Не было такого никогда, чтобы я вот так, навязчиво, о ком-то думал, дергался и ждал. Если только когда-то, в далёком прошлом, в школе.

Заставлял себя не акцентировать, отвлечься, думать о чём-то другом. Уйти в работу ещё глубже.

Но чёрт возьми, не получалось.

Только девять вечера на часах, я сворачивал всё и ехал домой, несмотря на усталость.

Приезжал, разочарованно смотрел на пустую лестницу, падал на кровать и засыпал как убитый.

В субботу после работы заехал в супермаркет. Сегодня решил немного отдохнуть, уехал пораньше. Нужно хоть что-то кинуть в холодильник. Да так, подкупить кое-чего.

Хожу между стойками и стеллажами, рассматриваю.

Вдруг из-за поворота пацан выбегает. А лицо у него до боли знакомое.

– Пап, пошли туда! Я там видел киндеры!

Из-за того же поворота выходит… этот… как его там… короче, стоматолог.

Резко меня осеняет догадка!

Пацан – сын моей соседки, этой красавицы, а папа – значит стоматолог?!