– Шанс, что подобное произойдет, ничтожно мал. Мы проверили всех волков в княжестве, и ни один не среагировал на Ритану, – надо же, как хорошо подготовились.
– Я никогда не отпущу ее, даже если она будет умирать от тоски вдали от своего истинного, – старейшина тяжело сглотнул, в светло-серых глазах на секунду мелькнул настоящий ужас, но упрямство и желание породниться с правителем победило.
– Мы осознаем риск, – он склонил голову.
– И все же сначала мне нужен наследник, а уж потом можно заняться поиском достойной матери для него, – настаивал на своем.
– Поверь, мой князь, лучшей кандидатуры, чем моя дочь, тебе не найти, да и мое слово в совете, как мы убедились сегодня, все еще сильно, – не хуже паука плел паутину старейшина.
– Хорошо, Леон. Я подумаю над твоим предложением, – и ускорил шаг, оставляя раздосадованного волка позади. Никому не позволено манипулировать Полуночным князем!
Нужно проведать девчонку и напомнить Дару с Августом, чтобы не праздновали раньше времени победу.
Александра Вяземцева
Странный волчий ритуал отнял у меня неожиданно много сил, едва волоча ноги с помощью Дария, добралась до кровати и упала без сил, если бы волк не подхватил меня, словно пушинку, и осторожно уложил на кровать, укрывая одеялом.
– Спи, моя звездочка, – ласково прошептал он и поправил упавшие на лицо локоны. Странное дело, что-то внутри меня отозвалось теплом на эти простые действия.
Август – великий волчий шаман и провидец
Впервые увидев хрупкую фигурку, сжавшуюся в комочек на куче лежалой соломы, подумал: неужели это и есть та душа из иного мира, с чьим приходом начнутся великие перемены в Талларии. Но когда девушка открыла свои невозможно голубые глаза, сразу узнал ее. Эти глаза часто преследовали меня во снах и видениях, иногда расплывчатых и непонятных, иногда вполне четких. В одном из таких видений ко мне явилась сама богиня Луналия и попросила помочь малышке, как только она явится сюда, излечить раны и наделить силой, сравнимой с ее любимыми детьми – двуликими. На этом моя миссия завершалась. Дальше девочка должна сама избрать свой путь, и от того, каким будет ее выбор, зависит многое. Картинки ее будущего то и дело мелькали перед глазами, порой ужасные настолько, что у самого стыла кровь в жилах. Пока еще все слишком зыбко, огромное количество вероятностей возникали и затухали сами по себе, как звезды в небе.
Ночью я снова видел ее в зале призыва Темной твердыни. Свершилось, девушка здесь. То, как повел себя Торвуд, безмерно опечалило меня. Жаль мальчишку, с каждым днем он все больше превращается в холодного, бездушного монстра. Дерзкую малышку отволокли в камеру. Теперь мне осталось ждать лишь знака, чтобы на несколько дней мелькнуть в ее судьбе, и он не заставил себя ждать. Следующей ночью на пороге моего уединенного дома объявился Дарий, я был уже готов.
Казалось, сама богиня помогает мне вытянуть малышку, слишком быстро и гладко все получилось, даже лучше, чем рассчитывал. Дар стал первым, с кем богиня решила прочно переплести судьбу Александры. Теперь уже точно мое время рядом с ней истекло, но я буду пристально следить и в нужный момент снова окажусь поблизости, если на то будет воля богини.
– Дарий, – негромко обратился к старому другу, – на рассвете я покину твердыню.
– Почему, Август? – изумился волк, поднимаясь с кровати Саши и усаживаясь рядом со мной.
– Мне было видение. Дальше вам придется справляться самим. Береги ее, Дар. В ней сокрыто будущее нашего народа. Идут перемены, хотим мы этого или нет, малышка принесла их с собой. Помоги ей не совершить ошибку. Пусть не судит обо всем народе, основываясь лишь на нескольких примерах. В противном случае это будет означать начало конца двуликих. Не дай ее душе почернеть, – волк слушал меня очень внимательно, хмуря широкие брови.
– Я сделаю все, что от меня зависит, брат мой, – серьезно ответил он.
– Вот и хорошо, – удовлетворенно кивнул. – А теперь пора отдыхать.
– Рано. Сейчас явится князь или его волк, – ревниво проворчал Дарий. Губы сами собой растянулись в ехидной ухмылке, а чуткий слух уловил едва слышный звук шагов. Значит, правитель изволил быть сам.
– Почему она спит? – раздался недовольный голос из полумрака коридора.
– Слишком волновалась сегодня, – буркнул Дар. – Да и обстановка, знаешь ли, не способствует приятному времяпрепровождению.
– Пусть будет довольна, что не спит на соломе, – в ярости рыкнул правитель.
– Она же не преступница, – заметил я.
– Что по поводу зачатия? – вот же твердолобый упрямец. Не желает понять очевидное.
– Сейчас не самый благоприятный момент, князь, – отвечал ему. – Если ты, конечно, не собираешься добиться своего силой, – вкрадчиво добавил, а, услышав низкий, угрожающий рык Дария, довольно улыбнулся. – Придется договариваться.
– Да кто она такая, чтобы с ней договариваться? – недовольно фыркнул Торвуд.
– Если ты забыл, я напомню, – растеряв всю свою доброжелательность, парировал Дарий, – Саша – твоя пара.
– Саша? – удивился альфа.
– Что, даже имя не спросил? – расхохотался я, окончательно выводя Торвуда из себя. Яростно оскалившись, он развернулся и, нарочито громко топая, отправился восвояси. Дар лишь разочарованно покачал головой.
А глубокой ночью у толстых прутьев решетки на брюхе снова лежал огромный черный волк, не сводя взгляда, полного тоски, с неширокой кровати, где спала малышка.
Александра Вяземцева
Сонно приоткрыла глаза. Сквозь единственное окошко в конце коридора пробивались яркие лучи солнечного света. Утро несколько примирило меня с окружающей действительностью, и последняя перестала казаться такой уж мрачной и пугающей.
– Проснулась, Сашенька? – раздался голос Дария. И как только понял? Я же совсем не шевелилась, только глаза открыла. Неужели у двуликих настолько острый слух, что они могут улавливать участившееся дыхание или биение сердца? – Тогда давай с нами завтракать.
Пока приводила себя в порядок, мужчины вежливо отвернулись. Ароматы горячей молочной каши и домашней подкопченной ветчины сводили с ума, заставляя живот выводить голодные рулады.
– Держи, – едва подошла к столу, как мне тут же выдали тарелку, а после еще и чашку с ароматным травяным сбором с ягодами. Да еще и истинно мужской бутерброд. С краев внушительного куска свежего хлеба свисали розовые бока весомого ломтя ветчины. Хихикнула весело и с удовольствием вгрызлась в сочный край.
Когда с завтраком было покончено, Август сообщил, что покидает нас, мол, ему нужно возвращаться к себе. Непонимающе взглянула на Дария, тот лишь пожал плечами и кивнул головой. На прощание старый шаман шепнул мне кое-что весьма пугающее. «Не дай этому миру захлебнуться в крови», – согласитесь, так себе напутствие. Когда за шаманом с лязгом закрылся замок, и мы остались вдвоем, решила, что пришло, наконец, время вопросов.
– Скажите, Дарий…
– Прошу, давай на «ты», – прервал меня волк, кивнула и продолжила.
– Почему я здесь? Только правду, а не вот этот весь бред о продолжении рода местного князя.
– Это вовсе не бред, Саша. Во все времена пара была священна, дар богини. Не было большего счастья для волка, да и вообще любого двуликого, чем обрести ее. Так было всегда, и лишь один из нас воспротивился воле Луналии, пошел против ее заветов. Все началось много веков назад, когда под дланью полуночных волков было образовано одноименное княжество. Разрываемое междоусобными войнами, молодое государство тем не менее укрепляло свои позиции. Первый из рода Романо – мудрый, но жесткий и справедливый правитель, прапрадед Торвуда, сумел объединить разрозненные семьи под своим началом. Все они поклялись в верности восшедшему на княжеский престол двуликому. Среди них были и недовольные властью полуночных. Серебряные и белые, объединившись, подняли мятеж. Много достойных волков полегло тогда с обеих сторон, но Романо проиграли. Оставшиеся в живых отступили как раз вот на это самое место, но были окружены. Дать бой – чистой воды самоубийство, все это понимали, но даже волчицы и совсем молодые волки, среди которых был и сын альфы, решили идти до конца. Видя безвыходность их положения, любимая супруга князя, луна стаи, решила принести великую жертву. Она молила богиню о спасении большой семьи и вырвала из своей груди еще трепещущее сердце. Луналия откликнулась на зов отчаявшейся волчицы. Ее любящее сердце обратилось в магический камень – сердолик и вспышкой нестерпимо яркого света уничтожило врагов, оставив лишь пепел.
Полуночные вернули себе власть, но уже ничто не радовало князя. Он медленно угасал без своей луны, и даже сын не мог удержать его в этом мире. Уступив ему престол, первый альфа умер у него на руках от тоски спустя всего год после ухода пары. Его отпрыск много сделал для своего народа, поднимая влияние и значимость волков на невиданные высоты. При нем была заложена и построена Темная твердыня. А тот самый мощнейший камень-артефакт спрятан где-то в ее фундаменте. Он питает волчьих шаманов, позволяет многократно увеличивать их силы. В княжестве, наконец, наступил мир и покой в отличие от души его правителя. Его безмерно страшила возможная встреча с истинной парой. Он считал это проклятьем, слабостью, недопустимой для волка. Вот тогда князь обратился к сильнейшему из колдунов, чтобы тот придумал способ лишить правителя столь пагубной зависимости, и волк его нашел. Он создал зелье, с которым смешал кровь князя, а потом с помощью древних рун, выжженных прямо на его теле, придал ему особую силу – блокировать тягу к истинной. Теперь ни одна волчица или человечка (такое тоже случалось) не смогла бы повлиять на правителя, заставляя его терять голову и совершать необдуманные поступки. Совсем скоро он встретил свою луну, но зависимости так и не появилось в отличие от девушки. Как только волчица родила наследника – следующего Полуночного князя – деда Торвуда, ее отослали в пустующую усадьбу на самой границе и приставили охрану. Воспитанием сына занялся лично правитель, а его мать быстро сгорела от тоски по истинному и собственному малышу. На сей раз обряд провели над крохотным волчонком, предопределив тем самым судьбу еще одной истинной пары. Так продолжалось из поколения в поколение. Как ты понимаешь, Тор также прошел обряд, но встретить свою истинную в Талларии ему так и не посчастливилось. Тогда он снова обратился к шаману. Вилрод провел ритуал и призвал тебя из далекого мира.
– Так значит все это правда, истина, которая просто не укладывается у меня в голове, – все еще находясь под впечатлением от рассказа Дария, прошептала я. – Многие поколения правящих засранцев издевались над женщинами, любившими их без памяти, отправляя умирать в одиночестве. А нынешнего богиня вообще решила лишить возможности продолжить род, но он и тут выкрутился. И теперь мне уготована здесь та же судьба, за одним исключением. Я не питаю к вашему князю никаких теплых чувств, лишь черная ненависть наполняет мое сердце.
– В этот раз, дочка, все по-другому, – еле слышно произнес он и прислушался. От его обращения «дочка» все внутри сжалось и заныло. Снова вспомнила своих родителей, которых никогда больше не увижу, наш дом, всю свою прошлую жизнь, к ней нет возврата, и загрустила. – Мы с Августом уверены, что ритуал дал сбой, – заговорщически прошептал он у меня над ухом.
– И что это значит? – удивленно подняла глаза.
– С каждым днем тяга Торвуда к тебе становится все сильнее. Ты не знаешь, но его волк ночует на полу возле твоей камеры, наотрез отказываясь уходить. Он уже зависим от тебя, как и его человеческая половина.
Глава 8
Потянулись дни моего заточения. Жизнь постепенно обрастала маленькими, но значимыми ритуалами. Каждое утро начиналось с совместного завтрака с Дарием. Мой отец (именно так я с некоторых пор стала называть его) спускался в подземелье, едва всходило местное солнце. Неслышно ступая, пробирался в мою камеру и садился в кресло, ожидать, пока проснусь. Но вот ведь в чем дело, каждый раз я ощущала его приход, и сон мой становился более спокойным, почему-то именно он стал символом абсолютной безопасности. Проворочавшись до самого рассвета, чутко реагируя на каждый шорох и даже на едва слышные разговоры стражи, засыпала глубоким сном лишь в присутствии Дара. Тихонько, успокаивающе привычно шелестели страницы очередной книги, которую приносил отец. Этот звук, а еще его размеренное дыхание действовало на меня лучше любой колыбельной. После мы вместе завтракали, дальше прогулка. Совсем недавно Дар выбил для меня эту возможность, буквально выгрыз зубами. Правда гулять мне разрешалось только в небольшом внутреннем дворике для тренировок стражи, огороженном глухим забором. Но и этому я была рада. В один из дней расположившись на простой лавке на улице, Дарий показал мне книгу по истории Талларии. Открыв первую страницу, поняла, что не только говорю, но и прекрасно читаю на местном языке. Волки из моей охраны не рисковали подходить близко к нам, все, кроме одного. Луис, начальник стражи, частенько присоединялся к нашей прогулке. Этот немногословный громила подолгу и пристально разглядывал меня, ужасно этим смущая, пока я не спросила о причинах его интереса. Мужчина вспыхнул, широкие скулы мило заалели, и, буркнув что-то неразборчивое, волк удалился. Я лишь пожала плечами, а отец загадочно улыбнулся и продолжил свой рассказ о мире, в котором мне предстояло жить.
Был еще один взгляд, преследовавший меня, тяжелый, липкий, словно его обладатель каждый раз боролся с собой, пытаясь не смотреть, но и оторваться не мог, испытывая болезненное удовольствие. В эти мгновения меня захлестывала паника. Страх, глубинный, первобытный, поднимался вверх по позвоночнику, скручивая его своими ледяными когтями, дыхание перехватывало, я никак не могла согреться. Мелко дрожа всем телом, жалась к теплому боку отца в поисках защиты. Жаль, что от этого монстра даже он не в силах меня оградить. Секунда, другая, и все прекращалось, и становилось легче дышать. Мир снова обретал краски. Я скидывала со своих плеч давящее, ненавистное внимание и вновь была готова постигать новое.
Прогуливаясь по отсыпанной мелким песком площадке, слушала истории отца о высоких неприступных горах на самом севере волчьих земель. Их пики всегда укрыты толстым слоем снега и льда. Говорят, в тамошних пещерах обитают хрустальные пауки – порождения магической аномалии. Они сотканы изо льда, а размерами способны поспорить даже с самым крупным волком. Им не требуется ни пища, ни вода, ни сон. Идеальные стражи, по легенде они охраняют глаз богини – артефакт, с помощью которого можно увидеть любую точку мира, причём не только Талларии. Старики рассказывали, что сокрыто сие чудо в самой глубокой пещере тех гор.
– А ты сам видел этих созданий? – с чисто научным интересом спросила его.
– Нет, – ответил отец. – Давненько не находилось смельчаков, чтобы попытать счастья и найти заветное сокровище. Да и пауки никогда не спускаются ниже уровня ледяной корки. Они зарываются в сугробы и столетиями неподвижно наблюдают, появляясь лишь в случае угрозы. Многие и верить перестали в их существование. Так, рассказывают страшные истории волчат попугать. Много богатств таят в себе наши земли. Леса обширны и населены пушным и иным зверем. В охотничьих угодьях никогда не переводится дичь. Ягоды, грибы, орехи есть на каждом столе. Горные реки и озера полны рыбы. Из шкур животных мастера шьют шубы, невесомые, словно перышко, но очень тёплые. Двуликие обычно не слишком подвержены влиянию низких температур, горячая оборотническая кровь не даёт замерзнуть, но многие волчицы с удовольствием носят их, дабы продемонстрировать состоятельность и знатность собственного рода. Даже бурые медведи и особенно дикие коты платят за них много монет.
– А на востоке Алмазных гор, – внезапно в нашу беседу вклинился Луис, – есть особые пещеры, где волчьи шаманы призывают жилы с драгоценными камнями и металлами. Из них ювелиры создают украшения, что ценятся во всей Талларии. Особенно редки и дороги голубые бриллианты. Твои глаза, о прекраснейшая, – волк склонился в поклоне, – сверкают, совсем как они, – от неожиданности и удивления опешила, едва не уронив челюсть на землю. Переглянулась с отцом, тот лишь хмыкнул весело, предоставляя мне право реагировать на комплимент самостоятельно.
– Благодарю, – выдавила с трудом и несмело улыбнулась.
После начальник стражи частенько прогуливался с нами, поддерживая общую беседу и все чаще отваживался подходить к моей клетке, каждый раз интересуясь, не нужно ли чего. А в один из дней даже принёс мне маленький букетик удивительных колокольчиков. Формой это чудо как раз напоминало наши одноименные цветы, только были немного больше. Белоснежные, с голубыми прожилками, они источали дивный, тонкий аромат. По всему выходило, что мужчина оказывал мне знаки внимания. Ума не приложу, что с этим делать?
Торвуд Романо
Проклятье! Почему, ну почему повторный ритуал не помог? Сначала Вилрод полдня выводил дополнительные руны на моей груди и спине, потом снова пришлось пить его жуткое пойло, не иначе как по ошибке названное зельем. И все ради чего? Чтобы ночью обнаружить себя на каменном полу в собственном подземелье в образе жалкой пародии на волка? Свободный, сильный самец, альфа, никогда и ни от кого не зависящий, лежал на брюхе, как преданная домашняя зверюшка, ожидая знака внимания от хозяина, в нашем случае – хозяйки. Моя вторая половина по-прежнему не слушала меня и отказывалась подчиняться. Чтобы не сойти с ума, приходилось идти на уступки, договариваться с собственным зверем, каждую ночь пуская его сюда. Но сегодня он банально уснул, и я получил возможность взглянуть на девчонку. Сердце радостно запело в груди, оба наших сердца. Во сне ее лицо было почти безмятежно, лишь горестная складка на лбу выдавала беспокойство, пухлые, сочные губы слегка приоткрыты, ресницы подрагивали, волосы черным шелком разметались по подушке. Малышка металась и бормотала что-то еле слышно. Внезапно мне захотелось утешить ее, забрать все горести и страхи, и я запел тихую волчью песню, что самец поет своей паре. Девочка замерла, расслабилась и затихла. Дыхание выровнялось. Облегченно вздохнув, она легла на бок и крепко уснула, подложив ладошку под голову. На губах играла улыбка…
День за днем все больше сходил с ума. Потребность видеть ее, слышать голос становилась все сильнее. В часы ее прогулки, как одержимый, прятался за портьерами, наблюдая за ее легкой походкой, грациозным наклоном головы, гордой осанкой. Легкие улыбки, которые она дарила не мне, доводили до исступления. Волк внутри рычал, требуя немедленно уничтожить всех самцов, дерзнувших обратить на себя внимание нашей малышки. Но особенно стал выводить из себя Луис. Этот удачливый засранец возомнил себе, что может ухаживать за моей парой! Неверие, шок, смущение и робкая радость в ответ на очередную его фразу, и вот уже острые длинные когти крошат замковую стену в приступе ярости. «Моя!» – рычит зверь внутри, требуя и моего подтверждения, но не могу, не желаю быть зависимым, слабым, уязвимым. Багровое марево злости застило глаза. Мне нужно было доказать самому себе, что я все еще свободен, не принадлежу никому, и лишь я вправе решать, с кем хочу быть.
С рыком бросился наверх в комнаты Ританы. Едва успел втянуть когти и с грохотом открыл дверь. Волчица сидела возле зеркала, расчесывая крупные темные локоны. Точеные брови в удивлении поднялись, девушка развернулась на стуле, демонстрируя очередной откровенный наряд.
– Мой князь, – томно протянула она, подаваясь вперед, – возлюбленный мой, ты так спешил ко мне? – довольно улыбнулась Тана.
В несколько шагов оказался возле нее и одним движением усадил себе на бедра, буквально вгрызаясь в пухлые, податливые губы, клеймя ее собой. Жадно шарил руками по узкой спине, спускаясь поцелуями по шее к плечам. Не сразу понял, что в низу живота все было мертво. Мой зверь не хотел эту волчицу, в его мыслях и сердце была только голубоглазая малышка. Ритана стонала и прижималась к моему абсолютно безразличному телу, но результата не было. Нельзя, чтобы она догадалась. Поставил девушку на пол и бросил сквозь зубы: «В другой раз».
Ритана – любовница Торвуда Романо
– Ты не поверишь, Рогдан, сегодня я не смогла разбудить в нем страсть! – в бешенстве металась по комнате, не зная, что и думать.
– Не нужно так нервничать, сестренка, – спокойно отвечал мужчина, вальяжно развалившись в кресле. Он медленно отпил из тонкого резного бокала и задумчиво добавил. – Хотя… может, все дело в этой девчонке, что он прячет ото всех в темнице? Тогда вынужден признать, у тебя большие проблемы. Если он всерьез увлечется ею, ты никогда не станешь луной стаи.
– Значит, мой дорогой братец, она должна исчезнуть, навсегда! Реши мою проблему или я перестану решать твои!
Глава 9
Торвуд Романо
Раздираемый на части внутренними противоречиями и постоянным конфликтом с собственным зверем, не мог найти себе места. Стены твердыни тяжким грузом давили на плечи, отказывая хозяину в защите и спокойствии, внося лишь смятение. Мне нужно немного времени, маленькая передышка, чтобы прийти к шаткому миру с самим собой и начать снова мыслить здраво. Волку всегда нравилась охота, да и близилось время заготовки мяса. Почему бы не поучаствовать? И зверь разомнется, и сам я получу возможность покинуть замок. Решено. Завтра отправляюсь с отрядом.
Комнаты Ританы
– Рогдан, – еле слышно шептала волчица, – у нас появился шанс. С рассветом отряд охотников уходит на очередной промысел. Их не будет неделю. Князь возглавит поход. Идеальная возможность, чтобы доставить девчонку на спорные территории. Нужно обставить все так, чтобы подозрение пало на диких котов, заодно и медведей очерним. В общем, сориентируешься на месте.
– У Торвуда лучшие ищейки. Нам не удастся незамеченными убраться из твердыни, – возразил молодой волк.
– Ни одна ищейка не сможет взять след, да и вообще унюхать хоть что-то, если посыпать все порошком из далвены, – с видом победителя хмыкнула девушка.
– Эту травку практически невозможно достать, – воскликнул мужчина, но Ритана шикнула на него. Одно неосторожное слово может загубить весь ее гениальный план.
– У меня есть достаточно. Усыпим охрану и ночью проберемся в подземелье. Схватишь девчонку и через потайной ход выведешь ее за стены замка. У тебя будет не слишком много времени. Для всех мы с тобой отправимся в родовое поместье сразу же вслед за Торвудом. Отец поможет нам, – план и впрямь был хорош.
– А что, если откажет? Все же он – один из старейшин, – сомневался Рогдан.
– Леон слишком любит власть. Как только мы с князем пройдем обряд единения, он может стать вторым двуликим в княжестве. Поверь, отец ни за что не упустит такую возможность, учитывая, что в последнее время наши позиции значительно пошатнулись. Уберем досадную помеху, и снова все вернется на круги своя. Уж я придумаю, как утешить альфу.
Александра Вяземцева
Радостное возбуждение, витавшее сегодня в воздухе, добралось даже до меня.
– А что происходит? – спросила отца, который также пребывал в весьма приподнятом настроении.
– Сегодня начинается охота, – понятнее не стало. – Мы – хищники, частенько звериные инстинкты вырываются наружу. Охота – прекрасный способ порадовать собственного волка с пользой для клана. Мы заготавливаем мясо на долгую зиму и весну.
– То есть сейчас в Талларии осень? – сделала вполне логичный вывод.
– Да, близится время холодов, многое нужно успеть. В этот раз сам князь решил вести охотников, – угу, сбегает, значит. Мне от этого только лучше. – Пока его не будет, постараюсь договориться с Луисом, чтобы он отпустил нас на несколько дней. Покажу тебе свой дом.
– А сколько времени князь планирует уделить охоте? – затаив дыхание, страшась спугнуть собственную удачу, спросила Дара. Неужели мне выпадет шанс посмотреть что-то кроме крохотного дворика и уже опостылевшей клетки?
– Неделю точно, но возможно и дольше, – подпрыгнула и с громким кличем вождя краснокожих повисла на шее у не ожидавшего подобного мужчины. Волк крепко прижал меня к себе, осторожно погладил по волосам и смущенно опустил обратно.
– Настоящий подарок судьбы! – счастливо улыбаясь, проговорила я, только вот от иных подарков лучше и вовсе было бы отказаться.
Несмотря на столь значимое, не побоюсь этого слова, эпохальное событие, как отъезд правителя, распорядок дня совершенно не изменился, разве что начальник стражи общался со мной еще более открыто, чем обычно, не опасаясь гнева чокнутого альфы.
К вечеру меня одолело странное беспокойство и тоска. Видя мое нервозное состояние, отец не хотел уходить, но я настояла. Охрана была на месте. Насчет посетителей им были выданы отдельные инструкции лично от начальника, а тому – от самого Торвуда, да и Луис не собирался никуда отлучаться в эту ночь. Немного успокоившись, легла, укрывшись одеялом, чтобы вскоре проснуться от ощущения беды. У меня были гости: уже известная мне неприятная девица, называвшая князя своим, в сопровождении мужчины, чем-то неуловимо похожим на нее. Брат?
– Вылезай! – приказала волчица. – Я слышу, что ты не спишь! – хоть немного уняв внутреннюю дрожь, встала, кутаясь в теплый халат. За ночь стало ощутимо прохладнее, а жаровни, за которыми обычно следили стражи, совершенно потухли. Не к добру!
– Что тебе надо? – буркнула недовольно. – Как прошла мимо охраны?
– Для меня в этом замке нет закрытых дверей, – гордо задрала нос Ритана.
– А она ничего, – едва не облизнулся ее сопровождающий, шумно втянув носом воздух. – И какой волшебный, пленительный аромат! Шрам, правда, портит все впечатление, но так и смотреть на лицо, ведь, совершенно не обязательно.
– Повторю свой вопрос. Похоже, с первого раза до тебя плохо доходит, – в притворном сочувствии покачала головой. – Зачем пришла? Говори или я позову охрану!
– Ничего не выйдет, ягодка, – издевательски протянул волк, – они спят. Мы кое-что подмешали им в еду, теперь до утра не проснутся.
Ужас сжал горло ледяной лапой, голос перехватило, и я смогла лишь прошептать:
– Помогите! – чем вызвала громкий хохот незваных гостей.
– Я же сказал: бесполезно, – отсмеявшись, проговорил мужчина и выпустил острые длинные когти, которыми нарочито медленно провел по толстым металлическим прутьям.
