Я подпрыгнула на месте и чуть не выронила отчёт. Внутри пронёсся шквал обиды и ненависти. Тварь! Гадина! Руки сами собой взлетели, чтобы со всей дури опустить тяжёлую пачку бумаги на голову зарвавшейся мегеры.
Я больше не могла ничего сделать. Меня не слышали и не хотели понимать. Я устала быть никем, девочкой для битья. Со мной нельзя так обращаться!
Анастасия Васильевна заверещала, как никогда.
– Убивают! – завопила она, пытаясь выпрыгнуть из-за рабочего места, но натыкаясь телесами на все углы и выступы.
Мне даже полегчало, настолько уморительной выглядела картина.
А потом опять стало не до смеха. Мегера озверела вконец. Причёска, поправленная увесистым У5, печально съехала набок. В глазах плескалось ошарашенное недоумение, которое стремительно сменялось жаждой моей кончины. Губы дрожали, силясь выдавить какие-то слова. Может быть, «да как ты посмела?» или «убирайся!» и «чтоб ты сдохла!». Скорее последнее.
Я отступила на два шага, пытаясь осознать, что же натворила. Весь адреналин схлынул. Я тяжело дышала. Несчастный У5 наконец шлёпнулся на пол из моих ослабевших рук. Шлёпнулся с большим эхом, так как в бухгалтерии повисла гробовая тишина.
– Убивают?! – на этот раз Анастасия Васильевна выпучила глаза на наших благодарных зрителей, не то спрашивая, не то утверждая. – Полиция!
Спустя два часа я сидела в приёмной у директора, где за большой и красивой дверью Ангелина и Ярослава пытались повлиять на решение директора и мою судьбу заодно. Понятное дело, что первая старалась очернить меня, а вторая хоть как-то выгородить, но ни одна, ни другая при разборках не присутствовали, а только выбежали из кабинетов на вопли поверженной примы. Точнее, я надеялась, что главбух встанет на мою сторону, но вовсе не была в этом уверена.
Ни о какой работе в этот день не могло идти и речи. Лясову с трудом отговорили вызывать полицию. Мегера норовила всем показать свой раскроенный череп, но все видели только помятую причёску. Кое-кто втихаря даже пожал мне руку, однако в открытую на мою сторону никто так и не встал.
– Мы увольняем тебя по статье, – окинув меня ледяным взглядом красивых глаз, возвестила Ангелина.
Она только что вышла из кабинета и выглядела, как тигрица, урвавшая кусок мяса в неравной борьбе.
– И скажи спасибо, что Анастасия Васильевна по доброте душевной согласилась не заводить на тебя дело.
Начальница развернулась и с чувством собственного достоинства покинула приёмную. А из кабинета директора вышла Ярослава Николаевна:
– Ну что же ты наделала, Арина! Надо было прийти ко мне, зачем ты так себе все испоганила? Им-то что? Покудахчут и забудут, а ты?..
… хотя… нет, нет, нет, подождите-ка. Конечно, я бы не стала во второй раз обращаться к мегере. Она уже сказала мне всё, что думала, предельно ясно расставив приоритеты. Помощи от неё ждать было нечего, а мне меньше всего хотелось, чтобы дело закончилось дракой. Ещё не факт, что эта гора жира и мышц не отметелила бы меня своим же отчётом…
– Анастасия, У5 готов? – неожиданно подала голос Ярослава Николаевна, высунувшись из кабинета.
Я чуть не поперхнулась. Так вот оно что: задание было дано изначально не мне. На меня его просто спихнули, зная, что отказаться я не найду ни повода, ни возможности.
– Его Арина делает, – сухо бросила мегера, не удостоив меня взглядом.
Словно говорила не о живом человеке, а о бетонном столбе.
– Арина? – удивилась главбух и вопросительно посмотрела на меня.
В этом взгляде было все: и недоумение, что работу в итоге сплавили мне, в непонимание, каким образом я могу справиться с этой задачей в одиночку. И тут я поняла – это мой шанс сбагрить пыльную работёнку без серьёзных последствий.
– Да, Ярослава Николаевна, – откликнулась я в надежде, что мой голос не дрожит. Не так-то просто побороть внутреннюю бурю. – Я делаю. Мне потребуется время, так как очень много всего непонятного. Приходится каждый вопрос искать в Интернете.
– Анастасия, забери у неё отчёт. Мне он нужен сегодня.
Нас окинули проницательным усталым взглядом и скрылись за стенами кабинета.
Мне кажется, что зубовный скрежет мегеры я слышала отсюда. Топая ножищами, Лясова приблизилась к моему столу и вырвала из рук многострадальный У5. Молча, без единого слова. Я выдохнула от облегчения. Тихонько, так чтобы никто не заметил.
После пяти мы с Варей шли к проходным. Она курила, а я упивалась опустошением, разлившимся в душе. Победила я сегодня? Едва ли. Скорее мне просто повезло, как иногда везёт дуракам. Сегодняшний день не закончился горючими слезами в туалете случайно. Ну, может, капля выдержки с моей стороны и сыграла свою роль. Но если бы не Ярослава, то поджарили бы меня сегодня на медленном огне.
Отчего-то в пустой голове всплыла древняя мудрость: если вы ненавидите, значит, вас победили. А ведь сегодня я ненавидела Лясову со всеми её потрохами, коронными жестами, взглядами и пьедесталом. Получается, она меня победила и глубже падать некуда. Так чего ждать дальше?
– Знаешь, – подала голос Варя, – ты слишком остро реагируешь на них. Анастасия что-то делает, будто кнопку на тебе нажимает, и ты откликаешься, как ей угодно. Хочет она, и ты боишься, хочет – плачешь. Так нельзя.
Я промолчала. Эти слова будто отразили мои мысли в немного другой интерпретации. Всё верно. Они жмут на кнопку, я реагирую.
ГЛАВА 5. История должна созреть, чтобы свершиться,или восстание поверженных и угнетённых
Дома я ещё долго приходила в себя. Пыталась понять своих заклятых коллег, встать на их сторону, как-то оправдать поступки. Но в итоге поняла, что мне это не под силу. Я мерила всё другими категориями и жила будто в другой вселенной, где правили совершенно иные ценности. Никак у меня не получалось выстроить систему наших с Лясовой и Ангелиной отношений, где имели бы смысл и были оправданы их высокомерие, пренебрежение и злоба. Не побоюсь этого слова. Потому что некоторые вещи невозможно объяснить простой неприязнью.
С другой стороны, у моей чрезмерной чувствительности, из-за которой разные мегеры могли в любой момент нажать нужную «кнопку», имелась и оборотная сторона. Я неплохо видела суть вещей. Ведь кто такая Анастасия Васильевна на самом деле? Она полный ноль. Она сидела на рабочем месте и правила свой маленький бал только потому, что ей это позволили. А позволяют ей только до тех пор, пока шестёрка устраивает хозяйку. Пока подлизывает там, где надо и когда надо. Пока на неё можно положиться в исполнении мелких пакостливых поручений, или пока она забавляет Ангелиночку своим мерзким голосом, облаивая всех и вся вокруг. Ведь на фоне Лясовой Ангелина смотрелась такой лапочкой, такой красивой, милой, умной и нежной женщиной. Глаз радовался. А уж если прибавить к этому её незаурядный ум, мягкий голос и доверительную улыбку…
Поэтому по размышлении, мне стало немного жаль Анастасию Васильевну. Совсем чуть-чуть. Думаю, подспудно она осознавала свою незавидную роль. Понимала на уровне подсознания, что её положение вовсе не так прочно и надёжно, как могло показаться. Что если на горизонте появится кто-то более полезный в глазах хозяйки, то её тут же выкинут на обочину. Поэтому она так усердно топила меня, вызывая ярый протест в моей душе, даже неприязнь. Чтобы потом преподнести Ангелине моё отношение под нужным соусом.
Но уж об этом-то я не жалела и едва ли стремилась сменить цепную собаку на её посту. Я представила, что со мной стало бы через несколько лет. Я превращусь в злую пародию на Лясову и буду третировать какую-нибудь новенькую жертву? Беззащитную и бесправную, отчаянно цепляющуюся за своё гнилое место. Брр…
Нет, такого мне не надо. Не хотелось оказаться ни с какой стороны этого порочного дуэта.
Но тут возникал другой, более важный вопрос: а чего же я хочу на самом деле? На него ответить было посложнее, чем на все прочие. Задумавшись, в поисках ответа я отгородилась от мира и, кажется, потеряла счёт времени. Я чувствовала, сейчас происходит нечто важное, что разводит тучи над моей головой. Может, это я сделала первую попытку взять бразды правления собственной судьбой?
Сначала я сидела на диване неподвижно, там же, где меня накрыло пониманием необходимости переосмыслить свою ситуацию. Я не знала ровным счётом ничего, кроме того, что здесь и сейчас, именно в этой точке своей жизни я НЕ хочу находиться. Можно написать целую книгу на тему почему и как сильно мне тут плохо, но это стало уже неважно. Я полностью приняла всю ответственность за то, кто я и что тут делаю. Мне всё это не нравилось, да, но я сама сюда пришла, никто волоком меня не тащил. Осталось только понять, как выбраться из трясины, ведь мои следы уже затянуло болотом повседневности.
А потом внутри стал зарождаться сначала тихий порыв. Он совсем не походил на то жалящее пламя, что сжирало меня днём на работе. Скорее наоборот, напоминал собой прохладный всполох северного сияния, такой же невесомый и искристый. Этот порыв был способен унести меня в дальние дали и даже за пределы этой Вселенной. Но не мог вытащить из моей крохотной съёмной квартирки…
Пока не мог. Я улыбнулась, чувствуя лёгкость в душе, и поняла, что меня посетило Вдохновение. Это был знак, веяние Высших сил, которые никогда не оставляли меня. Когда пришло время, мне дали знать. И неважно на что я потрачу этот дар: на написание новой книги или собственной судьбы. Что-то подсказывало мне, что это будет одно и то же.
В голове собрались разрозненные прежде образы и идеи, которые раньше я никак не могла соединить. Я подошла к компьютеру, чувствуя, что буквально из подушечек пальцев у меня струится энергия, которой ещё пару часов назад не было и в помине.
За окном давно стемнело. Я не поужинала и не переоделась, но мне было всё равно. В целом мире остались только я и мой ноутбук…
Это самое прекрасное место даже не во Вселенной. Она сама — госпожа Вселенная — иногда заглядывает ко мне на огонёк, чтобы пройтись по сверкающим дорожкам и всколыхнуть с них длинным развевающимся подолом таинственные туманные всполохи. Здесь правит мягкий, приглушённый свет, похожий на звёздное сияние, но идёт он вовсе не от небесных светил. Волшебные плоды — мануары — заполняют тут всё вокруг. Они немного звенят, наполняя округу волшебной музыкой, столь сладостной для моего сердца.
Я не могу налюбоваться своей обителью. Мой сад Историй. Место, где рождается Будущее и сладко спит Прошлое. Он огромен, велик, ведь в нём хранятся истории и тайны тысяч миров Мироздания.
Я была здесь всегда — Хозяйка сада Историй. И миллион вечностей назад я бередила покой серебристых дорожек, иногда подбирая опавшие шарообразные мануары, наполненные светом и искрами. Истории, которые уже закончились. Если они были красивыми, я оставляла их себе, чтобы поместить в звёздное хранилище и любоваться ими иногда. Эти застывшие в Вечности плоды всегда навевали на меня лёгкую, светлую грусть и могли таить громкие и всем известные истории, или ничем не примечательные, но такие тихие, мирные и наполненные счастьем, что становилось совсем неважно, о ком они повествуют…
Вечность проходит быстро. Стоит только сесть около понравившегося чем-то мануара и начать наблюдать за ним, увидеть подробности и долгий путь, который даёт начало новым плодам. Главное, смотреть с любовью, и тогда становится видно, как участники истории делают правильный выбор, остаются с любимыми, совершают подвиги или спасают жизни. Мне не дано видеть этого в точности, но всё равно я знаю…
История должна обязательно созреть, чтобы свершиться. И тогда в мануаре раскроется каждый поворот, и каждый нюанс, кажущийся неважным, на первый взгляд, сыграет свою роль.
Порой у меня захватывало дух от неожиданных неслучайных случайностей, происходивших в сверкающем шаре. И только взглянув поглубже, в самую суть, я видела истоки, завязку истории и понимала, что иначе не могло и быть.
Иногда внутри одного шара я видела гроздья крохотных шариков. Это значило, что в истории живёт маленький творец, который создаёт собственные миры. Такие плоды мне нравились больше всего, и больше всего мне хотелось прикоснуться к тем маленьким шарикам и узнать, что же они таят в себе.
И лишь одно иногда печалило меня. Существует ли у Хозяйки сада своя история?.. И где её можно отыскать?
… В тот раз я написала больше десяти листов про Хозяйку. Бесцельно, беспамятно. К чему что-то планировать, если есть только ты и поток мыслей, который стремится прорваться наружу? Когда очнулась, уже светало. Спать не хотелось вовсе. В душе поселилось опустошённое удовлетворение, лёгкость, эйфория. Я наконец что-то сделала правильно. Что-то стоящее. Ступила на какой-то важный путь. Хотя полное понимание ещё до конца не сформировалось в моём сознании, сейчас я жила и думала на уровне чувств.
Мне казалось, что если бы тот поток продолжался, я бы сидела за ноутбуком и дальше и писала, писала, пока не упала бы под стол от голода и жажды. Но он немного притих, чтобы дать мне необходимую передышку.
Я осмотрелась и с удивлением обнаружила, что просыпаться мне через сорок минут. Этот факт должен был повергнуть меня в уныние, но я осталась к нему равнодушна. Я встала и потянулась, чтобы полюбоваться нежным смирением мартовского рассвета, едва проклюнувшегося из-за горизонта. Очарование доброго писательского утра. Я обняла себя за плечи и тихо засмеялась.
Я больше не боялась идти на работу, словно где-то на небесах кто-то важный, добрый и всесильный уже решил мой вопрос. Мне только оставалось пройти свой путь, и если он лежал через дебри бухгалтерии, то так тому и быть.
И на удивление этот день и большая часть последующих прошли тихо и мирно под аккомпанемент гадючьего шипения, которое я, погрузившись в очарование открывшихся миров, слышала весьма отдалённо.
Единственное, чем мне запомнился вторник – это разговором с Максимом Александровичем. Он отловил меня в коридоре около двух часов дня и предложил перекинуться парой слов в небольшом закутке, где обедали сотрудники, гнушающиеся местной столовой.
– Ты грустная была вчера. Случилось что-то? – спросил он нахмурившись.
Я постаралась не вылупиться на него от удивления. Откуда такое участие? Мне, конечно, приятно, но где же он был раньше?
Я вспомнила, что мы вчера едва не столкнулись около туалета, куда я торопилась зайти, чтобы окончательно успокоиться и прийти в себя. Слёзы тогда так и не выступили на глазах, но сердце поколачивалось неровно. Я хотела умыться ледяной водой и пять минут провести в тишине и уединении. Мне это всегда помогало.
– Нет, всё хорошо, – спокойно ответила я.
Жаловаться ему я бы не стала, на слишком разных ветках мы сидели. Ещё вспомнились типа дружеские заходы Ангелины к нему в кабинет… Нет, я не думала, что Шикин станет у меня что-то выведывать, чтобы потом «поделиться» с моей начальницей. Говорили, он к ней дышал гораздо ровнее, чем она к нему. Но всё же открывать душу у меня желания не возникло.
– Ты уверена? Мне показалось, ты плакала.
«Только хотела» – промелькнуло в мыслях, пока я раздумывала, как отвертеться от ненужного разговора.
– Может, надо с кем-то поговорить? – предложил он.
– Ничего не нужно, Максим Александрович, правда. Всё хорошо.
Я улыбнулась. Ещё вчера я бы солгала, произнося эти слова. Но не сегодня. Теперь мне отчего-то казалось, что всё действительно нормально. В любом случае пользоваться предложенным заступничеством я бы не стала. Мы же не в школе, хотя и там не приветствовалась жалоба родителям. Ты либо сопливая девчонка, неспособная постоять за себя, либо решаешь свои проблемы сама. Сколько лет прошло со времён подросткового возраста, а жизнь вдруг показала, что суть человеческая не меняется. Только способы одних довлеть над другими.
Я бы ничего не выиграла, а скорее проиграла от своего согласия, но это ничуть не умаляло моей благодарности. Помощь пришла откуда не ждали и немного запоздало, но ведь пришла… После всех упрёков и ругани, что сыпались на мою голову последние несколько месяцев, получить немного дружеского участия было так приятно.
Ещё через некоторое время я размышляла о мотиве поступка Максима, и правда ли он собирался идти отстаивать мои права, но так ничего путного и не придумала. А потом рабочий день закончился и пришла пора отправляться домой, где я хотела сразу же лечь спать. Утренний запал иссяк где-то ближе к обеду, и оставшееся время я дорабатывала на автомате, то и дело заправляясь крепким кофе. Помогал он мне откровенно плохо, но иного способа взбодриться я не знала.
Вскоре я переступила порог дома и защёлкнула входную дверь. Бросив сумку на тумбу, разулась и стала раздеваться догола прямо здесь – в прихожей. Не к чему идти в гостиную и соблазнять себя видом кресла и дивана. Лучше сразу в душ, чтобы не потерять ни одной драгоценной минуты. Да, сегодня написать что-то ещё в мои планы не входило, но я должна была отдохнуть как следует, чтобы легко встать завтра в четыре тридцать утра и приняться за книгу.
Вот такое неординарное решение пришло мне в голову. Почему я не успевала писать раньше? Потому что откладывала это дело на потом. Сначала всегда шли другие занятия, продиктованные заложенными с детства правилами: поработать, сходить в магазин, убраться, поесть, приготовить, поработать, убраться… И так далее по кругу. Замкнутому. Быт и работа сжирали все мои временные и энергетические ресурсы, не оставляя никаких возможностей двигаться в другом направлении. И после всех этих, никто не спорит, нужных дел, найти в себе силы и сотворить что-то, становилось нетривиальной задачей. Я проходила это уже очень много раз.
Теперь я решила всё поменять в своей жизни. Поставить на первое место творчество. Я не знала на сколько меня хватит, и как много будет получаться выдавать готового текста в день. Может, пару листов или пару строк. Всё равно это будет много в сравнении с полным бездействием.
Ещё я решила отказаться от пустой болтовни по телефону и прозябания в социальных сетях. Вот уж где исчезала прорва времени.
Я поставила первую цель: написать книгу к лету. Проверить себя и посмотреть, чего я стою. До тех пор точно не уходить с работы, но потихоньку искать другую. А если к июню ничего не подвернётся, то уволиться, забрав отпускные за два года не отгулянного отдыха. Вместе с моими накоплениями должна получиться неплохая сумма, и я смогу ни о чём не беспокоиться несколько месяцев. Кто знает, может, рвану на море на всё лето, исполнив давнюю голубую мечту? Идея могла показаться сумасшедшей, но именно такие мне сейчас и требовались, чтобы переменить свою жизнь к лучшему.
А там время покажет, что будет для меня правильнее, но я точно решила для себя, что в бухгалтерии не останусь. Да и вообще, на предприятии. Годы работы на прежней должности оказались отравлены последними месяцами в компании мегеры и других гадюк.
Я поняла, что даже готова уехать в другой город. Что меня здесь держало? Родители? Это да. Но к ним можно приезжать в гости. Учитывая моего брата с семьёй, скучать им без меня не придётся. Генка? Это смешно. И грустно.
Я словно по-новому взглянула на себя. И на то, почему меня не любили в отделе. Я просто там чужая. Можно скривиться и сказать: нашлась одна роза среди навоза. Шутки шутками, а так и есть. И не в том смысле, что я хуже коллег или, наоборот, лучше. Я другая. Мечтательная девочка, любящая воображаемые миры намного больше пыльных талмудов и колонок с цифрами. Я принципиально не могла там прижиться, а люди подсознательно отторгают всё, чего они не понимают. Ты не такая, как мы? Значит, ты плохая. Такая, сякая, тупая, ничего не соображаешь, сколько тебя ни учи. А ведь всё правильно: бухгалтер из меня фиговый. Потому что нельзя при помощи газонокосилки построить дом, или поливать цветы бензином и надеяться, что они от этого будут лучше расти. Всему своё место.
Я никогда никому не рассказывала о своих фантазиях, в какой бы дремучий лес из грёз они меня ни уводили. Порой они были сумасшедшими, дикими, абсурдными. Иногда интересными, увлекательными и красивыми. Из последних в моей голове потом рождались задумки и сюжеты, и я хранила их в памяти, чтобы когда-нибудь дать жизнь на страницах вордовского файла.
Я всегда больше корила себя за эти фантазии, покорно вскормленная общественным мнением, стереотипами и догмами. Я мечтала о прекрасном принце, собираясь в клуб, а потом он каким-то неведомым для меня образом трансформировался в лысого охранника. Насмешка подсознания, требующего чтобы я дала себе волю. Чтобы наконец приняла себя такой, какая я есть. Чтобы перестала считать свои особенности «тараканами», а перевела их в разряд своих сильных сторон, столь необходимых на поприще писательского дела. «Тараканы» должны были стать моим орудием труда, и я собиралась начать гордиться ими.
Я вышла из ванной с таким ощущением, будто очистилось не только моё тело, но и сердце. На душе было легко и светло. С этими чувствами я и легла спать приблизительно в половину седьмого вечера. Как никогда рано, как никогда вовремя.
***
Встала я затемно. Не скажу, что это далось мне легко. Постель манила и влекла, обещая сладкую негу на протяжении ещё двух часов подряд. Это же целая вечность. Глаза закрывались, ресницы сплетались, а в сознание кралась блаженная дрёма. Темнота обволакивала чарующим забытьём…
Я резко села, отвесив себе мысленную оплеуху. Надо только начать! Соблюдать режим! Потом будет легче. Наверное.
Несмотря на ранний отход ко сну, встать и проснуться оказалось не так-то просто. Хотя здесь дело, скорее всего, было в психологии. Если можно спать ещё, то почему бы и не поспать? Ночь за окном бодрости не добавляла. Но внутри меня словно появился несгибаемый стержень, который не давал моему слабовольному телу уклониться с избранного пути. В итоге спустя пятнадцать минут я пила кофе с молоком из любимой пол-литровой кружки и снова ощущала себя в невиданном путешествии, которое уводило меня в далёкие и неизведанные, но такие прекрасные миры…
И куда делись сонливость и лень, а также два часа, отведённые на писательскую работу? Я не хотела уходить, когда пришла пора. Мне было мало! Душа звала меня остаться, писать ещё. У меня скопилось столько идей, они складывались в правильные слова, а те в красивые предложения, но я должна была идти. Уже дико опаздывая, я набросала несколько строчек, которым завтра утром, а если повезёт, то сегодня вечером, предстояло превратиться в целые абзацы и даже страницы текста. Гладкого и живого, словно крылья бабочки.
Я боялась перегореть или нарушить новый режим. Стоит только пойти на поводу у эмоций и один раз засидеться за компьютером допоздна, и весь мой график грозил полететь к чертям. У меня в планах не было отказываться от домашних дел, следовательно писать я могла только по утрам. Не стоило забывать об этом.
Я не знала, как переключиться на рабочую волну. Как говорится, научись зарабатывать своим любимым делом, и ты не проработаешь ни одного дня в жизни. Я была ещё так далека от этого идеала, но он заметно поднимал мне настроение каждый последующий день, словно выстраивая невидимую опору, которая ежедневно помогала мне, давала силы не унывать и держать голову прямо.
Время, и правда, полетело быстрее и веселее. Вторник, среда, четверг и вот уже снова пятница на дворе. Незаметно прошло Восьмое марта. Весна всё отчётливее вступала в свои права, дни удлинялись, и настроение держалось приподнятым, будто само собой. Весь день я трудилась, как пчёлка, зная, что самое главное дело сегодня я уже сделала: написала красивый эпизод из мира сада Историй.
Работа спорилась, благо передо мной лежали понятные и не слишком сложные задачи, разобраться с которыми за последние несколько месяцев я успела вдоль и поперёк. Ничто не предвещало очередной бури, как слух опять резануло визгливым окриком мегеры:
– Андреева, ты там чем занимаешься?
Внутри прокатилась волна возмущения, которую я постаралась задавить на корню. Так и захотелось рявкнуть в ответ: «Да работаю я!». Чем ещё я могу заниматься? Можно подумать, у меня есть возможность отлынивать от непосредственных обязанностей и, например, лазить по Интернету, учитывая, что из-за спины мне периодически заглядывают в экран заклятые коллеги?
Но вся суть была в том, что раз уж Анастасия Васильевна задала такой вопрос, а он был не первым в практике наших отношений, значит она придумала мне какое-то новое задание, важность которого зашкаливала настолько, что в сравнении с ним любая другая работа не котировалась и была равна позорному ничегонеделанию.
– Разношу данные по договорам подряда, – смиренно отчиталась я, подавляя острое желание кинуть что-нибудь тяжёлое в голову Лясовой. Тоже не первое в практике наших отношений.
Весь первый квартал в жизни бухгалтерии напоминает ад. За ограниченный период времени необходимо сформировать шквал отчётности в самые разные инстанции, и это не прерывая обработку «текучки», от которой никуда не денешься. Не перестанешь же начислять людям зарплату из-за того, что на тебя наседает Пенсфонд или налоговая со своими сроками. Вот и копится работа вроде бы не такая безотлагательная, но её всё равно надо сделать к определённому времени. У меня, например, выросла стопочка договоров высотой в тридцать сантиметров, и все их необходимо было занести в 1С сегодня, чтобы они посчитались в грядущей зарплате.
